Читать книгу Глубокий Чёрный Космос - Игорь Барсуков - Страница 9

С начала рейса «Беспечный ловец» оставил за кормой двенадцать парсек. Капитан Полок и команда сумели привить судну исполнительность и послушание на каждое касание штурвала. Не часто «Ловцу» везло с экипажем, который за первые два месяца вычистил его, а потом целый год штопал, латал, обновлял внутренности. Корабль платил команде исправной службой. Говорят, душа команды передаётся кораблю. Человек без чувства юмора подметит, что чистое и аккуратное судно демонстрирует, как к нему относится экипаж, и какие порядки заведены. Но любой космонавт в первую очередь почувствует душу судна, его настроение. И сколько гостей не было на «Ловце» все в один голос говорили:

– Задорный у вас корабль.

Весёлый, симпатичный, светлый. Только так. «Ловец» отражал настроение экипажа и перенимал привычки. Чёткую устремлённость идти к намеченной цели и осторожность к незнакомцам от Стэнли, собранность при компоновке грузов и рассудительность от Андрея, весёлость и бесшабашность, позволявшую конкурировать с корпорациями, от Себастьяна, привычку к хорошему пищеварению двигателей и любовь к комфорту от Майка. Несмотря на дряхлый возраст «Ловец» переживал вторую молодость, он радушно встречал всех и не печалился. Но не всегда.

Впервые корабль выглядел угрюмо и серо. Маленькие световые пластины в коридорах дрожали рассеянным светом. Не было слышно выкриков или громогласной музыки. Настроение экипажа упало ниже нуля, впервые появились секреты. Раньше они не занимались фрахтом, но случайные пассажиры были. То подвезти чиновника с Эрдиан до портов Лиги, то доставить в придачу к технике механика-наладчика. Случайные люди на один перелёт, и ни с кем хорошо познакомиться не успевали.

Недели с Майей хватило, чтобы понять: она тоже следопыт, почуявший на космических трассах заманчивый запах и с тех пор блуждающий по ним. Нарушив неприкосновенность личной жизни, они поняли, что археолог держит их на расстоянии вытянутой руки и не собирается раскрывать, что же её гложет.

– Я даже не знаю, где это. – Холодно заметил Стэнли, глядя на цифры.

– У вас есть справочники. – Отмахнулась Майя.

– Я не знаю, – громче повторил Стэнли, – где это. А познания мои достаточно хороши для всей Мирфакской ямы. Девять к одному, что на этой планете нет космодрома.

Майя принюхалась к словам, а потом произнесла:

– Давай откроем справочник и посмотрим, так ли это. Это, во-первых. Во-вторых, нам не на саму планету надо.

– Это меня беспокоит ещё сильнее. – С нажимом сказал Стэнли. – Это похоже на приказ под дулами пушек патрульного корвета.

– Да? – Удивилась Майя и пригляделась к трём группам цифр на листке перед Стэнли. – Тут так написано?

– Почти. – Хмуро бросил Стэнли. – Зайти на орбиту ожидания, стабильно лежащую на географическом центре, ровно в полдень. Бред какой-то, это похоже на свидание, назначенное на вечер второго числа через три года. К тому же мы всё равно не успеем.

– Почему?

– Более четырёх парсек по прямой, мы делаем такие расстояния обычно за пару дней, а нужно просчитать, проверить, полдня только на подготовку. – Принялся загибать пальцы Стэнли.

Майя перетащила стул ближе к Стэнли и уселась нос к носу. Никого больше в рубке не было, предоставляя Стэнли самому решить дальнейшую судьбу экспедиции.

– Из всего, что я что услышала, – подбирая слова, произнесла археолог, – я разобрала только: так не делается, мы не привыкли, не помыкайте нами, а то обидимся. Вот это и есть настоящий бред. И ты, и я давно выросли из возраста детских разборок. Когда я подбирала корабль, то остановилась на вас, потому что вы высказали меньше всего претензий к клиенту. Я переговорила со многими капитанами и администраторами. За глаза вас ругали все, основная жалоба, что от вас можно ждать чего угодно. Но когда я расспрашивала о промахах, то они признавали, что ваша команда самая стабильная на Фимиде. Ни одной задержки с поставками за два года, ни одной просрочки платежей, никаких обманов с компаньонами и главное, вы всегда выполняли обязательства, даже себе в ущерб. Вот с этой командой я вылетела с Фимиде. А что я сейчас слышу?

Капитан, между нами есть связующая нить, и она называется контракт. Если ты не хочешь продолжать работу со мной, ты волен отказаться, но нечего строить передо мной обиженную девочку. Да или нет, твоё дело, но принимай решение быстро. Я тогда пойду искать другой корабль, времени у меня в обрез.

После этой серьёзной отповеди Майя поднялась, резко отодвинув стул, и ушла в каюту, оставив Стэнли приходить в себя. Он никому не сказал о разговоре, но спустя полчаса изучения справочников, доложил Майе, что корабль готов к полёту. Но после такого разговора, трудно было рассчитывать на прежнюю теплоту отношений.

Они вошли в гиперпространство на большой скорости, чтобы обеспечить хорошую проталкиваемость судна, и теперь постепенно нагоняли график. В возникшей ситуации Стэнли и остальные члены команды подспудно хотели доказать Майе, что свою работу они выполнять умеют. К сожалению, одного желания мало. Чтобы успеть, на заданную позицию решили выходить в авральном режиме. Сдвинули время вахт, отоспались к окончанию полёта, и за три часа до галактического полдня все были на местах.

– Пять, четыре, три, два,… – считал Стэнли.

Вместо точки ноль они услышали характерный всхлип разрываемого пузыря силовых полей вокруг корабля, и их выбросило в привычный космос.

– Ориентация?

– Азимут: семь, пятнадцать. – Отчитался Рон. – Стабилизация ноль, ноль. Скорость десять тридцать, расстояние пять и две сотых.

– Окрестности чисты. – Подал голос Се.

– Майк?

– Полная готовность. – Донеслось по внутренней связи.

– Разворот на сто восемьдесят. – Пробормотал Стэнли.

Корабль послушался команды и перевернулся хвостом вперёд.

– Антиг включён. Майк, полминуты на разгон до десяти «же».

Двигатели, глухо ворчавшие последние полчаса, налились басом, и корабль стало чуть подёргивать. Антигравитационные установки принялись бороться с возрастающим ускорением. Через полминуты стены и два проволочных цветка на приборной панели, исполнявших роль зрительных регистраторов тяготения, прекратили колебаться, но в воздухе повисло скрытое напряжение. Ещё бы, если выйдут из строя антигравы, их немедленно размажет по переборкам.

– Нормальный режим, время: три часа двадцать семь минут. – Доложил Андрей.

Режим не был нормальным для захода на орбиту, при незначительной ошибке легко можно было вмазаться в планету. Но с другой стороны, хотя двигатель мог теоретически дать двадцатикратное ускорение, они никогда не превышали десять. Они не стремились проверить «Ловца» на прочность.

– На каком мы расстоянии? – Спросила Майя, видя, что все расслабились.

– Пять лье. – Ответил Андрей, как главный координатор. – Чуть меньше пяти миллионов километров.

В отличие от предыдущих заходов на ожидание, в этот раз никто места не покидал. Себастьян непрерывно мониторил окружающее пространство, Майк держал резервную мощность, вопреки автоматике, которая не понимала смысла в лишнем расходе горючего, Стэнли проверял готовность к немедленному прыжку. Беседа Майи и Салеха могла означать что угодно, но только не обычную посадку.

Майя непрерывно изучала звёздное небо на экране в кают-компании. Солнце оказалось слева, и потому она заметила бледный серп планеты только минут за сорок до выхода на орбиту.

Стэнли не зря опасался этой небольшой планетки. Билзен, так она называлась, относился к категории миров «пять с плюсом». Пять означало, что она не обитаема, а плюс выражал непонимание почему. Растущий зеленоватый полумесяц даже с расстояния в полмиллиона километров рекламировал наличие жизни. В «Общей планетарной базе данных», которую начали формировать кортолийцы на основе экспедиций дакалийских времён, а впоследствии пополняли университеты Мирфакской ямы, Билзен описывался, как планета с очень благоприятными характеристиками для жизни. Кислород, вода, умеренные размеры, чуть повышенная гравитация, малая активность вулканов и главное – развитые формы жизни. Готовая к заселению планета. Однако, именно Билзен доказывал, что для колонизации нужно больше.

Система звезды ЕГ-317А так и не обрела собственного названия по той причине, что на неё никто не летал. Несмотря на то, что Вселенная в основном состоит из пустоты, в ней много значит понятие космической трассы. Между развитыми звёздами возникает активное движение, к примеру, между Фимиде и Фриштитисом одновременно находятся в полёте не менее двадцати-тридцати кораблей. А так как звёзды часто не в пределах прямой видимости, то на промежуточных системах вскоре появляются поселения. Подчас даже на голых астероидах, потому как торговая трасса – сама по себе хороший ресурс.

Многие системы в этом случае оказываются в изоляции, в ожидании пока кто-нибудь в поисках полезных ископаемых или дома не объявится на её окраине. Именно поэтому Фимиде оказалась колонизирована семью тысячами лет позже Фриштитиса. Однако, расположение Билзена в стороне от главных трасс не объясняло, почему система с четырнадцатью планетами, среди которых четыре имели адаптивную атмосферу не была заселена. Билзен должен был стать богатой колонией, если бы на нём нашли ресурсы. В ОПБД значилось, что предпринималось несколько попыток высадиться на нём, но все они не развились в постоянные поселения.

Стэнли стал подруливать, чтобы выйти на тысячу двести километров – орбиту ожидания. Затем потребуется ещё маневрировать для входа в канал, проходящий через географический центр. Майк повысил тягу до одиннадцати «же», они шли слишком быстро.

– Не плохо бы хегснуйрскую манёвренность. – Мечтательно вздохнул Андрей. – Мы бы за двадцать минут тормознули.

– Ага, – между делом заметил Стэнли, – и неделю плелись бы сюда. К тому же их корабли не возьмут и половины нашего груза.

Майя хотела возразить, но передумала. В принципе правильно, эсхибы не любили использовать столь «примитивную технику», как фотонный двигатель, рабочую лошадку человечества, но их корабли, использующие линии равных гравитационных потенциалов для движения, слишком подвержены взаимному расположению звёзд и не могли упрямо проламывать пространство как фотонники.

– Я открою лафиды. – Сказал Себастьян и перешёл на другую сторону рубки, где к стене был приторочен явно не родной пульт.

Его пальцы пробежались по кнопкам. Четыре группы индикаторов замерцали синим холодным блеском, на экранах появились изображения звёзд, планеты, солнца в обрамлении цифр. Затем камеры зашевелились, достраиваемые линии принялись выхватывать объекты, точно по центру появились отметки в форме перекрестия.

– Это что, ваша артиллерия? – Нахмурилась Майя.

– Мы не знаем, кто нас ждёт. – Спокойно сказал Стэнли.

– Полуавтоматика. – Закончил возиться с пультом Се и вернулся в кресло.

Стэнли кивнул. Горизонт повернулся вокруг оси, планета заняла положение снизу, «Ловец» входил в коридор ожидания.

– Десять секунд. – Заявил Стэнли. – Насколько отстаём?

– Около пятнадцати минут. – Сверился Андрей с картами на мониторе. – Нам надо сместиться ещё на восемьдесят градусов.

– Зайдём на следующем витке. Майк, надо будет держать одну десятую тяги.

Стэнли не успел предупредить об окончании торможения, как двигатели взяли высокий тон, уровень мощности чуть опустился, а затем мерный гул исчез. Мониторы сверкнули недобрыми сине-жёлтыми полосками предупреждений, и мгновенный скачок силы тяжести до нуля заставил подпрыгнуть их в креслах. Билзен резко ушёл вниз и через секунду появился сверху. Антигравы поскулили и вышли на нормальный режим. Стэнли к этому времени развернул корабль носом вперёд и днищем вверх. Двигатели чихнули и слабым накалом стали гнать судно по орбите, подъёмные движки также заработали, стараясь вжать корабль в орбиту.

– Видите, как приходится ради вас издеваться над кораблём.

Майя неопределённо пожала плечами и продолжила изучать линию горизонта.

Они опоздали на указанное место встречи, да и шли ещё не по той орбите, но через полтора часа войдут в заданную точку.

Над «Ловцом» успело закатиться и вновь взойти солнце. Эти орбитальные сутки оказались самыми унылыми за всё время полёта. Полтора часа ожидания – слишком, даже для видавших всякое Стэнли и Майка. Майя сложила руки на груди и вновь кусала губы.

– Вошли. – Кратко сказал Андрей.

Стэнли оглянулся на Себастьяна, тот отрицательно покачал головой. Горизонт чист, эфир тоже, ни одного корабля ни сверху, ни снизу, ни на траверзе, ни впереди, ни позади. Планета медленно плыла над ними в молчаливом безмолвии.

Стэнли протёр глаза и встал, коротко кивнув Андрею, тот переключил управление на себя. Наливая на кухне стакан воды, к Стэнли подкатило гнетущее чувство неопределённости. С кристальной ясностью он вдруг понял, как Майя легко взяла его на пушку. Точно загипнотизировала. Они ведь впервые на задворках безлюдной планеты в ожидании неизвестности с клиентом, который не знает, чего хочет.

Или знает? Стэнли обернулся на Майю, она сосредоточенно смотрела в экран. Что это? Жадность или излишняя доверчивость затмила взор? Надо было распрощаться на Фриштитисе, заработка хватило бы на покрытие расходов с простоем.

Стэнли поставил стакан и направился к Майе.

– Бип! – Остановил его сигнал зуммера.

Себастьян удивлённо уставился на пустой пеленгатор, а затем стал вызывать один за другим кадр частотно-временных графиков.

– Бип! – Сигнал заставил поднять голову наверх.

Наа узкой чёрной панели мерцала тревожная красная лампочка.

– Сигнал бедствия. – Пробормотал он, стягивая наушники и включая рацию.

Прежде чем сказать что-то в тангенту, он взглянул на Стэнли, но тот пожал плечами, мол, на сигнал бедствия надо отвечать.

– «Беспечный ловец», Фимиде, слушает. – Громко сказал он в микрофон.

Индикатор мигнул, но в ответ раздался лишь шелест помех.

– «Беспечный ловец», Фимиде, слушает. – Повторил Себастьян.

В ответ вновь тишина, зато радостно замигал пеленгатор, он взял пеленг. Андрей перенёс его на карты, Стэнли вернулся в пилотское кресло, а Майя встала позади них.

– По курсу. – Сообщил Андрей. – Полторы тысячи километров, через двенадцать с половиной минут нагоним.

– Одиночный слабый источник. – Подметил Се. – Очень слабый и простой маяк.

– Переведи на себя щит. – Сказал ему Стэнли, а потом добавил для Майи, которая пыталась разглядеть скользящие по экранам строчки. – Займите своё место, пожалуйста.

Международная конвенция требовала немедленного следования на сигнал бедствия. Хотя любой капитан у незнакомых звёзд опасался попасться в пиратскую ловушку, сами пираты старались не использовать сигналы бедствия. С каждой минутой напряжение увеличивалось, а корабль перед ними всё ещё не появлялся. Только в пятидесяти километрах до цели Себастьян вдруг сказал:

– Это бакен. Или буй. Размеры цели не больше двух-трёх метров в длину.

– Не капсула? – Раздался голос Майка по интеркому.

Стэнли оглянулся на Майю, та ответила изумлённым взглядом. Через минуту они увидели его. Безмятежно бреющий над Билзеном скафандр. С человеком или без.

– «Беспечный ловец», Фимиде, слушает. – Попытался ещё раз Себастьян.

– Пойду, заберу. – Сказал Стэнли, поднимаясь.

– Нет, – остановил его Андрей, – ты должен быть у штурвала.

– А кто пойдёт?

– Я. – Раздался голос сзади.

Майк успел прибежать из инженерного отсека.

– По орбитальным работам я лучше всех.

– А по мертвякам? – Переспросил Се.

– Тем более. – Майк развернулся и ушёл вниз к шлюзу.

Скафандр медленно поворачивался вокруг оси, по забралу шлема скользили радужные блики. Ресурс скафандров редко превышал сутки. Никакие кислородные обогатители не могли превратить костюм для работы в космосе в автономный корабль. К тому же оставалась проблема воды и ограниченность системы теплоотвода.

Майк закончил подготовку к выходу и настроился на частоту бедствия.

– Я готов.

По мере выкачивания из переходной камеры воздуха, его скафандр ощутимо наливался жёсткостью, возвращалось привычное ощущение духоты и влажности. На пульте справа от люка загорелся зелёный индикатор. Майк отцепил один конец страховочного фала и цепанул его за шкив в переборке, а затем нажал кнопку выхода.

Дверь плавно отъехала. Майк усмехнулся, пока он собирался, Стэнли умудрился подвести корабль так, что скафандр оказался всего в полусотне метров напротив, да к тому же в тени «Ловца». Легко оттолкнувшись от порога, Майк медленно поплыл к скафандру. Пока он сам не увидел, для него это был скафандр без человека, потеря безалаберного техника, случайно пролетавшего транспорта. Маленькая фигурка висела неподвижно, чуть поворачиваясь кверху ногами. Лицом…, нет, забралом к планете. Серый контур сильно выделялся на зелено-белом фоне джунглей и облаков.

Подплыв вплотную к скафандру, Майк замешкался. Чтобы остановиться, он дал импульс струйкой сжатого воздуха вперёд, но не рассчитал и стал отдаляться. Пришлось повторить. Не то чтобы он боялся мертвецов, но всё же. Он любил выполнять разную работу на орбите, но не привык тягать погибших. Верхняя губа моментально вспотела.

Он осторожно протянул руку и легко дёрнул скафандр за бок. Человек, он уже не мог думать о нём по-другому, плавно, как в танце повернулся к нему, не пошевелив ни рукой, ни ногой. Майк остановил вращение и, помедлив, взглянул на шлем. Светофильтр скрывал внутреннюю картину. У Андрея, имевшего по необходимости удостоверение корабельного медика, будет работёнка.

Майк вытащил страховочный линь и не разматывая метнул конец к скафандру, а сам подался чуть выше. Линь пролетел свободные три метра и вернулся, обмотавшись вокруг тела, как вокруг столба. Пока Майк прикручивал пассажира к себе, скафандр крутанулся на месте туда-сюда. Майк непроизвольно поднял глаза на шлем, и внутри у него похолодело. Светофильтр в тени корабля медленно прояснялся, сквозь коричневато-охряное стекло проступали нос, брови, подбородок. Черты лица угадывались с трудом, но человек в шлеме не был обезображен страшными судорогами. Его глаза были мирно закрыты, словно он всего лишь спал. Умереть с таким спокойствием, можно позавидовать выдержке почившего космонавта.

Труп открыл глаза.

– Привет. – Раздалось в наушниках, и скафандр схватил его за руку.