Читать книгу Мертвый - Игорь Журавлев, Игорь Евгеньевич Журавлев - Страница 8

– Что выбираешь? – с видимым равнодушием спросила Марина Сергеевна, прищурившись на Артема.

– Хотелось бы иметь больше представления о том и другом варианте, – осторожно поинтересовался Артем.

– Желание законное, – кивнула начальница в ответ. – В случае выбора исправительных работ, ты немедленно отправляешься в хозблок, там тебя поставят на довольствие и ты будешь выполнять то послушание, которое для тебя определят.

Она замолчала и посмотрела на Артема, ожидая дальнейших вопросов. И они последовали:

– И сколько мне там отбывать это послушание?

– Вопрос некорректный, поскольку понятие «сколько» относится к категории времени, а здесь времени нет. Оно идет только для тех, кто получает временное служебное тело, как, например, я – в течение исполнения своего послушания. Короче, будешь отбывать до тех пор, пока Управляющий хозблоком не решит, что срок твоего послушания подошел к концу.

Ага, подумал Артем, она, выходит, тоже тут «сидит». Персонал они, значит, набирают из местных «зэков». Разумно.

Они помолчали, скорее всего, думая об одном и том же: жизнь прошла, они умерли, но и здесь ничего не закончилось. Артем еще подумал о том, что местные порядки чем-то напоминают тюрьму, там тоже хозобслуга из зеков набирается. О чем еще подумала Марина Сергеевна осталось неизвестным.

– А можно еще спросить? – Артем замялся, но, увидев поощрительный кивок начальницы, все же продолжил:

– А где мы сейчас вообще? Что это такое? Это ад, рай или что?

Марина Сергеевна вздохнула и ответила:

– Конечно, это не рай, но и не ад. Это что-то типа Чистилища у католиков. Ну, по крайней мере такое сравнения я сама слышала… Отличие в том, что в Чистилище попадают исключительно души, при жизни веровавшие в Бога и покаявшиеся в грехах, но не искупившие их. В Чистилище они проходят окончательное очищение и потом идут в рай. Ну и, наверное, условия там получше, – задумчиво протянула она и тут же добавила, – я так думаю. Ясно?

Артем неуверенно кивнул.

– А здесь у нас все остальные, – продолжила объяснение товарищ начальница. – Мы называем это место «Дырой». Но это неофициально, хотя те, кто служат здесь, говорят именно так. Официально наше учреждение называется «ЦРБ», – она улыбнулась, – не путать с «Центральной районной больницей»! ЦРБ в данном случае расшифровывается как «Центр реабилитации безбожников». Сюда попадают души людей, в Бога при жизни не веровавших, но грехи которых признаны недостаточными для ада, согласно Закону Божественной Справедливости. Поскольку ни в рай, ни в даже Чистилище неверующий в Бога человек попасть не может никаким образом, а в ад попадают только сознательные грешники и богоборцы, то все остальные отправляются к нам, в Дыру.

– А сознательные грешники и богоборцы – это кто? – не выдержав, перебил ее Артем.

Но Марина Сергеевна не разозлилась и спокойно пояснила:

– Сознательные грешники и богоборцы – это те верующие и неверующие люди, которые пропагандировали безбожие, а также те, которые понимали, что совершают грех или, в случае с атеистами – преступление, либо иное деяние, не предусмотренное Уголовным кодексом, но при этом осуждаемое их совестью, но, несмотря на это, грешили сознательно и без какого-либо принуждения со стороны.

– Разве все преступники страдают муками совести? – с сомнением вставил Артем.

– Я не сказала, что страдают, – спокойно поправила его Марина Сергеевна. – Но каждый из них, совершая преступление, знает, что он совершает преступление и понимает, что с точки зрения закона и/или тех норм поведения, которые приняты в данном конкретном обществе, это нехорошо и неправильно. И такое понимание порождает в них именно совесть, пусть они сами так и не считают. Даже самых отъявленных злодеев совесть тем или иным способом пытается отвратить от преступления – через внушение им страха наказания, например. Или как-то иначе – это неважно. Важно, что с точки зрения Высшего суда они сознательно идут против своей совести, которая является критерием для определения наказания для тех, в ком отсутствует вера в Бога. Это ясно?

– Ясно, – кивнул Артем, хотя про себя решил, что над этим еще стоит как следует поразмышлять. – А в Дыру, значит, как вы сказали, попадают все остальные?

– Примерно, так, – согласилась Марина Сергеевна. – В Дыре нет душ людей, веровавших в Бога при жизни, но нет и сознательных, скажем так, агитаторов против Бога и веры в Бога. Здесь нет тех, кто сознательно поступал против своей совести, внушавшей ему воздержаться от того или иного преступного деяния. Можно сказать, что здесь группируется то меньшинство человеческих душ, которые при жизни были хотя и неверующими, но в целом неплохими людьми, жившими по совести и в соответствии с правилами и законами, принятыми в окружающем их обществе.

– И в чем будет заключаться моя работа здесь, если я приму такое решение?

– Этого я сказать не могу, работа здесь есть разная. Я вот тоже отбываю здесь свой срок, как ты, вероятно, уже понял. Например, вполне можешь стать моим коллегой. Или кем-то еще. Решает Управляющий.

– А Управляющий – он кто? – осторожно поинтересовался Артем.

– Управляющие меняются. Насколько я понимаю, место управляющего – это одно из послушаний для тех, кто проходит очищение в Чистилище.

– То есть, это тоже обычный человек?

– Ну, во-первых, не человек, а душа. Человек – это когда тело и душа вместе. Однако, в отличие от служащих здесь душ, Управляющий никогда не пользуется служебным телом. Уж не знаю, почему, нам этого никто не объясняет. Видимо, правило у них такое. Хотя, и души у них даже внешне отличается от наших душ, как, скажем, спелый ананас от гнилого яблока. Впрочем, если здесь останешься, сам увидишь.

Артем, наконец, решился задать вопрос, мучивший его все это время:

– А назад, в свое тело, вернуться уже никак нельзя?

– Господи, Артем, какой ты еще ребенок, – чисто по-женски вздохнула Марина Сергеевна, – ну, какое тело? Ты же сам видел, во что оно превратилось. Да и, извини за прямоту, сгнило твое тело уже давно, наверное. Никто не знает, сколько там времени прошло.

– А что будет, когда Управляющий решит, что я исправился и отбыл наказание?

– Я и сама хотела бы это знать, – тихо ответила начальница. – Такие души просто исчезают отсюда. Но куда, думаю, тебе никто здесь не скажет. Не потому что секрет, а потому что никто просто не знает.

Артем поерзал на табуретке и продолжил опрос:

– А второй вариант, перерождение – это как?

– Ну, это вообще просто, – почему-то помрачнела собеседница с другой стороны стола, – пойдешь душой в какого-то еще не рожденного младенца. Но, как сказано – без сохранения воспоминаний о прошлой жизни. Это стандартная процедура, не знаю, зачем они всегда это уточняют. Хотя, если есть такая формулировка, вполне могут быть и исключения.

Она было задумалась, но быстро тряхнула головой и продолжила:

– Поскольку душа бессмертна, то при определенных обстоятельствах – как, например, у тебя сейчас, – она может воплотиться в новом теле. Обычно всегда без сохранения воспоминаний о прошлой жизни. По факту это будет означать, что где-то на Земле родится новый человек – мальчик или девочка – и душа, которую ты сейчас ощущаешь как душу Артема Дмитриева, станет душой этого нового человека. Говоря образно, Артем Дмитриев исчезнет и появится какой-нибудь Фриц Тайлинг или, скажем, Ануджа Бхаттар. И этот условный Фриц или условная Ануджа не будет иметь ни малейшего представления о том, что где-то в России когда-то жил человек, которого звали Артем и их душа до них принадлежала ему. Говоря еще проще – на этом твое существование как Артема Дмитриева полностью и окончательно прекратится. Ты исчезнешь как личность, но бессмертная душа продолжит свое существование, и в соединении с другим телом создаст совершенно новую личность.

Артем крякнул и высказал свое мнение:

– Я, конечно, не богослов, но есть ощущение, что у вас здесь какая-то странная мешанина из самых разных религий.

Марина Сергеевна весело рассмеялась:

– Это потому, что там, на Земле, каждая религия содержит лишь некоторую часть истины. Полная же истина неизвестна никому, кроме Бога.

– А кто-нибудь здесь Бога видел?

Госпожа начальница покачала головой:

– Бога видят лишь те, кто в раю. Да и то – это лишь предположение.

– Откуда же вы знаете, что Он вообще есть? – не удержался Артем.

– И ты это знаешь, – спокойно ответила Марина Сергеевна, – просто подумай.

Артем честно задумался и стоило ему это сделать, как он сразу же понял, что Бог есть – это окончательная и не подлежащая никакому сомнению истина.

Увидев его ошеломленный взгляд, начальница – не сказала, нет – она, что называется, – изрекла, так, как изрекается всякая незыблемая истина:

– Каждая душа знает, что Бог есть. Она не нуждается в доказательствах, поскольку сама по себе есть часть дыхания Бога. Для души не верить в Бога – это все равно, что не верить в себя саму.

– Дыхания? – уцепился Артем за слово.

– Бог есть Дух, – вновь торжественно изрекла собеседница, видимо, что-то типа цитаты или лозунга какого.

И Артем вдруг понял: она права, этого нельзя доказать, но это и не надо доказывать. И тогда он решил:

– Я выбираю исправительные работы.

Марина Сергеевна кивнула:

– Я почти не сомневалась в этом. Ты из тех, кто не хочет исчезать навсегда.

– А разве бывают другие? – удивился он.

– И не так уж редко. Здесь, как и в материальном мире, хватает самоубийц. У всех свои причины.

Теперь уже кивнул Артем, обдумав ее слова.

– Я должен где-то расписаться?

Марина Сергеевна покачала головой:

– Вполне достаточно твоего слова. «От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься»9.

– Тогда что дальше?

– Это уже не моя проблема. Увидимся.

И кабинет дознавателя тотчас исчез.

***

Артем оглянулся – вокруг привычный уже коридор. Но на этот раз он стоял перед другой дверью, которая даже внешне отличалась от двери кабинета дознавателя.

Во-первых, перед ней лежал коврик для ног. Если бы все не произошло так неожиданно и Артем не пребывал в напряжении или, наверное, самое правильное в его случае сказать – в душевном смятении, он бы, возможно, улыбнулся. Действительно, зачем душе коврик, предназначенный для вытирания обуви, какая обувь у души? Ноги и те – так, видимость одна и не более того.

Однако коврик был, и это могло означать одно из двух. Либо их Управляющий тот еще понторез и показушник, либо в этот кабинет заходят не только души. Поскольку, как уже выяснилось, некоторые служения здесь требуют тел, то, в общем, ничего удивительного.

Сама дверь была чисто белой, без единого пятнышка. Сбоку над дверью висел колокольчик со шнурком. Артем не долго думая (а чего тут думать?), взялся за шнурок и пару раз брякнул в колокольчик, издавший очень мелодичный звон.

– Войдите! – раздался глубокий и, как сначала показалось, женский голос, причем, прямо у него в голове.

Поскольку ручка на этой двери присутствовала, Артем потянул за нее и вошел в кабинет.

Что сказать? Это был кабинет Управляющего Дырой. И это было видно сразу во всем. Никакой казенщины. Мягкий свет настенных светильников, красивая и одновременно функциональная мебель, диваны и кресла из натуральной и даже на вид мягкой кожи. И вместе с тем в этом не было ничего лишнего или пошлого. Каждая вещь на своем месте, и чувствуется стиль.

– Пожалуйста, проходите! – раздался тот же голос и Артем повернул голову. Оказывается, в этом кабинете была не одна комната, и справа сбоку находилась вторая, на этот раз открытая, дверь. Он прошел и оказался в помещении, чуть больше похожем на казенный кабинет. По крайней мере, здесь был стол – массивный, сделанный из чего-то типа красного дерева, в чем Артем совершенно не разбирался. Перед столом стояло удобное полукресло, а за столом сидела…, сидел… Артем затруднился с определением пола существа.

Понятно, что это был не человек, а душа. Но душа Управляющего и правда очень сильно отличалась от его души или того скопления душ в отстойнике. Артем оценил сравнение Марины Сергеевны: как спелый ананас от гнилого яблока. Да, подумал, он, неплохо выглядят души верующих, пусть даже из Чистилища. Интересно, каковы же они в раю?

– Пожалуйста, располагайтесь! – Управляющий(-ая) указал(-а) на полукресло. – И добро пожаловать в дружный коллектив Центра реабилитации безбожников! Или, как все его здесь называют – в Дыру. Честно говоря, – голос стал приятно-доверительным, – такое название и правда гораздо больше подходит этому месту. Уж поверьте мне на слово, есть места гораздо более комфортные.

Артем молча сел и уставился на своего нового начальника. Управляющий выглядел как человек. Как красивый и очень располагающий к себе человек. Не мужчина, не женщина – душа. Но душа не обезличенная, как у него или тех, кого он видел в отстойнике, а имеющая свою индивидуальность. Интересно, они там у них все такие?

Но все же, кем эта душа была при жизни? С уверенность можно было сказать только то, что человеком верующим. Густые, кудрявые, иссиня-черные волосы Управляющего мягко ложились на плечи. Красивое лицо восточного типа, но непонятно, мужское или женское. Какое-то среднее. Что, в общем, объяснимо – души бесполы, вряд ли у них там в этом смысле иначе. Душа есть душа – не тело. С плеч ниспадало что-то белое, с чем у Артема ассоциировалось слово «тога», но что там дальше, видно не было – стол закрывал.