Читать книгу Посмертие - Игорь Дихтер - Страница 6

Пышная юбка платья была украшена тяжёлыми рюшами. Турнюр тонко указывал на время, когда этот призрак ещё был обычной живой женщиной: 1870-е. Плечи незнакомки скрывала накидка «сорти де баль» в форме пелерины. Какого цвета был наряд, узнать было невозможно. Дама, будто бы нарисованная карандашом, шла по улицам, то и дело останавливаясь и оглядываясь на Сумракова. Тот несмело двигался следом, в волнении кусая губы. Где-то через час они вышли к двухэтажному синему зданию, из которого доносилась музыка. На чёрной вывеске было написано: «Концертный зал «Коала». «Карандашная дама» (так прозвал её Игорь) медленно растаяла в воздухе.

«Дальше что? Зайти, что ли?» – нервно подумал мужчина и вошёл в здание. Большинство людей поднимались на второй этаж, и лишь некоторые проходили к концертному залу, протягивая билетёру билеты. Игорь поднялся по лестнице и оказался в кафетерии. Для тех, кто сидел возле полустены, открывался вид на первый этаж. В концертном зале отсутствовал потолок и можно было бесплатно наблюдать за выступлением музыкантов, попивая кофе с пирожными. Количество мест было строго ограничено: не более пятнадцати столиков на двоих. Всех, кто пытался прорваться в кафетерий, чтобы стоя наблюдать за выступлениями, выводила охрана. Сумраков рассеянно огляделся и увидел пустой стул, на который явно уже положил глаз какой-то тип, спешащий из другого конца зала. Сумраков оказался первым. Ухмыльнувшись на злобный взгляд в свою сторону, он посмотрел вниз. В зале уже наступил полумрак, нарушаемый только светом софит. Музыканты группы «Наутилус» стали выходить на сцену, и помещение содрогнулось от радостных криков и аплодисментов.

Когда умолкнут все песни,

Которых я не знаю,

В терпком воздухе крикнет

Последний мой бумажный пароход:

Гудбай, Америка, о-о-о,

Где я не был никогда,

Прощай навсегда,

Возьми банджо, сыграй мне на прощанье!».

Мне стали слишком малы

Твои тёртые джинсы.

Нас так долго учили

Любить твои запретные плоды.

После окончания первой песни к столику подошла официантка:

– Что будете заказывать?

И только в эту секунду Сумраков увидел, что напротив него сидит какой-то мужчина. Игорь поспешно взял карточку меню, тем временем незнакомец негромко сделал заказ:

– Чёрный кофе с сахаром и обычный бисквит.

Женщина быстро всё записала в блокнот и выжидательно посмотрела на Сумракова. Тот сконфузился ещё сильнее и заказал чай с пирожным «Корзиночка». Это было первым, что он увидел в меню. Когда официантка ушла, пряча блокнотик в карман фартука, Игорь несмело взглянул на мужчину. Тот достал сигареты и вальяжно закурил, как-то странно взирая на него. Сумраков отвёл взгляд на сцену, не понимая, почему этот незнакомец на него уставился. Вскоре принесли их заказы. Увлечённый концертом, Игорь испачкался кремом «Корзиночки» и тогда незнакомый мужчина заговорил. Обхватил длинными пальцами чашку с кофе, он сделал глоток и доброжелательно произнёс:

– У вас нос в креме.

– А? Спасибо… – вздрогнув, Игорь схватил салфетку и вытер ею нос.

– Вы здесь впервые?

– С чего вы взяли?

– Мне так показалось, – оголив большие белоснежные зубы, обаятельно улыбнулся незнакомец.

– Да, впервые. А вы?

– Я уже приходил сюда.

Сумраков кивнул и смял салфетку, снова отворачиваясь к сцене. Ему было не по себе: он не очень-то любил беседы с незнакомцами. Никогда не понимал, как следует себя вести, чтобы не показаться странным или глупым. Впрочем, он всегда отличался от большинства людей: нервные движения, непроизвольные покусывания губ, ажитация или сильная заторможенность, склонность «залипать» на один предмет и забывать обо всём на свете. Не исключено, что именно это и заинтересовало незнакомца, который лишь изредка поглядывал на сцену, большую же часть времени рассматривал помятого Сумракова с его взлохмаченными светлыми волосами, доходящими до середины шеи.

– Заказал бисквит и совершенно его не хочу. Может, съедите? – спросил незнакомец, допивая кофе.

– Вы точно не будете? – снова взглянув на мужчину, рассеянно спросил Сумракова.

– Точно, – с этими словами он пододвинул тарелку к Игорю. – Как вас зовут?

– Игорь Сумраков. А вас? – взяв ложку, он начал поедать бисквит, то и дело бросая взгляд на сидящего напротив.

– Эрик Штерн. Приятно познакомиться. Давай на «ты»?

Сумраков кивнул, жуя. Он успел рассмотреть своего нового знакомого: нордически строгое лицо, крупный прямой нос, тонкие губы, холодные светло-зелёные глаза, короткие русые волосы, идеально выглаженная серая рубашка. Было в его облике нечто хищное, пугающее и манящее одновременно.

– Я отойду на несколько минут, – сообщил он, вставая.

Игорь допил чай и откинулся на спинку стула. В ушах звенела очередная песня, которую пела группа, и поначалу не происходило ничего необычного, но потом… потом стены стали таять, становиться призрачными, все звуки терялись где-то вдалеке, словно доносились из-под толщи воды. Сумраков в ужасе наблюдал за всем этим, схватившись за столешницу. Яркая вспышка пронзила его разум, и он увидел картинки из чьей-то жизни, словно смотрел фильм.

Алла Леонидовна Герчик родилась в Санкт-Петербурге в 1850-м году. В возрасте восемнадцати лет она познакомилась с юным офицером, в которого без памяти влюбилась. Но служанка, работающая в доме Герчик, тоже увлеклась этим молодым человеком. Она пыталась соблазнить его, отчаявшись, ходила к колдуньям, но офицер не обращал на неё никакого внимания. И тогда девица пошла на преступление: она отравила Аллу, подмешав яд в её вечерний чай. Служанка подкинула бутылочку с мышьяком в спальню Герчик, чтобы все подумали, что девушка покончила с собой.

Тьма рассеялась и в пустом тёмном зале возникла призрачная фигура Аллы. Глядя на Игоря большими, полными боли, глазами, она заговорила, и слова её эхом разносились по залу:

– Алексей подумал, что я предала его, что не любила! А я любила его так, как никогда и никого… Пожалуйста, найди его могилу и положи на неё моё письмо, которое я написала ещё при жизни, но так и не успела отправить!

Игорь изумлённо распахнул глаза, когда в его руках оказался пожелтевший конверт. Витиеватым почерком на нём было написано: «Алексею Красовскому».

– Но как я найду его могилу? Это ведь невоз…

– Я покажу тебе его! – вздрогнув, поспешно воскликнула девушка и взмахнула рукой.

Пред глазами Сумракова возник образ статного юноши в офицерском мундире с белыми кучерявыми волосами и грустными зелёными глазами. Через мгновение очередная вспышка пронзила разум Игоря. Он крепко зажмурился, а когда открыл глаза, то обнаружил, что всё ещё сидит за столом, а «Наутилус» продолжают концерт.

– Ты в порядке? – поинтересовался Эрик. Он вернулся несколько секунд назад и застал Сумракова находящимся в полной прострации.

– Д-да… Мне надо на воздух… – с трудом ответил Игорь, пряча конверт в карман джинсов.

Они вместе вышли из концертного зала. Над Ленинградом сгущались сине-сиреневые сумерки. Мужчины побрели по опустевшим улицам. На асфальте валялись сорванные кем-то афиши, которые то и дело трепал ветер. Изредка мимо проходили люди в потёртых джинсах и вытянутых футболках. Советский Союз постепенно вытеснялся из быта ленинградцев. Теперь в моде были не строгие и скромные брюки и платья в цветочек, а импортные шмотки или подделки отечественного производства (которые было куда проще достать).

– Просто голова разболелась, ничего страшного, – блекло улыбнувшись, Сумраков посмотрел на красивый профиль идущего рядом мужчины.

– Ты довольно-таки странный парень. Тебе говорили?

– Ха! Бывало.

– Чем занимаешься по жизни?

– Я иллюстратор. А ты?

– Инженер.

Сумраков только теперь осознал, что этот красавчик идёт рядом с ним и разговаривает! Неужели ему действительно интересно? Игорю стало жарко. Он никогда даже не воображал, что может стать достойным собеседником представительному человеку из «нормального мира». А тут…

– Далеко живёшь? – проведя ладонью по волосам, спросил Штерн.

– На Алтайской.

– Я неподалёку. Можем пойти ко мне, поедим что-нибудь. А то эти пирожные…

– Люблю сладкое, – заметил Игорь и нервно почесал щёку. – Спасибо за приглашение, но я поеду домой.

Сумракову хотелось пойти в гости к этому мужчине, но жизнь научила, что с психическими здоровыми людьми ему общаться очень непросто. Они всегда будут смотреть на него, как на неполноценного. Штерн кивнул. Проводив Игоря до остановки, он оставил ему свой номер телефона, мягко улыбнувшись: «Звони, если что».

Вернувшись домой, Сумраков забылся тяжёлым сном. Ему снились ужасные призраки, вылезающие из-под кровати и хватающие его за ноги. Он проснулся в холодном поту. Подойдя к окну, мужчина распахнул его и с наслаждением втянул ночной воздух. Мысли снова вернулись к Штерну. Кто он такой? Почему заинтересовался Игорем и намекнул на новую встречу? Думая об этом, Сумраков прошёл на кухню и пожарил себе яичницу. Задумчиво почёсывая затылок, он сидел на кухне и жевал жареное яйцо.

«Где мне искать могилу этого Красовского? До сих пор не могу поверить, что всё это происходит взаправду… Эти призраки никогда не оставят меня в покое. А если я представляю угрозу? Только бы не попасть к буйным», – думал Сумраков.

Когда с нехитрой трапезой было покончено, Игорь умылся и облачился в голубые джинсы и белую футболку. На часах была половина шестого утра, когда он на попутке приехал на Новодевичье кладбище. В утреннем тумане могилы казались ещё более скорбными. Стояла тревожная тишина, даже ветер стих. Сумраков приблизился к каморке, на которой висела облезлая вывеска «Администрация» и трижды постучал. Дверь открыл лысый коренастый мужик неопределённых лет.

– Здравствуйте. Я ищу могилу Алексея Красовского. Он умер в девятнадцатом веке, точной даты не знаю…

– Да пошёл ты! – рявкнул мужик.

– Что? – опешил Игорь.

– Нахуй, говорю, пошёл! – ответил тот и захлопнул дверь.

– Падла… – пробормотал Сумраков и пнул стену каморки.

Вернувшись в город, Игорь с унынием обнаружил, что карманы опустели. Съездил туда-сюда, называется! Единственное, что осталось при нём – ключи и визитка Эрика. Закусив угол губ, Игорь набрался смелости и позвонил новому знакомому из ближайшей телефонной будки. Штерн ответил почти сразу:

– Алло?

– Привет… привет… это я…

– Игорь? Здравствуй. Рад тебя слышать.

– Д-да. Мы можем это… ну увидеться?

– Давай. Где тебе удобно?

– Возле кинотеатра «Октябрь», – брякнул Сумраков, заметив красную вывеску на здании напротив.

– Буду через двадцать минут.

– Ага. Я как раз уже тут. Жду.

Штерн не опоздал. Такая пунктуальность почему-то ужасно понравилась Игорю. Он сам не понимал, зачем пригласил Эрика на встречу… Причины никакой не было: просто хотелось. Штерн появился в лёгких серых брюках и голубой рубашке. Широко улыбаясь, он приблизился к лавочке, на которой сидел Сумраков. Солнечный свет затерялся в его волосах. Игорь невольно залюбовался.

– Привет.

– Привет. А какой сегодня день недели? – спросил Сумраков, с трудом отводя взгляд и вставая.

– Суббота.

– Совсем потерялся в календаре! Тебе понравился вчерашний концерт?

– Неплохой.

– Ты его не очень внимательно смотрел, – лукаво заметил Игорь.

– Да. На тебя смотрел. Ты достаточно нетривиален, – пожав плечами, ухмыльнулся Штерн.

Они снова побрели по улицам города. Когда ноги уже стали гудеть, Эрик предложил заглянуть в ближайшее кафе.

– О, нет, не могу… – напрягся Игорь, останавливаясь.

– Денег нет? – прищурившись, понимающе спросил Штерн.

– Да.

– Ерунда. Идём.

Игорь опять сконфузился. Они прошли в кафе и заняли дальний столик. Штерн заказал столько вкусностей, что у Сумракова разбегались глаза. Шашлык, холодец, сырный салат, тарелка овощей и фруктов, шоколадный пирог. Игорь набил полный рот и слегка покраснел, заметив заинтересованный взгляд Эрика.

– Ешь, ешь. Мне нравится твой аппетит, – отозвался тот, взял салфетку и начал протирать каждый палец.

– Скажи, ты немец? У тебя такое имя, – откусывая побольше мяса от крупного куска, спросил Сумраков.

– Мать была русской, а отец немец. Родился я здесь, в Ленинграде.

– А в Германии бывал?

– Нет. И не тянет…

Сумраков вытер губы салфеткой и сделал несколько глотков газировки. В животе была тяжесть из-за переедания, но вместе с тем мужчина чувствовал себя удовлетворённым.

– Спасибо за угощение.

– Ты наелся?

– Да, обожрался…

Игорь взял с собой оставшийся кусок шоколадного пирога, после чего Эрик оставил деньги за обед, и мужчины вышли на улицу. Штерн предложил сходить в кино и Сумраков согласился. Они поехали в кинотеатр «Арлекино», где показывали новый боевик «Свита». Фильм и общение с Эриком отвлекли Игоря, и он позабыл буквально обо всём на свете. Он уже не помнил, что так бывает. Поэтому, когда фильм подошёл к концу и Штерн предложил поехать к нему, Сумраков согласился. По пути они заглянули в кулинарию, где Эрик купил своему спутнику целую коробку сладостей. Такая забота очень грела Сумракова. Он смутился и радостно улыбнулся, пылко благодаря мужчину.

Эрик жил на девятом этаже десятиэтажного дома. Тихий двор, чистый подъезд, трёхкомнатная квартира, окна на парк – Игорю очень понравилось жилище своего нового знакомого. Разувшись, Сумраков остался стоять в коридоре и поглаживать «древесные» обои на стене. Штерн помыл руки и ушёл на кухню варить кофе.

– Не стесняйся, проходи в комнату, – произнёс он, выходя через несколько минут с двумя золотистыми чашечками.

Игорь кивнул. Они прошли в гостиную, которая поражала простором, добротной мебелью и длинным кожаным диваном. Усевшись на него, Сумраков вытянул ноги и обомлел: оказывается, он надел два разных носка. Белый и серый! Наблюдающий за ним Эрик тоже увидел это и широко улыбнулся.

– Какой я рассеянный… – пробормотал Сумраков, стыдливо отводя взгляд.

– Да ничего, с кем не бывает, – успокаивающе ответил Эрик и сделал глоток кофе.

– Ты не женат? И детей нет? – поспешно меняя тему, Игорь сел ровнее.

– Нет. Будь я женат, я бы не пригласил тебя сюда и не начал бы ухаживания, – обстоятельно отозвался Штерн.

– А ты ухаживаешь? – Сумраков ощутил, как бешено забилось сердце и руки слегка задрожали.

– А ты так и не понял? Хм.

– Но… как же…

– Что? – медленно попивая кофе, спросил Эрик.

– Ты серьёзно? Ты за мной действительно ухаживаешь? – подавшись вперёд, прошептал Игорь, внимательно и настороженно рассматривая лицо Штерна.

– Конечно. А зачем я встречаюсь с тобой, по-твоему? Просто так? – сдержанно улыбнувшись, Эрик поставил чашечку на стол.

– А если бы я оказался занят?

– Я сразу понял, что ты свободен.

– Почему это?

– Ты шёл на контакт. Тебя что-то волнует?

Сумраков судорожно выдохнул и потянулся к коробке со сладостями, стоящей на столе. Открыв её, достал клубнично-лимонное пирожное в виде шарика и начал его жевать, глядя в одну точку. Эрик едва заметно улыбался, наблюдая за Игорем. Тот слопал три пирожных, только после этого заговорил. Обрывисто, не глядя на Штерна:

– Тогда сообщу. Я шизофреник. Сейчас в ремиссии.

Он очень боялся посмотреть на Эрика, но когда сделал это, то удивился его реакции: на холёном лице не было разочарования или испуга.

– Тебя это пугает? Скажи сразу…

– Нет. Я знал, что ты не такой, как все. Чувствовал.

– Знал, что я шизик?!

– Типа того.

– Но как? – ужаснулся Сумраков и вскочил.

– Ты не от мира сего. Со стороны виднее.

Игорь сглотнул. Он не знал, что сказать. Ему было и страшно, и радостно. С одной стороны, всем людям хочется любви. И он не был исключением. С другой, он был психически болен и уже давно поставил крест на отношениях.

– Пить хочется, – пробормотал он.

Эрик ушёл на кухню и вскоре вернулся со стаканом воды. Сумраков забрал его и быстро опустошил. Штерн коснулся его руки, заставляя вздрогнуть, а потом притянул к себе и обнял. Игорь медленно расслабился и ответно обнял мужчину, кладя ладони на его спину. Это было какое-то чудо.