Читать книгу Восставший из прошлого. Приключенческий роман - Игорь Ассман - Страница 3

Я очнулся на каком-то песчаном берегу, и именно очнулся, а не проснулся, сна не было, наоборот, мозг старательно восстанавливал последние события, и, наконец, я вспомнил Майка. Меня просто передернуло.

– Боже! – подумал я. – В нашем городе, даже в области нет такого яркого жгучего солнца, песчаного берега и прозрачного моря или океана. Значит… Да, – я тяжело вздохнул, – Майк не успел остановить свою чертову машину, да и я сам хорош, полез куда не надо. – Я вспомнил, что был перепад электричества, и с него пошли все неполадки. Получалось, что если это все же не трюк и не фантастика, то я переместился каким-то образом в прошлое, другого объяснения местности, где я сейчас находился, просто не было. Но что это была за местность и какое время? Этого узнать сидя на месте было невозможно. Логически я вспомнил, что Майк перемешал мышей и кошку где-то в пределах начала нашей эры, но ведь этот перепад мог сбить все его параметры, то есть, я мог сейчас находиться на десять или на пятьдесят тысяч лет раньше, границ, как я понимал, у него не было.

Солнце палило нещадно, и я поднялся, и раздевшись бросился в теплую воду, она почти не охлаждала, но была чистой и прозрачной. Искупавшись, я за пять минут высох и опять оделся, надо было где-то искать тень. Но где? Метрах в двадцати от воды шел обрывистый берег, по нему я мог бы забраться, и, хотя бы, оглядеться, что я и сделал в следующие десять минут.

Что меня сразу же обрадовало, когда я вскарабкался наверх, была ближайшая пальма. Под которую я подбежал и уселся.

– Так, – подумал я, – пальма, много пальм, и вдалеке одно дерево как бутылка, похоже на баобаб, если мне не изменяет память из уроков ботаники. Если это не баобаб, то я, скорее всего, нахожусь не выше экватора, а может и ниже. Центральная или Южная Америка или Африка, другое не подходило. Если же то был баобаб, остается только Африка. – Мне стало грустно. Мало того, что меня переместило черт знает в какую эпоху, так еще и жутко далеко от Европы или Средиземноморья, а значит, и от цивилизации. Но если это Ближний Восток, то хотя бы египтяне со своей культурой там должны были существовать. – Мне стало жарко и я разделся до трусов, сложив одежду и зажав ее подмышкой. Что-то надо было делать, по крайней мере, в такую жару долго без воды я не выдержу.

Встав, и еще раз осмотревшись, я решил двинуться в глубь суши, только не знал, в какую именно сторону, хотя, мне было все равно. Солнце стояло в зените, значит у меня было полдня, чтобы найти пресную воду, но она должна была быть там, где растет много зелени, а пока на горизонте я видел одинокие деревья, больше всего пальмы. Да, это были именно кокосовые пальмы, но такие высокие, что я, не будучи спортсменом, никогда бы до них не добрался, то есть, до самих кокосов, хотя можно было попробовать сбить их палкой, если получится. Но потом их надо было чем-то разрезать или просто пробить камнем.

Около двух часов я перебегал с отдыхом от одного дерева или пальмы к другому. Насколько я помнил, многие деревья все же были баобабами, а значит мое нахождение на Африканском континенте становилось фактом. Я нашел одну удобную палку, и передвигался с нею, на пути я встретил уже четыре крупные змеи, похожие я где-то видел, может по телевизору, и они все были ядовитыми. Было много зверей и птиц, я видел диких кабанов, каких-то больших ящериц, и других странных животных, но они боялись меня не меньше, чем я их, и сразу же убегали.

Наконец, где-то очень далеко, я заметил какую-то сплошную зеленую полосу, по мне это должен был быть какой-то лес или лесной оазис, а там, наверняка, была и вода. Раз были животные, значит где-то был и их водопой. Я прошел еще часа два, солнце уже светило сбоку, и не так сильно. Как я не старался, но моя белая кожа покраснела. На одной из стоянок, я решил проверить содержимое своих карманов. Я вытащил ключи от квартиры, бумажник, зажигалку и полпачки сигарет, в отличие от Майка я курил, но не сильно. Спрятав все обратно, я двинулся к той же зеленой полосе, до нее оставался какой-то час ходьбы, и я хотел успеть туда до захода солнца.

Однако сам небольшой лесок, вернее, густую полосу огромных кустарников, я увидел перед собой только часа через полтора, и присел под последней пальмой перед последним рывком, до кустов было метров пятьсот, и на пути не было ни одного кустика.

Глядя вперед, я нечаянно бросил взгляд на кромку зеленой полосы, и неожиданно увидел четыре черные фигуры, направляющиеся явно в мою сторону. Я привстал и вгляделся, нет, это были не обезьяны, а какие-то высокорослые черные как сажа люди, причем, мне показалось, что они были абсолютно голые, но с чем-то в руках, типа палок. Я плохо видел их, но напрягся, думая, что делать. Бежать обратно, значило потерять надежду на пресную воду. А вдруг они каннибалы?! Не отрывая от них взгляда, я вспомнил хорошим словом и Майка, и всю его родню, но так и остался сидеть под пальмой, ожидая, какой же будет наша встреча. Самым лучшим для меня в этот момент было, чтобы меня забрало к себе какое-нибудь племя, но не как пленника или еду, а наоборот, накормило, напоило и дало ночлег, но пока это была фантастика.

Четверка шла не спеша, но я уже видел их достаточно отчетливо. Они были рослые и крепкие, в общем, просто здоровые человеческие существа, но в руках у каждого была палка, а в другой – что-то зажато в ладонях.

Наша встреча произошла через полчаса, когда четверка подошла, окружила меня со четырех сторон, и с каким-то хмурым любопытством оглядывала мою худощавую фигуру. Мне даже показалось, что они просто никогда в жизни не видели белого человека с о светлыми волосами. Сами же они были из чистейшей африканской расы, с выпуклыми большими губами, черными кудряшками на голове, и черные как смоль, с розовыми ладошками.

– Гыбу! – вдруг издал похожий звук один из них, наверное, старший, он стоял передо мной. – Я пытался определить хотя бы интонацию, чтобы понять, что он от меня хочет. Неожиданно, стоящий сзади, больно влепил мне палкой по спине. Я сразу же поднялся, и увидел, что в другой руке, где не было палки, был зажат обычный камень.

– Вугу! – прорычал старший, и показал мне палкой в сторону зеленых кустов, откуда они вышли. – Потом, оборачиваясь, он медленно тронулся туда, а я пошел за ним следом. Еще двое шли по бокам, и один сзади. Никто не спешил, и мы дошли до зелени почти за час, причем я просто обливался потом, а они выглядели абсолютно нормально.

Наконец мы подошли к кромке кустарника и пошли дальше по утоптанной тропинке, выйдя минут через десять на широкую опушку. Я огляделся.

Видимо на этой опушке и жило все племя, но то, что я увидел, заставило меня вспомнить пещерный век, только без пещер. Я насчитал взрослых человек двадцать, и, наверное, столько же и детей всех возрастов. Все были абсолютно голые, и сидели большим кругом прямо в центре поляны на мягкой траве. Высокие кусты, некоторые величиной с небольшие деревца откидывали прохладную тень, возле многих стояли разбитые кокосовые орехи, их молоко было или давно выпито, или вылито, сейчас, расколотые, а не разрезанные, они служили посудой для воды, другой посуды я просто не увидел. По окраине поляны стояли самые примитивные шалаши, не знаю, на чем они только держались. Стены были покрыты упавшими с пальм еще зелеными или уже высохшими листьями, которые кое как крепились к верху. В таком шалаше могли уместиться два взрослых человека, или один взрослый с двумя детьми. В принципе, так оно и было. Но меня поразил один домик, если его можно было так назвать. Каким-то образом в землю были вбиты или вкопаны четыре средних ствола небольших деревьев, поверху по периметру их соединяли длинные палки, привязанные какими-то нитями, типа тонких лиан, а может, даже корнями деревьев. Все остальное было тоже закреплено глинными палками, привязанными таким же способом, а лишь потом все застилал ковер из широких пальмовых листьев. В такой дом или будку даже был вход, а вместо двери висела штора из разных листьев. Строение резко отличалось по совершенству от примитивных шалашей, и явно принадлежало какому-нибудь вождю или старейшине.

Я стоял возле круга сидящих людей, и на меня пялились около сорока пар глаз, как взрослых, так и детских. В их взглядах я заметил только интерес, никакой враждебности или гостеприимства. Неожиданно один пацан подошел ко мне и стукнул меня сухой палкой по ноге, я не знал, что делать. Да, наверное, я мог убежать отсюда, ведь я был в обуви, а все – босыми, и никто бы меня не догнал. Но в этом доисторическом племени была вода, и наверное, конечно же, и еда, и я задумался. Тем временем, ко мне потянулась вся детвора, и каждому было интересно стукнуть меня палкой. Насколько я понял еще там, единственным оружием этого племени была простая палка и такой же простой камень, булыжник, ничего другого не было. Но тот единственный дом не мог быть построен только этими орудиями, и я ждал, что из него кто-то выйдет и покажется. Но время шло, а сидевшие кругом люди начали переговариваться, насколько я понимал. Обо мне. Их язык состоял из одиночных слов, даже просто каких-то звуков, набор которых не выделялся изощренностью. Вскоре разгорелся даже какой-то спор, причем все женщины молчали, говорили только мужчины и парни. Но когда звуки стали громче, неожиданно, из единственного строения, похожего на дом, появилась молодая женщина, и все сразу же стихли. Я обернулся к ней и мы долго стояли, глядя друг на друга. Она тоже была видимо африканкой, но резко отличалась от остальных. Губы у нее были тоньше, нос длиннее, и цвет кожи был светлее. Ее можно было даже назвать по сравнению с остальными симпатичной, и на вид она была где-то моего возраста. У нее единственной был пояс с листьями, то есть, хоть самодельная, но юбка, хотя груди были открыты как у всех, и стояли торчком.

– Флоу, – вдруг сказала она, не отводя глаза. Я стоял, как вкопанный, не зная, что это значит. – Флоу, – повторила она, и ткнула в себя пальцем.

– Джон, – наконец я понял и улыбнулся. Но дальше разговора не было.

– Тибе нуку запо, – произнесла она что-то, типа этого, обращаясь к сидевшим. – Суму тубу лапи.

– Лапи гуту, – встал пожилой мужчина. – Коре тине пета?

– Коре Шон сита мета, запо куру. – Спокойно сказал Флоу и повернулась ко мне.

Я наблюдал за ними и, естественно, не понимал ни слова. Сейчас я опять смотрел на девушку.

– Шон гуту пета лика, коре муну лото. – Она показала мне в сторону своего дома, однако, я опять ничего не понял. Она заметила это, и подойдя ближе, и взяв меня за руку, легонько потянула к своему дому. У входа она слегка меня подпихнула, и я вошел вовнутрь. Весь пол был застлан шкурами диких животных, а в углу, видимо была устроена кровать из сена, высохшей травы, покрытая тоже большой шкурой зебры. Сомнений, что это была Африка, у меня не осталось. В доме валялась еще куча всякого хлама, куски деревьев, коры, какие-то палки разных размеров, и тому подобное. Флоу показала мне на свою кровать и закрыла глаза, насколько я понял, она отвела мне место для ночевки, и мне захотелось ее отблагодарить. Я показал ей просто на пол и закрыл глаза, а потом дотронулся рукой до ее кровати, и закрыв глаза, прикоснулся к ней. Но та, видимо ничего не поняла.

– Току, – показала она на кровать, – меда – она взяла в руку палку, – тара – Флоу дотронулась до шкуры. Я понял, что она меня учит, и повторил эти три слова. – Шон гуту маку, – она раскрыла рот, и жестом показала, что ест. Только я уже три раза слышал слово Шон, и только теперь до меня дошло, что это мое новое имя, сочетание букв Д и Ж они произнести не могли. Потом она взяла меня за руку и вывела из дома. Сидящие кругом одновременно замолкли, видимо они продолжали обсуждать мой приход. Неожиданно сидевший в кругу парень встал, сделал шаг в сторону и помочился, а затем вернулся на место.

– Да, уж, – подумал я, – спасибо тебе мой дорогой друг Майк, похоже ты переместил меня в первобытно общинный строй, эту сборку нельзя было назвать даже племенем, это была община, да и то низкого пошиба.

Солнце клонилось к закату, и все стали смотреть в одну сторону. Мы с Флоу опустились неподалеку, и та продолжала меня учить местному языку. В конце концов я уловил, что он очень беден, и за неделю я его выучу. Например, слово дерево обозначало все деревянное, то есть само дерево, пальму, куст, палку, ветку и все остальное. Еда – то же самое, и остальные вещи тоже. Глаголы были, но только в одном времени и падеже, а вот прилагательных было совсем мало, их больше показывали жестами, как и часть глаголов.

Наконец, кусты расступились, и на поляну вышло шесть негров, с палками или камнями в руках, волоча тушу скорее всего дикого кабана, или похожего животного, на него было страшно смотреть. Видимо, они каким-то образом заставали его врасплох, а потом просто забивали обычными палками и камнями, голова животного была раздроблена, а на теле виднелись множественные следы от удара палками. Животное поволокли в центр круга, где и бросили.

– Флоу, Флоу, Флоу! – все начали хлопать в ладоши, повернувшись к девушке, но та не двигалась с места.

– Шон тубу ку? – вдруг спросила она.

– За! – закричали вдруг все. – Флоу куку!

Флоу пошла к себе в дом и вышла со сделанным из камня заточенным ножом. Видимо он был очень острым, за десять минут она сняла с животного шкуру, и расчленила его на множество частей, отложив большой кусок мяса в сторону. Все бросились к туше, и выхватывая куски, прямо вгрызались зубами в сырое мясо.

У меня волосы встали на голове от вида окровавленных черных лиц. Тем временем, прихватив кусок, Флоу махнула мне рукой, и я пошел за ней. Возле дома мы уселись. Она взяла какую-то палочку, и на одном из лежащих здесь же камней, на котором была ямка, положив какую-то вату или мелкий сухой мох, взяла заточенную палочку, и как в научно-популярных фильмах, зажала ее между ладонями и начала ее крутить, быстро и в разных направлениях. Я сразу же понял, что она пытается добыть огонь, и мягко остановил ее руки. Потом просто на земле я подстелил этот же мох, поджег его зажигалкой, и стал подкидывать сухие тонкие палочки, а она завороженно следила за мной.

– Нубу, – протянула она мне руку. Я понял, что она просит зажигалку, и протянул ее. Но как та ни крутила и не вертела ею, огонь не показывался.

– Шон куку, – вернула она мне зажигалку, и занялась костром, который скоро уже пылал. Потом она разрезала мясо на мелкие кусочки, насадила их на заостренную палку, и так держала над костром, поворачивая. На мой взгляд, она делала самый настоящий шашлык. Значит, в отличие от всего племени, Флоу не ела сырое мясо, но только она могла разжечь костер или освежевать тушу, даже снять с нее шкуру. Нет, Флоу никак не вписывалась в племя, она была из другого, более развитого мира, и ее называли КУКУ, а потом, когда у нее не получилось с зажигалкой, она обозвала КУКУ и меня, видимо это значило волшебство, или шаман, короче недоступное или необъяснимое для всех остальных.

Потом мы ели жареное мясо, а я иногда посыпал его золой от костра, тогда оно становилось чуть селеным, что сразу же подметила Флоу.

Одним глазом я посматривал на кольцо вокруг туши. Некоторые вставали, и мочились почти тут же, другие отходили подальше, и садились на виду по большому, запахи свежих экскрементов накрывали поляну порывами ветра. Зато другие, наевшись, занимались сексом прямо здесь на земле, причем мужчина брал любую женщину, и та покорно ложилась и раздвигала ноги. Все было на этой поляне, и дети, и секс, и сырое мясо, и общественный туалет. Как я понял, никто не жил парами, да и дети воспитывались сами по себе, глядя на взрослых.

Только Флоу была не такой. Или я к ней уже стал привыкать, или отблески затухающего костра бросали на нее красивую тень, а может и то, что творилось на поляне было без нее, все это меня все больше притягивало к ней. Флоу была особенной, и кто знает, может одним своим словом она оставила меня в племени.

Потом она принесла из дома кокосовый орех, сделала в нем каменным ножом два отверстия, и мы напились. Потом она срезала аккуратно верхушку, и оставила кокос как посуду.

Когда, наконец, костер затух, а племя еще не улеглось, она потащила меня в дом за руку, и не отпуская ее легла на свою кровать.

– Шон туку Флоу. Флоу кото Шон. – Сказала тихо она, и потянула меня прямо на себя.

Было темно и мягко, ее тело дрожало, и я понял, что она хотела. Наша интимная встреча длилась долго, Флоу была ненасытна, но все было цивильно, не так как на поляне. Наконец, я просто соскользнул и лег рядом, и мы быстро уснули в обнимку.