Читать книгу Невероятные приключения Руифа Русского - Игорь Афонский - Страница 10

Мрина. Так звали девушку, которую он увидел, когда открыл глаза. Но начнем все с самого начала, то есть с первого момента их знакомства. Сначала он заболел, поэтому ничего толком не помнил. Как оказался в жилище охотника, как они добрались туда. Как охотник вытащил его из воды. Ничего. Теперь остатки болезни мешали ему двигаться, но возникшее желание встать самостоятельно и выйти из жилища подняло его с лежака. Постели там не было. Но имелись самодельные натяжные лежаки, поднятые над земляным полом крепкими деревянными каркасами с крепкими элементами костей животных. Эту часть мебели можно было сравнить только разве с раскладушками, которые быстро разбирались до более мелких частей, чтобы можно было удобней собрать все в дорогу. Собственно говоря, он полностью уже не лежал на земле, потому что частично его тело находилось в подвешенном состоянии. Для лучшего удобства полог следовало поднять выше, но тот, кто все это создал, имел на данный аспект свой взгляд. Тело почти затекло, он тихонько пошевелился, стал массировать ногу.

Хижина также быстро разбиралась и складывалась в походный куль, который можно было закрепить сверху на любом вьючном животном. Шкуры служили хорошей основой для такого лежака. Сшитыми в одно целое выделанными шкурами можно было укрываться как одеялом. Вот только было одно «но». Такое вонючее одеяло регулярно следовало вытряхивать, выбивать, точнее, обрабатывать от присутствия в нем насекомого мира. Запах был специфический, точнее, невыносимый, так что парень сразу его воспринял как нечто необычное. Но к посторонним запахам он уже стал привыкать как к неизменимому отклонению, неизбежному злу, постоянному фону. Это были сопутствующие запахи полыни, своего пота и, возможно, своей мочи. Все это было также неприятно.

Итак, сначала был этот запах, потом появились звуки. Они накрыли парня, мгновенно оглушили его. И, очнувшись, он понял, что никуда теперь не спрячется, пора открывать глаза, бороться за свое существование дальше. Тело безнадежно болело, ломило ноги и кисти рук. Он зашевелился, понял, что даже не связан, и вроде ему ничего не угрожает, стал ждать. Было еще темно.

А потом, чуть позже с рассветом появилось освещение. Свет проникал через широкий самодельный люк в пологе-стене жилища. Вот в помещение вошла женщина, присела рядом и уставилась на больного. Когда парень поглядел на нее, то понял, что это была девушка, почти ребенок. Красивый невысокий, небольшой человек женского пола. Итак, как именно она выглядела? Независимая спокойная поза, руки переплетены спереди. Светлая кожа лица, словно неподвластная загару. Небольшие кисти рук, спокойно лежащие на локтях. Ноги подобраны под непонятную нижнюю накидку, которая потом окажется юбкой. Головной невысокий убор скрывал все волосы, лицо местами было покрыто красивыми узорами, имелся шрам на щеке. Что еще? Конечно, на ней была какая-то одежда. Как бы ее правильно описать? Сразу в той моде не разберешься, но попробуем. Шейный платок был соткан из тонкой прозрачной материи. Где-то выделывали ткань, теперь это было вполне очевидно. А вот охотник с собой почти не имел никакой хорошей материи, словно ткань была для него недоступна. Кожаная куртка девушки была застегнутая спереди сбоку, скроенная, словно на монгольский лад, с высоким воротником и длинными рукавами. Она состояла из нескольких широких кусков кожи, сшитых в один стильный удобный каркас, в который можно было завернуться, спрятавшись от дождя и холода. Курка была стянута отдельным ремнем. Таким широким поясом с блестящими прошитыми разводами узоров. На одежде были украшения. Небольшие жемчужины или какие-то заменители, как явное украшение. Камешки не проткнуты насквозь, а запаяны или даже вклеены в небольшое металлическое ложе. Некрупные бугристые шарики, запутанные в паутине. А само крепление выполнено как тщательная совершенная ювелирная работа. Подсчету эти мелочи не подлежат, так как выполняют различную роль, вероятно элементарно заменяя знакомые всем нам с детства пуговицы. Швы на одежде грубые и добротные. Было очевидно, что все это чем-то пропитано и вряд ли пропускает влагу и воздух. Девушка была вооружена плоским широким ножом. Оружие скрывалось в закрытом кожаном чехле, который находился всегда у нее под рукой. На светлой костяной рукоятке имелся затейливый узор. Что еще было из одежды? Длинная темная грубая юбка. Штаны под юбкой. Вряд ли это было удобно, но не нам с вами тут судить об этом. Какая обувь? Кажется, в тот раз она была обута в мягкие кожаные мокасины ручной работы. Обувь без каблуков, как у знакомого уже нам охотника.

Да, это было для него почти шоком! Он и не думал, что тут есть женщины. Впрочем, они должны были быть, иначе никто бы не смог выжить. Охотник никогда ничего не говорил о женщинах, а если и говорил, то парень его пока не понимал. Сам он спросить о женщинах не догадался.

Девушка присела рядом и долго смотрела на него, не отрывая взгляда. Потом вздохнула, встала и, плавно покачиваясь при ходьбе, вышла. Он не смог ничего понять, попытался встать, хотел последовать за ней. С трудом ему удалось подняться. Под шкуровым одеялом он оказался совершенно голый, на нем не было ничего. Это его озадачило, следовало во что-то одеться или завернуться. Вернулся к своему ложу и накинул небольшую часть одеяла-постели поверх плеч. Прикрыв все, что следовало и удалось спрятать, он повернулся, шатаясь, двинулся к выходу. Жилище было невообразимо запутанным, входа нигде не было, кажется, что девушка что-то откинула в сторону, но что именно, этого он не успел тогда увидеть. Пригляделся.

– Ничего непонятно.

Темные складки чужого быта, верх этого строения просел под тяжестью самого животного материала. Оконный люк указывал, что где-то уже наступило утро, а в жилище оставаться было темно и неуютно. Он стал руками тыкаться наугад и скоро нашел выход.

Оказывается, они находились в каком-то лесу, вокруг росли высокие деревья, и только в одном направлении можно было куда-то спуститься вниз. Там недалеко угадывалась река. Поляна произвела на него хорошее впечатление, там не было никаких особенных строений, но присутствие человека сказывалось во всем. Плетеная изгородь отделяла все это место от остального леса. Очаг был устроен наподобие летней кухни. Небольшая печь с двумя керамическими крышками сверху, сбоку имелся отводящий дым невысокий трубопровод. Труба этого сооружения была выполнена из настоящей жести. Оказывается, где-то изготавливают настоящую жесть. Очаг был выложен из ровных каменных кусков, связующим составом угадывалась светлая глина. Имелся невысокий стол, вокруг которого были разбросаны скатанные шкуры животных. Очевидно, это были сидушки. На столе находились берестяные закрытые короба разной величины. На столе имелась раскрытая книга. Это было настоящее открытие для Руифа. Переплетенный печатный экземпляр какой-то книги.

Он спросил, что это. Кажется, даже не надеялся, что ему ответят. Но девушка неожиданно на русском языке ответила ему. Правда, в словах пропадали некоторые звуки, ударения были совсем иные, чем это обычно принято.

– Книха. Альманакс.

Дальше открытия следовали одно за другим. Это был прорыв! Его наконец-то кто-то понимает и может с ним разговаривать. Руиф подался вперед и, захлебываясь, стал задавать вопросы. Первым делом его интересовало, куда именно он попал, и что же здесь такое происходит. Вопросов было так много, что это сначала смутило собеседницу. Некстати он крепко схватил девушку за руку, кажется, что именно этого не следовало делать. Неожиданный удар ступней в грудь опрокинул его. То есть наш, едва стоящий на ногах парень, улетел далеко в сторону. Когда шок от удара прошел, он поднял голову, девушка лукаво смотрела на него, наклоняя голову то в одну, то в другую стороны, как нефритовый божок. Учтя свои ошибки, парень поднялся, но тут же присел на месте, натянул на себя громоздкое одеяние. Теперь ему было незачем близко приближаться к этой девушке. Она прекрасно могла постоять за себя, но это его не смущало. Боль в грудной клетке сочеталась с остатками легкого недомогания, очевидно, что это последствия его неудачного плавания в холодной реке. Он стал что-то вспоминать, ему стало на миг неуютно, но, кажется, неприятности ушли, божок больше не сердится и ждет, когда он снова что-то спросит. Спокойно, чтобы не вызвать недовольства, он стал спрашивать. Каждый вопрос для наглядности подчёркивал жестами. Жесты были разные.

– Где я нахожусь? – он обвел вокруг себя руками.

– Цето наше становище.

Впрочем, вместо «становища» она произнесла что-то другое, но Руиф понял все именно так. Ее русский язык был совсем иной, чем тот, к которому он привык. Она делала невольные жесты, повторяя их вслед за ним. Это уже было неплохо, девушка его не боялась, она оказалась вполне общительной и очень многословной. За каждым вопросом следовал ответ, ничего не утаивалось, сомнений не было, она его почти понимает. Если возникали затруднения, они искали приблизительно похожие по значению слова, тыкали пальцами на различные предметы. Обменивались вопросительными взглядами, она даже улыбнулась несколько раз, обворожительно закрывала глаза, прикрывалась рукавами, скрывая усмешку. Его слова порой вызывали у нее приступы смеха, с которыми она успешно боролась. Охотник успел посвятить ее в некоторые подробности их встречи, и теперь она хотела его о чем-то спросить. Поэтому она прервала его поток вопросов, руками показала, что тому следует заткнуться и выслушать наконец-то ее.

– Ты хто? Каково твое наречённое имя?

– Я – Руиф. Я – узбек, родился в Узбекистане.

Но это географическое название ей ничего не сказало. Такое понятие, как национальность для нее тоже оказалось ничем. Тогда она сама представилась, низко наклонив голову в поклоне.

– Я – Мрина, из рода Сульхов, державших Верхней город цетой провинции. Пребываю в Камчатке.

Руиф мгновенно понял свою ошибку. Только почему именно Камчатка? Как он мог оказаться на самой Камчатке? Это ведь очень далеко от Владивостока. А если он действительно там, тогда многое объясняется. Впрочем, это не Камчатка, точно не она. Он там никогда не был, но спутать Приморье с чем-то географически еще ему было трудно. Неправильность относительно Камчатки он не стал подчёркивать, решил вернуться к этому вопросу позже. Он начал с поклона.

– Я – Руиф Низами из рода живущих в Самарканде. Проживал в поселке на Острове Русском.

Что это такое – Самарканд, девушка совершенно не представляла себе, но наименование Остров Русский произвело на нее особенное впечатление.

– Руиф Низами от острова Русский. Руиф Низами Русский. Руиф Русский.

Кажется, этого было вполне достаточно, чтобы как-то запомнить пришельца, обозначить на будущее его значимость для себя и остальных. Такой поворот не устраивал нашего парня, он с поклоном стал переубеждать ее в данном заблуждении.

– Я не русский, я узбек. Это остров Русский, а я сам родом из Самарканда.

– Внятно! Марканда. Внятно. Руиф Русский. Намизи Марканда.

При этом девушка понимающе кивала. Разводила немного руками, ловко повела плечами. Мол, все ей ясно, что тут непонятного.

– Да, из Самарканда.

– Нимизи Амарканда. Руиф Русский.

Последнее уже уверенно произнесла девушка и этим поставила жирную точку в их общении. Дальше говорила только она. И вся последующая информация была для него чем-то необычным, невероятным и большей частью непонятной. Возникали такие слова, в значение которых ему приходилось буквально вникать.

– Замутненно. Оттуль откуль. Ничо. Взаболь слышу. Мерцалово.

Девушка встала и принялась готовиться к какой-то необычной церемонии. За считанные секунды она разожгла костер в печи. Совершенно непонятно, как появился огонь. Руиф с интересом смотрел за этим процессом, подозревая, что она воспользовалась невидимым пьезо-разжигателем, так все было выполнено проворно и быстро. Он подошел ближе, чтобы что-то разглядеть, видимо, хотел увидеть незаметную панель управления, но вот только ничего не обнаружил. Деревянный высокий столб, стоящий у стола, на который он сначала даже не обратил внимания, оказался чем-то вроде комода. Незаметные пазы открывались по мановению ее руки, и в следующие мгновения она что-то оттуда доставала. На плите появился чугунок с плотной крышкой. Рядом девушка поставила настоящий пузатый медный чайник со свистком. Набрала туда свежей воды, которую взяла из другой деревянной посуды. Мрина все время что-то говорила, решительно оттеснив парня в сторону. Сама она плавно передвигалась во дворе, вечно стряхивала что-то по пути, поправляла, затягивала концы шатра, подвязывала тесьмой свисающие в разные стороны кусты. Такое впечатление, что все это ей удавалось легко и беспечно. Только значение ее движений сразу даже не угадывалось. Стянутая тесьмой часть куста открыла просторную панораму, стало видно, как куда-то вниз убегала тропинка. Шатер тоже вдруг выпрямился, в нем открылись люки, очевидно, чтобы проветрить все внутри. Над столом появился тонкий тент, который выполз откуда-то со стороны, хотя на его присутствие ничего ранее не указывало. Руиф по-прежнему был в накинутом на голое тело куске шкуры и только теперь понял нелепость своего поведения и такого присутствия. Он был до сих пор голый и не имел никакой приличной одежды. Парень хотел что-нибудь попросить для себя, но девушка была пока занята, а перебивать ее теперь после такого сильного удара ногой, казалось, было настоящим верхом неуважения. Понуро опустив голову, он зарылся в шкуру, стал ждать, когда все это чем-то закончится. Тем не менее, что-то из ее речи он все-таки понял.

Оказывается, у него долго была лихорадка, возможно, он бредил, но его вылечили, выходили. Какое-то время он спал беспробудно, теперь проснулся и стал приходить в себя. Мрина, так, вы помните, звали эту девушку, все это время ухаживала за ним, присматривала, пока хозяина-охотника не было на месте. Тому следовало регулярно проверять выставленные силки, ловушки. Это, сами понимаете, занимало у него некоторое время. Собственно говоря, когда Руиф очнулся и стал ходить, охотник тут же вернулся. Появился он не сразу, но в какой-то момент, когда Мрина уже накрыла на стол, она повернула голову, и на поляне появился охотник. Он нес с собой связку пушистых тушек. Отдельно за спиной у него висело несколько крупных рыбин. Никакого лишнего оружия и снаряжения. Еще была одна странность в их жизни: по какой-то причине они не держали при себе собак. Обычно собаки сопровождают человека на охоте, охраняют его жилище. Он отметил, что потом об этом следует у девушки обязательно спросить.

Хозяин нежно посмотрел на девушку, о чем-то ее спросил. Разговаривали они на непонятном Руифу языке. Впрочем, теперь все было предельно ясно. Охотник с улыбкой узнал хорошую новость и долго о чем-то еще говорил с девушкой. Она неуверенно покачала головой, сходила за куском ткани и знаками показала парню, чтобы тот следовал за ней. Они спустились вниз, там действительно оказался берег реки, укрытый плотными плавнями. Удобный помост вел к открытой части водного пространства, течение которого даже не угадывалось. Руиф отметил, что помост выложен из обработанных инструментом досок. На берегу стоял берестяной короб, плотно закрытый деревянной крышкой. Парню следовало вымыться. Мрина показала на кусок глины в берестяной кадушке, на воду, на сухую ткань, которую принесла с собой, все вроде стало предельно ясно для него. Дальше ее присутствие здесь было необязательным. Она спокойно ушла, странно, но, ни одна доска даже не скрипнула под ее ногами. Руиф проводил ее взглядом, потом скинул одеяло-шкуру. Оглядел себя. На его смуглой груди осталось красноватое пятно от удара. Его происхождение было вполне ему понятно. Еще он заметил, что ранее был вымазан каким-то составом, который, наверное, изначально был липкий, от него на теле остались грязные разводы. Возможно, что его, таким образом лечили. То есть натирали жиром или медом. Глина оказалось не простым моющим средством. Ею следовало натереться, а потом смыть. Он таки сделал, размазал немного глины поверх рук, ног и лица. После Руиф на всякий случай потрогал рукой воду, опасаясь, как бы та не оказалась слишком для него ледяной. Но ничего, кажется, терпимо. Очевидно, что протока на данном участке прогревалась солнцем. А то место, где он упал с камня и оказался в смертельном водовороте, находилось далеко отсюда.

Он сел на подмосток, тот предательски заскрипел под его весом. Тут же на бамбуковом шесте висел огромный деревянный черпак. Парень стал дальше натираться составом и частично смывать с себя слои глины и грязи. Волосы ему пришлось мыть отдельно, глина для этой цели, увы, не годилась. После водных процедур он вытерся, и когда повернулся, обнаружил, что на берегу лежит стопка чистого мужского белья и какая-то одежда. Как оно там оказалось, он этого даже не заметил. Теперь данный факт его сильно смутил, но вокруг также никого не было, чуть дальше и выше стояла плотная стена кустов. Он быстро оделся. Кальсоны и домотканая рубаха были велики, их пришлось заправлять и плотно стягивать специальной тесьмой. А верхние штаны и безрукавка оказались в самый раз, он обулся в чужие стоптанные мокасины, прошелся. Повесил на место черпак, закрыл крышку короба, встряхнул ткань, повернулся и вздрогнул, рядом стояла Мрина. Ее невысокая фигура словно выросла из-под земли. Поборов страх, парень протянул ей ткань, поблагодарил, низко поклонился. Она показала на шкуру, сама встряхнула протирочную ткань и повесила сушить на тонкую веревку, которую он раньше даже не заметил. Оказалось, что он ничего сразу не видит, словно не придает значения. Шкуру пришлось нести ему. Обратно они шли вместе, парень пропустил девушку вперед и внимательно разглядывал ее сзади. Она спокойно шла, затем повернулась и лукаво спросила:

– Що? Залюбовался?

Это на мгновение привело его в некоторое замешательство, возможно, Руиф ею точно залюбовался. Еще он отметил, что ему стало смешно и грустно одновременно. Он после некоторого времени одиночества, голода и постоянной борьбы за свою жизнь, наконец-то встретил людей, ему даже успели спасти жизнь, вылечили, и теперь все понемногу укладывается в некие рамки стабильности. Что ждет его впереди? Этого он пока не знает, но Мрина уже успела ему понравиться. Теперь даже охотник оказался не таким страшным и непонятным, как это было с первых минут их знакомства. Толи еще будет, если первые жители этого места оказались такие забавные. Следовало бы еще понять, как ему вернуться обратно, домой.

Медленно тянулись дни, время словно остановилось для него. Вы спросите, чем они занимались все это время? Все очень просто, хозяйством. Если охотник еще ходил на недалекие расстояния, чтобы проверить состояние поставленных им ловушек и капканов, то Мрина готовила различные заготовки на зиму. Обычно нужно было высушить некоторые сорта трав, выкопать полезные корни, прополоть небольшой огородик, правильно обработать шкуры пойманных охотником пушных животных. Она еще ловила рыбу на реке, сама собирала дикий мед, кормила каких-то своих, но совершенно диких животных. Занималась кулинарией, если это было нужно. Руиф помогал охотнику, помогал Мрине, а в свободное время мастерил. Так он очистил небольшой участок у воды, построил там глинобитную баню на сваях. Каменка получилась неплохой. Для удобства он даже соорудил невысокие полати. Правда, они выглядели грубыми, но потом оказались вполне надежными. Помещение изначально было темное, сказалось отсутствие элементарного стекла для окна. Оконный проем закрывался крепким ставнем. Внутри следовало использовать простую лучину. Потом охотник натянул в окне бычий пузырь, это несколько решило вопрос с дневным освещением. Что такое баня, жители этого места знали, они сами могли в своем чуме устроить настоящую сауну, но после того как Руиф закончил строительство, и каждый смог насладиться этим удобством, благодарность их была сердечной. Парень прикинул, что в такой баньке можно прекрасно пережить холодную зиму, протапливать потихоньку. Яранга для него была слишком странным сооружением. Спать в ней было довольно сложно, всегда просыпаясь в ней, он вздрагивал, очевидно, сказывалось отсутствие света и чистого воздуха. Этот утренний испуг был для него тяжелым испытанием. Он пытался спать на природе, у костра. Достаточно было взять пару шкур, но оказалось, что именно так спит сам охотник. Парень стеснялся, не хотел мешать остальным. Руиф построил отдельную хижину. Но жить в хижине оказалось уже не так просто.

Как-то после дождя все вокруг стойбища стало невообразимо грязным, топким. Все имеющиеся тропинки были скользкие, это в корне не устраивало нашего героя. Жить на природе оказалось не так просто, как кажется. Это не дача, даже не сельский поселок. Про наличие городков и деревень Руиф слышал от Мрины, но все это было где-то далеко, не тут. Для дальнейшего удобства Руиф выложил всюду дощатые и коростяные тропинки, которые чередовались с каменными ступеньками и небольшими аккуратными площадками. В хозяйстве имелась настоящая двуручная пила. Откуда она тут взялась, трудно сейчас сказать, вероятно, охотник прихватил ее из какого-то определенного заброшенного людьми места. Доски парень умел хорошо распускать с бревен. Только вот сухих бревен у охотника не оказалось. Плавник, который сплавляли по реке, следовало отбуксировать к стойбищу, вытянуть на берег и высушить. Тоже самое касалось и распиленных бревен. Получается, их кто-то рубил, сплавлял, а они их забирали себе. Парень не знал, что охотник имел некоторые договоренности с лесорубами, они ему разрешали брать остатки плавника после сезона. Но охотник не видел в них особой ценности. Обычно в виде дров поселенцы использовали сухие ветки, которые легко было собирать. Руиф сам срубил пару деревьев. Обрубленные ветки откинул в сторону, они пойдут на дрова, сами бревна он сначала подсушил. Что-то пошло на постройки, что-то он сразу распилил, поколол, приготовил на зиму. Старик часто помогал ему, если считал, что это следует делать. Часть кирпичей они изготовили из глины, их пришлось немного обжечь в небольшой установке. Сам бы он никогда не справился.