Читать книгу Вторая мировая война. Архитекторы войны, или Сага о тех, кто приближали день войны, как могли… - Игорь Ганикевич - Страница 11

Польша пала не без помощи Советской России. Оказывается, у СССР и Германии был общий план. Первый этап по разделу Польши был осуществлен блестяще, для этого понадобилось меньше месяца. По такому поводу в Бресте был устроен парад войск Вермахта и подразделений Красной армии, участвовавших в освобождении Польши (это не описка, захватчики всегда считают, что несут порабощенным народам свободу и прогресс). Боевое братство между советскими и немецкими военными было скреплено кровью. И дальше у боевых товарищей все пошло как по маслу.

Таким образом, два «друга» очутились нос к носу. Так как отношения между СССР и Германией находились в стадии подъема – расцветали торговля и культурный обмен тоже, то стороны вынуждены были любезничать друг с другом, дипломатический этикет к этому обязывал. Гитлер хорошо знал, что собой представляют коммунисты, когда те попытались совершить переворот в Германии в обход демократических выборов, прикрываясь лозунгами о защите интересов рабочих и крестьян. А когда немецкие войска вторглись в Польшу, Сталин не спешил вступать в войну, медлил: а вдруг поляки выстоят и погонят немцев вспять, как это было в 1920 г. с армией Тухачевского. Явно тянул время, и Гитлер лишний раз убедился, с кем имеет дело. Тогда погибло много немецких солдат, т. к. поляки оказывали отчаянное сопротивление, что очень опечалило фюрера.

В своих «задушевных беседах» с Риббентропом Гитлер сокрушался: «Скажи, Иоахим, разве мы при разделе Чехословакии не пошли навстречу Польше, вернув ей Тешинскую Силезию, и обещали положительно решить вопрос в отношении Моравии и Закарпатской Руси?»

Иоахим: Вы абсолютно правы, мой фюрер! Но поляки, к сожалению, поверили лживым обещаниям Англии и Франции встать на их защиту, и в грубой и наглой форме отвергли наши условия.

Адольф: Вот-вот, что ж, пришлось преподать им урок, научить хорошим манерам. Пусть в будущем выбирают себе надежных союзников и, желательно, из соседей. Видит Бог, Германия не хотела войны, тем более с поляками. Они хорошие воины, им не чужды честь, мужество. А в предстоящей схватке с самым опасным для свободного цивилизованного мира врагом – большевизмом – мне бы хотелось иметь поляков в качестве союзников. Но мы предполагаем, а Бог располагает – чему быть, того не миновать. Трудно понять, чем руководствовались поляки, когда вверили судьбу страны в руки Даладье и Чемберлена и решили ввязаться в авантюру, не обеспечив свои тылы.

Иоахим: Понадеялись на русское «авось», мой фюрер (оба рассмеялись).

Адольф: А теперь скажи, стали бы мы совершать агрессию в отношении Польши, если бы у нас не было секретного договора со Сталиным?

Иоахим: Конечно, нет!

Адольф: Тогда почему Англия и Франция объявляют нам войну? Как считаешь?

Иоахим: Я думаю, что своими заявлениями о немедленном вступлении в войну по защите Польши, к тому же, подкрепленные договорами, они нас испугают и остановят, и просчитались. А, когда свершилось то, что и должно произойти, т. к. никому не позволено оскорблять немецкую нацию и ее фюрера заявлениями, что в случае войны польская кавалерия уже на третий день будет гарцевать по улицам Берлина. Естественно, Англия и Франция, чтобы сохранить свое лицо, не оставалось ничего другого, как объявить нам войну. Это они и сделали, но реальных действий военного характера пока не начинают, что весьма загадочно и необычно.

Адольф: Верно, они все еще живут той мировой войной и считают себя лидерами в Европе и не только. Англичанам свойственен снобизм, и они дождутся, когда комиссары в красных шлемах возьмут их за жабры и экспроприируют частную собственность на средства производства. Французы тоже быстро забыли о Парижской коммуне, когда чуть было не оказались в лапах коммунистов-марксистов, и стали бы первой страной рабочих и крестьян, строящей коммунизм, опередив Советскую Россию. А кто спас лягушатников от «светлого» будущего?

Иоахим: Отто Бисмарк! А ныне они объявили нам войну – черная неблагодарность.

Адольф: Я знал, что у меня лучший министр иностранных дел в истории Германии. И в этом еще раз убедился, когда наш амикошон Сталин после подписания секретного приложения к договору наградил тебя орденом Ленина. Я даже приревновал – уж не хочет ли восточный деспот переманить моего ближайшего сподвижника? (оба рассмеялись) Так вот, дорогой Иоахим, в твоих рассуждениях есть резон. Однако, толкать Польшу на заранее обреченную авантюру – это уже смахивает на подлость, подстрекательство, провокацию. К тому же, визит Чемберлена и Даладье к Сталину с просьбой о помощи закончился провалом. Сталин выставил им такие же требования-условия, что и нам: разграничение сфер влияния плюс немедленный проход Красной Армии через Польшу к границам рейха. Это было равносильно сдачи всей Польши, на что Польша, конечно, не согласилась бы. Миссия на этом и закончилась, что и следовало ожидать. Чемберлен и Даладье напоминают мне кролика, который, опасаясь волка, ищет защиту у хитрой лисы, а то и того хуже – удава. Им бы, Даладье и Чемберлену, это уразуметь и наконец понять, кто есть кто да, вылетев из Москвы, сделать посадку в Варшаве и сказать президенту Мосьцицкому и министру иностранных дел Беку: ребята, примите эти девять условий вашего западного соседа, они все-таки гарантируют вам защиту и независимость, потому что на Востоке зверь страшнее, коварнее и хитрее. Но это уже из области фантастики. Теперь слушай и внимай, дорогой Иоахим, это будет мой монолог, в котором я выскажу свое мнение по поводу происходящих событий в Европе, а это значит, и в мире. Мое видение прошлого и настоящего, предсказать будущее не дано никому, и я не берусь.

Иоахим: Весь внимание, мой фюрер.

Адольф: Так вот, германия за короткий период восстановила свою промышленность и сельское хозяйство, несмотря на колоссальную контрибуцию, наложенную победителями в мировой войне – первой в истории человечества, и сумела выйти в Европе на лидирующие позиции. Это поставило Англию и Францию перед фактом: или признать за Германией ведущее положение и смириться с этим, или, как говорят русские, «заварить кашу», учинить бучу, т. е. любыми путями спровоцировать войну в Европе. Большинство стран Европы увидело в антикоминтерновском пакте единственную защиту от надвигающейся коммунистической угрозы с Востока в лице хама-большевика, без обиняков заявляющего западным буржуям (своих они извели) устами поэта-трибуна, главаря-горлопана, предлагающего господам буржуям перед кончиной съесть ананасов и пожевать рябчиков. Такая вот пылкая натура, но добрая душа у поэта-стихоплета была. Этот пример ясно дает понять, что ждет страну, которая окажется в лапах большевистского медведя, попадет в сферу влияния Советов и каких монстров воспитывают в школах и других учебных заведениях СССР. Сейчас тебе понятно, Иоахим, с каким тяжелым сердцем я подписывал секретное приложение к договору о ненападении, согласно которому часть Финляндии, вся Прибалтика, польские восточные земли, Буковина, Бессарабия окажутся под сталинским сапогом. Вся интеллектуальная прослойка этих стран будет выслана в Сибирь, посажена в концлагеря, часть расстреляна. Одно меня успокаивало: что план «Барбаросса» уже созревал в моей голове, был в моих планах, и он принесет свободу народам Восточной Европы. Меня очень тревожит политика Франции и Англии на заигрывание с большевиками. На что они рассчитывают, когда в их вотчинах Коминтерн действует в открытую, призывая рабочих к вооруженному восстанию. Созданы пятые колонны, из кремля финансируются компартии и их периодические издания, в то время как в СССР запрещены оппозиционные партии, движения, общественные организации и их СМИ. Мы в Германии искоренили коммунистическую чуму, Италия тоже. А вместе мы сумели отстоять демократию в Испании, и многие европейские страны последовали нашему примеру. Как говорится, клин клином вышибают. Но, когда пригласили Англию и Францию в антикоминтерновский пакт, они отказались. Что это? Ненависть к Германии, которая возродилась из пепла и которая никому не угрожает, а только добивается восстановления справедливости, или черная зависть к ее успехам? Скорее всего, просто амбиции. Но тогда это может очень дорого обойтись Европе, да и всему миру, и кончиться плохо. Еще Бисмарк предупреждал, что человечество наплачется и хлебнет много горя, если не остановит распространение коммунизма в Европе. В противном случае ТОТ начнет свое триумфальное шествие по миру. Уж больно притягательны и доходчивы для простых людей лозунги большевиков: грабь награбленное, отобрать собственность у буржуев и передать в руки рабочих и крестьян, которые разделят ее своим и нашим. После таких пламенных призывов многие оставили свои рабочие места и переквалифицировались в не менее пламенных революционеров-патриотов. Один из таких ныне является национальным главой СССР, это Калинин М. И. Но государством правит Коба. Только он решает все и вся в стране Советов, как я в Германии. Если бы мы не построили свою партию по образцу компартии большевиков, в Европе не нашлось бы силы противостоять коммунистам. Единоначалие как там, так и у нас, железная партийная дисциплина, у них – вождь, у нас – фюрер, карательно-репрессивные органы один к одному: ВЧК, НКВД – гестапо, СС. И Коба это понимает и опасается, как бы такие способные и шустрые ученики, как мы с тобой, Иоахим, не оставили его с носом. Это он понял после поражения в Испании и старался делать все, что мы тут, у себя в центре Европы, опять сцепились как бойцовые псы друг другу в глотки. Ну, а Коба преспокойно наблюдал за нашей схваткой, а в удобный для себя момент вмешался и двинул бы свои бесчисленные орды полуголодных, невежественных, но хорошо обученных воевать красноармейцев, чтобы продолжить завоевание капиталистических стран с переустройством в коммунистические. Чтобы солдаты, согласно всепобеждающего учения марксизм-ленинизм, могли с чистой совестью грабить и уничтожать буржуев как класс. Он, Коба, исполнит давнюю мечту всех русских правителей о распространении России, а ныне СССР, от Владивостока до Бреста, но не того Бреста, что на Западном Буге и Муховце, а Бреста на побережье Атлантического океана, переименовав его во Владизапад.

Если представить Россию по образцу и подобию человека и расположить этого гиганта-Гулливера «на просторах родины чудесной», то картина будет выглядеть так: голова накрыла всю Западную Европу, волосы омываются водами Атлантики, могучая шея заняла центр Европы, туловище покрыло всю Восточную Европу вплоть до Урала, талия на Урале – оттуда пополняется казна. На Сибирь выпала задница, в которой она, Сибирь, находится до сих пор. Ноги заняли Дальний Восток, Камчатку, Сахалин, Курилы, Чукотку – как бы явный намек на то, что хитроумный, нахапав достаточно денег, «взяв ноги в руки», спешит перебраться поближе к двум столицам: Москве и Питеру, а то и в Лондон. Я тебе не надоел своими сказками, Иоахим?

Иоахим: Что вы, что вы, мой фюрер! Я слушал, открыв рот и ловя каждое ваше слово, еще раз убедившись в вашем недюжинном писательском таланте, а ваш «Майн Кампф» – моя настольная книга.

Адольф: Ну и понесло тебя! Ведь известно – я подхалимажа не переношу, но, хорошо зная тебя, верю в твою искренность. Закончу наш откровенный разговор таким пассажем: удивительно и невероятно, но факт, который сравним со знамением Божьим – сердце тютелька в тютельку легло прямо на Москву, опять же небесный знак… Поэтому Бог с нами, и на защиту большевиков-богохульников Всевышний не станет ни в коем случае. Согласно плана «Барбаросса», наш главный удар направлен прямо в сердце всей России – Москву… Думаю, что ты правильно воспринял всю эту ахинею как фантасмагорию, и будешь прав.

Иоахим: Отнюдь нет, мой фюрер, т. к. я знаю историю, как и положено министру иностранный дел, и утверждаю, что нет в мире страны, которая прирастала бы территориями такими темпами, как Россия, начиная с Ивана III, когда русское государство достигло огромной величины, превышающей размеры всех западно-европейских государств вместе взятых. Но это только распалило аппетиты последующих царей, и с легкой руки Ивана IV Грозного они двинулись на восток и юг.

Адольф: Ну, если так, то я закончу свое лирическое отступление предсказанием, хотя я утверждал, что человеку не дано предвидеть – это прерогатива Бога. Так вот, все части тела уже расположились, как я обрисовал, и только Атлантический океан пока недосягаем, но все к этому идет. Остались руки: и если левая рука твердо держит Ледовитый океан, то правая, хоть уже наклонена на юг, ждет своего часа, чтобы лечь в Индийский океан.

Наступила пауза.

Иоахим (с восторгом): Мой фюрер, тут я готов причислить вас к прорицателям, т. к. русский землепроходец Афанасий Никитин давно проложил путь в Индию, к Индийскому океану. А Советская Россия уже воевала с Англией за установление своего влияния на Афганистан. И быть такого не может, чтобы Россия, укротив Европу, не повернула свои орды на юг к теплому море.

Адольф: Иоахим, тебя не убаюкали мои сказки?

Иоахим: Нет, мой фюрер! Я готов слушать вас бесконечно.

Адольф: Так вот, дорогой Иоахим, если я верно понял замысел Англии и Франции, то они всеми средствами пытаются не допустить лидерства Германии в Европе, не говоря уже о других континентах. Они уверены, что это их вотчины, и так будет вечно, что главная их задача – это не дать возродиться Третьему Рейху, стать на ноги. И они снова на коне и со щитом. По крайней мере, в Европе. Что это: наивная простота, которая хуже воровства, или хитроумное мудрствование и лукавство, поиски доверчивых, простодушных, но воинственных? И такие не заставили себя долго ждать. Ты догадываешься, кто это?

Иоахим: Да, мой фюрер, это поляки. Когда они дали нам от ворот поворот, я был в шоке: отказаться от такого выгодного договора – безумие. Они что, белены объелись, накурились гашиша или им впрыснули морфий? У меня не нашлось ответа на возникшие вопросы.

Адольф: Зато у меня есть, что сказать. Это патологическая ненависть к Германии, а, значит, и к тому, кто сделал ее такой, возродил из пепела, которая стала притягательной силой для тех стран Европы, которые видят для себя реальную угрозу в коммунизме, насаждаемом большевиками насильственно по всему миру.

Так вот, это чувство вражды к нашей стране помрачило сознание Чемберлена и Даладье. Они потеряли всякие ориентиры в современном мире: кто свой, кто чужой, кто враг, кто друг. У Франции под боком (в Испании) советские танки, артиллерия, самолеты, чекисты-советники, добровольцы из СССР совместно с испанскими коммунистами силой загоняют иберийский народ в светлое будущее, а французскому соседу все трын-трава. Так соседи не поступают, но это на их совести. Не хотите противостоять коммунистической чуме – это ваше дело, но не мешайте тем, кто стремится в антикоминтерновский пакт. Страны Европы не умаляли ваших заслуг в прошлом и не покушались на ваш авторитет в настоящем. Все возникающие вопросы и проблемы решались только с вашим участием, а в спорах вы выступали в роли третейских судей. При согласии всех заинтересованных сторон были утрясены. Казалось бы, трудно решаемые задачи и в Австрии, и в Чехословакии. Что же такое экстраординарное произошло в Польше, как думаешь, Иоахим?

Иоахим: Считаю, мой фюрер, что именно в Польше они (Чемберлен и Даладье) и решили, как говорят, упереться, дать бой, т. к. понимали, что это последний их шанс сохранить лидирующее положение в Европе. В противном случае, прими Польша наши условия, а это означает ее вступление в антикоминтерновский пакт, Англия и Франция ставили крест на своем лидерстве в Европе, а в недалеком будущем и мире.

Адольф: Резонно, соглашусь с тобой. Но тогда растолкуй мне, на что они рассчитывали? Ведь не только Европа, но и весь остальной мир пришел в движение от вызова, который бросили всем странам большевики со своим коммунизмом, в котором нам, капиталистам и буржуям, места просто нет. Мы должны быть стерты с лица земли как отживший класс, т. к. самой историей (согласно «научного коммунизма») мы обречены на вымирание, подобно динозаврам. Никакого статус-кво ни в Европе, ни в свете быть не может. А, чтобы ни у кого не зародилось сомнений в решимости большевиков, они и предприняли авантюру в Испании, ввергнув народ в братоубийственную войну аналога той, которую большевики развязали в России. И, если бы не наше с Италией вмешательство, Европа заимела бы коммунистическую язву не только на Востоке (с которой она смирилась), но и на юге. А где были Франция и Англия, имевшие на тот момент авторитет и влияние выше, чем ныне? Они самоустранились, так сказать, умыли руки, решили отсидеться – авось пронесет: одна на острове, вторая – зарыв голову в песок, как страус: ничего не вижу, ничего не знаю, никому никогда не помогу. Обрати внимание, Иоахим, как Советы преподносят всему миру через компрессу, финансируемую Кремлем, дезинформацию об ужасах, творимых фашистами в Испании: о голоде, безработице, болезнях, нищенской жизни трудящихся в капиталистическом обществе, выставляя буржуазную демократию в виде жупела. И одновременно расписывают прелести социализма и будущего коммунизма как панацею от всех зол и бед. Пользуясь такими ненавистными для большевиков буржуазными свободами, коммунисты во всем мире ведут оголтелую пропаганду, призывая трудящихся на баррикады. В своей же стране Советов большевики полностью узурпировали власть, запретив все партии, кроме ВКП (б), объединения, движения некоммунистической направленности. Совместно с Муссолини нам удалось остановить большевистскую агрессию в Испании. После этого в Европе началось пробуждение. Особенно в странах, граничащих с Советами. Пришло, наконец, понимание, что никто из соседей СССР не застрахован от ситуации, когда коммунисты внутри страны подымают мятеж, инспирируемый коминтерном и финансируемый Москвой, а им на помощь приходит Советский Союз со своей непобедимой и легендарной Красной армией. Вот тогда многие государства изъявили желание вступить в антикоминтерновский пакт, на базе которого в 1940 г. был создан Берлинский пакт. Казалось, все шло хорошо – пришло прозрение к руководителям большинства европейских стран, что коммунизм – совсем иное, а если точнее, то инородное явление в жизни общества за всю историю человечества, а насколько оно опасно, покажет будущее. Но уже теперь Европа создала свою «Великую стену» по примеру китайской. Однако, в европейской ограде есть изъян, который самой историей было предрешено исправить, устранить только Польше. Ей судьбою выпала великая и важная миссия: встать на пути восточного соседа, веками досаждавшего ей, урезая восточные территории, расчленяя на части и. в конце концов, лишив ее суверенитета. Чего греха таить, наши предки тоже приложили к этому руку, можно сказать, поневоле, чтобы не допустить русских к границам Пруссии и Австро-Венгрии. Но это было давно, хотя и правда. Да и русские были не чета теперешним большевикам, которые поклялись своему вождю, что не успокоятся, пока не изведут всех эксплуататоров на земле, начиная с Европы. Те русские считали частную собственность священной и неприкосновенной, как и весь остальной мир. Новые русские, т. е. большевики, заявили, что построят свой. Новый мир – бандитов, жуликов, воров, убийц, насильников, безбожников и хамов.

Так что, этого было мало польскому руководству, чтобы определиться, откуда исходит угроза всему цивилизованному миру? В большинстве своем европейские страны приняли решение противостоять коммунизму. Я не беру во внимание Англию и Францию, их уже никто и ничто не исправит. Они все еще в своем великом прошлом, когда мир был поделен между ними, а Испанская империя доживала свои последние дни, теряя колонии в обеих Америках. На мировой арене появились США и Канада. Первая страна завоевала свою независимость у Англии, вторая – у Франции. Российская империя вышла к Тихому океану и стала осваивать Аляску. Но передумала и продала ее США, решив, что уже имеющихся у нее территорий с вечной мерзлотой, покрытых снегом и льдом, вполне достаточно. А вот выйти к Атлантике, к Аравийскому морю – вот это был бы гром! А тут какая-то выскочка под названием Германия тоже хочет свое место под солнцем. Не та ли Германия, которую мы только недавно ободрали, как липку, территориями, репарациями, контрибуциями и реституциями, что стало беспрецедентным случаем в истории войн?

Иоахим: Та самая, ваша честь! Воскресла, как птица Феникс, из пепла и снова в бой. Такой уж у нее характер: нас бьют, а мы крепчаем.

Адольф: Совершенно в душу верно, Иоахим. Мы не хотим быть в роли подопытных кроликов и безропотно ждать прихода коммуно-большевистской сволочи, которая будет учить нас жить в коммунизме. Поэтому на польский демарш, который меня просто ошарашил, т. к. в этом отказе не просматривается никакой логики, никакого здравого смысла, мы ответим адекватно. Неужели польский президент со своей командой не понимают, что надвигается очередная бойня мирового масштаба? А, если осознают, то какой они делают выбор? Вопрос риторический, т. к. и ежу понятно, что это на руку большевикам, которые уже давно мечтают раздуть мировой пожар на радость себе и на горе всем буржуям. История поляков так и не научила отличать подстрекателей и провокаторов от настоящих друзей. Ну, что ж, тогда, может, жизнь научит. Мне кажется, что мировая война не закончилась. То в Манчжурии, то в Китае, то в Монголии вспыхивают очаги войны – это как пожары на торфяниках: в одном месте потушишь, он разгорается в другом. И заметь, Иоахим, во всех столкновениях, а они происходят на территориях чужих государств-соседей, принимает участие СССР. Как там у Лермонте: «…а он, мятежный, ищет бури, как будто в бурях есть покой». Сама же Европа издавна представляла собой бочку с порохом, таковой она является и поныне. Большинство войн в мире происходило или в Европе, или вне ее, но с обязательным участием какой-нибудь европейской страны.

И сейчас мы, находясь в пороховом погребе, играем с огнем. Примером служит только что закончившаяся гражданская война в Испании, которую спровоцировала Советская Россия, а, если быть точным, то Сталин. Только наше с Италией вмешательство не позволило раздуть большевикам мировой пожар. Франция и Англия предпочли остаться в стороне. И ладно бы, так нет, они нам ставят палки в колеса, льют воду на сталинскую мельницу. А теперь уговорили Польшу вступить в конфликт с нами, обещая безусловную, безоговорочную поддержку вплоть до военной. Воодушевленные, окрыленные внушенной надеждой от сильных мира сего польские правители повели себя как дворовая шпана, как задиристые хулиганы. Отбросив в сторону правила приличия, стали делать заявления воинственного характера, как то: польская кавалерия, в случае нападения Германии, уже на третий день войны будет гарцевать по улицам Берлина. Спички оказались в руках безответственных политиков, которых подстрекали к опасным действиям, фактически к войне, матерые политики Чемберлен и Даладье. Полные тщеславия, высокомерия, они решили, что Богом дано Англии и Франции править миром. Под стать им Российская империя, нынешний СССР, еще более безапелляционный, наглый и хамский, решивший, что право властвовать во всем мире он получил от Маркса и Ленина, которых ставят выше Бога. Но коммуно-большевикам за такое богохульство воздастся на небесах, точнее, в аду. А нам выпала тяжелая миссия тут, на грешной земле, осуществить справедливое возмездие за Баварскую Советскую республику, за революцию в Германии, инспирированную Лениным и учиненную немецкими коммунистами, вышколенными Коминтерном. В обстановке, сложившейся сейчас в Европе, только мы и Италия решительно остановили зарвавшегося агрессора, оказав военную помощь Испании, которая в одиночку сражалась с большевиками – и сделали это. Честь нам и хвала. А те, кому предписано быть в авангарде борьбы с большевизмом, предпочли отсидеться по принципу «наши хаты с краю»: Англия – на острове, а Франция – за Пиренеями. Можно было согласиться и с таким их выбором, если бы они нам не вредили. Но, увы. В их действиях нейтралитетом и не пахнет, а вот запах пороха весьма ощутим. Как только Чемберлен и Даладье узнали о наших условиях Польше, тут же затеяли челночную дипломатию: Лондон-Варшава, Париж-Варшава, Лондон-Париж-Москва и снова Варшава. Теперь, Иоахим, все стало на свои места. Их поведение до этого момента можно было объяснить безудержным стремлением к миру, любви к ближнему, к отрицанию войн и насилия вообще. Хоть записывай их в святые и выдвигай на Нобелевскую премию мира.

Как все здорово, и не подкопаешься! В Испании идет гражданская война, пусть сам народ и решает, какой строй устанавливать у себя в стране. Ну, а то, что советские танки, артиллерия пашут землю Иберии, сталинские соколы бороздят испанское небо, советские советники-чекисты наводят свои порядки уже почти три года – это Чемберлену-Англии и Даладье-Франции до лампочки…

Без особых проблем они дают добро в отношении Австрии и Чехословакии, и два голубя мира разлетаются по своим столицам, чтобы громогласно возвестить городу и миру (Лондону и Парижу) о мире, о вечном мире пока, правда, только в Европе. Но не за горами то светлое будущее, когда такой долгожданный мир постучится в каждый дом, дворец, хижину, избу, халупу, вигвам, хибару на всей планете Земля. Не знаю как тебе, Иоахим, а мне от умиления так и хочется пустить слезу. Однако, зная всю подноготную, глаза остаются сухими.

Иоахим: А меня, извините за грубое выражение, тошнит от их цинизма и лицемерия, наигранного пацифизма.

Адольф: Ты абсолютно прав, дорогой Иоахим. В наши планы война с Польшей не входила. Я всегда считал поляков союзниками в борьбе с коммунистической экспансией. Ведь кому-кому, а им на своей шкуре все эти годы приходилось терпеть со стороны СССР постоянные провокации на границе, диверсии внутри страны. К сожалению, это не послужило им горьким уроком. Стало понятно, что Чемберлену и Даладье нужно, чего бы им это не стоило, сорвать сделку Германии и Польши: иначе они остаются в меньшинстве в Европе. А вхождение Польши в Берлинский пакт делает некоронованных королей Европы и мира голыми.

Да, кстати, что там Даладье и Чемберлен нам вслед промямлили, когда мы на танках въезжали в Польшу? Шум был большой, и я не расслышал.

Иоахим: Мой фюрер, они объявили нам войну. Но, правда, тут же попрятались в окопах и с тех пор их не слыхать, сидят, как мышь под веником. Может, не будем на них отвлекаться, ведь нас ждут великие дела – впереди план Барбаросса.

Адольф: Нет-нет, Иоахим, никоим образом! Они сочтут, что я струсил, а это ляжет пятном на мою репутацию фюрера нации. Притом перед дранг нах Ост, чтобы обезопасить тылы, совершим дранг нах Вест. Я думаю, что забавно будет видеть, как драпают лягушатники, а вот на восточном направлении, чует мое сердце, будет гораздо сложнее.

Русский воин, воспитанный на боевых традициях своих предков, воюет бесстрашно, бесшабашно и отчаянно. Вышколенный в духе аскетизма, стойко переносит жизненные невзгоды, всегда полуголоден, а поэтому зол и беспощаден, не избалован жизнью ни в детском возрасте, ни в юношеском и отравлен коммунистической пропагандой, обещающей рай на земле при коммунизме. Мы много взяли у Советов из области пропаганды и, самое главное, – умение по-новаторски, творчески решить вопрос с властью. Это надо так ухитриться, чтобы свергнуть самодержавие, установить в России рабоче-крестьянскую власть и остаться самодержцем. Притом все внешние атрибуты демократии сохраняются: выборы, свобода слова, печати, собраний, демонстраций, независимые суды и т. д. и т. п. Все это отлажено, четко исполняется: заседают советы всех уровней, проходят съезды партий, кого-то снимают с должности, кого-то назначают, кому-то объявляют выговор, кого-то награждают, принимаются новые законы и постановления, отменяются старые и все по просьбам трудящихся. Но самодержец сидит в самом центре паутины, им же сплетенной, со своим, им же назначенным, синклитом и взирает на эту суетную жизнь, думая думу свою. Только по его замыслам строятся предприятия военного или двойного назначения, при них города и поселки, прокладываются железные и шоссейные дороги, каналы. Огромные массы людей перемещаются с места на место, насильственно переселяются народы, в основном на необжитые земли, строятся трудовые лагеря (ГУЛАГ). Кто не работает, тот не ест. Правда, в стране Советов часто голодают и те, кто работает. Теперь, чтобы вся эта конструкция, этот античеловеческий молох, состоящий из миллионов людей, винтиков, шестеренок, болтиков, шурупчиков, заклепок, гвоздей (гвозди бы делать из этих людей, не было б в мире крепче гвоздей) работал как один хорошо отлаженный механизм, нужны государственные репрессивные, карательные органы. Это основа основ, фундамент как коммунистической, так и нашей национал-социалистической системы. Применяться репрессии должны не эпизодически, а регулярно. Только так можно удерживать власть в наших тоталитарных системах, что и делает мой нынешний пока еще боевой комрад Джошуа.

Говорят, страх – плохой советчик. Может быть. Но зато он помогает держать в полном повиновении и постоянной боязни миллионы и миллионы людей. Все бандитские режимы, а это те, которые захватили власть силой, без свободных выборов, сразу свою деятельность начинают с создания тайной полиции. Так поступил и лидер большевиков Ленин, организовав в декабре 1917 г. ВЧК, поставив во главе «рыцаря плаща и кинжала», т. е. тайного убийцу, головореза и грабителя. Ленин организовал, а уж вырастил сам Сталин, по своему образцу и подобию. В этом у него талант, кадры он подбирал на диво отменные, преданные ему до гроба церберы, каких свет не видывал. Некоторых наиболее одиозных, излишне ретивых, кровавых садистов-чекистов приходилось ликвидировать. С тех пор и закрепилась в руководящих кругах большевиков крылатая сталинская фраза: кадры решают все. В этом я с ним полностью согласен. Поэтому, придя к власти (заметь, не захватил, а был избран немецким народом на свободных выборах), первым делом создал тайную полицию – гестапо, вдобавок организовал СС, т. н. охранные отряды. Считай, двойная защита национал-социалистического режима. Эту систему в будущем применят все тоталитарные режимы, чтобы удерживать власть силой. Она позволяет устанавливать в государстве настоящий порядок на неопределенный срок. Для несогласных есть концлагеря, трудовые колонии. Которые находятся у нас в ведении СС, а в Советской России ими заведует НКВД. Так что, дорогой Риббентроп, Сталин – гений злодейства, у него есть, чему поучиться. Но и мы не лыком шиты: в смысле злодеяний еще неизвестно, кто кому даст фору. Одним словом, рыбак рыбака видит издалека.

Ремарка: оба рассмеялись. Настроение было отменное: только что разделались с Польшей совместно с новым союзником, поделив по-братски сферы влияния в Восточной Европе. А совсем недавно в Испании на земле и в небе сцепились в смертельной схватке красноармейцы и германские солдаты. Казалось, СССР и Германия, Сталин и Гитлер на веки вечные непримиримые враги по всем статьям. Но не прошло и года – полная метаморфоза: Молотов и Риббентроп в Москве подписывают соглашение о ненападении, а после раздела Польши заключают договор о дружбе и торговле. Пути господни неисповедимы.

Адольф: Что ты думаешь по этому поводу, Иоахим?

Иоахим: Думаю, мой фюрер, что этим геноссе пальца в рот не клади, оттяпают руку. С ними надо держать ухо востро и быть всегда начеку.

Адольф: Ты прав, они не отягощены такими понятиями, как совесть, честность, добродетель и прочими сантиментами. Тот шаг, который они посчитают для себя выгодным, сделают без всякого пускания нюнь и развешивания соплей, чего бы им это не стоило. Вспомни, Иоахим, как чуть ли не слюнки потекли у Молотова, когда мы дали согласие на оккупацию Западной Белоруссии, Западной Украины, Буковины, Бессарабии, Прибалтики. Это их давняя болезнь, начиная с Ивана IV Грозного: присоединение все новых и новых территорий, действуя по принципу, что в хозяйстве все пригодится. Эта их черта мне внушает уважение, импонирует. В этом мы со Сталиным родственные души. Скажи, Иоахим, кто больше нуждается в расширении жизненного пространства: Западная Европа или Россия?

Иоахим: Конечно, Западная Европа, и только! Однако, в это время мы у себя в Европе колошматили друг друга почем зря, да еще любовались собой: какие мы храбрые, что бьем своих, а вдруг чужие испугаются. Но такого не случилось ни разу, а, скорее, наоборот.

Адольф: Иоахим, это не в мой ли огород камешек за то, что я приструнил некоторых соседей?

Иоахим: Отнюдь нет, мой фюрер. Это мы их проучили за то, что они сделали с Германией и ее народом после мировой войны, когда как хищники накинулись на истерзанную страну после коммунистической революции и стали рвать ее на части. Войны сопровождали человечество на всем протяжении его существования, и будут еще долго преследовать. Но такого варварского отношения к побежденным история не знала.

Адольф: Ты прав. Мы же вели с Францией и Англией переговоры и предлагали объединиться для совместной борьбы с большевизмом, ты же в курсе. Так нет, заартачились, видите ли, их воспитание, светские манеры не позволяют им так поступать. Зато большевики сразу же ухватились за наше предложение. Я им втолковывал, что коммунисты рано или поздно, но двинут свои евро-азиатские полчища и сбросят нас всех в Атлантический океан. Да они этого и не скрывают – это единственное во всем мире государство, которое поставило перед собой цель уничтожить капитализм вместе с буржуями, но для них как о стену горох. Я им растолковывал, внушал, что сейчас перед свободным миром находится и противостоит ему совершенно иной тип противника, который сам на себя возложил миссию облагодетельствовать весь человеческий род раз и навсегда. Правда, с оговоркой, что все капиталисты, буржуи, империалисты и прочая нечисть должны быть ликвидированы как класс. Тут уж полностью вина Маркса и его псевдонаучного коммунизма, где все люди были поделены на классы и вынесен вердикт кому жить, а кому умирать. Но не естественной смертью, а насильственной – именем революции.

Его не остановило то, что все попытки горе-ученых утопистов осуществить на практике свои идеи заканчивались провалом. Искусственное навязывание людям чуждой им общественной системы, при которой отменяется частная собственность, обречено заранее. Человечество тысячелетиями само создавало те общественно-экономические формации, которые отвечали их видению и пониманию порядка во взаимодействиях между людьми, народами, странами. Но никогда, ни в одном обществе не было равенства между его членами, и всегда частная собственность была неприкосновенна и священна.

Взрослея, человечество изменялось. Но, к сожалению, не всегда в лучшую сторону. Его преследовали стихийные бедствия, заразные болезни… Однако все они не идут ни в какое сравнение с несчастьем, творцом которого является царь природы человек. Речь идет, конечно, о войне – war, krieg – она постоянно присутствует в отношениях между людьми, народами, странами. Войны внутренние, т. е. бунты, стихийные восстания, мятежи вызывались недовольством одних групп населения другими, которые находились у власти, по мнению восставших, незаконно. Войны внутренние полностью ложатся на правящую элиту, которая в переходный период, когда скончавшегося правителя должен был сменить наследник, не может прийти к согласию, и страна вступает в полосу «смутного времени». Особенно это касается царской Руси, Российской империи, СССР, Российской Федерации – всем хочется быть у кормила правления (порулить), а страдает народ.

Войны внешние подразделяются на защитно-оборонительные, наступательно-захватнические, освободительные. Последние каждое государство трактует по-своему, как ему выгодно. К примеру, освобождение родственных по языку и культуре народов (болгары, сербы и т. д.), единоверцев (православные) и т. д. Но все это меркнет перед тем, что придумали большевики-ленинцы с подачи основателя «научного коммунизма» и создателя новой религии, которая гарантирует человеку рай здесь, на земле, и во веки веков – Маркса. Так вот, большевики узаконили войны, которые вел, ведет и будет вести пролетариат по освобождению своих братьев по классу, т. е. трудящихся. Отныне и во веки веков любая агрессия со стороны СССР изначально считается освободительной, а значит, справедливой, т. е. законной. В сущности, это бандитское государство, и существовать оно может, только постоянно воюя со своими соседями. В этом государстве вся промышленность, сельское хозяйство, материальные, продовольственные и людские ресурсы сконцентрированы в руках банды большевиков, а еще точнее – Сталина. Для этого они провели экспроприацию экспроприаторов и лицемерно заявляют, что сделали это во благо народа. Но простой люд стал жить гораздо хуже, чем при капиталистах.

Русские говорят: против лома нет приема, если нет второго лома. Так вот, дорогой Иоахим, Германия и явится тем вторым ломом, который остановит продвижение большевизма в Европу и в остальной мир. Против тоталитарного коммунистического режима мы выставим фашизм, что в переводе с итальянского означает «пучок. Связка, объединение». Я лично приглашал Францию, Англию и другие европейские страны присоединиться к нашему пучку-венику: чем больше в нем прутьев, тем он прочнее, но получил от ворот поворот. Сейчас в наш антикоминтерновский пакт входят Италия, Япония и, разумеется, Германия. Но скоро число членов значительно возрастет, когда народы Европы осознают всю опасность большевизма для свободного мира. С волками жить – по-волчьи выть, дорогой мой друг!

Иоахим: Я полностью с вами согласен, мой фюрер. Об этом говорит история отношений европейских стран с Россией. Шведы пробовали вторгнуться в Россию, но были разбиты под Полтавой. Наполеон, покорив Европу, дошел до Москвы, но, в конечном итоге, позорно бежал, растеряв свою армию. Выходит, мой фюрер, теперь очередь за великой Германией – показать русским кузькину мать. Бог, как говорится, любит троицу.

Адольф: Иоахим, если я тебя правильно понял, ты мне довольно прозрачно и ясно намекнул, дал понять, что меня может ожидать в этой, на 1/3 европейской и 2/3 азиатской стране, в которой многие известные исторические личности нашли свой бесславный конец.

Иоахим: Мой фюрер, не сочтите за дерзость, но я должен провести еще одну историческую параллель с нашим временем – это семилетняя войн 1756—63 гг., в которой Пруссия и Англия противостояли Австрии, России и Франции. Именно русские войска нанесли армии Фридриха II тяжелые поражения при Гросс Егерсдорфе и при Кунесдорфе. В 1760 г. русские войска заняли Берлин, и по его улицам гарцевали казаки… Только смерть Елизаветы и занятие престола Петром III спасли Фридриха II и Пруссию от аннексии…

Адольф: Стоп, стоп, Иоахим! Меня от одной этой картины художника А. В. Коцебу 1849, как по улицам Берлина едут казаки, бросает в дрожь. Лучше об этом не думать. Ты же знаешь, что в моих планах, о которых я написал в «Майн кампф», Россия как противник не фигурирует и, как видишь, мы на данный момент являемся союзниками, даже больше – боевыми геноссе. Однако, первое место одно, а, чтобы был порядок в Европе, и лидер должен быть один…

Иоахим: И этим лидером станет Германия (Дойче, дойче юбер алесс).

Адольф: Но, дорогой Иоахим, такие же мысли обуревают и азиатского хана, который сидит в Кремле. Это нас и роднит, делает родственными душами. Планы Сталина по распространению коммунистических идей на весь мир небеспочвенны и находят широкую поддержку, особенно у деклассированных слоев населения, которым так близки и ласкают слух слова Маркса «экспроприация экспроприаторов», за что я его ненавижу всеми фибрами души. Ленин перевел фразу Маркса на понятный, а главное, близкий для простого русского люмпена, теперь уже «совка», язык: грабь награбленное и распределяй среди своих и наших.

Пожалуй, нет в мире страны, которую обошла стороной эта чума ХХ века – коммунизм. Если, конечно, не брать в расчет племена, сохранившиеся на островах Полинезии в Тихом океане, которые как жили в те далекие времена первобытного коммунизма, так и продолжают жить. Неплохая перспектива для будущего всего человечества, скажи, Иоахим?

Иоахим: Не дай-то Бог!

Адольф: Но самое обидное и оскорбительное для немецкого народа, что корни коммунистической заразы лежат в Германии, в стране, народ которой всегда считался и считается трудолюбивым, талантливым, дисциплинированным, законопослушным. Поэтому-то коммунистическая революция в Германии не состоялась. Маркс со своим научным коммунизмом перебазировался во Францию, где был встречен на «ура». Французы уже давно мечтали отречься от старого мира, как от перчаток или старых башмаков, и построить свой, т. е. марксовский новый мир. Ведь так хотелось хоть на время стать всем! Сделаться факирами на час удалось, правда, не всем, но и они затеяли свару между собой, что потом дало много работы гильотине. Меня утешает то, что коммунистическую идеологию, которая базируется на искоренении частной собственности, никто в мире не поддержит, поэтому наш план Барбаросса (дранг нах остен) обречен на успех. Как ты считаешь, Иоахим?

Иоахим: Думаю, мой фюрер, они, а это Англия, Франция, США, Канада и др. не самоубийцы!

Адольф: Они уже объявили нам войну, по крайней мере, Англия и Франция.

Иоахим: Мой фюрер, это они от испуга или от излишнего апломба, не подумавши и, по их поведению, сами уже не рады. Но слово не птичка, вылетело – не поймаешь. Вот и сидят в своих окопах и ждут дальнейшего развития событий.

Адольф: