Читать книгу Римская сага. Том V. За великой стеной - Игорь Евтишенков - Страница 5

Столица поразила Лация своими высокими башнями на стенах и ещё более высокими зданиями в самом городе. Ему сразу бросилось в глаза, что стены были сделаны из брёвен, а не из камня. Зато ворота были двойными, и при осаде их не удалось бы пробить тараном. Все здания имели по несколько крыш с загнутыми, полукруглыми краями. У них были не четыре, а шесть или больше стен. Окна располагались под самой крышей, и это тоже казалось непонятным и странным. Сами крыши были покрашены в зелёные или жёлтые цвета. Где-то были видны тёмно-красные и даже фиолетовые. На краях они заканчивались резными фигурками и красочным орнаментом. Всё это было вырезано из дерева.

Бесконечное количество снующих маленьких людей поражало воображение. Казалось, они были везде. Большая часть, в отличие от других городов и деревень, которые они проходили, носила халаты, штаны и обувь, похожую на закрытые сандалии. Бедных было ещё больше: они носили либо одни штаны, либо просто какой-то кусок ткани, похожий на набедренную повязку или порванную тунику с одним плечом. Обуви у них не было.

В центре города находился ещё один город. За высокими стенами не было видно, что там внутри, но, судя по яркой одежде стражников и всадников, которые ездили вдоль стен, там жили самые главные люди империи Хань.

Всех римлян согнали к центральной площади и там оставили у дальней стены, где располагались длинные одноэтажные постройки. Вся эта затея едва не закончилась плачевно в первый же день. Жара стояла такая, что, разобрав с повозок одежду и снаряжение, они с трудом смогли простоять до полудня. Музыканты, которых нашла Чоу, сдались ещё раньше – они сложили свои инструменты на повозку и отошли в тень склада, откуда их не смог выгнать даже новый начальник стражи. Они смотрели перед собой, открыв рот, и тяжело дышали. Иногда мальчик приносил им воды, и, сделав несколько глотков из деревянной чашки, они продолжали сидеть, как живые мумии с широко открытыми ртами. Во второй половине дня римляне стали терять сознание и падать. Лаций тоже едва держался на ногах. Десять дней их кормили одним рисом и стручками неизвестных растений, бобами, вымоченным в воде бамбуком и ещё всякими странными овощами и растениями. Он уже давно забыл вкус мяса и к вечеру не мог шевелить ни руками, ни ногами. В этот день он с трудом продержался дольше остальных, но чуть позже полудня был вынужден подойти к начальнику охраны Фу Сину, крепко сбитому молодому человеку, и объяснить, что они все умрут, если останутся на солнце. Несмотря на кажущуюся суровость и ограниченность, тот оказался умным и отправил их всех под навес. Картины в тот день так и не развернули. Вечером приехал гонец от губернатора Бао Ши. Поговорив с молодым начальником стражи, он осмотрел склады и пообещал помочь утром. Надо было отдать должное Чоу и тем, кто за ней стоял: с рассветом у складов стояли триста человек в набедренных повязках. Они очень быстро перенесли около тысячи мешков из складов на повозки и стали разбирать переднюю стену строений. Сделанные из бамбука и замазанные глиной, эти стены напоминали большие щиты, вставленные между десятью опорными столбами. Вскоре передняя стена исчезла, и внутрь теперь можно было войти в любом месте. Лаций прикинул, что там могли поместиться три центурии. Между столбами было шагов десять-двенадцать. Вся длина сарая была не меньше ста шагов. Под навесом разложили коврики из тонких палочек – жёсткие и длинные. Поверх них положили большие ковры. Каждый ковёр раскатывали по пять человек. У дальней стены оставалась незакрытая полоса земли, предназначенная, как он догадался, для пленных. Римляне угрюмо наблюдали за медлительной работой маленьких людей, ожидая, когда они тоже смогут спрятаться под крышей. Наконец, картины закрепили, и всех стали загонять под навес. Там было душно, но всё равно лучше, чем снаружи.

Расставив всех по своим местам, начальник охраны Фу Син ещё раз лично проверил кольца и цепи на ногах у римлян, приказав убрать тряпки, которые те обматывали вокруг щиколоток, чтобы железо не растирало кожу до костей. Всем очень хотелось пить, и Лаций попросил принести воды. Как ни странно, начальник охраны приказал принести несколько мешков. Вода была тёплой, но без кислого привкуса, как раньше. Судя по мешкам, он поделился с ними своими запасами. Лаций попросил оставить один мешок возле стоявших позади него Павла Домициана и юного Зенона.

Жирные мухи и какие-то насекомые залетали под крышу, жужжали над головами, но, не найдя еды, улетали. Никого, кроме слепого певца это не волновало. Он ненавидел тот «грязный звук», который издавали эти летающие твари.

Вода ненадолго помогла утолить жажду, но одурманивающая духота давила на голову и постепенно доводила римлян до полного изнеможения: взгляды тускнели и останавливались, лица вытягивались, некоторые не выдерживали и опускались на колени. При этом, музыканты и стражники, даже в нагрудниках, чувствовали себя в тени вполне сносно. Через некоторое время прозвучала короткая команда и солдаты стали палками поднимать легионеров – приближался какой-то важный чиновник. Десять человек в синих рубашках и белых штанах несли большие носилки. Лаций заметил, что они все были в обуви, в отличие от тех носильщиков, которых они видели на улицах других городов. Когда они остановились, стражники согнулись в поклоне. Это приехал генерал-губернатор центральной провинции Бао Ши. Он прибыл в окружении многочисленных слуг, чтобы лично убедиться, что всё готово к приёму императора. Слушая рассказ начальника стражи о битве, он не отрывался от картин, вздыхая и причмокивая губами. При этом, он всё время повторял «Хао, хао»8, и, дойдя до римлян, остановился напротив Лация. Тот кивнул музыкантам, и вместе с первыми звуками музыки раздались голоса Павла Домициана и Зенона. Это был старый аккадский гимн, который пелся несколькими голосами и очень нравился слепому певцу. Бао Ши слушал с открытым ртом, а Лаций стоял с непроницаемым видом, ухмыляясь в душе. Губернатор не знал, что они по просьбе Лация специально разучили ещё две ханьских песни и одну мелодию без слов. Но пока было достаточно и этого гимна.

– Сомкнуть щиты! – приказал Лаций, когда пение закончилось. Лукро, которому пришлось стать корниценом, поднёс к губам рожок Марцела и протрубил команду. Легионеры сомкнули щиты. – Тескудо! – прозвучала вторая команда. Первая шеренга опустила щиты, вторая приподняла вверх, а третья – накрыла их сверху, скрыв от изумлённого Бао Ши всех легионеров. – Шире интервал! – прозвучала последняя команда, и все вернулись на свои места. Впечатлённый увиденным, губернатор отозвал начальника охраны и долго что-то объяснял ему. Огромные рукава со складками спадали вниз до самых колен, хотя он держал руки на груди. Яркий жёлтый воротник блестел на солнце, как будто был сделан из золота. Странный домик на затылке, украшенный настоящими стенами и изогнутой крышей, смешно вздрагивал, когда губернатор качал головой, и, казалось, что он живёт своей жизнью, отдельно от своего хозяина.

Тем временем, прибывшие с Бао Ши воины и слуги выстроились под палящим солнцем в два ряда. Со стороны императорского дворца раздался металлический звук – два коротких звонких удара. Лацию они напомнили неприятные звуки парфянских литавр во время неожиданного наступления катафрактариев. Стражники снова склонились в поклоне, а римлянам, музыкантам и остальным слугам приказали опуститься на колени.

На этот раз носилок не было. Краем глаза Лаций видел, что из ворот показались около двух десятков всадников. Один из них был одет в длинный халат цвета сливы, а остальные – в чёрные с жёлтыми вставками. Всадники остановились возле угла навеса, где их уже ждали губернатор Бао Ши и начальник охраны. Человек в фиолетовом халате показался Лацию знакомым: он уже где-то видел это вытянутое, с впавшими щеками лицо, острую, жёсткую бородку и прямой нос с небольшой горбинкой, такой непохожий на приплюснутые носы остальных ханьцев. Это был младший брат императрицы, Ван Ман. Чоу Ли рассказывала о нём: он был непредсказуемым и резким в высказываниях и решениях. Поэтому его стоило опасаться. Но почему он приехал вместо императора? На этот вопрос Лаций ответа не знал.

Раздалась команда «Тшии-лаай!9», и все зашевелились: застучали щиты, кто-то из музыкантов задел струны, и те недовольно задребезжали, пока он быстро не прижал их рукой, рядом какой-то слуга громко чихнул и испуганно замолчал. Лукро передал команду выровнять строй, и в дальнем конце сарая, где на картинах начиналась осада города, показался фиолетовый халат с оранжевой полосой от пояса до закрытых сандалий. Брат императрицы шёл в сопровождении Бао Ши и начальника охраны, который громким голосом рассказывал ему, как всё было. Они остановились всего один раз – напротив горящих ворот. Но по выражению лица высокопоставленного посетителя было непонятно, понравилась ему эта картина или нет. Дойдя до римлян, он скрестил руки на груди и обвёл первую шеренгу внимательным взглядом. Лаций перехватил требовательный взгляд Фу Сина и кивнул музыкантам. Всё повторилось, как и с Бао Ши – музыка, пение и смыкание щитов. Однако лицо брата императрицы так и осталось неподвижным. Этим он напомнил Лацию лули-князя Тай Сина.

– Что это? – прозвучал короткий и очень неприятный вопрос гостя. Губернатор Бао Ши вздрогнул и, казалось, стал меньше ростом, начальник стражи растерянно посмотрел сначала на римлян, потом на Ван Мана, затем снова на римлян, думая, что он что-то упустил, но говорить раньше губернатора не стал.

– Да, что это? – вдруг повернулся тот к нему и посмотрел с таким наивным выражением лица, как будто сам впервые видел римлян своими глазам. Фу Син с облегчением вздохнул – теперь он мог отвечать.

– Это луома рен, жители далёкой страны. Они воевали с парфянами. Чжи Чжи купил их. Они защищали его.

– Тогда зачем они здесь? – не меняя интонации, задал второй вопрос узкобородый.

– Они очень сильные и умелые воины, – уже не так уверенно произнёс Фу Син, не зная, что говорить дальше. Видимо, у него не было больше объяснений, что делают здесь почти сто человек, сражавшиеся на стороне заклятого врага императора.

– Разве они могут чему-нибудь научить нас? У них синие лица и волосатые руки. Они выглядят, как трупы из старых могил. Чему могут научить нас эти мертвецы, Фу Син?

– А-а… я даже не знаю… – пролепетал молодой начальник охраны. Лацию было видно, как покраснело его лицо и на шее задёргалась тёмная вена.

– Мы можем научить вас держать меч, – громко и чётко произнёс он, чтобы гость понял его слова. Судя по тому, как говорил этот грозный придворный, его речь отличалась от Чоу Ли и он говорил немного по-другому. Под навесом повисло такое напряжённое молчание, что, казалось, сейчас обязательно должна разразиться гроза или кто-то должен был лишиться жизни. Видя, что все как будто окаменели, Лаций добавил: – И не только меч. Мы умеем сражаться мечом и копьём, – он опустил подбородок на грудь, чувствуя, что разорванная подкладка шлема сильно давит на затылок и надо бы снять шлем, чтобы поправить её, но…

– Он говорит на нашем языке?! Кто это? – так же резко, как и в первый раз, спросил Ван Ман, посмотрев на слуг.

– Это самый лучший воин, которого я когда-либо видел, – неожиданно громко ответил начальник стражи. Брат императрицы посмотрел на него так, как будто перед ним стоял враг и он хотел убить его своим злым, проникающим в душу взглядом.

– Позовите сюда Ю Лая! – приказал он спокойным голосом, но от его слов толпа слуг качнулась в сторону с такой силой, как будто на них налетел ураган. Все зашатались, поворачивая головы в сторону лошадей, на которых приехали Ван Ман и его люди.

– Ю Лай, Ю Лай, Ю Лай… – эхом разнеслось под крышей навеса, и в проходе показался высокий широкоплечий китаец в чёрном халате с жёлтыми вставками.

– Дайте ему меч! – приказал брат императрицы. Фу Син протянул своё оружие подошедшему воину и отошёл в сторону. Следовавший за ним слуга в чёрном халате размотал белый пояс и прижал один край носком к земле. Другой он зажал на вытянутой руке. Раздался короткий выдох, и у его ног упали четыре белых кусочка шёлка, а Ю Лай уже стоял, опёршись на меч и улыбаясь, как будто это сделал не он. И хотя он не позволял себе проявлять чувства при господине, было видно, что он полон уверенности в своём превосходстве над любым противником. Лаций услышал, как сзади с удивлением хмыкнул Зенон. Улыбка тронула его губы, и он, стараясь оставаться спокойным, сказал:

– Мы не убиваем воздух. Мы убиваем врага, – эти слова произвели на самоуверенного воина больше впечатления, чем на его господина. Он опешил не только от того, что услышал, но и от того, что варвар говорил с ним на его языке. Ю Лай что-то спросил у брата императрицы, тот кивнул в ответ, и тогда он, подойдя к Лацию, со злобой вырвал у него из рук щит. Потом бросил его на землю и разрубил одним ударом. В стороны полетели щепки и медные накладки. Щита больше не было, а на сухой, глинистой земле осталась продолговатая линия от лезвия.

– Дай меч рабу! – приказал Ван Ман.

– Мой господин, прошу тебя, – послышался за его спиной голос начальника охраны… Брат императрицы повернул голову и посмотрел на него.

– Что?

– Он убил Цзы Юи. Он очень опасен.

Ван Ман презрительно фыркнул и покачал головой.

– Дай ему меч! – повторил он ещё раз и добавил, обращаясь к испуганному губернатору: – Твои воины боятся даже закованного врага?

Ответа не последовало. Начальник охраны Фу Син подчинялся губернатору, и Бао Ши грозно нахмурил брови, посмотрев на него с неодобрением. После ухода брата императрицы он мог припомнить ему это самовольство.

Слуга по имени Ю Лай протянул Лацию меч и, сделав шаг назад, прислонился к столбу, скрестив руки на груди и расставив ноги в стороны. Он кивнул слуге, и тот растянул оставшуюся часть разрубленного пояса перед Лацием. Меч был уже с зазубринами, и таким лезвием даже при очень сильном желании нельзя было разрубить висящий шёлк. Тем более, что слуга не натянул ленту. Лаций это понимал. Но ещё он чувствовал, что у него просто нет сил, чтобы сделать четыре быстрых, ловких движения.

– Ну? Сможешь повторить? – спокойно и без иронии спросил его Ван Ман.

– Я не убиваю воздух. Я уже сказал, – повторил он.

– Тогда убей его! Убей Ю Лая! – брат императрицы кивнул в сторону прислонившегося к столбу воина. Тот надменно усмехнулся. До него было не более трёх шагов. Преодолеть их одним прыжком было невозможно. Ноги Лация были скованы цепью. Оставалось только одно.

– Здесь нет врагов. Он мне не враг, – произнёс он, взявшись рукой за лезвие. Теперь он держал его, как копьё, но на это никто не обратил внимания. – Я не могу убить человека без оружия, – заканчивая эти слова, Лаций видел, как большой ханьский воин пренебрежительно повернул голову в сторону, как нахмурился брат императрицы, как сжался в комок за его спиной толстый губернатор Бао Ши, как выпрямился начальник охраны Фу Син, видимо, догадавшийся о его намерении, как зашумели слуги за навесом, передавая друг другу эти слова. Но когда «гроза шёлковых поясов» повернул лицо, услышав звук вонзившегося в дерево лезвия, было уже поздно. Он увидел, что меч торчит в столбе, прямо у него между ног. Пробив халат, тот вонзился в дерево на расстоянии ладони от источника его мужской силы. Лаций покачнулся. Даже на такой простой бросок потребовалось много сил. В глазах снова всё поплыло по кругу: перекошенное от досады и обиды лицо начальника стражи Фу Сина, испуганное лицо губернатора Бао Ши с трясущимися губами и полуоткрытым ртом, беспомощное и растерянное выражение лица у «грозы шёлковых поясов» Ю Лая и неожиданная улыбка на лице Ван Мана, брата императрицы.

– Хороший удар, – покачав головой, ответил он. – Хороший. Ты мог бы его убить.

– Он мне не враг, – ещё раз повторил Лаций. – Я не убиваю людей.

– Ладно… Но этому можно научиться. Но нам это не надо. Зачем нам это? Три воина всё равно сильнее одного. Нам не нужны эти люди, – снова произнёс он, обернувшись к Бао Ши.

– Они построили большой город и каменные стены, – не очень уверенно сказал тот, пряча глаза.

– Мы можем построить тысячу таких городов! – гордо бросил ему Ван Ман.

– Но у вас нет мостов, – наконец, вспомнил Лаций то, о чём ему говорила Чоу Ли. – У вас в горах нет мостов. Вы не можете строить каменные мосты в горах, – добавил он. Брат императрицы нахмурился и посмотрел на губернатора. Тот поднял брови вверх, как бы говоря «Ну, да, он прав», и Ван Ман сразу же ответил вопросом:

– Ты можешь построить?

– Да.

– Покажи прямо здесь!

– Мне нужны будут камни и доски, – пожал плечами Лаций.

– Покажи! Эй, Ю Лай! Вынимай меч и тащи сюда камни и две доски! Достань камни из дороги, потом положишь назад. Если он врёт, то положишь вместо одного камня его голову!

Красный от негодования и злости воин склонился в поклоне и сразу кинулся выполнять приказ. Однако в его глазах застыло злорадство, потому что в душе он надеялся, что сможет отрубить обидчику голову, когда тот не сможет сложить свой каменный мост, как обещал его хозяину. Десяток слуг высыпали перед Лацием около сорока камней размером чуть больше ладони, и он прошептал хвалу всем богам за то, что они были не круглые.

– Доски – это горы. Сделай между ними мост! – приказал Ван Ман.

Разложив их так, чтобы под руками были камни со скошенными краями, напоминающие треугольники, а остальные чуть дальше, Лаций взялся за доски. Он наклонил их друг к другу на расстоянии локтя и подложил под них по два камня. Потом взял первый треугольный камень и прижал его к доске. К нему – второй камень. Ко второму – третий… В результате у него получилась арка из камней, которая упиралась концами в наклонные края досок. После этого он взял несколько узких камней и вставил их в щели, укрепив первый ряд. Сверху положил более ровные камни и добавил ещё несколько штук по краям. Теперь внизу была арка, а сверху – почти ровная дорога из камней. Позвав Лукро и Зенона, он попросил их придержать доски, а сам, взяв в руки железный шар и цепь, чтобы не мешали, осторожно стал ногами на вершину этого маленького каменного моста. Если бы эти люди знали, что любой легион должен был уметь строить не только города и дороги, но ещё каменные мосты и клоаки, то они бы так не удивлялись. Однако они этого не знали и поэтому со всех сторон послышались возгласы удивления и радости. Этим людям нравился странный варвар из далёкой неизвестной страны.

Когда Лаций сошёл вниз, брат императрицы подошёл и сам стал на его место. Вставленные в распор камни выдержали его вес. Лаций устало улыбнулся.

– Ты научишь наших людей этому, – очень спокойно и ровно произнёс Ван Ман, как будто для него в этом не было ничего удивительного. – Ю Лай, лошадь! – крикнул он и быстрым шагом вышел из-под навеса. Все замерли в растерянности, не зная, что делать. Один только губернатор Бао Ши улыбался и радостно потирал ладони, спрятав их на животе под широкими, длинными рукавами. Начальник охраны Фу Син подошёл к нему и, поклонившись, что-то спросил. Тот по-отечески похлопал его по плечу и стал объяснять. Лаций ничего не слышал, так как вокруг было много слуг, каждый из которых теперь сам хотел постоять на его маленьком мосту, а бедные Зенон и Лукро вынуждены были стараться изо всех сил, чтобы удержать доски в неподвижном состоянии. Ханьцы радовались и смеялись, как дети, но Лаций чувствовал, что это было ещё не всё. Подтверждение пришло чуть позже.