Читать книгу Картотека Пульсара. Роман. Повесть. Рассказ - Игорь Агафонов - Страница 2

Нынешний читатель (зритель ещё того скорее) настолько привык к динамичной фабуле, что без неё ему скучно (где же прыг-скок?). Это говорит о том, что ему почему-то стало лень самостоятельно разбираться в существе вопроса и прозревать связи в той плоскости, на которую ему не указали. В этом смысле, получается, самый не ленивый – это сплетник (беззлобный, имеется в виду, и фантазёр, в сущности). Ведь сплетня – что есть такое? Это же виртуозный (если угодно – классический) сюжет. Да, именно, без всяких подскакиваний. Надо приложить недюжинное усилие мысли, постараться, чтобы он был правдоподобен и увлекателен, чтобы всё сцеплялось и проворачивалось без скрипа и задоринки-заминки, и чтобы вызвал последующую цепь событий. Однако вот именно это, собственно – сходство со сплетней, – и раздражает автора пуще всего последнее время. Фрагментарный мир кажется ему ныне куда более объективным. Он заставляет человека переключаться с одного на другое, делать те или иные предположения, собственные, заметьте, предположения и предсказания (интуиция подключена, значит), то есть вынуждает эксплуатировать, и, стало быть, – развивать воображение. Вот, скажем, дневник как художественное произведение. Если его автор держит, что называется, нить в зубах, то нанизывает на неё только то, что считает интересным, и читатель идёт вслед за ним, даже не предполагая, что его ведут по вышитой канве. Ведут, а не тащат, – рассчитывая на интеллект и смекалку ведомого – то бишь беря читателя в соавторы. На доверии всё тут построено и симпатии.

Такая работа с материалом автору импонирует гораздо больше, так как требует и от автора и от читателя памятливости и скорой, даже моментальной понятливости, чем в расхожем случае, когда предлагается пресловутая глагольная схема типа: «открылась дверь и за ней… зелёный водолей…»

«Дверь» должен открыть сам читающий, после чего догадка или вывод станет его личным открытием…

Автор предполагает сделать несколько книг в таком формате, то есть первая вещь сегодняшняя или вчерашняя, а следом – ретро, написанная за десятилетия до первой. Где-то переработанная, дополненная или, напротив, отредактированная заново, с изъятием лишнего, обременяющего внимание…