Читать книгу Откровение ангела. Психологический роман - Игорь Иванишин - Страница 5

Затаив дыхание от волнения, журналист направился в ночной клуб. Поднимаясь на крыльцо, он невольно сосчитал тринадцать ступенек. «Ну что же, стало быть, меня ждут увлекательные приключения в этой богадельне» – отметил про себя Калиновский.

На входе стояло двое охранников, облачённых в чёрные длинные кожаные плащи. На их бледных лицах был нанесен грим вампиров.

– Ну что же вы, мужчина, в такую знаменательную ночь для нечистой силы пришли без костюма, – обратился к нему один из охранников и преградил ему доступ к огромной деревянной двери.

– Без костюма никак нельзя, такие правила заведения, – добавил другой вышибала и манерно указал рукой на выход.

Сергей нервозно закопошился в глубоких карманах своего пальто и через несколько секунд предъявил охранникам своё журналистское удостоверение.

– «Киевский репортёр», – прочитали они почти что одновременно и по слогам.

– Да, я журналист, – гордо подчеркнул Сергей, – мне нужно написать репортаж о лучшем клубе города, в котором будет праздноваться Хэллоуин. И ваше заведение, я считаю, наилучший кандидат на эту номинацию. Вы же не будете возражать, если я запиарю вашу «Голгофу» как лучший столичный клуб?

Стражи ночного заведения удивлённо переглянулись. Один из них что-то шепнул на ухо другому и, после короткой минутной дискуссии, перед Калиновским неожиданно открылись великанские двери с пронзительным устрашающим скрипом. Каменные ступеньки вели вниз по широкому тоннелю в виде монолитной сводчатой полукруглой арки, освещаемой огненными факелами. Пройдя сквозь средневековый полумрак, Сергей очутился в весьма большом, очень просторном и светлом холле. Первые минуты журналист стоял в оцепенении и растерянности, так как посещал он это заведение впервые. Не спеша, очень внимательно всё осматривая, Сергей стал знакомиться с окружающей обстановкой.

Антураж главного зала был довольно специфичным: в нём переплетались родственные по духу два стиля – готический и романский. Лицевая часть холла оформлена большим монументальным камином, выложенного из грубого серого камня. На его фоне размещалась полукруглая авансцена, высотой где-то до полутора метра, к которой вели два деревянных мостика с двух сторон – с правой и левой – для выступающих артистов. Танцпол органически прилегал к рампе и повторял её геометрическую фигуру в виде молодого месяца. Полы везде уложены цветной мозаикой с играющими экспрессивными тонами. Столы и стулья для клиентов очень массивные и грубые, сделанные из натурального дуба. Форма столов очень простая: сбитая из досок столешница, стоящая на трёх козлах. Стены поштукатурены неказисто, с некоей умышленной кривизной. Их мрачный, унылый вид украшали тканые цветастые ковры, иллюстрирующие дух средневекового эпоса, а также родовые гербы дворянской знати. Вдоль правой стены – ближе к выходу – стояло несколько восковых муляжей рыцарей, имеющих доспехи Мальтийского ордена, ордена Тамплиеров и Немецкого. В их причудливой воинственной экипировке можно было рассмотреть скорее стражей ушедшего славного времени, а не завоевателей Святой земли. В декорации потолка использованы поперечные огромные балки на фоне прогонов с расстоянием приблизительно двадцать-тридцать сантиметров. Дерево для потолков подобрано из тёмной, едва не чёрной, древесины. Создавалось впечатление, что только эти исполинские массивные балки смогут выдержать вес очень громоздких, тяжёлых люстр в исполнение художественной ковки. Безусловно, Сергей Калиновский ещё бы много что интересного для себя почерпнул, рассматривая интерьер, если бы к нему не подошла девушка-консьерж и не предложила свои услуги.

– Господин, вы позволите, чтобы я вас провела в гардеробную, – обратилась она к Сергею.

– Да, это будет, пожалуй, кстати! – охотно согласился журналист, имея нестерпимое желание – поскорее влиться в атмосферу готического клуба, чтобы стать его маленькой частицей.

– Отдавая пальто и шляпу милой привлекательной девушке. Сергей обратил внимание на большой старинный сундук в гардеробной комнате, обтянутый кожей, с фигурной лепниной и металлической поржавевшей фурнитурой.

– Какой интересный сундук, – обратился журналист к консьержу, – даже тяжело себе представить, что наши предки пользовались такой неуклюжей мебелью.

– Это не просто сундук, как вы думаете! Это сундук самых заветных желаний. Если вы туда бросите денежку – ваши мечты обязательно сбудутся.

– И чем больше номиналом будет купюра, тем больше шансов у тебя на то, что твои грёзы воплотятся в реальность, – с ухмылкой на лице ответил собеседнице Сергей, отмечая для себя, что фигура у неё просто сногсшибательная.

– Иногда нам судьба дарит подарки и безвозмездно, просто наша беда в том, что мы их не хотим замечать.

– Sans doute, vous parlez la verite! (Без сомнения вы говорите истину! – Авт.) – продемонстрировал свои знания французского языка Калиновский.

Выходя из гардеробной, журналист имел надежду присесть за свободный столик, так как, во время знакомства с холлом, он заприметил парочку свободных столиков. Но подойдя к ним поближе, Сергей увидел на столиках таблички с надписью: «Стол заказан». «Ах, какое глупое невезение. Я что пришёл сюда на экскурсию?» – задал он себе риторический вопрос. В это время на сцену вышел конферансье в прикиде Фреди Крюгера: черные брюки, чёрно-красный свитер в полоску и старомодная замызганная шляпа. На левой руке у него была одета перчатка со стальными бритвенными лезвиями, ярко сверкающими под огни рампы.

– Дамы и господа, – воодушевленно обратился к публике ведущий программы, – всего через пять минут вы станете свидетелями нашего главного фееричного шоу, посвященного мистическому Хэллоуину. У вас будет прекрасная возможность сказать: «Я был на этой вечеринке и всё видел своими глазами; я был на этой тусовке и всё слышал своими ушами!..» – Фреди взял на несколько секунд паузу и протяжно, как замёрзший голодный пёс, завыл в сторону аудитории: – У-у-у… Это будет очень крутой шабаш. В нашей программе вы увидите злых садистов-иллюзионистов, магически трюки с огнём, стриптиз зомби-танцовщиц, трюки с огнём, спиритический сеанс от колдуньи Кассандры и многое другое, что подвергнет вас в трепет и ужас. А сейчас для вас будет небольшая увертюра нашего шоу: первыми выступит рок-группа «Мёртвый петух» и исполнит легендарную композицию AC/DC «НЕLLS ВЕLLS». Да прибудет с вами Мефистофель и неспокойной вам ночи вурдулаки! Конферансье торопливо покинул сцену под горячие аплодисменты, свисты и крики неугомонной аудитории. В клубе раздался оглушительный звон колоколов, содрогающий своей акустикой всё здание. Ритмично заиграли электрогитары, над камином неожиданно зажёгся «приветливый» слоган: «WELCOME TO THE HELL». Посетители от восторга и эйфории ахнули, а какая-то девушка из зала пронзительно и истерично завизжала от возбуждения, и, как дикое бешенное животное, запрыгнула на стол.

– Чем я могу быть вам полезен? – обратился к сидящему журналисту официант?

– Вас очень плохо слышно. Повторите, пожалуйста, ещё раз, – прокричал Калиновский гарсону и жестом руки подозвал его поближе, чтобы ему легче было с ним объясниться.

– Господин, эти столики забронированы, я сожалею, но в данный момент ничем не могу вам помочь. – Молодой парень сделал виноватое лицо и от волнения уронил меню на пол.

Сергей Калиновский аккуратно его поднял, манерно положил на стол и возмущенным тоном спросил:

– А что вы теперь прикажете мне делать? Пойти домой спать или посетить фаст-фуд «Макдональс»?

Официант сдержанно улыбнулся, невинно пожал плечами, и застенчиво ответил:

– Вы можете посетить бильярдную нашего клуба.

– Терпеть не могу бильярд и всё, что связано с шарами! – резко отсёк предложение гарсона журналист.

– Тогда посетите наш кинозал. Сейчас идёт показ фильма «Твин пикс».

– Кино я могу посмотреть и у себя дома – у меня очень шикарный домашний кинотеатр.

– Тогда… – замялся парень, не зная, что добавить к сказанному.

– Тогда давайте вы у меня примите заказ, а если придут посетители и потребуют освободить свой столик – я перед ними лично извинюсь и пересяду за барную стойку.

Официант не изъявил желания спорить с настойчивым клиентом. Так как в голове у него вертелось шесть солидных заказов, которые буквально «горели». А щедрые чаевые, как правило, дают только при хорошем обслуживании.

– Будь, по-вашему, господин, меню в вашем распоряжении.

Журналист с интересом стал изучать блюда и напитки ночного заведения с интригующими экзотическими названиями, от которых аппетит скорее пропадёт, чем появится. Например, в разделе меню первых блюд можно было наткнутся на такие яства: «Юшка зомби», «Мистер ужас», «Куриный суицид»…

Похлебав, такой деликатесный субчик или бульончик, можно к своей трапезе добавить «Отбивные каннибала» с гарниром тыквенной каши, а на закуску салат «Запах покойничка». Ну а запить всю эту прелесть – коктейлем «Причастие Дракулы» или «Кровавая Мэри».

«Какая гадость эта ваша заливная рыба!» —подумал про себя Сергей, – чтобы ваши детишки «гурманили» на таких фирменных блюдах».

– Дамы и господа, – обратился ведущий программы к публике, вынудив журналиста оторваться от меню, – вы верите в Бабайку?

Из зала раздался бурный хохот. Кто-то из присутствующих крикнул: «А как же! Как в Деда Мороза!

Воодушевленный горячей реакцией аудитории, конферансье задал следующий вопрос:

– А Фреди Крюгер вам часто сниться?

В этот момент он таинственно приподнял свою шляпу, демонстрируя свою лысую, как яйцо голову, хищно облизался, и левой рукой злобно поиграл своими железными «когтями».

– Снится, когда нападает белая горячка, – прокричал писклявым женственным голосом какой-то мажорный юноша.

– Тогда, умник, до скорой встречи в твоём кошмаре! – угрожающе бросил вызов конферансье молодому парню. – А сейчас встречайте наших злых фокусников – братьев Медведчуков!

Свет на сцене стал медленно и плавно гаснуть. Через несколько секунд зрители шоу могли лицезреть только огненные языки в камине, которые, как казалось, бешено плясали в своей адской коморке.

Огонь магнетической силой привлекал зрителей и, в то же время, усыплял их бдительность.

Неожиданно перед публикой появился большой прямоугольный темный предмет. Он завис в воздухе и стал медленно вращаться против часовой стрелки, отзеркаливая ненасытный огонь адской печи. Спустя минуту, он остановился и застыл в ожидании какого-то хитроумного трюка. Вдруг раздался стук: глухой, громкий, несущий тревогу и смятении. Стук, заставивший вздрогнуть от страха всех присутствующих в зале. Стук, посеявший панику в сердцах храбрецов и смельчаков. Ослепительный пронизывающий луч сверху, как молния, ошарашил прямоугольный предмет своим ярким светом. Публика волнительно ахнула и заёрзала от предвкушения: «А что же будет сейчас?»

Перед ней парил громоздкий деревянный гроб пурпурного света. Послышался еще раз оглушительный стук. Зал от неожиданности ещё раз вздрогнул. Казалось, сумасшедшая акустическая сила грохота вот-вот расколет деревянный ящик. В этот же момент распахнулась половина его крышки. Вся аудитория застыла в оцепенении. Всех волновал только один вопрос – кто находится внутри? Медленно, как приведение из гроба, приподнялась молодая женщина и замерла в полусидящем положении. Она была одета в свадебное белое платье. Её голову и красивые чёрные волнистые волосы покрывала кружевная фата. Очертания её лица очень выглядели изящными, утончёнными, но цвет её лица был бледный, как ядовитая поганка. Глаза у невесты были закрыты. На её веках и губах виднелась застывшая потеками кровь.

– Меня похитил Инкубус, – едва слышно она прошептала каким-то старческим судорожным голосом. После этих слов она резко приподняла обе руки в сторону зрителей и, немного, жестикулируя ими, кого-то стала звать к себе.

– Инкубус меня забрал прямо в брачную ночь. Ты простишь меня, любимый, – громко добавила она.

В это мгновение послышался пронзительный рёв бензопилы, который напугал всех присутствующих до смерти своим механическим рычанием. Зажглись огни рампы и на сцене, откуда ни возьмись, появились двое мужчин, одетых в смокинги. Один из них держал в руках бензопилу; другой – дирижёрную палочку.

– Неверная жена, тебе нет прощения! – воскликнул дирижер в смокинге. – Он вплотную подошёл ко гробу и, обращаясь к женщине в белом, начал ей читать какие-то странные стихи:

Произнеся свои рифмы, которые можно отнести к чёрной патетике, иллюзионист с дирижерной палочкой резко отошёл от невесты и начал своим инструментом плавно махать под музыку группы «Рамштайн». Его коллега и верный товарищ по магическому представлению – являвшийся ему ещё и родным братом – сумасшедшим рывком заводит бензопилу и направляется ко гробу. Между тем, женщина в свадебном платье торопливо ложится в него, как бы прячась от своего палача, и за ней, с громким треском, закрывается крышка. Адская механическая машина, с душетрепечущим скрежетом, вонзается в деревянный ящик и своими стальными клыками начинает его распиливать, как тонкую фанерку. В сторону танцпола и зала полетели, как снежный вихрь, деревянные опилки. Через полминуты они уже смешались с кровью и изрядно забрызгали авансцену с рампой, долетая даже до близстоящих столиков посетителей. Реакция зрителей в зале на это кошмарное представление была разной и довольно эмоциональной. Женщины закрывали свои лица руками и сквозь пальцы, с ужасом в глазах, наблюдали за зверскими действиями фокусников. Некоторые из дам очень крепко обхватили руками своих героев-мужчин, часто находя убежище от диких сцен на их мужественных плечах. Мужчины же, наоборот, сдерживали свои хлюпкие эмоции и хладнокровно смотрели за всем происходящем на сцене. Правда, не у всех это хорошо получалось. Кое-то из представителей сильного пола, чтобы скрыть свой страх и волнение, пытался неудачно шутить над шоу, всячески привлекать внимание своей компании на себя. Но действия этих забияк были безуспешны. Кровавый террор иллюзионистов магнетической силой притягивал внимание толпы. Также многие мужчины и женщины резко вспомнили про зов физиологической природы и в туалетных комнатах возникли длинные очереди костюмированной нечистой силы. Ведьмы, утопленницы, сирены, оборотни, ангелы с чёрными крыльями – вообщем, весь этот сброд, видя настоящую жуть, неожиданно вспомнил, что он не такой уж и грозный и страшный. Более того, он даже имеет потребности, присущие простым смертным людям…

Распилив гроб с невестой на три части, палач, замызганный кровью, бодро обратился к дирижёру:

– Маэстро, правосудие совершенно!

– Мерси, мон-ами, – поблагодарил дирижёр за работу своего ассистента и направился к распиленному гробу. Он быстрым шагом подошёл к нему и с азартом постукал дирижёрной палочкой по каждой части ящика несколько раз. Затем, своей «волшебной» палочкой стал разъединять распиленные фрагменты гроба, которые по-прежнему парили в воздухе как ни в чём не бывало, на отдельные части.

– Так-так, а где же наша голова, где наше красивое личико, – вопрошающе обратился маэстро к публике. Он резко открыл крышку одного из трёх распиленных фрагментов гроба, ловко дирижёрной палочкой выудил из него свадебную, окровавленную фату и демонстративно её швырнул в середину зала. За одним из столиков раздался жуткий, истерический женский вопль: – А-а-а-а… уберите от меня эту гадость!

– Спокойно мадам, поберегите нервы, я ещё не закончил, – попытался успокоить дирижёр эмоциональную зрительницу своим холодным, опустошительным голосом, – сейчас, одну секунду. – Он занырнул левой рукой в ящик и в одно мгновение достал обезглавленную голову невесты, держа её за длинные, шелковистые, чёрные пряди. – А вот и наша принцесса! Ку-ку!..

Женская отрезанная голова имела очень правдоподобный вид, зверски замученной покойницы: с отрезанной шеи текла струйка крови, безмолвное, угрюмое лицо отражало отпечаток жуткой смерти.

– Жить или не жить, вот в чём вопрос! – бросил философскую реплику в зал зрителей маэстро и положил голову обратно в ящик.

Он сделал несколько шагов назад, произнёс пару коротких заклинаний на латыни и легко, непринуждённо взмахнул своей чародейской палочкой вверх. Публика замерла в ожидании чего-то очень коварного и душетрепечущего, чего-то того, что заставило её снова колотиться от страха и ужаса. Но шоу Медведчуков имело свой сценарий: неповторимый, необъяснимый, непредсказуемый. Когда маэстро сделал последний жест дирижёрной палочкой, на сцене, откуда ни возьмись, появился снежный вихрь. Распиленные части гроба собрались, как конструктор, воедино, и предмет стал вращаться всё стремительней, всё быстрей и быстрей по часовой стрелке до тех пор, пока его очертания не стали расплывчатыми. Через минуту обороты вращения гроба стали замедляться, и он остановился полностью. Фокусники поставили ящик для покойницы в вертикальном положении, открыли демонстративно три его секции – он оказался пустым, чистым, без малейших признаков повреждения.

Из зала послышался удивлённый голос: «Ух, ты, вот это тема!» И другой скептический голос вскрикнул: «Да фигня всё это! Чудеса фотонной голограммы – и не более».

– Кто хочет добровольно проделать в нашем ящике этот трюк? Пожалуйста, не стесняйтесь, – саркастично обратился в зал маэстро.

– А куда делась невеста? – поинтересовалась одна любопытная зрительница.

– Невеста? – задумчиво спросил себя дирижёр. – Он трижды постучал по гробу, закрыл все его крышки и повелительным тоном позвал свою ассистентку: – Наталья, тебя хочет видеть публика…

В это мгновение три секции гроба распахнулись одновременно, как двери с потустороннего мира, и из него вышла целая и невредимая невеста, сохранившая свою чертовскую сексапильность. Её свадебное платье имело очень глубокий разрез – от низа к верху, – что давало возможность зрителям, особенно мужчинам, рассмотреть её стройные красивые ножки в ажурных колготках на подтяжках и не менее соблазнительные, кружевные трусики, едва прячущие её сокровенное… Невеста сделала несколько танцевальных движений, пируэт и низко, почтительно поклонилась зрителям. Шквал аплодисментов на неё обрушился, словно цунами. Но восторженная публика тем самым внесла, сама того не подозревая, неясность в шоу: то ли зрителям понравилось само представление, то ли они по достоинству оценили привлекательную «неверность» невесты.

– Прошу прощение за задержку – очень много заказов, – извинился официант перед журналистом. – Он достал, нервничая, из кармана своей белой рубашки блокнот с ручкой и почтительно его спросил:

– Что будете заказывать господин?

– Мне?.. – задумался Калиновский, – мне, пожалуйста, гм… Мне двести грамм текилы. Нет, лучше графин водки, – передумывает он в последний момент, – вареники с тигровыми креветками, салат «Греческий» или «Цезарь» без всяких там покойничков и кровавых Мэри. Вы меня понимаете, да?

– Да, господин, я вас прекрасно понимаю. Это всё?

Калиновский немного замялся, задумчиво посмотрел в меню, как будто бы упустил что то из виду, и уже было открыл рот, но его буквально на секунду опередил гарсон:

– Возможно, вы что-то ещё хотели взять из безалкогольных напитков? Например, минеральную воду или сок…

– Пожалуй, да! Вы прямо читаете мои мысли, – с восхищением одобрил предложение парня репортёр. – Добавьте к моему заказу ещё литр томатного сока.

– Томатного сока? – удивлённо переспросил официант.

– Так точно, томатного сока, – убедительно подтвердил Калиновский.

Гарсон, со сдержанной ухмылкой на лице, виртуозно дописал дополнение к заказу и торопливо удалился.

– Тем временем конферансье объявлял выход зомби-стриптизёрш, и зал оживлёно загудел от предвкушения горяченькой эротики в исполнении мертвецки соблазнительных девочек. Журналист попытался удобнее расположиться на грубом, деревянном стуле, чтобы с комфортом наслаждаться шоу, но каждое его движение и новая поза не приносили ему ожидаемых результатов. Или спина испытывала неудобство, или зад скользил по лакированному стулу. А тут ещё перед глазами маячила у него на столе надпись, что, дескать, столик заказан.

«Заказан, но не указан…» – иронично подумал про себя Калиновский и решил переставить табличку на соседний стол, чтобы не испытывать лишнее напряжение во время своего досуга. Сергей нервозно отодвинул стул назад, привстал, и уже было хотел переставить табличку на задуманное место, как неожиданно наткнулся на двух экстравагантных посетительниц. Оказывается, они уже во время шоу успели уютно расположиться за соседним столиком, что был забронирован в одной паре с тем, за которым в настоящее время сидел журналист. При этом дамы успели себе заказать по одному – как минимум – коктейлю, выкурить несколько сигарет – в пепельнице лежало четыре окурка – и загадить жевательными резинками весь стол. А если быть честным, то дамами их называть можно только с большой натяжкой. Скорее, горгонами подземного царства в образе лесбейского садомазо! Отсутствие у них волос, и разумеется причёски, на голове можно было бы расценить как некую форму индивидуальности, как выражение урбанизма со всеми на то экологическими последствиями… Ко всему прочему, слабый пол ещё имел на языке, бровях, губах и в ушах гламурный языческий пирсинг. Макияж у женщин – строгий, весьма броский: чёрные, как ночь, веки с очень длинными ресницами, помада на губах каштанового цвета, на левой щеке у каждой представительницы слабого пола художественная ажурная паутина, нанесённая, вероятнее всего, косметическим карандашом. Образ хищных, демонических лесбо-вумен природно сочетал в себе сексапильность и пошлую, грязную привлекательность. Очень утончённо и наглядно это подчёркивали их латексные, облегающие комбинезоны с расцветкой змеиной кожи.

– Пардон-муа, мадмуазели, – растерянно, на французском языке, извинился Калиновский перед женщинами. – Он посмотрел, с удивлением, на табличку, задумчиво хмыкнул себе под нос и добавил: – Какая-то произошла ошибка: гарсон случайно у меня оставил на столе это. – Сергей указал пальцем на табличку. – И я хотел… хотел её просто переставить на свободный столик, а он, оказывается, уже и занят. То есть, занят вами.

Горгоны язвительно захихикали, переглянулись, и та, что сидела к нему ближе – их столик был расположен с левой стороны от журналиста, – похлопывая кожаной плёточкой по своей ладони, ответила:

– Сиди спокойно, мальчик, и не суетись понапрасну! Наша кампания сегодня отдыхает не в полном составе… – Горгона очень игриво прикусила своими белоснежными зубками рукоятку плётки, развращённо, голодными глазами, посмотрела на журналиста и добавила:

– Тебя никто не попросит того… Расслабься фраерок!

Слова, сказанные лесбо-вумен в адрес журналиста, не на шутку его огорошили. «Ах, вы лысые, чаморные сучки! Я вас сейчас научу культуре! – вскипело в голове Калиновского. – Подойти бы сейчас к этим животным, поставить их в унизительную позу и отстегать плёткой по их голым грязным задницам так, чтобы аж умоляли со слезами на глазах о прощении».

Сергей решительно пересел за их стол, без приглашения, и дерзко произнёс:

– Скучаем, девочки, без мужской кампании?.. Праздник то только в разгаре?

– А ты, я вижу, уже в угаре! – ехидно ответила горгона с кожаной плёткой в руках.

– Ты любишь играть в детский каламбур или предпочитаешь более взрослые игры? – резво спросил свою визави Калиновский и демонстративно кинул взгляд на её садомазохистский инструмент.

Собеседница журналиста от ярости фыркнула:

– Ой-ой…

Она уже приготовилась сказать что-то очень непристойное в адрес журналиста, как её подруга деликатно толкнула в бок и взяла ситуацию в свои руки:

– Для начала, может, мы с тобой познакомимся, красавчик! Как тебя зовут? Чем занимаешься по жизни?

– Я знал, леди, что мы с вами найдём общий язык, – воспрянул духом журналист, – моё имя довольно простое и распространённое – Сергей.

– Очень приятно! – сказала горгона-забияка с кожаной плёточкой. – Меня – Лера. – И после короткой паузы, чтобы снять напряжение в разговоре, добавила: – Тоже весьма простое и скромное имя…

Горгона-дипломат одобрительно посмотрела на свою подругу, перекинула свой проницательный взгляд на Калиновского и улыбчиво, добродушно представилась:

– Вера, для близких друзей Вероника.

«Лера плюс Вера – равняется стерва», – сочинил про себя экспромтом незамысловатую рифму Калиновский.

– У вас очень милые и добрые имена, да и выглядите вы весьма стильно и ошеломляюще, – сделал комплимент девушкам журналист. – Ко всему прочему, вы очень-очень похожи; наверное, вы родственницы или родные сёстры?

Горгоны несдержанно, дико, захихикали, чувственно и страстно посмотрели друг другу в глаза и между собой объяснились.

Лера: – Родственницы… Ха-ха-ха! Представляешь подруга?.. Каким же местом мы с тобой породнились?

Вера: – Сестрички, хи-хи-хи, а где наши косички?

В это мгновение Калиновский с грустью осознал, что женский смех может быть очень язвительным и удручающим, – удручающим до такой степени, что, глядя на, закатывающихся, от смеха, горгон, каждая клетка его головного мозга от этого неистово раздражалась. У него возникло такое ощущение, как будто бы смешинки неформальных бестий, как горящие вражеские стрелы, вонзаются в его тело и начинают просверливать его насквозь с адской болью. Время в эти минуты стало протекать очень медленно и лениво, как будто бы оно стало засыпать… Мимика, жесты и движения лесбо-вумен стали очень отчётливыми, очень выразительными. Калиновский стал улавливать каждую малейшую деталь в их поведении, в их манерах. Не лишним будет добавить – отвратительных, хамских манерах. Таких, что присуще обществу постмодерна. Они продолжали хихикать, в захлёб, широко открывая свои рты, как обезумевшие демоницы вырвавшиеся из долгого пленения на свободу. В какой-то момент Калиновскому даже привиделось, что его собеседницы имеют длинные змеиные языки, высовывающиеся из чёрных омерзительных ртов и козьи рога. Он несколько раз моргнул, пощурился – и тут же все эти фантасмогоричные, гротескные образы исчезли. Опять перед ним сидели экзальтированные неформалки, прикуривавшие длинные дамские сигареты.

– Мог бы и поухаживать за дамами, – обратилась Лера к Сергею, – или тебе сложно пару раз клацнуть зажигалкой. – Она сделала такую глубокую затяжку, что аж заискрилась сигарета, и тут же выпустила клубок сигретного дыма в сторону журналиста, спрашивая его:

– А ты вообще курящий мэн или не курящий?

– Вообще некурящий, но иногда курящий, – запутанно ответил Сергей.

– Тогда будь курящим с нами, – не растерялась горгона-забияка и протянула ему пачку дорогих сигарет.

Сергей ловко достал сигарету из пачки, манерно, как настоящий аристократ, её прикурил, и выпустил из лёгких зловонный, горький дымок. С непривычки, он почувствовал, как его грудь напряглась от ядовитого дыма, и ему сразу же захотелось закашлять. Тем не менее, он взял себя в руки и не подал и малейшего вида, что сигарета ему противна.

– И чем же «иногда курящий» красавчик, по имени Сергей, зарабатывает себе на жизнь? – включилась в беседу Вера.

Калиновский, задумчиво, поднял глаза вверх, аккуратно струсил пепел сигареты в пепельницу и неторопливо ответил: – Мне платят за то, что чёрное я называю белым, а белое – чёрным…

– Ух, как всё запутано и зашифровано! А если проще?.. – потребовала прямого ответа Лера.

– Нет, так не интересно, – перебила свою подругу Вера, – дай я лучше сама отгадаю. – Она, словно сканер, внимательно осмотрела его скромную представительную одежду, бросила взгляд на интеллигентные черты лица и сделала своё резюме: – Политолог? Верно?..

– Отчасти, но не совсем так…

– Пиарщик?..

– Уже теплее!..

– Так-так, кто же у нас любит заниматься враньём? – спросила она себя в голос и ту же, как ошпаренная вскрикнула: – Ты социолог? Да?

Калиновский по-детски, бесхитростно и добродушно, заулыбался и возразительно покачал головой.

– Тогда скажи ещё какую-нибудь подсказку, – обидчиво попросила Вера.

– Хорошо, – охотно согласился Сергей, – мою профессию ещё часто называют «глаза и уши» общества!

– Так ты стукач! – вынесла свой вердикт горгона Лера.

– Нет, он репортёр, угадала? – вопросительно посмотрела на Сергея Калиновского Вера и капризно стала требовать немедленного подтверждения своей догадки.

– Ну, вообще говоря да! – нехотя признался Сергей. – Работаю в прессе, скромно зарабатываю на жизнь, в скандальные истории не влезаю…

– А честным журналистом тебя можно назвать? – воодушевлённо поинтересовалась Лера.

– Сложно ответить однозначно, – Сергей философски задумался, слегка почесал затылок и как-то обречённо произнёс: – Честность пропадает там, где есть коммерция и расчёт на прибыль, а это в наше время главная составляющая всех масс-медиа. Будь они электорнными, печатными или аудиовизуальными…

– Значит, ты такой же продажный, мерзкий тип, как и вся ваша братия? – с презрением в голосе сделала свой вывод горгона-забияка.

– Не совсем так, – Калиновский пристально посмотрел на Леру и продолжил: – У каждого человека есть определённые устои, определённая мораль. Я не отношу себя к тем журналистам, которые ищут славы и добиваются её всеми имеющимися на то средствами.

– А что же ты тогда ищешь по-жизни? – вмешалась в разговор Вера.

– Всего лишь истину! Ни больше, ни меньше…

– Истину? – с недоумением спросили в один голос подруги и как-то странно переглянулись.

– Да, именно истину! Ни славы, ни богатства, а только её, – утвердительно ответил журналист.

– И в чём же заключается твоя истина? – полюбопытствовал Вера.

– В том, чтобы дать ответ себе, обществу, да и, пожалуй, всему миру: кто я, что я и каково моё предназначение во Вселенной?

– Так ты у нас философ типа Ницше? – дерзко подковырнула журналиста Лера и тайком, как отпетая шпионка, подмигнула своей подруге.

– И какую же истину можно найти сейчас в этом клубе, да ещё и на Хэллоуин? – задала параллельный вопрос Сергею Вера.

Калиновский пожал плечами, оглянулся, кинул рыскающий взгляд на сцену, затем на присутствующих, и флегматично произнёс: – Время нам подскажет, где лежит философский камень…

Горгоны на реплику журналиста острым словцом никак не отреагировали, а вместо этого решили демонстративно показать Калиновскому стимул своего пребывания на грешной земле. Лера, как наездница, села на свою подругу, сидящую на стуле, страстно посмотрела на неё влюблёнными глазами и с ненасытностью впилась в её сексуальные губы. Жадно и безостановочно они целовались приблизительно с минуту. На какой-то миг они остановились, захихикали, после чего перешли к французскому поцелую. Сергей с наслаждением и каким-то животным, плотским азартом поглощал каждый отдельный миг, каждый кадр их лесбейской игры. Их сладкие и, в тоже время, омерзительные проколотые язычки то боролись друг с другом, то пестили себя сладкими скользящими прикосновениями. К своему удивлению, он сейчас перед собой видел очень сексуальных, милых, изящных и желанных женщин, а не грубых, порочных и диких неформалок. По его телу, от возбуждения, пробежала лёгкая, завораживающая дрожь. Детородный орган мгновенно налился притоком крови и стал таким упругим, таким твёрдым, как монументальная скала. Эротические фантазии Калиновского, словно бурлящие стремительные реки, стали настойчиво захлёстывать его сознание и ненасытно поглощать его моральные устои. Сейчас в своём виртуальном кино он лежит полураздетый на железной кровати. Его запястья пристёгнуты наручниками, а он напуган двумя экзальтированными неформалками, предвкушающими садизм и горячий извращённый секс. Как палач инквизиции, над ним стоит Лера с зажженной свечой и, злостно ухмыляясь, капает ему на грудь горячий парафин. Сергей от испуга и возбуждения начинает громко стонать и ахать. Его острота противоречивых ощущений на пике. Тело буквально млеет от блаженства… Ассистентка Леры, в это мгновение, садится рядом к нему на кровать и начинает, неторопливо, очень интригующе расстёгивать ему ширинку своими нежными бархатными пальчиками.

Журналист настолько увлёкся своей игрой воображения, что буквально сам поверил своему эротическому фантазму. Его внутреннее состояние было доведено до нужной кондиции. И ему уже ничто не мешало в своих мечтах извергнуть мужскую энергию, подобно проснувшемуся вулкану, и получить незыблемое удовольствие. Но в самый ответственный момент его пылкие страсти затушили смешинки тех, о ком он мечтал…

– Эй, акула пера, ты что под кайфом? – обратилась к нему Лера и несколько раз перед его лицом деловито щёлкнула своими длинными пальцами.

– Я?.. Да нет, так просто немного задумался, – растерянно пробубнил Калиновский.

– А мы с подругой уже подумали, что ты ушёл в астрал, так сказать – искать истину, вэритас, на небесах.

Услышав последнюю тираду своей подруги, Вера закрыла рот ладонью, чтобы в очередной раз не засмеяться, но её эмоции всё же взяли вверх над разумом, и она, нехотя, стала издавать смешные звуки, похожие на какофонию.

Эй, сучка, – крикнула на неё Лера и учительским тоном сделала ей замечание: – Ты сидишь в культурном обществе! Хватит пукать своим грязным ртом!

После нравственных поучений Леры, они уже обе, как ненормальные, закатились резвым смехом – аж до красноты.

– Весёлые вы девчонки, однако, с вами скучать не приходиться, – с улыбкой на лице отреагировал на их шутки Сергей.

– Да, уж!.. – согласилась с оценкой журналиста Вера.

– Уж да… – суховато подытожила фразу своей любовницы Лера и добавила: – Камеди-ляп в исполнении накуренных жабенят!

В «культурный», милый и весьма деликатный разговор «святой троицы» вмешался официант. Попросив извинение за беспокойство, он заботливо поинтересовался у Сергея:

– Вам, господин, заказ подать на этот стол или тот, за которым вы первоначально сидели?

Журналист немного замешкался, вопросительно посмотрел на своих очаровательных фурий, и, увидев в их глазах одобрение, дал распоряжение гарсону оставить заказ там, где он в настоящий момент сидел.

– Угостить, вас девчонки, каким-нибудь фирменным коктейлем или вы предпочитаете Мартини? – поинтересовался у своих новых подружек Калиновский.

Вера что-то шепнула на ушко своей подруге, та в ответ ей положительно кивнула, и они попросили гарсона принести им две Пино-колады. Юноша черканул несколько слов в свой блокнот и торопливо удалился. Сергей тем временем налил в один стакан водки, в другой – томатный сок, учтиво предложил своим дамам выпить с ними за знакомство огненной воды, но увидев их скорченные лица, пропустил чарку в одиночку и спешно её «затушил» соком.

– А ты у нас, оказывается, крутой ковбой, – как-то удивлённо сделала ему комплимент Лера и, после короткой паузы, добавила: – Первый раз в своей жизни вижу, чтобы таким способом гурманили Кровавую Мэри!

– Признаюсь вам честно, мне тоже это название в меню покзалось странным, – пробормотал невпопад Калиновский, жуя очень аппетитно салат «Цезарь».

– Ах уж эти мужчины!.. – с сожалением в голосе произнесла Вера и обречённо, с грустью, посмотрела на свою любовницу.

Лера, увидев печаль в глазах своей подруги, ласково её погладила по стройной, изящной спинке, как любимую домашнюю кошку, и сделала ей заманчивое предложение:

– Пойдём, потанцуем, малыш, под музычку «Нирваны». Играют нашу любимую – «Дух молодёжи»!

– Bien, mon amour! – охотно дала своё согласие на французском Вера.

Дамы культурно пожелали Калиновскому приятной трапезы, и, дабы его не отвлекать своими смешинками за столом, направились в сторону танцпола, чтобы, как они выразились, оторваться по полной программе.

Вечеринка, посвящённая Хэллоуину, тем временем была в самом разгаре: публика, разогретая шокирующим шоу Медведчуков, увеселительными, зажигательными шутками ведущего, юмористическими конкурсами и неожиданными розыгрышами, была в улётном трансе, и большая её часть отпугивала нечистую силу под тяжёлый классический гранж.

– Дамы и господа, пани та панове, – обратился к посетителям клуба Фреди Крюгер, – поддержим буйными аплодисментами байкерскую рок-группу «Мёртвый петух». Благодаря ей, мы сегодня имеем возможность пропустить через свои чакры настоящую, живую, драйвовую музыку в ретроспективе восьмидесятых и девяностых годов. Золотая эра рок-музыки!

Толпа истерически загудела и расщедрилась на громкие, беспорядочные овации. Электрогитары бородатых музыкантов заскрипели, завизжали душераздирающим, протяжным скрипом, барабан заколотился быстрой громогласной дробью – драйв накрыл волной, ликующую от возуждения публику. Как говорится, Show must go on!

Кто-то пришёл в клуб, чтобы насладиться раритетной драйвовой музыкой, кто-то, чтобы найти себе нового дружка или подругу и удовлетворить свои ненасытные, сексуальные желания; кто-то хочет просто стильно, гламурно зарисоваться перед публикой и зарекомендовать себя столичным пижоном при деньгах; кто-то посетил увеселительное заведение от скуки и любопытства; кто-то сюда заглянул с целью нюхнуть кокаиновую дорожку и отвлечься от суеты сует; а некто, чтобы найти неприятности на заднее место…

«Нет, это будет просто беда и роковая неудача, если я своего любимого этой ночью не разыщу, – думала про себя рыжеволосая красавица, сидевшая за барной стойкой. – Но как его найти, ведь я даже не знаю – в какой части клуба он сейчас может находитья?..»

Назойливые, тревожные мысли крутились в голове молодой, очень привлекательной девушки по имени Милен. Конечно, иная бы красотка, на её месте, сидевшая на барной тумбе, думала о том, как сексуально она смотрится сейчас сзади, какие у неё соблазнительные ягодицы, какая аппетитная тонкая талия и королевская осанка спины; и, в конце-концов, сколько мужчин на неё в данный момент пялятся и страстно её желают. Но ей сейчас явно было не до этого… В правой руке она небрежно держала сигарету с длинным шлейфом пепла, в левой – сниффер с коньяком. Также перед ней стояли, на барной стойке, три пустые, выпитые чашки чёрного молотого кофе и пепельница с кучей окурков. Милен часто оборачивалась на крутящемся кресле в сторону основного зала, пристально рассматривала посетителей, сидевших за столиками, и как-то настороженно, с тревогой, грустно вздыхала.

– Бьюсь об заклад, вы явно выискиваете ускользнувшего от вас мужчину, – обратился к Милен бармен с очаровательной донжуанской улыбкой.

Высокий брюнет, с аккуратной интеллигентной бородкой, длинными волосами – вперемешку с чёрными, вперемешку с седыми, – зачёсанными назад и уложенными в аккуратный хвостик мило улыбался рыжей красавице. Милен в ответ ему ничего не ответила. Её реакция была такой: она надменно, с аристократичной спесью, бросила на него изучающий, колкий взгляд и хмыкнула себе под нос:

– Хм…

– Виноват, мадмуазель, эксюз-муа, лезу не в своё собачье дело, – почтительно он извинился и как-то наигранно, с неким торжеством добавил: – Лучшее попечительство о клиенте – это, безусловно, сервис, а не болтовня!

Бармен шустренько убрал пустые кофейные чашки, вытер – и без того чистую – барную стойку, поменял пепельницу и предложил посетительнице, за счёт заведения, цитрусовый пунш.

– Как это любезно с вашей стороны, месье, где-то с полчаса я ждала, когда же вы мне подадите апельсиновый сок, и вот – вы наконец-то вспомнили про меня… Парфэтма! (с французского языка прекрасно – Авт.)

Собеседник Милен почему-то резко покраснел, по-юношески насупился, но всё же переборол свои эмоции и попытался дипломатично перевести разговор в другое русло:

– Осмелюсь перед вами оправдаться, сеньора, – бармен сделал глубокий вдох, как будто бы приготовился признаться в чистосердечной любви посетительнице клуба, и после мучительного выдоха, переборовшихся эмоций, запел соловьиной трелью: – Как только я вас увидел в нашем заведении, я сразу же очутился в плену ваших упоительных, обваражительных чар. Все мои мысли витали вокруг вашего ангельского образа, и мне, поверьте, стоило большого труда, чтобы сосредоточиться на работе и вас обслуживать. Поэтому, не обессудьте меня, если я просто не смог побороть своих пылких чувств…

– Побереги свою патетику для малолетней дурочки, – резко прервала его милую серенаду Милен и по-деловому обратилась к нему с просьбой: – Помоги мне лучше разыскать одного человека. Это для меня сейчас важнее…

– У бармена сразу же загорелись глаза от любопытства и понимания того, что ему сейчас доверено проникнуть в тайну рыжеволосой красавицы. Он весь проникся вниманием к своей собеседнице и настроился глотать буквально каждый слог, который она произнесёт своими очаровательными устами.

– В вашем клубе не появлялся подозрительный смуглый брюнет лет тридцати? Он обязательно мог привлечь к себе внимание какой-нибудь странной выходкой, – спросила его Милен и задумалась, чтобы ещё такого добавить, а затем внезапно внесла в свой вопрос существенное дополнение: – Он мог ещё представиться репортёром.

– Я знал, что тут дело пахнет амурными делами, – воодушевлённо вскрикнул визави Милен. – Почему только им оказался не я, а какой-то проходимец? Какая в мире жуткая несправедливость!.. Cherche le home! (Ищите мужчину с французского языка – Авт.)

– А если ближе к делу, Казанова, без художественных комментариев, – нетерпеливо потребовала она от бармена дать ей скорый ответ.

– А если ближе к делу… – бармен со стильной косичкой окинул взглядом главный зал, пристально посмотрел на сцену, на танцпол, на клиентов, сидящих за барной стойкой, и с некою иронией выпулил: – Ну и заданице вы мне дали! Во-первых, сегодня празднество Хэллоуина, и кто брюнет, а кто блондин или шатен – сказать однозначно сложно: костюмированная мишура всегда обманчива и искажает реалии действительности… А во-вторых, подозрительным типом здесь можно назвать каждого второго мужика. Ведь ни для кого не является секретом, что все нормальные представители сильного пола сейчас находятся в брачном супружеском ложе, спят бок о бок со своими любимыми жёнами, храпят им под ухо, стягивают с них одеяло или, в лучшем случае, выполняют свой супружеский долг. А здесь всё иначе: большинство мужчин сюда занырнули, чтобы развлечься со своими любовницами или же, наоборот, найти себе новенькую подходящую пассию. Каждый сюда приходит как на охоту, чтобы поймать, подстрелить, условно выражаясь, попавшую на глаза дичь. То есть обольстить самку каким-то эксклюзивным своим достоинством и затянуть её в постель. А для достижения этой коварной цели идут в ход все имеющиеся на то средства… Чаще всего пускание пыли в глаза и смена театральных масок. Так что понять: кто есть лягушка-царевна в этом болоте, а кто Иван царевич – крайне сложно!

«Ну, ты и холодный философ с нетрадиционным, подозрительным хвостиком, – размышляла про себя Милен, – наговорил мне тут всякого барахла, как будто бы я первый раз слышу о мужчинах и что они из себя представляют. Сказал бы мне прямо – я не знаю…»

– Ах да, как я мог забыть, вот дырявая голова, – внезапно вторгся в рассуждения рыжей красотки бармен, – мне час назад звонила охрана и предупреждала меня, чтобы я не общитал, по привычке, какого-то журналюгу, если он сядет за мою барную стойку. Ко всему прочему, они ещё обратились ко мне с просьбой: за ним присмотреть, чтобы он ненароком тут ничего лишнего не разнюхал… – Бармен направился к окошку администраторской и громким голосом её попросил: – Не куда не уходи, Афродита. Я сейчас живенько разузнаю, кто его обслуживает из официантов.

Он погрузился наполовину своим телом в окно, а Милен тем временем, повернувшись на барной тумбе к сцене, с оживлённым интересом стала наблюдать за предсказаниями пророчицы Кассандры.

На подмостке стояла стройная элегантная женщина лет сорока пяти, жгучая смуглая брюнетка с кучерявыми волосами, облачённая в ярко-красное, длинное, ситцевое платье с декольте. На лице у неё была узкая чёрная повязка, закрывающая полностью её глаза. Она развела руки в стороны, принявши позу медиума, и стала про себя шептать что-то похожее на мантру. Не прошло и полминуты, как она неожиданно замолкла и судорожно стала дергаться, словно бесноватая… Из зала раздался смех и непристойные шутки в её адрес. Кассандра настолько увлеклась своим шаманским танцем, что едва не шлёпнулась с авансцены вниз, но в самый критический момент удержала равновесие и отступила назад.

– Ты готова нас посвятить в свои тайны, – обратился к ней в микрофон ведущий шоу.

Кассандра, одобрительным кивком головы, подала знак Фреди, что готова и, спустя какое-то время, он уже брал у неё «интервью» с микрофоном.

Вот, что она в своём четверостишье напророчествовала:

– Кассандрушка, голубушка, ну сегодня же праздничная феерия, а ты нам какое-то лихо прогнозируешь, – разочарованным, обидчивым голосом отреагировал маньяк-убийца Крюгер, на её предвещание. – Заверь нас грешных вурдулаков, что это безобидная шутка.

Тут же, после вопроса конферансье, произошло нечто странное и непредвиденное. Предсказательница, не смотря на то что глаза у неё были полностью закрыты, сумела выхватить у ведущего программы микрофон и открытым текстом вскрикнула в сторону аудитории:

– Сегодня вы все умрёте!

Публика недовольно загудела, из зала послышались оглушительные свисты и нецензурная брань. Дабы загладить, вышедшую из под контроля, ситуацию, Фреди подбежал к стойке главного микрофона и попытался утихомирить толпу своими заверениями, что это мол программный, запланированный розыгрыш и не более того. Но каждый раз, когда он пробовал это сделать, то выключался микрофон, загадочным образом, то раздавался акустический раздражительный гул, бьющий по ушам пронизывающим свистом. Всё шло явно наперекосяк – не в пользу феерического шоу, не в пользу сладолюбивой, бесшабашной клиентуры, привыкшей читать в свой адрес только радужные гороскопы, сочинённые лживыми журналистами. Спасти ситуацию, вышедшую из под контроля, удалось находчивым музыкантам-байкерам. Парни одной дружной командой выбежали на сцену, вооружились, как солдаты, своими музыкальными инструментами и задали публике настоящего жару, исполнив легендарную композицию рок-группы Rolling Stones « (I Can’t Get No) Satisfaction».

Буквально через минуту золотая молодёжь компактно заполнила танцпол и погрузилась с головой в водоворот зажигательной музыки. Бурные эмоции мажорных парней и девушек начали просто выплёскиваться наружу в хаотичном танце. Вурдулаки, пришедшие порезвиться на маскарадный шабаш в ночь Самхейна, очень скоро забыли ясновидящую Кассандру и все её мрачные предсказания. Всё выглядело так, как будто бы её выступления и близко не было.

– У меня для вас добрые вести, мадмуазель, – неожиданно обратился бармен к Милен.

От его резкого обращения, она испуганно вздрогнула, но постаралась внешне не подать и виду. Совладая своими женскими, хрупкими эмоциями, она почтительно к нему повернулась на крутящемся барном кресле.

Сейчас перед её взором стоял не обычный бармен, а милашка плэйбой с обворожительной ангельской улыбкой, держа в одной руке цитрусовый пунш, а в другой – пурпурную, изящную, как само совершенство, розу с благоуханным ароматом.

– Ой, какая прелесть! Вы прямо настоящий джентльмен! – по достоинству оценила рыженькая красотка ухаживания своего поклонника.

– Это моя признательность за вашу красу, а может быть и скрытая ревность к тому герою, которого вы ищете… – с огорчением в голосе произнёс бармен.

– Значит, вы что то разузнали для меня, пока я тут наблюдал за вашей клоунадой с интригующими предсказаниями?..

Взгляд Милен, после романтического подарка, стал очень оживлённым: её малахитовые очаровательные глазки, с густыми чёрными ресницами, загадочно заблестели и вопрошающе посмотрели на настырного ухажёра.

– Надеюсь, что это не тот мужчина, которого вы ищете, – бармен грустно вздохнул и указал рукой в середину зала, произнеся: – На всякий случай убедитесь сами… Вон там смотрите, где находится свободный столик, в один ряд с ним ближе к нам, ещё стоит один стол. Видите, за ним сидят две фантасмогоричные фурии и смуглый брюнет?..

Милен волнительно посмотрела в ту сторону и испуганно произнесла:

– Вижу только лысые головы каких-то инопланетян и больше ничего…

– Это наши частые гостьи – лесбиянки-неформалки, – разъяснил Милен экзальтированный облик посетительниц клуба бармен и опять указал рукой в ту сторону: – Вы не видите брюнета, потому что его скрывает толстяк. Нужно немного приподняться…

Рыжеволосая мадмуазель ещё раз внимательно посмотрела в ту сторону и сокрушённо, каким-то обречённым голосом, воскликнула:

– Это он, сомнений быть не может. Но если он сейчас находится в компании этих змей, то дело пахнет дрянью! Он явно не в себе!..

– Проблемы могут возникнуть у него или у этих розовых дамочек? Или он просто сумасшедший? – попытался выяснить у неё проницательный ухажёр, чтобы понять, что она имела ввиду…

– Неважно, у кого могут возникнуть проблемы, – испуганно ему ответила Милен. – Лишь бы только в эту ночь всё обошлось.

– Если тебе нужна моя помощь, то ты можешь всецело рассчитывать на меня – я тебя и твоего дружка в обиду не дам! – предложил свои услуги добрый самаритянин.

– Ну, просто доблестный рыцарь Айвенго! – с чувством глубокой признательности она его похвалила за готовность.

– Так, какой у нас план действий, мой генерал? – с храброй решительностью спросил бармен.

– Только не генерал, прошу тебя… Генерал мне не подходит – я же женщина!.. – возразила рыженькая красавица. – Называй меня просто моим именем – Милен, и никаких лишних эпитетов.

– Милен?.. Какой божественное имя! – восхитился бармен и сделал приятный ей комплимент: – Даже греческая Афродита не так мило звучит.

– Ну, это ты уже перегнул… – заскромничала танцовщица.

– Нет, не перегнул, а вот славное имя Айвенго для обычного бармена звучит чересчур пафосно…

– С этой минуты ты не обычный бармен!.. И я прямо сейчас хочу знать твоё настоящее имя…

– Моё имя очень скромное – Стефан. И никакой я не рыцарь…

– Стефан? – вопрошающе повторила рыжая красотка. – Воистину, редкое имя и, наверное, очень религиозное. Теперь я уверена окончательно – с тобой можно идти в бой. Только для того, чтобы мой план сработал, мне сперва нужно поговорить с официантом, который обслуживает эту «святую троицу»!

Ужин при свечах в праздничную ночь с интерьером средневековой эпохи и дребезжанием панк-рока Калиновскому показался весьма романтичным и даже, на удивление, аппетитным. Он усердно умял всё съедобное, что у него было на столе, включая даже жареный арахис горгон, и принялся философствовать о грешной, падкой человеческой натуре держа в руке стакан чистой крепкой водки: «Человек настоящее дерьмо – дерьмо зловонное и хитроумное. Всё, что связано с чествованием злых духов – мы преподносим, как дань Богу, оформляя её вместо кельтского фестиваля Самхэйн и римского Дня Помоны – христианским праздником Днём всех святых! Только святым здесь и близко не пахнет! Пьяная, обкуренная молодёжь, наряженная, как новогодняя ёлка, в готические наряды, тусит под демоническую музыку, ищет – с кем бы хорошенько перепихнуться, где бы на свою грязную задницу найти незабываемых приключений. А потом всё это быстро забывается, когда наступает Рождество Христово, когда празднуется весенняя Пасха. Этот сброд, как ни в чём не бывало, переступит порог храма, по традиции перекреститься и примет лик чистого, безгрешного творения. Получается такой себе трансцендентный симбиоз: и Богу свечка, и чёрту кочерга. Нет, об этом думать бессмысленно… Так было тысячи лет назад, так будет и через сто лет. А такой маленький человечек как я – Сергей Калиновский в этой матрице ничего не сможет поменять, так как люди рождаются во сне, люди во сне и умирают! Поэтому, лучше я выпью чарочку, да и переключусь на что-нибудь более приятное… Зачем лезть в дебри зазеркального мира и наталкиваться на его сплошные парадоксы…

Журналист приготовился осушить стакан и, уже было, открыл рот, как внезапно потерял зрительный контакт с внешним миром в одно мгновение: на своём лице он почувствовал чьи-то тёплые, нежные женские руки, которые плотно ему зажмурили глаза.

– Вера, ты меня не на шутку напугала, – произнёс он недовольным тоном.

– А если лучше подумать? – сексуально шепнул ему на ушко лерин голос.

– Это ты Лера, я узнал тебя по твоему приятному альту.

– А вот и не угадал, Шерлок Холмс, – злорадостно воскликнула Вера, – ощущения в пространстве всегда искажаются, когда отсутствует один из органов чувств.

Она разомкнула свои бархатные ручки – и он туманно увидел перед собой, улыбающуюся Леру, сидящую напротив него. Вера очень нежно провела своей рукой по причёске Калиновского, пододвинула к себе стул, и села к нему совсем близко. Её страстный, горячий, вульгарный взгляд остановился на брюках Сергея, а если быть точным – на его ширинке. Она положила ему на колено свою изящную ручку с чертовски длинным маникюром и стала непринуждённо, игриво массировать ему бедро, приближаясь очень медленно к заветной цели…

– Ты хоть немного скучал, бесстыдник, по своим шаловливым сучкам, – цинично и весьма задорно ошеломила его своим вопросом Вера.

– Я?.. – замялся Калиновский и как-то потерянно, робко ответил: – Да, я желал вас вновь увидеть…

– Просто увидеть или отыметь нас по полной программе? – неотступно продолжила свой фрейдовский психоанализ подруга Леры.

Такого резкого поворота в сценарии, Сергей не ожидал. Ошарашенный чрезмерно раскованным поведением своих новых знакомых девушек-веселушек, он не знал, как себя вести в подобной ситуации, да и что вообще думать об этом?..

«Нет, мне это не сниться – это реальность: со мной хотят совокупиться две экстравагантные лесбиянки с садомазохистическими наклоннастями, – роились в его сознании шальные мысли. – Но смогу ли я „отыметь“ этих сучек? Ведь за всю свою сознательную жизнь, находясь в браке, я ни разу не сходил налево от своей жёнушки. Да, для меня не секрет, что она изменяет мне по чёрному… Сомневаюсь, что она сейчас спит в нашем брачном ложе и беспокоиться: куда глубокой ночью пропал её муж, почему его нет рядом со мной? Больше вероятно, что её сейчас „драконит“ какой-нибудь столичный щёголь в салоне роскошной машины, как уличную соску, а я тут сражаюсь со своей наивной, глупой совестью. Надо же хоть раз в жизни вкусить прелесть соблазнительного запретного плода и наставить рога своей похотливой Кармен!»

Убедив своё «Я», что события в его жизни разворачиваются в правильном направлении, Калиновский нежно обнял Веру левой рукой за талию и, повернувшись к ней, возбуждённым голосом прошептал ей на ушко:

– Хочу на ложи Амура сжечь вас до тла!..

Его соблазнительница, в ответ на это заманчивое предложение, стала трогать его упругий твёрдый пенис и восхитительно ахнула:

– Ого!.. Впечатляет…

Неожиданно, воркование сладкой парочки Вера-Сергей прервалось наигранным покашливанием официанта:

– Кхе, кхе… Извините, что вынужден вас побеспокоить, – обратился он к ним с покрасневшим, стыдливым лицом. – Извольте получить ваш коктейль, и если у вас не будет дальнейших пожеланий, то будьте любезны рассчитаться со мной – у нас сейчас сдача выручки. – Юноша аккуратно поставил на стол две Пино-колады и вручил журналисту общий счёт, включая и заказ девушек, который они сделали до знакомства с ним.

«Круто ты попал на TV!» – невольно вспомнил современный фразеологизм Калиновский, когда увидел цифры на бумаге. Он небрежно порылся в карманах своего пиджака, достал из внутреннего кармана портмоне и отсчитал нужную сумму денег гарсону, прибавив к ней ещё и щедрые чаевые.

– Увольте, господин, это излишне: обслуживание учтено в процентах от общей суммы заказа, – объяснил свой отказ от чаевых паренёк и вернул клиенту несколько купюр.

– Надо же, первый раз за свою жизнь вижу честного, скромного официанта! – с удивлением и, одновременно, восхищением прокомментировал поступок гарсона Сергей.

– Приятного вам времяпровождения в нашем клубе, сударь. Всегда в вашем распоряжении…

Сказав эти слова, официант как-то подозрительно, с волнением, посмотрел на своего клиента, предупредительно ему подмигнул и быстрой походкой удалился…

Несмотря на то, что журналист был уже на хорошую подпитку, выходка официанта всё же заставила его задуматься – к чему и почему он это сделал?.. Какое-то внутреннее чутьё ему подсказывало, что пустяковой шуткой здесь и близко не пахнет. Тогда чем?..

Держа в руках две банкноты, которые ему возвратил гарсон, Калиновский стал машинально, не смотря на них, запихивать их во внутренний отдел портмоне. И тут он неожиданно для себя нащупывает шершавую бумагу, которая, по прикосновениям пальцев, явно отличается от денежных знаков. Его новые подружки, в это время, были заняты то ли детским дурачеством, то ли таинственной алхимией: Вера дула в коктельную трубочку и пускала пузыри в Пино-коладе, а Лера подкидывала ей в стеклянный коллинз разноцветные таблетки.

Убедившись, что они за ним не наблюдают, журналист аккуратно достал из кошелька помятый клочок бумаги и прочитал на нём угрожающее послание: «Тебя хотят убить! Будь осторожен!»

«Это что ещё за хрень? – моментально отреагировал пьяный мозг Сергея. – Какого чёрта! Кому это я так круто перешёл дорогу? Убить! За что и почему?» Журналист прокрутил в своей памяти последние две недели, прожитые в Киеве, но за что-либо зацепиться, имея в виду конфликтные ситуации, он не смог. Правда, дома у него был припрятан компромат на клановую вертикаль власти, но про его существование, как он думал, никто не мог знать. Делать из него информационную бомбу он пока не планировал. А в целом, его жизнь уже, в течении нескольких лет, протекала довольно тихо, мирно, без всяких происшествий и коллизий… Её даже можно было бы назвать неким раем в мегаполисе: творческая работа, известность и почёт в журналистской среде, стабильный хороший доход, своя роскошная двухкомнатная квартира в элитном районе Киева – всё это, как скромная украинская мечта, было у него в «кармане». Конечно, неверность жены, за последние месяцы, его изрядно психологически измотала. Но связывать эту проблему с загадочной запиской было бы вполне не логично. Покумекав и так и эдак, Калиновский пришёл к выводу, что это, скорее всего, чья-то хеллоуинская дурная шутка, и не более того… Впрочем, и времени на размышление у него было немного.

– Наш фирменный коктейль для настоящих мачо! – задорно произнесла Вера рекламу чудодейственного напитка, который бурлил, шипел и как-то подозрительно пахнул, скорее даже ванял, аптечным запахом в её руке.

– Это что, предназначено мне? – поинтересовался Сергей и отметил: – Выглядит, как настоящее колдовское зелье с ядом!

– Ну, если ты когда-нибудь пил «Монашку» из чудодейственных трав, то от этого не умрёшь тем более… – заверила Лера журналиста в безобидности «волшебного» коктейля.

Пока Сергей, с озабоченным лицом, раздумывал: пить или не пить? Вера сделала несколько глотков «целительной» Пино-колады, передала её Лере и, после того как та немного её отпила, круг опять замкнулся на Калиновском. Журналист не стал долго томить своих подружек и присоединился к их таинственной трапезе.

«Вкус аспирина, желотина и шампанского от которого хочется засунуть три пальца в рот и в… ть всё это в унитаз» – рецензировал про себя «кулинарию» горгон Сергей.

– Да не морщи ты так пику, сейчас поймаешь такие приливы вдохновения!.. – отреагировала Вера на его кислую физианомию.

– Приливы, отливы… Только бы не заштормило девятым валом, – подшутил с ехидством Калиновский.

– Ну, если будет экстренная ситуация, то до туалета мы уж тебе эскорт обеспечим, – включилась в разговор Лера.

Она как всегда, по привычке, держала в руке свою любимую игрушку – кожаную сексшоповскую плёточку с рукояткой в виде мужского фаллоса – и как-то нервозно наматывала её плеть на своё запястье.

– Лера, тебе можно задать нескромный вопрос, – обратился к ней, ненавязчиво, журналист.

– Валяй, фраер, только не грузовой – я же сюда пришла отдыхать, а не напрягаться…

– Бьен, – охотно дал своё согласие на французском Сергей и полюбопытствовал: – Весь час ты крутишь свою «палочку-выручалочку» и так и эдак. – На какую-то секунду он замялся, как будто бы передумал её дальше о чём-либо спрашивать, но всё ж набрался смелости и отчудил: – Ты её случайно не хочешь засунуть кому-то в задницу?

– В задницу? – с недоумением в голосе переспросила журналиста его визави и закатилась судорожным, сардоническим смехом.

– В задницу? – с восхищением и торжеством воскликнула Вера и тоже захихикала, как ненормальная из психушки.

– Ну, может и в другое место, – конкретизировал Сергей, – только по всем признакам твоего поведения видно, что тебе явно не имеется держать просто так её в руке.

Отсмеявшись вдоволь, со слезинками на глазах, лесбовумен начали рыться в своих дамских сумочках, искать косметички, и наводить марафет на покрасневших, опухших личиках.

– Мы хотим проиграться с твоей «палочкой-выручалочкой», – сделала предложение Калиновскому Вера, поправляя аккуратно тушью свои чёрные ресницы, красиво подчёркивающие её зелёные глаза, – а не дрянным, искусственным самотыком!..

– Вообще-то, я об этом мог только мечтать, но у меня ещё никогда не было секса сразу с двумя женщинами, – с искренней честностью признался Калиновский и беспокойно заёрзал.

– Да ты что! – удивлённо воскликнула Лера и аж подпрыгнула в порыве эмоций на стуле. – Она как-то растерянно стала искать зажигалку на столе, чтобы прикурить сигарету, и между делом резюмировала ситуацию: – Ага, так мы значит премьера в твоей серой, скучной, обыденной жизни! Ну, парень… Двумя Пино-коладами ты от нас теперь не отделаешься. Как минимум, презентуешь нам вишнёвое «Феррари»!

– А в придачу ещё и особняк в прибрежной зоне Ялты, – разыгрался зверский аппетит у Веры.

– Расплачусь по всем счетам, которые мне предъявите, – охотно согласился Сергей и уточнил: – Только с маленькой поправкой – товар вечером, а оплата утром!

– Нет уж умник, с таким гнилым подходом к делу – вся сексиндустрия окажется в большом минусе!.. – сделала футуристический прогноз Лера.

– А небольшая оплата антиквариатом вас устроит? – пошёл на компромисс своим деловым партнёрам Сергей и сделал просто роковую ошибку в своей жизни.

Он достал из кармана монету, врученную ему Марой, катапультировал её большим пальцем руки вверх, с надеждой, что она как в американском вестерне проделает зрелищные виражи и упадёт ему на ладонь. Но всё случилось иначе: монета действительно проделала в полёте красивые обороты, но упала не на его ладонь, а на стол – поймать её в нужный момент ему помешала заторможенная реакция, – и с дребезжащим грохотом покатилась по поверхности мебели, пока не наткнулась на графин с остатками водки.

Подружки Калиновского от любопытства, что же там грохнуло на столе, привстали с деревянных, громоздких стульев и вытаращили глаза на сребреник, как овечки на новые ворота. Лера уже было потянулась к нему рукой, чтобы его взять, но журналист её опередил.

– Это что? – поинтересовалась, как-то встревожено, Лера.

– Да так, сущая безделица – тетрадрахма с изображением Тиберия на аверсной стороне, – иронично и бесшабашно произнёс Сергей и дополнил свою мысль: – Люблю, понимаете ли, коллекционировать портреты римских императоров…

– Где же ты эту монету отрыл? – спросили в один голос горгоны.

– Знакомый по имени Мара мне её оставил, а сам куда-то исчез…

Глаза гротескных фурий, после его ответа, сразу же оживлённо заблестели, засверкали и наполнились хищным, коварным взглядом. От их демонических глаз даже повеяло холодным, могильным холодом, и журналисту стало не по себе, когда он это подметил…

– Сладкий, зачем нам друг друга томить? Мы хотим, чтобы ты нас проводил до мест не столь отдалённых, – обратилась к Сергею с деликатной просьбой Вера.

– Ты же у нас настоящий джентльмен! – пафосным тоном воскликнула Лера и конкретизировала проблему: – В этом готическом клубе одна нечисть и хулиганьё от которого не знаешь, что ждать. Кто как не ты сможет защитить безобидных, интеллигентных девушек из порядочных семей?..

– Посчитаю честью для себя оказать услугу таким ярким личностям, как вы, – дал своё одобрение на эскорт Калиновский.

Когда журналист встал из-за стола, то почувствовал приятную воздушную слабость и странную, возбуждающую дрожь, которая плавно растекалась по всему его телу. Окружающие его объекты – сцена, деревянная, грубая мебель, да и сами посетители – стали какими-то расплывчатыми, гипертрофированными… Словом, не из мира сего… Журналист поймал себя на мысли, что его зрение стало существенно расфокусированным, то есть не зорким.

«Ни фига себе ощущенице!.. Добро пожаловать в страну чудес Льюиса Кэрролла!» – с удивлением и восхищением отметил про себя Калиновский. Далее, события стали разворачиваться ещё интереснее…

К удивлению журналиста, женский туалет оказался почти что пустым, просторным, с множеством уютных, чистых кабинок, в которых можно вполне уединиться трём особам и заниматься «интересными» делами… Опыта у Калиновского в подобных «театральных» актах, конечно, не было. Но переживать за провал пьесы ему не стоило… У его мимолётных спутниц хватало предостаточно актёрского мастерства и сноровки, чтобы по-мастерски, профессионально, сыграть свою отведённую роль в этой клубной по (рно) становке.

Зайдя в туалетный боксик, по указанию своих подружек, развратник комфортно разместился на крышке унитаза и с трепетом ожидал дальнейших распоряжений своих ассистенток.

Лера очень бесцеремонно сняла с него пиджак, постелила его себе и своей подружке под колени, чтобы было удобнее заниматься оральным сексом, и начала ему неторопливо, очень деликатно, расстёгивать ширинку. Вера, тем временем, взяла в свой соблазнительный ротик его средний палец правой руки и принялась его игриво, со всей остротой чувств, посасывать, как вкусный мятный леденец. Через несколько секунд, Сергей уже почувствовал, как бархатные нежные пальчики Леры начинают массировать его набухшего, налившегося пламенной кровью, «конька-горбунка».

– Моя лошадка проделала долгий, изнурительный путь, – в художественной форме обратился Калиновский к своим пассиям, – и просит разрешения на остановку в вашей таверне.

На какое-то время он умолк и начал раскрепощёно, с учащённым дыханием, стонать и ахать, находясь в водовороте бурлящей страсти. Ощутив предельный накал своего жеребца, который с диким рвением просился в бой, Сергей продолжил свою эротическую патетику и умоляюще обратился к своим коварным сиренам:

– Мой конь умирает от мучительной жажды!.. Во имя славного Амура, ублажите его и дайте ему напиться чистой кристальной водицы из ваших живительных колодцев.

– Быть, по-твоему, мерзкий, грязный потаскун! – одобрила мольбу Калиновского Лера и взяла в плен его упругого горячего «молодца».

Набухшие, очаровательные губки Леры жадно поглотили «конька-горбунка» и стали ритмично по нему скользить, оставляя еле заметный след от тёмной губной помады. Через минуту к этой «массажной» процедуре присоединилась и Вера. Теперь журналист уже испытывал новые незыблемые ощущения: два влажных игривых язычка настырно облизывали его набухшую шаровидную головку, заигрывая с ней, как с детской забавной тетёшкой «Ванька-встанька»… Эта милая задорная дразниловка продолжалась ещё несколько минут, после чего горгоны стали поочерёдно, в интенсивном быстром режиме, ублажать упругий «Чупа-чупс» Сергея.

Он с обольщением и усладой наблюдал, как «аппетитные» женские губки катались по его «молодцу» с переменой участниц «забега»… Добавочную порцию к своему экстазу он получал ещё от пикантных звуков оральных массажисток. Как тут не услышать их горячее учащённое дыхание и сладкие звуки, напоминающие чавканье и хлюпанье… Всё это, в целом, бурно заостряло его чувство возбуждения, его восприятие грязного, пошлого, развращённого секса. По его телу пошли мурашки, а одурманенное алкоголем и наркотиками сознание стали захлёстывать гигантские волны сладострастия и блажи, которыми Калиновский уже никак не мог совладать, хотя и мечтал, чтобы этот порнографический ролик длился вечность…

Извержение вулкана было просто фантастическим и неповторимым!.. Приз в виде молочного коктейля достался Лере, которая жадно всё «докушала» до последней капли. В этот момент у журналиста резко закружилась голова и, утопая в неге и блаженстве, он на какое-то время закрыл глаза, чтобы не потерять над собой контроль.

«Первый раз в моей жизни случился групповой секс, – переваривал в голове происшедшее журналист, – и надо отметить – это было просто восхитительно!.. Какой я был идиот, когда отводил глаза от красивых женщин; когда не реагировал на их флирт, на их голодные, похотливые глаза, которые меня в этих женских фантазиях сношали, как дикого, горного жеребца!.. И нужно было мне все эти годы лелеять и обоготворять свою супружницу, которая оказалась ещё той б… дью? Дурак, вот дурак! Нужно было не пропускать ни одной юбки и отрываться по полной… А девчонок, кстати, за такой фантастический минет нужно, как-никак, поблагодарить».

Приоткрыв полусонные, утомлённые глаза, Сергей ожидал увидеть своих стервозных кисок, приводящих в порядок свой гротескный макияж. Каково же было его удивление, когда он мельком перед своими глазами увидел натянутую, как струну, лерину плеть и бездушную, демоническую ухмылку Веры. Через какую-то долю секунды, его сладостная воздушная истома сменилась на шок и смертельный ужас. Любимая игрушка Леры просто острейшим ножом вонзилась в его интеллигентную нежную шею. Что либо думать по этому поводу, журналист не имел мочи, да и оценить обстановку у него не было времени. Его сознание всецело наполнилось паническим страхом и фатальной обречённостью. Удушье имело власть над каждой клеткой его тела, над каждым синапсом его мозга. Сергей отчаянно, изо всех сил, попытался освободиться от коварной удавки и даже ухитрился немного привстать, как тот же час почувствовал на себе, как ему показалось, тяжёлое, грузное тело Веры, которое почти парализовало все его намерения – освободиться от хладнокровного палача. Перед тем, как напрочь оказаться без малейших признаков жизни, Сергей едва услышал какую-то потасовку, шумиху, но всё это для него уже не имел никакого значения в реальной жизни.

Главу написал 14 апреля 2010 года