Читать книгу Дорога на восток - Игорь Берег - Страница 4

Встретиться с Загайновым мы договорились напротив германского консульства, откуда отправлялся наш автобус. Я явился вовремя, а Сашка что-то задерживался. У решетки, что окружала консульство, клубилась толпа. Терпеть не могу очередей и даже представить трудно, как бы я психовал, доведись мне добывать визу самостоятельно. Впрочем, сейчас, после полудня, внутрь, для оформления документов уже никого не пускали, а выдавали паспорта с готовыми визами в одной из будочек, служивших проходными для разных категорий выезжающих. Очередь двигалась споро. Получившие визы, радостно улыбаясь, выскакивали через вертушку, некоторые победно вскидывали кулак. Чему радовались, дураки? Такое ли это счастье – скататься к немцам?

Вышедших тут же окружали представители транспортных фирм, вручали им буклеты, расписания движения. Представителей было много. По всей видимости, перевозка россиян автобусами через несколько границ была делом прибыльным. Меня же что-то не грела перспектива полтора суток трястись сидя, хотя и в самом комфортабельном автобусе. Но, если есть такое количество фирм, желающих меня подвезти, в автобусах могут оказаться свободные места и удастся как следует вытянуть ноги.

Время шло, а Сашка все не появлялся. Вчера он говорил, что наш рейс отправляется в четыре часа. Сейчас было без пятнадцати четыре. Где этот разгильдяй шляется? Ни документов, ни билетов у меня не было, все должен был принести он. Да и в любом случае, как бы я поехал без Загайнова? Не хотелось нервничать, но как-то непривычно было откладывать дело, на которое уже получено «добро» у начальства и к которому я сам морально подготовился.

До четырех оставалось ровно пять минут, когда наконец из остановившегося такси выскочил Сашка с кейсом и объемистым пластиковым пакетом в руках. Он завертел головой в поисках меня, увидел и, махнув рукой в сторону здоровенного «мерседеса» с надписью по борту «Фон Байден», сам заспешил к нему. Я подхватил свою дорожную сумку. Через десяток секунд пыхтящий Загайнов уже вручал сотруднице фирмы красные книжечки заграничных паспортов с вложенными в них билетами.

– Проходите, пожалуйста, – улыбнулась она. – Занимайте места на втором этаже.

Сашка победно улыбнулся, словно не видя мои разъяренные глаза. По узкой винтовой лестничке мы поднялись наверх. Тут было довольно тесно, но свободных мест имелось в достатке. Загайнов кинул свой кейс на сиденье и осторожно умостил рядом с ним пакет. В пакете глухо звякнуло.

– Не надейся, это всего лишь пиво. Ну и жратвы немного. Должен же был я что-то взять нам в дорогу? А то фирма обещает покормить в счет билетов всего лишь раз. Все остальное время нам что – лапу сосать?

– Ты раньше приехать не мог? Терпеть не могу все решать в последний момент! – злость моя еще не прошла. Хотя о пропитании на дорогу я мог бы и сам подумать.

– Да понимаешь, – стал оправдываться Сашка, – тут с товарищем одним встретился, никак расстаться не могли. Она…

– Знаем мы этих товарищей! Как собственную квартиру получил, так бабы косяком пошли!.. Чего хоть набрал? – ворчливо сказал я, остывая.

– Так, ерунды разной, чтобы не скучать. Зато пива – море, чуть пакет не порвался. Не переживай, я же говорил, что автобус с сортиром. Не придется водителя просить останавливаться каждые полчаса.

Мы удобно расположились в креслах и хотели уже обревизовать Сашкины запасы провианта, но прошло еще минут сорок, прежде чем автобус тронулся. Успели даже пару раз перекурить на улице, потому что сразу выяснили, что курить здесь можно только на остановках, которые будут происходить каждые три-четыре часа.

Пассажиров прибавилось. За моей спиной уселся томного вида гражданин так называемой «кавказской национальности». В руках у него была внушительных размеров оплетенная бутыль с самодельной пробкой. И вообще он походил на грузина, только-только спустившегося с гор. Почти так впоследствии и оказалось.

Появились четверо девиц весьма скромного поведения. Они чинно расселись и тут же достали институтские учебники немецкого языка. «Студентки», – решили мы с Сашкой. Через проход села невысокая девушка с очень милым лицом, в джинсах и легкой курточке. Она вежливо улыбнулась нам. Загайнов, дамский угодник, тут же шепнул мне, что путешествие может пройти не без приятности. Потом в автобус загрузились несколько семей с детьми разного возраста. В общем, компания подбиралась весьма разнородная. Она практически ничем не отличалась о той, которая собирается на обычном междугороднем рейсе. Ну что же, видимо, автобусное сообщение с западными странами стало делом распространенным и обычным.

На всякий случай мы незаметно огляделись и пришли к выводу, что отъезд наш проходит незамеченным и за нами никто не следит.

Автобус наконец отправился в свой долгий путь, и мы открыли по первой бутылке пива.

– Ну, теперь давай подробности, – велел я Сашке.

Он полез в кейс и достал небольшую цветную фотографию.

– Вот это и есть наш клиент.

На снимке был изображен парень двадцати с лишним лет, коротко стриженный, с вполне обычным, не запоминающимся с первого взгляда лицом. Нос немного картошкой, пухловатые щеки, козлиная щетина на подбородке. Такие на улицах большого города встречаются через два на третьего. Вот только глаза у него…

Глаза Андрея Картышева смотрели на мир мрачно и вызывающе, словно все вокруг ему задолжали, но долг отдавать не спешат. Он об этом знает и намерен отнять свое любыми способами и средствами, в выборе которых стесняться не собирается. Жутковатые глаза, и если бы они принадлежали не молодому парнишке, а взрослому мужику, я был бы с таким человеком очень и очень осторожен в обращении, ожидая от него любой гадости.

– Обратил внимание на взгляд? – спросил Сашка. – Вот-вот. А папа у него вполне приличный дядька, хоть и генерал.

– А кто мама?

– Мамы нет, три года назад погибла в автокатастрофе. Официальная версия – была пьяная, вот и не справилась с управлением. Но там тоже какая-то мрачная история… Картышева после этого перевели в Москву. А чадушко осталось с любимой бабулей. Я не стал копию досье брать с собой, на месте просмотрел.

– Там есть что-нибудь этакое? – я пощелкал пальцами.

– Абсолютно никакого компромата, – поняв мой жест, сказал Сашка. – Малец чист и благонравен. Студент-отличник, любимец товарищей и девиц, член студенческих научных обществ и все такое прочее.

– Так в чем же дело, куда он мог деться и зачем вообще отправился в эту авантюрную поездку?

– Есть мнение, что исчезновение все-таки связано с работой его папеньки. Там жутко секретные дела, такие, что даже нам знать не положено. Но вот сына те службы, которые обязаны все знать, почему-то прохлопали. Представляю, как там звездочки с погон посыпались.

– Да уж, без этого не обошлось… И все же, Саш, не дают мне покоя его глаза. Я физиономист неплохой, и морда лица у юноши вполне благообразная, но с такими глазами прямая дорога в серийные убийцы.

– Значит, хреновый ты физиономист, – заявил Сашка, и в голосе его послышалось превосходство. – Встречал я серийных убийц, большинство из них на вид ничего особенного собой не представляют. Как говаривал гражданин Паниковский – жалкие, ничтожные личности. Дьявол у них глубоко скрывается, так, что и не разглядишь на первых порах. Впрочем, не могу не согласиться – глаза милого отличника Андрюши наводят на определенные мысли. Есть у меня по этому поводу кое-какие соображения, но пока говорить не буду. Суеверным стал в последнее время. Стоит о чем-нибудь раньше времени сказать – все, считай, пропало дело, ничего не выгорит. Так что поделюсь, когда время придет. А пока – держи.

Он полез в карман и достал тощенький конверт. Я, любопытствуя, заглянул, потом пересчитал купюры. Пятьсот евро сотенными бумажками. Не так уж и шикарно.

– У меня столько же, – успокоил Загайнов. – Плюс еще две штуки на покупку подержанной машины, ее оформление и дорогу назад. Что говорить, для поисков сына генерал мог бы и больше отвалить. Хотя, есть подозрение, что это совсем не он выделил, а соответствующее ведомство. Помнишь, как в том старом анекдоте: «Легенда меняется. Будете в Париже не графом, а бомжем и ночевать придется под мостом»?

– Что, действительно под мостом?

– Не-ет, – рассмеялся мой приятель. – Это уж им дудки. Нам предстоит провести пару ночей на нормальной европейской вилле.

– Всегда мечтал пожить на вилле, – сказал я и с удовольствием откупорил новую бутылку пива.

Сашка смутился.

– Конечно, не совсем вилла. Так, двухэтажный домик. Но в очень живописной местности.

– Тоже неплохо. В любом случае не под мостом… Слушай, а как у нас с языком? Я, если честно, хоть и знаю немецкий, но ни разу на практике его не применял.

– У меня с этим лучше, я в Германии несколько раз был. Ну, приставлю к тебе Герберта, он по-русски сносно изъясняется.

– Герберта?

– Приятель мой, Герберт Шрайбер. Я, когда в газете работал, познакомился с ним. Вполне случайно. А потом он вызов прислал. Все сам оплачивал, очень уж интересно было с русским журналистом как следует пообщаться. Да ему это особого финансового ущерба и не нанесло. У них знаешь, сколько журналисты получают? О-го-го! По сравнению с ними наши журналюги – те самые нищие из-под моста.

– Ну и как там, в Германии?

– Сам скоро посмотришь. Рассказывать об этом бесполезно. Одно могу сказать: Арнзальц – самый симпатичный город, из тех, что я видел в своей жизни.

Так мы сидели, болтали, пили пиво, перекусывали гриль-цыпленком, прихваченным Загайновым в дорогу, а двухэтажный автобус уносил нас все дальше от Москвы к белорусской границе. Далеко я не заглядывал. Всегда лучше получить какую-то предварительную информацию, а потом действовать по обстановке. И то, что придется действовать где-то за рубежом, меня совсем не смущало. Везде люди живут. Надо только внимательно присматриваться, как именно они живут, и стараться не обращать на себя их внимания. Тем более, что по предварительным Сашкиным расчетам пробыть в Германии нам предстояло от силы три дня. За это время вряд ли кто нами может заинтересоваться.

И тут же пришлось себя одернуть. Да кто нами там будет интересоваться? Кому мы на фиг нужны? Приехали еще двое русских, купили подержанный автомобиль, побегали по магазинам в поисках сувениров и благополучно отвалили. Скатертью дорожка. Таких каждый день несколько сотен прибывает. Железный занавес рухнул, свобода! Каждый волен ехать куда и когда хочет.

Немного настораживали слова Загайнова о каких-то его подозрениях. Ничего, потерпим, на месте все выяснится…

За окнами стемнело. А вместе с сумерками начали проявляться личности тех, кто ехал вместе с нами в автобусе. Спустившийся с гор грузин нашел общий язык с каким-то этническим немцем из Казахстана (он и на немца был не похож, обычный туповатый тракторист, каких множество на бывших целинных землях), и они, распечатав оплетенную бутыль, потчевались чачей. Сначала надрались сами, а потом стали угощать тех самых чинных девушек-студенток. Студентки долго отказываться не стали, быстро догнали угощавших их мужчин и оказались простыми девками, едущими в Германию на заработки. Как именно они собираются там зарабатывать, выяснилось, когда одну из них томный грузин увлек в темноту, царившую в районе задних сидений. Бывшая «студентка» и не думала сопротивляться, только что-то жарко шептала на ухо своему кавалеру. Видимо, договаривалась о цене за услуги.

– Ну вот, – усмехнулся Сашка, – у них заработки уже начались. А нам предстоит только тратить.

– Предлагаешь тоже таким образом зарабатывать? – хмыкнул я.

Этнический немец, шумно дыша чачей, просунул морду между спинками наших сидений и предложил выпить за свою историческую родину.

– Это за Казахстан, что ли? – грозным голосом осведомился я. – Или за Поволжье? А ну, спрячь рыло и не позорь свою нацию, чувырло! Немцы столько не пьют!

Морда убралась.

– Зачем ты так? – кротко сказал Загайнов. – Во-первых, немцы всякие бывают. И сильно пьющие тоже. А во-вторых, он же подвергся длительному воздействию советской среды. Тут кто угодно пить научится.

– Вот и пускай привыкает к европейской цивилизации, – не сдался я. – Если немец, то должен только пиво хлестать в неограниченных количествах!

И мы с Сашкой открыли еще по одной бутылке. Путешествие продолжалось…

Едва я задремал, как автобус плавно затормозил и остановился у скудно освещенного здания. Водитель объявил через динамики:

– Остановка на полчаса. Желающие могут размять ноги, покурить и воспользоваться обычным туалетом.

– Пойдем, что ли? – толкнул меня Загайнов. – Курить уже хочется. Да и просто свежего воздуха глотнуть. А то тут сплошной перегар. Когда у него только бутыль кончится?

Мы спустились вниз и вышли на улицу. Это была стандартная гостиница на трассе, предназначавшаяся для дальнобойщиков. Моросил мелкий противный дождик и народ резво потрусил ко входу, за которым предполагался тот самый обычный туалет. Сашка почему-то придержал меня за локоть.

– Что случилось?

– Погоди, сейчас интересно будет. Ты как, в форме?

– Я всегда в форме, – оскорбился я. – Так в чем дело?

– Есть шанс надавать кое-кому по ушам. Чтоб не шумели, козлы.

– Ага, – только и оставалось сказать мне.

Ситуация прояснилась. Загайнову просто стало скучно сидеть без дела и слегка потянуло на подвиги. Так оно и оказалось. Когда весь желающий народ облегчился, мы спустились к туалетам. Здесь нас уже поджидали томный грузин и этнический немец.

– Эй, биджо, – сказал грузин, – ты моего друга обидел. У нас так не положено. Извинись.

– Может, ему еще и пива поставить? – спросил я, прикидывая, что тут можно использовать с наибольшей эффективностью. Ну не отрывать же писсуары от стен? А больше ничего подходящего в обозримом пространстве не было.

– Можешь и пива, – согласился друг немца-тракториста. – Но сначала извинись.

Сашка молча прошел к свободной кабинке и заперся там. Вот гад какой! Но два эти оболтуса для меня проблемы не представляли. Мой приятель мог спокойно опорожнять мочевой пузырь.

– Ладно, – заявил я, – пива, так и быть не поставлю. Но и извиняться не буду. Удовлетворены?

Грузин, хотя и был сильно на взводе, абсурдность моего ответа понял.

– Тогда мы тебя накажем, – сказал он. – Не бойся, по лицу не попадем, тебе еще через границу ехать.

И двинулся ко мне. Все это время этнический немец молча переминался с ноги на ногу и в разговор мужчин не встревал. Был он покрупнее своего грузинского друга, однако в драке наверняка проигрывал более легким и подвижным противникам. Если, конечно, случайно не заезжал им в ухо своим тяжелым кулачищем.

А грузин, несмотря на степень поддатия, все же мог отчудить что-нибудь неожиданное.

Он и попытался. Какой-то дурак научил его основам карате, и теперь нога в грязном ботинке взметнулась в воздух, целя мне в живот. Ну, кто же так поступает с незнакомым человеком? Я возмутился, отступив на шаг назад, перехватил ногу, стараясь при этом не испачкать пальцев, и слегка дернул на себя. Прежде чем нападать, выясни способности противника, потом действуй. И действуй с головой. Святая заповедь. Я ее придерживаюсь. А вот грузин не стал. И звучно приложился мордой о кафельную плитку пола. Мне было совершенно наплевать на то, что ему тоже предстоит пересекать границу и лицо может существенно не совпадать с фотографией в паспорте.

Тут очнулся казахский немец и, зарычав, бросился на меня. Не такой уж он был неповоротливый. Но в этот момент, как назло, на пути его оказалась дверь. Сашка, выходя из кабинки, резко открыл ее. Эффект был потрясающим. Это походило на кино. Мужик постоял несколько секунд с мутным взором, а потом мягко осел на пол.

– Ну что, разобрался? – спросил Загайнов с невинным видом. – Будем их в чувства приводить, или пускай так полежат, сами очухаются?

– Да надо бы потормошить, а то перекур скоро закончится, могут здесь остаться, – сказал я. Потом пригляделся внимательней. – Нет, ничего страшного, через пять минут будут как новые.

– Не совсем, конечно, – усмехнулся Сашка. – Но и так сойдет.

И мы пошли на свежий воздух. На крыльце, укрываясь от дождика под козырьком, курили несколько человек из нашего автобуса. Неожиданно из темноты вынырнула одна из «студенток» и повисла у меня на шее.

– Мальчики, – сказала она заплетающимся языком, – хотите, я вам хорошо сделаю?

– Спасибо, дружок, – рассмеялся я. – Нам уже твои друзья хорошо сделали. Лучше им помоги.

Она непонимающе посмотрела на нас и вновь канула в мокрую темноту. Когда мы уже уселись на свои места, появились грузин с немцем. Молча устроились за нашей спиной и так же молча принялись допивать бутыль. Потом благополучно уснули и всю ночь нас не тревожили…

Рано утром автобус три часа проторчал на белорусско-польской границе. Хмурые тетки-таможенницы копались в сумках, криминала не нашли, зачем-то заставили всех пересчитать свою валюту и, наконец, благополучно отпустили. Поднимаясь по лесенке, Сашка удовлетворенно хмыкнул.

– А все-таки я молодец!

– Это с чего же ты такие далеко идущие выводы делаешь? – не утерпел я.

– Да, понимаешь, собирались мне кое-какую ерунду с собой навязать. Так, приспособленьица разные, чтобы работать сподручнее было. Вот я и говорю – молодец, что ничего не взял!

Загайнов обожает разные шпионско-диверсионные штучки и очень успешно ими пользуется. Впервые я с этим столкнулся в Байчории. Без его аппаратуры мы ни за что не проникли бы в секретный подземный туннель чеченского террориста, где держали пленников и занимались разработкой биологического оружия. Я и теперь был уверен, что без чего-нибудь этакого Сашка в дорогу не отправится. Выходит, ошибся.

– Как же ты теперь будешь действовать без своей электроники и взрывчатки?

– Вот это как раз не проблема. Во-первых, в цивилизованную страну едем, а во-вторых, свет не без добрых людей.

Интересно, подумалось мне, что это за добрые люди в цивилизованной стране, которые пользуются мини-бомбами и подслушивающей аппаратурой?

Около одиннадцати часов автобус наконец остановился у небольшого ресторанчика по соседству с заправкой. Как ни велик был пакет с провизией, захваченный Сашкой из Москвы, содержимое его уже подходило к концу. А кроме того, обещала фирма нас хотя бы раз накормить в дороге? Вот и пусть выполняет.

Хорошо, что пиво у нас еще оставалось. Обед оказался абсолютно безалкогольным и довольно безвкусным. Жиденький супчик, какие-то кусочки мяса с вермишелью. Единственное утешение – все очень чисто и аккуратно. Симпатичные официантки-польки так и кружились вокруг стола, убирая опустевшие тарелки и подавая полные. По-русски они понимали отлично, надо было только каждую фразу начинать: «Прошу пани…»

Мне, впервые выехавшему за пределы бывшей большой родины, многое было в диковинку. Но вида я старался не подавать, изображая из себя этакого глобтроттера, исколесившего вдоль и поперек если не весь мир, то уж Европу точно.

Но в принципе Польша мне не понравилась. Узкие улочки в городках, которые мы проезжали, частные домишки, стоящие на отлете, и поля, поля, поля. Сельскохозяйственная такая страна. Ну, наверное, там есть и большие города, но мы увидели лишь Варшаву, по которой долго зачем-то кружили.

А ближе к вечеру, почти у немецкой границы, всем желающим предложили еще раз перекусить. Но уже за свой счет. Семьи, ехавшие с нами, видимо, проделывали этот путь не раз, потому что припасов у них обнаружились горы, и они все время усиленно жевали. Мы же с Загайновым решили не мелочиться и потратили небольшую часть своих командировочных. Тем более, что их поляки принимали совершенно свободно. За совершенно мизерную сумму еды навалили нам, наверное, на пятерых. Огромные, во всю тарелку, отбивные мы так и не смогли доесть. Возможно, потому, что стали пробовать местное пиво, и оно нам понравилось. В России был не так давно период, когда пиво туда везли со всего мира и в каком-нибудь задрипанном ларьке можно было свободно купить, например, пару бутылочек мексиканского «ХХ» – «Dos Eхis». Было среди этого изобилия и польское. Но тогда оно как-то прошло мимо внимания. А теперь Сашка жмурился, как сытый кот, и все приговаривал:

– Погоди, вот доберемся до места… Уж там душу отведем!

И непонятно становилось: по делу мы едем или пиво пить?..

Граница с Германией в Кюстрине не запомнилась. Было очень раннее утро, все не выспались, зевали и хотели только одного – ехать дальше побыстрее. А первый этап нашего с Загайновым путешествия уже подходил к концу. До Берлина оставалось всего полтора часа…

Насколько Варшава показалась нам серой и мрачной, настолько поразил и порадовал сияющий огнями Берлин. Автобус проехал через самый его центр – по Унтер ден Линден, под Бранденбургскими воротами, мимо рейхстага. Сашка показал пальцем:

– Несколько лет назад один клоун ухитрился произведение искусства создать – запаковал весь рейхстаг в такую серебристую ткань. Народ со всей страны приезжал посмотреть, а если повезет, то и кусочек на память отрезать. Они тут время от времени чудят. Скучно жить, наверное, когда все у тебя есть. Но нам такое еще долго не грозит.

Трудно было с ним не согласиться.

Еще по дороге мы выяснили, что нас немного обманули в Москве. После Берлина автобус не спускался к югу, а шел как раз на север страны, в Гамбург. Так что, предстояло, видимо, до Арнзальца добираться самостоятельно. Мы утешались тем, что поезда везде ходят, а деньги у нас пока есть.

Но, оказалось, фирма решила выполнить свои обещания до конца. У вокзала «Zoo», где остановился автобус, нас поджидал мужичонка с потрепанным «фольксвагеном». Он и должен был довезти нас до самого Арнзальца. А вот грузину с опустевшей бутылью и его приятелю так не повезло. Им тоже надо было на юг, но совсем не туда, куда нам. Так что дальше фирма отправляла их поездом.

В машину погрузились еще парень, который и оказался настоящим студентом, ехавшим в университет в Галле по обмену. Села и та симпатичная девушка в джинсах и курточке. Всю дорогу Сашка пытался завязать с ней знакомство, но выяснил только, что зовут ее Еленой, и едет она в гости к друзьям. Разговаривала она с улыбкой, но от дальнейших расспросов вежливо уклонилась. Загайнов разочарованно отстал.

Уже протрезвевшие девицы отправились дальше, развлекать морячков в веселом портовом городе Гамбурге.

Студент и Елена молчали, словно напуганные окружающей их новой действительностью, я, устроившись поудобнее, через некоторое время задремал. А Загайнов, сев рядом с водителем, тарахтел с ним всю дорогу. Я только и понял, что Сергей здесь уже пять лет, привезла его жена-немка, язык так и не выучил, и не стремится, потому что можно обойтись десятком расхожих фраз. Работает в фирме таким вот ночным извозчиком, получает неплохо, всем доволен, а в отпуск ездит во Францию и Италию. Забавно, как люди на чужбине устраиваются. У нас бы ему с такой работой только Джубга светила или Туапсе…

Под утро сделали небольшой крюк, чтобы заехать в Галле. Оказалось, что Елена тоже ехала в этот город. Когда мы тронулись дальше, Сашка философски заметил:

– Значит, не судьба…

Проснулся я, когда машина остановилась на вокзальной площади в Арнзальце. Мы попрощались с водителем, поставили часы по среднеевропейскому времени (оказалось, что всего шесть утра) и отправились искать дом Сашкиного приятеля.

Еще не рассветало, но улицы были полны народа, работали булочные и кафе, на стройке шумели и визжали машины. Загайнов шагал уверенно, видно было, что он город знает. Я еле поспевал за ним, поминутно озираясь по сторонам. Но через какое-то время шаг его замедлился, а потом мы и вовсе остановились. Я понял, в чем дело.

– Что, Сусанин, заблудился?

– Понимаешь, Диня, мы не по той улице пошли. Я срезать хотел, чтобы быстрее добраться. А теперь сам не знаю, где мы.

– Чего проще? Давай у людей спросим!

Но этот номер у нас не прошел. Все вежливо выслушивали Сашкину сбивчивую речь, но только пожимали плечами. Нет, они не знают, где находится Тертлебенштрассе, никогда о такой не слышали. Несмотря на то, что было довольно прохладно, Загайнов то и дело вытирал взмокший лоб.

– Что за черт! Не могла же эта долбаная улочка испариться?

– А она большая?

– Нет, всего несколько шикарных домов и небольшой парк перед ней.

– Парк как называется?

– Не помню, чтоб его разорвало!

Нам ничего не оставалось, как продолжать расспрашивать всех встречных и поперечных. Каким-то образом мы забрели на стройку. И тут нас поджидала удача. Строители очень сочувственно отнеслись к двум заблудившимся русским. Один вспомнил, что у него в машине завалялся план города, полез в бардачок и достал его. Через две минуты мы уже узнали, что блуждали вокруг этой чертовой Тертлебенштрассе. До нее было всего сто метров. Но здесь находилась старая часть города, улицы петляли совершенно произвольно, а та, которую мы искали, была и вовсе крохотной. Неудивительно, что никто не представлял, где она находится.

– Ты заметил, что нас никто никуда не послал? – задумчиво сказал Загайнов, когда мы уже попрощались со строителями.

– Очень плохо, что не послали! Жить в городе и не знать его улиц! Что за ерунда?

– Да нет, я не то имел в виду. Нас не послали ни к черту, ни куда подальше. Ты много знаешь строителей в Крестополе, которые полезли бы за планом города, чтобы показать двум немцам, где находится какой-нибудь малюсенький переулок?

Но на этом наши злоключения не кончились. Когда мы нашли дом Герберта – действительно очень милый двухэтажный особнячок и, как я разглядел, даже с подземным гаражом, – он оказался наглухо закрыт. На окна были опущены металлические шторы, стеклянная дверь, армированная красивой металлической решеткой, заперта. Сколько мы ни звонили, никто не отозвался.

– Вот еще новости, – растерянно сказал Сашка. – Я ведь ему три дня назад сообщил, что приезжаем. Ничего не понимаю…

– Ты видел, как рано здесь народ работать начинает? Может, он тоже в свою редакцию укатил. Теперь придется ее разыскивать.

– Ну да! Улицу еле нашли, а уж редакцию… Да и рабочего телефона Герберта не помню. Я ему всегда домой звонил.

Тут меня осенило.

– Стоп! Сейчас пойдем, купим газету, найдем там нужный телефон и звякнем.

– Тоже мысль. Осталось только киоск обнаружить.

Но ничего искать не пришлось. Из соседнего дома вышла дама с пуделем на поводке, и я, собрав весь свой словарный запас, объяснил гнедиге фрау, что вот, приехали в гости к господину Шрайберу, а его нет дома.

Гнедиге фрау заулыбалась.

– Они очень поздно возвращаются с работы и поздно просыпаются. Так что, скорее всего, они дома, просто спят. Я позвоню по телефону. Минуточку.

Она достала мобильник, пощелкала клавишами и действительно через минуту сообщила, что все в порядке, господин Шрайбер сейчас спустится. Мы рассыпались в благодарностях.

Из окошка над входом высунулась заспанная физиономия и радостно закричала на неплохом русском:

– О, Александр! Ты приехал! А я не знал, когда ждать! Сейчас!

– Как это он не знал, когда ждать? – спросил я, когда мы уже стояли у дверей.

– Понимаешь, я же не назвал точную дату. Мало ли что…

– Ну, ты и клоун! – только и сказал я.

Позже Герберт смеясь говорил:

– Когда французы едут в гости, они сначала звонят за неделю до этого, потом накануне, потом отправляясь в путь, потом пару раз в дороге. У русских, наверное, это по-другому.

Да уж, подумал я. У себя, может быть, мы и часто звоним. Но вот за границей… Кстати, немцы называют мобильные телефоны ласковым словечком «хенди» – «ручничок»…

Может быть, для хозяев это был просто дом. Но лично я так себе настоящую виллу и представлял. С большим залом на первом этаже, обставленным старинной дубовой мебелью и современными белой кожи диванами. На стенах несколько картин между книжных стеллажей. Застекленные горки со старинной фарфоровой и стеклянной посудой. Огромное окно-дверь, выходящее в небольшой, но очень живописный сад. Бассейна, правда, не было. Но зачем в относительно холодном европейском климате бассейн? Не Калифорния, чай.

На втором этаже находились спальня и рабочие кабинеты (каждому – свой!) хозяев. Имелась еще обшитая деревом мансарда, где Герберт оборудовал себе фотостудию. А в просторном подвале кроме гаража и подсобных помещений была сауна. Н-да, пожалуй, у нас очень и очень немногие журналисты могли позволить себе что-нибудь подобное…

Герберт объяснил, что сын его сейчас в Лейпциге, учится в тамошнем университете. Естественно, на факультете журналистики.

Со второго этажа спустилась жена Герберта, Ханна, блондинка с чисто немецкой внешностью. Как и муж, она была журналисткой, заведовала отделом в местной газете. Герберт же оказался заместителем главного редактора. Хозяева показали нам гостевую комнату с двумя кроватями, накормили завтраком, пообещали освободить следующий день, чтобы помочь нам с покупками, и уехали на работу.

– Вот уж помощь нам совершенно не требуется! – заявил Сашка. – Будут таскать по магазинам и советовать покупать, что подешевле. Знаю я немцев. На любой ерунде сэкономить норовят и считают, что все так должны жить. Может быть, для обычных туристов это и неплохо, но в нашем положении каждая минута на счету.

Он уже успел сходить в подвал и притащить оттуда несколько бутылок местного пива (Герберт специально приготовил пару ящиков к нашему приезду). Пивной завод в Арнзальце после воссоединения двух Германий выдержал конкуренцию и не закрылся. Пиво и в самом деле было превосходным. Мы с полчаса посидели, смакуя напиток, а потом Загайнов непоследовательно заявил, что ему-то надо по делам, а я могу сегодня распоряжаться собой как хочу. Я пожал плечами. Незаметно получилось так, что в этой нашей операции командовал Сашка. Ну и пусть. Ему известно больше, чем мне. И еще хотелось побродить по городу, посмотреть, что тут и как. Все-таки первый раз за границей. Немецкий мой оказался не так уж и плох, философских дискуссий вести не получится, но в магазинах объясниться смогу. Так и решили, договорившись встретиться в полдень у местного почтамта.