Читать книгу Суфии – мысль и действие - Идрис Шах - Страница 7

Взыскующим Истины должен руководить наставник. Стадия, на которой это руководство может начаться, почти никогда не известна будущему студенту. Те, кто говорят: «Я готов к обучению», или: «Я не готов к обучению», имеют одинаковые шансы ошибиться или оказаться правыми в своих предположениях. И все же взыскующий должен стремиться, не думая, что он ничего собой не представляет и, одновременно, не «взбираясь на трон». В Письмах Руми на персидском языке я обнаружил следующее двустишие:

Если не можешь подобно королю восседать на троне,

Привяжись, как походный кувшин, к королевскому шатру.

Суфии единогласны в том, что Руководитель (шейх) абсолютно необходим, хотя в ответ на требование изучающего не доступен: «Суфии не купцы». Многие суфии и вовсе не являются руководителями. Как в любой специализации, обучение – это призвание, раскрывающееся только в тех, кто способен к осуществлению связанных с ним функций.

Суфий может осуществлять в «миру» функции, не воспринимаемые другими людьми. Он (или она) может превосходить своим рангом учителя и при этом не иметь миссии обучения.

Концепция, согласно которой учитель принадлежит к наивысшему уровню, какого только может достичь человеческое существо, появилась откуда угодно, только не из суфизма. Суфии существуют не для того, чтобы вести других к просветлению; в тех случаях, когда они осуществляют иерархические функции, они делают это для иных, не связанных с обучением целей. Возможно, никогда не покидающее человека чувство собственной значимости и поощряет в нем предположение, будто суфийский учитель – это величайшее человеческое существо. Если индивидуум предполагает, что нет ничего важнее, чем он сам, и нет цели более высокой, чем его собственное благополучие, тогда понятно, откуда взялось это необоснованное предположение.

Некоторые придерживаются мнения, что суфийский путь не отличается от пути Ислама, но следует эзотерическому значению Корана, который содержит также и экзотерический смысл, вытекающий из его буквального понимания. Поэтому Газали или Абу Ханифа (основатель одной из основных ортодоксальных школ Ислама) одновременно могли быть и мусульманами, и суфиями.

Некоторые суфийские авторы обращают внимание на вневременную природу суфизма («до того, как человек был, мы были»), но среди них нет ни одного, кто считал бы, что суфийская мысль отсутствует в какой бы то ни было законной религиозной формации.

Есть множество мистических отрывков в мусульманской Священной Книге, а также и в Преданиях о Пророке. Вот один из них: «Мы ближе к нему (человеку), чем его яремная вена»; а вот другой: «Он с тобой, где бы ты ни был», и еще: «Он в ваших собственных душах, но вы не воспринимаете Его».

Это, конечно, относится к общим утверждениям, но суфийские представители обращают внимание на суру XVIII (стих 65 и далее), как на близкую аналогию с суфийским учением и учителями. В этой суре Учитель, обладающий особым знанием (многие называют его Аль Хидр, Странствующий руководитель) встречает Моисея и преподает ему урок, смысл которого в том, что у жизненных событий, помимо их внешнего и очевидного смысла, есть иные значения, а такой подход и есть классическое суфийское воззрение.

Моисей попросил незнакомца научить его истине, на что человек этот сказал ему: «У тебя не хватит терпения, чтобы следовать за мной!» Моисей, однако, стал настаивать, пообещав во всем повиноваться этому человеку.

Они пустились в путешествие, – ибо суфии называют следование по пути Путешествием, – после того как Учитель взял с Моисея обещание, что тот будет во всем повиноваться ему, терпеть и не задавать вопросов.

Первым путешествием на из пути была ситуация с лодкой, днище которой учитель продырявил. Моисей выразил недоумение, зачем тот сделал это, ведь люди, которые в ней окажутся, могут утонуть. «Воистину ты поступаешь очень странно!» – сказал Моисей.

Руководитель ответил ему: «Разве я не предупреждал, что тебе не хватит терпения следовать за мной!»

И далее по тексту:

Сказал Моисей: «Не осуждай меня за забывчивость и не опечаливай сердца моего, создавая мне препятствия».

И они вновь продолжили свой путь, пока не повстречался им мальчик, которого учитель убил. И сказал Моисей: «Ты убил невинного человека, который никого не убивал? Поистине ты совершил злодеяние!»

И ответил ему Учитель: «Не говорил ли я, что не хватит тебе терпения следовать за мной?»

И снова Моисей пообещал хранить молчание, дав слово, что если он еще раз спросит учителя о его действиях, то должен будет безоговорочно уйти.

И они отправились дальше, пока не пришли к одному городку, у жителей которого они попросили какой-нибудь еды, но жители отказали им в гостеприимстве. В том городке они увидели старую стену, которая вот-вот могла упасть, но Учитель укрепил ее. Моисей, не в силах более себя сдерживать, упрекнул Учителя за то, что тот помог людям, лишенным милосердия.

Тогда таинственный Учитель сказал: «На этом мы должны расстаться. А теперь я истолкую тебе то, на что у тебя не хватило терпения».

И он объяснил, что лодка принадлежала бедным людям. Выведя ее из строя, он сделал ее ненужной королю, захватившему власть в стране и приказавшему своим солдатам отобрать у населения все лодки. Когда тиран будет изгнан с той земли, бедняки смогут починить свою лодку и прокормить себя с ее помощью.

Что касается мальчика, то ему, если бы он вырос, суждено было стать опасным преступником. А стена принадлежала двум мальчикам-сиротам, жившим в том негостеприимном городе. Под этой стеной был зарыт клад, который по праву принадлежал этим детям. Их отец был добродетельным человеком. Господь пожелал, чтобы мальчики, став взрослыми и сильными, получили свое наследство. «Все, что я сделал, – сказал Учитель, – я делал не для себя. Таково объяснение тех событий, осмыслить которые у тебя не достало терпения».

Эта метафорическая история очень точно передает то, каким путем суфийский учитель осуществляет в жизни свои функции. Заметьте, что если ученик не способен следовать за своим мастером, его придется изгнать. Сколько бы он не старался, он остается на своем собственном уровне.

Некоторые теологи могут приводить аргументы в пользу того, что Моисей, чтобы выполнить свою пророческую миссию и передать людям духовные практики и принципы поведения в миру, составляющие сущность определенной религии, конечно же был просветленным. Но это только те теологи, которые признают мистицизм. Многими же ортодоксальными теологами большинства религий мистицизм предается анафеме. Как сказал Ахлак-и-Мохсини:

Птица, никогда не знавшая чистой [пресной] воды,

Круглый год макает свой клюв в соленую воду.

Чистая вода – это технический термин, имеющий специфическое значение для суфиев.

Услышав или прочитав эту историю, многие люди задаются тайным или явным вопросом, должны ли они доверять учителю до такой степени. Другие спрашивают себя: а должны ли они вообще ему доверять. Суфийский ответ на это прост: без такого доверия никакое обучение невозможно. Хуссейн Ваиз Кашифи, в книге «Свет Канопуса», говорит:

Кто не видел лица веры, – ничего не видел.

Кто не обрел удовлетворенности, – ничего не обрел.

Некоторые авторы в своих разъяснениях идут еще дальше, рассуждая так: «Человек, независимо от того, отдает он себе в этом отчет или нет, каждую минуту своей жизни доверяет себя кому-то или чему-то. Он верит, что пол под ним не провалится, что поезд, в котором он едет, не потерпит крушения, что оперирующий его хирург не убьет его и т.д.»

Кое у кого может возникнуть на это следующее возражение: «Мы доверяем себя всем этим вещам и людям, потому что у нас есть основания полагать, что они нас не подведут». Суфийские апологеты могли бы ответить такому человеку, что точно в таком же положении находятся и ученики суфия. Только недумающие и невнимательные люди не замечают этого.

Суфии традиционно живут среди тех, кого учат, они ведут себя добропорядочно и честно, поступая всегда в соответствии со своими словами, выполняя свои обязательства, пока они, подобно полу, поезду или хирургу, не заслужат достаточного доверия тех, кто с ними общается. В зависимости от природы тех людей, жить среди которых им предназначено судьбой, на это может уйти тот или иной отрезок времени. Никто из суфиев никогда не выразит на этот счет сожаления, даже если срок этот будет исчисляться десятилетиями, хотя люди, претендующие попасть в ученики, возможно, и будут сетовать. Последним, подобно Моисею, не достает терпения, которое одно только может преодолеть их подозрительность. Если даже их не отвергает учитель, они отвергают себя сами. Человек не может учиться у того, кому не доверяет. И все же множество людей, опять-таки в результате самообольщения, «следуют» за теми, кому не вполне верят. По мнению суфиев, такие люди, пребывая в таком состоянии, могут быть последователями, но не могут стать учениками.