Читать книгу Четыре сказки о мистике - Игорь Дасиевич Шиповских - Страница 7

А тем временем все прочие девицы городка, оставшиеся не у дел после яркого шествия Феофана по главной улице, продолжали о нём грезить. И дочка городничего, и племянница возничего, и даже кума ризничего, все они, плюс ещё много-много прочих дев, по-прежнему ходили под впечатлением увиденного. Феофан прямо так и стоял у них перед глазами. Весь такой красивый, статный, разодетый, опрятный, силы необъятной, и конечно мужественный, словно вороной жеребец. А им, провинциальным клушам, только такого и подавай. У них при виде его аж слюнки текли.

Ну а Феофан, прекрасно об этом зная, и не думает прекращать по улицам вышагивать да по площадям фланировать. После утреннего скандала с подружками-дурнушками и часа не прошло, а он уже снова на охоту выбрался, новых жертв ищет. Идёт и по разные стороны свои колдовские взоры бросает. А юных дев от них аж озноб пробирает. Уж что-что, а напустить амурного тумана Феофан умел. И вскоре ясно стало, что дочь городничего, Фёкла, определённо созрела для бурного романа.

Уж она и улыбается Феофану, и глазки ему строит, подмигивает, и ножкой кокетливо подёргивает. Знаки подаёт, дескать, я на всё согласна только возьми меня с собой, хоть до первого кустика, хоть до яблоньки или ёлочки какой. И наверняка Феофан взял бы её, и повторил всё то, что он проделал с предыдущими девицами, притом не один раз и не только с ней, а ещё и многими другими молодухами городка, но тут случилось такое, что смешало все его планы.

Вдруг нежданно-негаданно на площадь, вдоль да по улочке, вышла юная девушка, стройней которой повеса Феофан отродясь не видывал. Идёт несуетливо, осанка прямая, непринуждённо ножку ставит, вышагивает изящно, аки балерина, да на вывески торговых лавок поглядывает, вроде как ищет что-то. Взгляд у неё устремлённый, никого вокруг себя не замечает, на Феофана ноль внимания, будто и нет его.

А лицо-то у девицы, красоты необыкновенной; не белил на нём, ни румян. Вся внешность натуральная, естественная, глаза огромные, взор открытый, выразительный, пронзительный. Хотя рот и нос не большие, простые, но зато аккуратно ухожены и гармонично на лице расположены. Волосы русые, пышные, серебром отливают, и тугую косу красотой наполняют. Сарафан на ней ситцевый, слегка распашен и ручной вышивкой украшен. На ногах у неё не туфли лаковые, а лапоточки плетёные, лыковой тесьмой окаймлённые. А оттого и походка летящая, всех с ума сводящая.

В общем, не девица, а сказка. Таких красавиц в столицах не встретишь, они только тут, на природе водятся. Истинное очарование. Ну и понятное дело Феофан от её ангельского вида враз осоловел, словно во хмелю очутился. В голове у него всё поплыло, смешалось, и он уж ничего и никого кроме этой загадочной незнакомки видеть не хочет. А та так мимо него и прошла, профланировала, не приметила его, а лишь возле галантерейной лавки остановилась, название прочла да вовнутрь зашла.

И вот тут-то Феофана, словно из ушата холодной водой окатило, он в себя пришёл. Но пока ещё не до конца, уж так ему девица в душу запала, и не отпускает. Любовь с ним случилась, и притом большая. Двадцать лет ходил никого не любил, даже колдовской амулет от любви на груди носил, да лишь репутацию зрелым женщинам крушил, а тут на тебе, раз, и влюбился. Устряпался, будто кот в квашню попал, и выбраться уже не получается, потому как такая любовь, только раз в жизни случается.

Впрочем, дело известное, история знает немало примеров, когда на самого отчаянного ловеласа неодолимая страсть нападает. Вон, взять хотя бы гусар, женщин у них прям с хоровод бывает, в очередь выстраиваются, а потом бац, и внезапно одна юная дева всё сердце любовью заполняет. И уж нет прежнего гуляки, а на свет появляется примерный семьянин. Хотя в данном случае дело совсем иное, ведь Феофан далеко не гусар, скорее он чёрту сродни, или того хуже, бесу. А оттого, он, как только томление к юной особе ощутил, так сразу весь переменился. Теперь уж она его цель, и тут уж не до дочки городничего или племянницы возничего, вообще не до кого дела нет.

Он в сторону прочих девиц лишь недовольно фыркнул, оскалился, гримасу состроил, дескать, полно мне с вами в игрушки играть, опостылели вы мне все. Рукой наотмашь вскинул, будто канат оборвал, и мигом к галантерейной лавке шагнул. Встал возле неё, а вовнутрь не заходит, не решается. А как же иначе, ведь там Марфа, дочь галантерейщика, с покупателями общается, его увидит, сразу скандал поднимет, а ему сейчас этого не надо. Хватает и недовольных взглядов от дочки городничего. Уж та на него так злобно смотрит, что оторопь берёт, будто он от неё прямо из-под винца сбежал. У неё теперь к нему вместо обожания ненависть вспыхнула.

И в этом тоже нет ничего удивительного, такое тоже очень часто бывает. И девушка мстить обидчику начинает; за поруганные надежды, за несбывшиеся мечты, за необоснованные посулы, да мало ли за что ещё, да за всё подряд. Но Феофану, грубо говоря, наплевать на все эти россказни дочки городничего, он ныне в юную селянку без памяти влюбился. Хотя сам ещё толком знать не знает, кто она такая, и откуда пришла. Притом самое обидное, мимо него прошла и даже не заметила, словно он пустое место. Ну как тут ретивое не взыграет, конечно, Феофана это сильно задело.

А тем временем прекрасная селянка все свои приобретения в галантерейной лавке сделала и наружу вышла, да сразу в обратную дорогу направилась, только сейчас у неё в корзинке покупок прибавилось. А Феофан за ней кинулся. Да идёт крадучись, чтоб никто не узрел, куда он путь держит. Виду не подаёт, что за девицей слежку ведёт. Так и шагает, за ней наблюдает. Уже и площадь прошли, и на малую улочку перешли, а он по-прежнему украдкой ступает, осторожно шаг равняет. Вот уж и до околицы дошли, и тут девица, как обернётся да как сердито закричит.

– Ты чего это, бесстыдник, за мной следишь!… Полагал, я тебя не замечу!?… Идешь, глаз не отводишь!… Сразу предупреждаю,… коль, что недоброе затеял, так брось, даже и не думай!… Я ведь за себя и постоять могу!… – сурово глядя на Феофана, предупредила она, и из корзинки, из-под покупок, ножик достаёт, дескать, смотри, что у меня есть. А Феофан всё равно не отступает.

– Да ты что!?… ничего худого я не задумал!… Просто ты мне понравилась,… вот я и пошёл за тобой,… никогда тебя в нашем городке не видел,… ну и решил узнать, откуда ты такая взялась,… вот и всё… – отвечает он ей чуть смешливо.

– Хм,… это только тебе так кажется, что ты меня не видел,… на самом деле ты просто не замечал меня,… ведь в городке-то я много раз бывала,… да и тебя неоднократно видала!… Знаю, что ты за фрукт,… коммерсанта Нифонта сынок,… про тебя много всякого говорят,… мол, ты с женщинами плохо обходишься,… вред им от тебя, для них только одни страдания, семьи разоряешь!… Так что держись-ка ты от меня подальше, не то не помилую,… так резану, что голова с плеч слетит!… – вновь сердито упредила девица, а Феофан опять не отстаёт.

– Это ты правильно говоришь,… по молодости я с многими женщинами знаком был,… а юных дев, вроде тебя, и не замечал!… А тут вот решил поменяться,… и вдруг тебя увидел, словно вмиг прозрел!… Поразила ты меня своей необыкновенной красотой!… Кто ты и откуда?… скажи!… А я клянусь, зла тебе не причиню,… лишь добрую службу сослужу… – жалостливо так говорит, и руку в знак примирения притягивает.

– Ну, нет!… Мне твоей службы не надо, мне она ни к чему,… без неё жила и дальше проживу!… Есть уже у меня одна забота, и это мой отец, он здешний лесник,… мы с ним в лесу живём,… и никто нам не нужен!… Плохо только, приболел он,… с медведем неосторожно встретился,… тот ему сильно руку разодрал да ногу поранил,… зашивать надо!… Вот я в галантерейную лавку за суровыми нитками и ходила,… у нас-то дома простые, а они не годятся,… пришлось идти, а так бы век тебе меня не видать,… да и мне тебя!… И не ходи ты за мной, недосуг с тобой разговоры говорить,… отец ждёт,… лечить его надо… – окончательно отвергнув все ухаживания Феофана, дерзко ответила девушка и, быстро развернувшись, поспешила прочь из городка.

Феофан не решился идти за ней, ведь она ему ясно дала понять, что ей сейчас не до него. Но главное он всё же узнал, теперь для него не секрет, что она дочь лесничего, притом лесничего раннего медведем, а значит слабого, немощного, который не в состоянии постоять за себя и за дочь. И это обстоятельство весьма радовало и ободряло Феофана, настраивая его на коварный лад.

Теперь оставалось только навести справки об этом лесничем, кто он, и где там в лесу живёт. Где именно находится его сторожка или дом, и как зовут его дочь. Ведь, в конце-то концов, Феофан действительно влюбился в эту юную своенравную и дерзкую красавицу. Но ему даже его изысканный наряд не помог соблазнить её, у них совершенно противоположные интересы и вкусы, и для Феофана это большая загадка. Вот он первым делом и направился к своему отцу, тот человек опытный, всех и всё в округе знает, и на счёт лесника просветит.