Читать книгу S-T-I-K-S. Трансформация - Игорь Андреев - Страница 9

Супружеская пара сразу же объявила, что они решили рискнуть и вместе со мной пробираться в Южный. Игорь в прежней жизни занимался косметическим ремонтом автомобилей, глубоко в механику не лез, больше по визуальным эффектам, но всё равно обладал знаниями о технике более обширными, нежели среднестатистический горожанин. И теперь предприимчивый цыган рассчитывал устроиться в безопасном месте на привычную работу. Также он настоял на использовании машины муров – они с супругой в кабине, я в кузове. Завтра с утра разведаем все улицы до начала пересечённой местности. Затем наметим маршрут с высоты многоэтажного дома и будем ехать, покуда позволит дорога. На малых оборотах практически новый двигатель не производит много шума, а современная коробка передач вкупе с полным приводом обеспечат продвижение по распаханному полю.

– Будем ехать, пока не упрёмся в непреодолимое препятствие. Поверь, с помощью ножовки, лома и лебёдки можно забраться в настоящие дебри. Если заметим этих мутантов, то издалека, и сможем по своему следу вернуться и спрятаться в городе. Даже если проедем всего пять-шесть километров, это всё равно значительная часть пути.

Проехали значительно больше. По асфальтовой дороге добрались до поля, где обрезанная, словно ножом, городская улица обрывалась, и начинался просёлок, который фактически оказался съездом на поле для сельхозтехники. Цыган для повышения проходимости по рыхлому грунту стравил давление в шинах и теперь машина пусть не спеша, но зато уверенно продвигалась по пашне. Слева виднелась полоса леса и постройки промышленного назначения, но до них было очень далеко, не меньше пяти километров. Справа начинался овраг, который тянулся вдоль линии нашего маршрута на всю видимую часть пути. За оврагом отчётливо просматривались дома «моего» кластера и в бинокль я даже смог разглядеть окна своей квартиры.

Перед отъездом в качестве напутствия Александр Николаевич объявил, что согласно условностям, почитаемым иммунными, всем обитателям стабов положено иметь погоняло, кличку, или, как принято говорить, позывной – новое имя. Так вот, будет лучше, если он нам подберёт благозвучные прозвища, а не то это сделает какой-нибудь хам. Меня он окрестил Хватом, а Игоря – Цыганом, что мне показалось вполне естественным. Для полного соответствия имиджу не хватало только серьги в ухе и красной рубахи. Оксане он предложил самостоятельно определиться с именем:

– Любое на выбор, женщин выживает гораздо меньше. В местных разборках они участвуют редко, за пределами стабов работают считанные единицы, поэтому все эти забубённые суеверия на женщин не распространяются.

– Мне тридцать лет и все вокруг, кроме моих детей, зовут меня Оксаной. Бывало, в школе Ксюхой называли, вот в то время не задумываясь поменяла бы имя, а теперь нет. Я – Оксана.

Вспомнилось, как в прежней жизни очень многие меняли имена, фамилии, причём, это по большей части были публичные люди. Козлов или Чичикайло обречены на разного рода подшучивания, иногда крайне неприятные. Мне казалось, за парней с фамилией Струй или Вагин не выйдет замуж ни одна девушка, только если по очень большой любви. Понятно, что одна фамилия не склоняется, а во второй ударение на первом слоге, но ведь злые языки… И вот обычные нормальные люди с гордостью носят свои фамилии поколениями, а публичные люди начинают стесняться своих родовых названий: Вальцман, Гиркин, Кац, Эдельштейн, Зильбертруд. Хотя, получив по наследству обычную русскую фамилию, наверное, не стоит рассуждать на подобную тему.

Сектора наблюдения были определены заранее. Цыган обозревал всё что слева и впереди, Оксана контролировала правую сторону, на меня была возложена задача следить за всем, что творится позади нашей машины. Но все понимали, что наиболее опасен правый фланг. Где-то там, в городской застройке, хозяйничает толпа опаснейших тварей. Угрозу представляют те, что могут находиться достаточно высоко, чтобы разглядеть нас за складками местности, и те, что покидают кластер, посчитав его уже достаточно оскудевшим.

Всё шло к благополучному завершению нашего заезда, но подвело стремление шофёра к комфортному перемещению в пространстве. Местность стала понижаться и растительность в овраге уже не позволяла рассмотреть нас даже с самых верхних этажей опасных девятиэтажек, но и грунт тут был влажный, тяжёлый. В одном месте машина увязла, Цыган прибавил газу. Мотор взревел, и я испуганно бросился к водительской двери:

– Убавь обороты, придурок, жить надоело?

– Не ссы, братуха, осталось рукой подать, не переться же пешком? Вон впереди сосновый лес, это по любому уже за городом. С километр где-то, – и снова надавил на газ.

– Тебе себя не жаль, так подумай о жене, её ведь тоже сожрут заживо.

Мы уже почти кричали друг другу, рёв мотора не позволял говорить обычным голосом.

– Типун тебе… – азартно-радостно прокричал водитель. Этот идиот вошёл в раж борьбы с бездорожьем и увещевать его, тем более из кузова, я счёл бесполезным.

Машина, выбрасывая суглинок из-под колёс, то виляя кузовом, то ползя боком, медленно продвигалась вперёд. Я не сомневался, что разгром теперь только вопрос времени.

Нападение оказалась совсем не внезапным, о его начале я понял по заходившему ходуном лозняку в овраге. Успел прокричать Цыгану, что на нас напали, он резко выкрутил руль, сменил направление нашего черепашьего движения на перпендикулярное к линии оврага, и я тут же оказался на острие атаки пятёрки заражённых. Первым на поле выскочил и в несколько прыжков добрался до машины лотерейщик. Точно такого я уложил перед магазином. Его спутники несколько уступали предводителю кондициями, но тоже находились в стадии перехода от бегуна к лотерейщику.

В момент, когда первый заражённый был уже в прыжке, заскакивая в кузов машины, в кабине завизжала Оксана, увидев остальных четверых. Они парами заходили к дверям с правой и левой стороны. Игорь поднял боковые стёкла и продолжал давить на газ, но летние шины с обычным шоссейным малошумным протектором полностью забились глиной и не могли разогнать автомобиль.

В этот раз я метил в шею, туда, где у обычного человека сходятся ключицы. В открытую пасть или маленькие глазки попасть сложнее. Бить в покатый лоб? Так ведь он выше меня ростом и стрела с его лбом встретится под таким углом, что наверняка выйдет рикошет.

В шею тоже получилось удачно. Эта зона была открыта всего-то мгновение, и я вбил туда свой снаряд. Машину водило из стороны в сторону, и поверженный монстр, шатаясь, пытался одной лапой найти опору, второй удерживая пробитое горло. На очередном вираже он вывалился за борт.

Оставшиеся монстры, только-только отъевшиеся до уровня горошников, пытались пробиться внутрь автомобиля, сотрясая двери градом ударов. Первым не выдержало боковое стекло со стороны водителя – осыпалось мелкой крошкой. Сунувшийся было заражённый получил в глаз удар ножом, обмяк, и пусть на секунду, но задержал своего менее прыткого товарища. Цыган ещё не успел выдернуть нож из первой жертвы, как по салону полетели брызги стёкол пассажирской двери. Опять завизжала Оксана, а её муж, перевалившись со своего места, всадил нож в череп твари, успевшей запустить когти в супругу.

На этом моменте к разборке в кабине успел подключиться и я. Бросив разряженный арбалет и метнувшись на правую сторону кузова, к пассажирской двери, я в упор расстрелял монстра, выдравшего из оконного проёма своего погибшего собрата с застрявшим в черепной коробке ножом. Две пули в темя, и монстр кулём валится на землю. Я переместился к водительской двери и всё так же из кузова всадил в последнего мутанта почти десяток пуль – все убойные зоны жертвы уже были скрыты внутри автомобиля, где Цыган голыми руками пытался отбиться от этого совсем не рядового заражённого. В какой-то момент одна из пуль перебила позвоночник, монстр забился и вывалился наружу. Я добил его выстрелом в голову.

Это было похоже на автомобильную аварию. Пять секунд, и машина изувечена, а в салоне окровавленные тела. С такими ранами без экстренной медицинской помощи не выживают: у женщины разорвана грудь, у мужчины бок. Рана Оксаны представляла собой три глубокие, до кости, борозды через всю грудную клетку оставленные когтями мизинца, безымянного и среднего пальцев. Коготь указательного вначале зацепил лицо, разодрал щёку, десну и только потом прошёл по груди, оставив тоже кровавую, но не такую страшную рану, как три других. Женщина была без сознания.

У цыгана на боку плоть висела лохмотьями, кровь лилась рекой. Я сунул ему в руки бутылку с живцом:

– Пей и полей на рану, так здесь положено – медицина такая.

Кинувшись доставать из салона Оксану, я услышал за собой шипение и поток грязных ругательств. Однако, когда я вынес пострадавшую, то на земле уже было расстелено одеяло. Я осмотрел рану и, как умел, произвёл перевязку. Рассечения прикрыл сменной футболкой Цыгана, промочил живцом и наложил тугую повязку. Вся эта конструкция по мере сооружения мгновенно пропитывалась кровью. В завершении я приподнял голову пациентки и влил в губы немного живца. Вот и всё лечение.

– Она умрёт? – Цыган, прикрыв растерзанный бок окровавленной тряпкой, привалился к капоту машины.

– Нет. Не успеет. Нас всех очень скоро съедят, если мы не уберёмся отсюда прямо сейчас.

– Хорошо. Только дух переведу и поедем.

– Вот… мы же только чудом уцелели. Пешком и только пешком. Вдоль оврага к лесу. Перевяжу твою рану, сменишь окровавленные штаны, обувь, и пойдём.

– Оксана без сознания, я ранен. Слышь, поехали назад, а? – в его голосе чётко звучали просящие, почти умоляющие нотки.

– Цыган, посмотри, какую колею мы пробили. Увязнем. Тем более, посмотри, сколько мы проехали под уклон, а теперь нужно наоборот – вверх. Мы застряли, дороги назад нет. Если через десять минут мы не тронемся, то к лесу живыми не дойдём.

Пока я перевязывал рану, мой товарищ всё причитал, что нельзя трясти его девочку, что она слаба, что надо положить её в кузов и потихоньку ехать, а он будет толкать, и вообще можно воспользоваться лебёдкой.

– Цыган, дружище, лебёдка в чистом поле не поможет, да и толкать не вариант. Мы даже по бровке не проедем в этой низине. Первые двести метров с одной остановкой я пронесу Оксану на руках, потом ещё двести метров мы её будем нести вдвоём – в одеяле, как на носилках. Всего-то километр.

Первые сто метров были самыми лёгкими. Через пятьсот мы в очередной раз повалились без сил – шли по самой границе распаханного поля где и ноги в земле не так сильно вязнут, и не путаются в некошеной траве. А как же это во время войны раненых выносили, причём женщины огромных мужиков? Тут-то всё наоборот – два мужика одну женщину не могут километр пронести. В прежнее время я как-то нёс из магазина домой тридцатидвухкилограммовую гирю на плече. Икроножная мышца на правой ноге неделю ныла.

Спустя бесчисленное количество времени мы добрались до леса.

– Знаешь Хват, я дальше не смогу, сил нет.

– Всё, Цыган, самое тяжёлое позади. Сейчас я сделаю пару эликсиров – оживём! Мы с тобой затрофеили очень богатую добычу. Жаль, вещи почти все бросили, но здесь это дело наживное.

Нашу добычу составили одна горошина и десять споранов. Из вещей прихватили только два литра воды, бутылку уксуса, две бутылки водки, перевязочный материал да бинокль с арбалетом, трофейный пистолет с патронами и плюс разной мелочи, что я взял из дома.

Водка и уксус пошли на изготовление энергетиков. С помощью живца произвели перевязку Оксаны и Цыгана. После всех процедур Цыган приободрился:

– Слышь, а чё дальше будем делать?

– Ты отдыхать, а я пойду на разведку, постараюсь раздобыть машину. Мы уже явно за городской чертой, в бинокль видно крайние многоэтажки и дорогу из города. До неё километра полтора. Пойду к ней не прямо, а через лес, чтобы выйти вне зоны видимости. Там найду машину и вернусь за вами. Заодно надо отыскать что-нибудь вроде тропинки.

– Ты не бросишь нас, Хват?

– Нет. Даже оставлю АПС со всеми патронами, живец и добытые потроха. Так что не переживай.

– Спасибо! Я если честно, уже сказал себе, что теперь всё, не выбраться, только для неё стараюсь, она знаешь… – Цыган сделал паузу, шумно, всхлипывающим дерганым движением втянул в себя воздух, – мне трёх сыновей родила, я ей так благодарен, должен спасти её.

– Всё, хватит! Каждые полчаса делай по глотку живца, да плескай им на рану. Не жалей его в общем. Пистолетом умеешь пользоваться?

– Конечно, там всё просто, я двигатель жигулёвский могу раскидать, а тут пистолет. Вот курить очень охота, жаль не взяли. Пачка в куртке, ещё одна в кабине, блок в сумке, эх…