Читать книгу Пятый магистр (сборник) - Игорь Конычев - Страница 9

Магистр сидел и смотрел на безоблачное звездное небо, слушая, как где-то вдалеке ухает сова. Лорд Драуг совсем не хотел спать, в его голове было множество вопросов, на которые не было ответов. Что ждет их на востоке? Почему паладины ордена решились на предательство? Что за таинственная магия скрывает некромантов? И много-много других неприятных вещей не давали Фаргреду покоя. Лорд Драуг закрыл глаза и убрал прядь волос со лба.

– Проблемы надо решать по мере их поступления, – шепотом повторил он слова своего отца.

– А поступают они очень уж часто… в последнее время, – тихо прозвучал знакомый голос, и Фаргред, подняв глаза, увидел стоящего рядом с костром человека. Мужчина лет тридцати появился совершенно бесшумно. Его ярко-голубые глаза, цвета летнего неба, тепло смотрели на Фаргреда, а на губах замерла добрая, располагающая улыбка. Ночной гость был облачен в отливающую золотом броню, с плеч его ниспадал белоснежный плащ, на широком поясе висели пустые, богато украшенные ножны. Лорд Драуг встал и преклонил колено перед незваным гостем.

– Для меня честь приветствовать вас у нашего костра, – смиренно произнес магистр.

– Ах, оставь эти формальности, Фаргред. – Светлый Ульв улыбнулся еще шире. – Ты всегда был честен и прям… по крайней мере, когда это требовалось.

– Вам виднее. – Фаргред выпрямился. – Что-то подсказывает мне, что вы явились не просто посидеть у костра… неужто соскучились?

– Возможно, и так. – голубые глаза неторопливо оглядели лагерь и остановились на спящей Инуэ.

– Так чем я могу быть полезен? – Фаргред, сделав несколько шагов, встал между демоницей и Ульвом.

– Неужели магистр ордена паладинов пойдет против своего покровителя ради демона? – Бог задумчиво посмотрел человеку в глаза, не переставая улыбаться.

– Я поклялся защищать ее, – твердо сказал магистр.

– Даже вопреки велению Света? – Тонкие брови поползли вверх.

– Свет никогда не повелит мне убить мирного человека.

– Но она же демон, или я не прав? – Ульв сделал шаг вперед, и паладин заметно напрягся.

– Она не сделала ничего плохого. Я не собираюсь обрекать ее на смерть только из-за того, что она родилась демоном.

– Я рад это слышать. – Бог облегченно, совсем по-человечески вздохнул. – Стало быть, я не ошибся, когда сделал тебя магистром. Можешь отойти немного? Я хотел бы взглянуть на нее.

– Как вам будет угодно. – Фаргред чуть склонил голову и сделал шаг в сторону.

– Не надо на меня так смотреть, я не причиню ей вреда. – Ульв склонился над спящей девушкой. – А она красива… очень красива. Тебя не мучает совесть за то, что ты оставил демоницу жить? – он перевел взгляд на магистра.

– Нет. Я сделал так, как посчитал нужным.

– Как всегда… никаких сомнений, – с легким сожалением произнес светлый Бог.

– Служение Свету не допускает неуверенности, – твердо произнес Фаргред.

– Мне ли не знать… – грустно сказал Ульв. – Впрочем, я пришел не только за тем, чтобы посмотреть на демоницу. Подобные ей – не такая уж и редкость.

– Подобные? – настала очередь Фаргреда вопросительно приподнять бровь.

– Да. Не все демоны стремятся убивать и уничтожать. – Светлый Ульв сел у костра и задумчиво посмотрел на пляшущие языки пламени. – Многие просто хотят жить. Демоны, в чьих черных сердцах живет лишь зло, рвутся в этот мир, а подобные ей – боятся поднять голову, живя в постоянном страхе. Сильный пожирает слабого – таков принцип большинства порождений бездны. Для них это забава, развлечение. Зло живет во всех живых существах, в ком-то его больше, в ком-то меньше. Знаешь, демоны не слишком отличаются от людей. – Ульв вздохнул. – Большинство – озлоблены и кровожадны, они не терпят тех, кто отличается от них. Чернокнижники используют ненависть демонов для своей выгоды. Заключая договор, колдуны дают порождению бездны убивать и находиться в нашем мире столько, сколько он хочет. А демоны жаждут пролить людскую кровь, так что колдуны не испытывают нехватки в них, взамен получая ручное чудовище. Демоны, не стремящиеся убивать, редко отвечают на зов чернокнижников, поэтому мало кто из людей знает о их существовании.

– Почему же появились демоны, не стремящиеся к хаосу?

– Почему появились люди, желающие смерти другим? – Ульв посмотрел на Фаргреда. – Ответ прост – окружение. Многие ломаются под давлением. Ведь если тебя окружает лишь жестокость – сам становишься жестоким, и мало кто может проявить сострадание.

– Хотите сказать, что она – одна из тех, кто смог?

– Да, она словно цветок посреди поля боя. Изначально большинство демонов нейтральны, как и люди. По мере взросления их характер меняется. Постоянные зверства сводят их с ума, а они, в свою очередь, сводят с ума других или попросту пожирают их. Цветы так просто растоптать… – Ульв с грустью взглянул на небо.

– Но вы явились не за тем, чтобы рассказать мне о тяжелой судьбе миролюбивых демонов? – Фаргред опустился на землю напротив бога.

– Да. – Ульв посмотрел магистру в глаза. – Древнее зло пробудилось, Фаргред.

– Это не новость.

– Ты прав. Но опасность, подобной которой не было очень давно, нависла над Империей. Орден должен остановить Тьму.

– Не хочу расстраивать божество… но орден не тот, что был раньше.

– Знаю. Но в нем по-прежнему есть чистые сердцем и верные Свету паладины. Вы должны сражаться, ради будущего этого мира.

– Я никогда не отказывался сражаться. – Фаргред нахмурился. – Но с кем?

– К сожалению, мне это неведомо. Я не могу попасть в обитель, которую считал своим домом. Да и если бы даже я мог… – Бог грустно вздохнул.

Фаргред услышал шорох и, повернув голову, увидел бледную демоницу. Девушка не мигая смотрела на Ульва.

– Спи-спи, мы не помешаем. – Бог мягко улыбнулся.

– Это Светлый Ульв, Инуэ. Не бойся, он не причинит тебя вреда.

Демоница неуверенно кивнула и, закутавшись в плащ, села рядом с Фаргредом.

– Чудесно смотритесь вместе… Магистр и суккуба. Хотя, думаю, Элизабет не разделит моей радости. – Ульв подмигнул Фаргреду, и тот слегка поморщился.

– Все боги обладают потрясающей способностью к спонтанной смене темы разговора? – буркнул магистр, и Инуэ испуганно уставилась на своего хозяина.

– Прошу прощения. Просто вид мирно сидящих друг рядом с другом демона и паладина вселяет в меня надежду на светлое будущее.

– Это будущее не наступит, если не остановить Тьму.

– Именно об этом я и пришел поговорить. вы ведь направляетесь в Соколиное Перо, я хотел предупредить тебя: будь очень осторожен.

– Я всегда осторожен. – Лорд Драуг нахмурился. – Что ждет нас в крепости?

– Не знаю… многое скрыто от меня черным туманом. – Бог мельком посмотрел на Рональда.

– Но почему именно Соколиное Перо?

– Эта крепость построена на месте битвы… – Ульв замолчал. – Там, где когда-то было побеждено зло.

– Это известно каждому паладину: именно там вы заточили Тьму в свой меч. Но ведь клинок теперь находится в ордене… – Фаргред осекся. – Неужели…

– Думаю, ты прав.

– Но ведь на мече печать! К тому же в зал Клинка могут попасть лишь магистры, золотые ворота запечатаны нами…

– Значит, кто-то снял ее, – прервал Фаргреда бог.

– Невозможно… – В голосе лорда Драуга послышалась неуверенность.

– Я тоже так считал, – грустно сказал Ульв.

– Но если меч в Хагенроке, то почему Бренден писал о Соколином Пере?

– Это тебе и предстоит узнать. Ты будешь моими глазами. Я не всесилен, сила бога зависит от веры людей в него.

– Почти вся Империя почитает вас…

– В последнее время – нет… На землях Империи стали происходить ужасные вещи. Ты же видел сам ту деревню. Люди… люди считают, что если они так страдают, то мне наплевать на них. – По щеке Ульва скатилась слеза. – Я скорблю о каждой загубленной душе, мое сердце рвется на части при виде людских страданий, но я ничего не могу сделать.

– Значит, сделаю я. – Фаргред резко встал. – Каждый магистр клялся служить Свету до последнего вздоха, и я сдержу клятву.

– Спасибо. – Бог благодарно улыбнулся и вытер слезы. – Я хотел поговорить с остальными магистрами, но они не покидают Хагенрок, а я не могу попасть туда. Лишь Гюнтер куда-то уехал, но найти его оказалось невозможно… даже для меня.

– Как это?

– Барьер. Словно невидимая стена из непроглядной тьмы. Я пробовал разрушить ее, пробовал обойти. Все тщетно. – Ульв снова вздохнул.

– Все магистры – предатели?

– Нет… я уверен, что нет! – Светлый бог даже привстал с места.

– Люди лгут, даже если они магистры. – Фаргред снова сел и машинально погладил все еще испуганную Инуэ по волосам.

– Я верю в людей! – голос бога прозвучал твердо.

– На то вы и Светлый Ульв, – магистр улыбнулся, – никто не верит в людей больше, чем вы.

– Я не могу указать тебе на тех, в чьих сердцах нашлось место злу… Но прошу тебя: не спеши судить их, может они…

– Они виновны. Виновны в нарушении клятвы. – В голосе магистра зазвенела сталь, и Рози беспокойно заворочалась во сне. – Все, кто несет Тьму в сердце, должны умереть, – чуть тише продолжил лорд Драуг.

– Отвечать на зло – злом?

– Это война, – жестко сказал Фаргред.

– Ты прав. – Плечи Светлого бога поникли. – Я не знаю, когда еще смогу поговорить с тобой. Даже сейчас темный туман сгущается вокруг меня. Я чувствую зло. Зло в ордене и на востоке. Будь осторожен. Возможно, кто-то подтолкнул людей к Тьме, кто-то могущественный. – Ульв встал. – Мне пора.

– Зачем вы приходили? Предупредить меня?

– Не только. – Ульв подошел и положил руки на плечи Фаргреду. – Я вижу, что душа твоя чиста. Я чувствую твою нерушимую веру в добро и справедливость. Стань же мечом моим и сокруши всех, кто встанет на твоем пути. – Голубые глаза Ульва стали золотыми. – Прими мое благословение. – Фаргред почувствовал, как тепло растекается по его телу, сила и решимость переполняли паладина.

– Я не подведу вас. – Магистр склонил голову.

– Я знаю. – Ульв подошел к спящей Розе. – Она ведь еще не проходила обряд инициации. – Бог опустился на колени перед ребенком, провел рукой по ее волосам. – Славная девочка. Да сохранит тебя Свет, дитя. – Розу охватило мягкое золотое сияние, которое сразу же исчезло. – Теперь мне пора. Будьте осторожны, и пусть Свет направляет вас, – голос Ульва прозвучал откуда-то издалека. Светлый бог больше не стоял у костра. О его присутствии напоминали лишь золотые искры, словно снег падающие на землю.

– Это… это… – голос Инуэ дрожал.

– Светлый Ульв, – закончил за нее Фаргред. – Прекрати уже бояться; раз уж он тебе ничего не сделал, значит, все в порядке.

– Я первый раз видела… одного из богов.

– Все когда-то бывает в первый раз, хотя далеко не каждый человек может похвастаться личным знакомством с богами. – Магистр подбросил сухих веток в костер.

– А ты видел кого-то еще? Кроме Ульва? – Инуэ удивленно посмотрела на Фаргреда.

– Из значимых, пожалуй, только Торфела, еще некоторых мелких божков я видел мельком.

– А кто этот Торфел?

– Торфел Безжалостный – бог войны. Ему в основном поклоняются северяне. Наверное, потому, что он такой же воинственный, как они.

– Какой он? Похож на Ульва?

– Если только тем, что он тоже мужчина, – Фаргред хмыкнул. – Торфел – суровый и мускулистый, весь покрытый шрамами, одетый в шкуры и доспехи, как и все воины севера, в руках – два окровавленных топора. Обычно его изображают с женой – Наэлой. Она богиня любви и плодородия, почитаемая во всей Империи. Обычно двух богов изображают вместе: Наэла обнимает мужа сзади, обхватывая его могучие руки и что-то ласково шепчет ему на ухо, тем самым сдерживая гнев Торфела.

– Гнев? Почему его надо сдерживать? Он злой?

– Скорее жестокий, каким и положено быть богу войны. Безудержный и непредсказуемый, по легендам он был первым берсерком, и благодаря ему северяне считают боевое безумие священным.

– Но почему Наэла полюбила его?

– Если увидишь ее – спроси; вас, женщин, вообще сложно понять. – Магистр пожал плечами.

– Как ты с ним познакомился? – не унималась девушка.

– Когда был по делам ордена на севере. Мы с небольшим отрядом воинов попали в засаду огров. Северяне бесстрашно бросались на огромных тварей, превосходивших их числом, и умирали с именем своего бога на устах. Они рвались в бой, не заботясь о своей жизни, стараясь забрать с собой как можно больше врагов. Вот тогда-то Торфел и явился.

– Разве боги вмешиваются в дела смертных?

– Еще как. Особенно такие, как бог войны. Его явление – не редкость на поле боя. Однако он сражается как обычный воин, не прибегая к божественным способностям. Возможно, ему иногда просто бывает скучно. – Фаргред замолчал, а Инуэ ошеломленно покачала головой. – Как бы то ни было, выжили немногие.

– Как же бог допустил гибель верных ему людей?

– Ты не понимаешь. Для северян погибнуть в битве, сжимая в руке оружие – достойнейшее завершение жизни. А умереть, сражаясь бок о бок с самим Торфелом – величайшая честь для воина.

– Не могу себе представить ничего подобного, – сказала она.

– А то, что Светлый Ульв явится к нашему костру, ты могла представить?

– Нет. Я до сих пор не могу в это поверить, – призналась девушка.

– Вот видишь – если ты во что-то не можешь поверить, это еще не значит, что его нет, – поучительно произнес магистр.

– Расскажи мне про него, про Светлого Ульва. – Инуэ робко взглянула на паладина.

– Что именно ты хочешь услышать?

– Все, – прошептала суккуба.

– Всего не знает никто, – Фаргред улыбнулся, – но я расскажу тебе то, что знаю я…

На заре времен, когда Империи еще не существовало, два брата, ведя за собой армию, пытались соединить раздираемые междоусобицами земли. Старшего звали Ульвом, он был необычайно чистым человеком; человеком, почитающим Свет, гордым, справедливым, добрым к друзьям и безжалостным к врагам. Младший брат носил имя Олаф. Олаф во всем старался походить на брата, но это давалось ему с трудом, не было в нем того терпения и той веры в добродетель, что были у Ульва.

В одном из своих походов братья наткнулись на заброшенное древнее здание, судя по всему, когда-то служившее храмом; сколько лет оно стояло среди темных лесов – понять было нельзя. Но время не пощадило его: часть ветхой, поросшей зеленым мхом стены обвалилась вместе с крышей, а от огромных колонн остались лишь основания. О былом величии древнего сооружения свидетельствовали лишь остатки фундамента. Воины вошли внутрь, разбрасывая ногами пожухлые листья, покрывающие пол словно мягкий, шуршащий ковер. Неожиданно к легкому шороху листвы под сапогами солдат добавился неприятный хруст. У дальней стены огромного зала некогда стояло каменное изваяние. Сейчас от него остались лишь обломки ног, остальные части статуи бесформенной грудой камней лежали на полу. Плита под ногами статуи была сдвинута в сторону. Под ней обнаружился ведущий куда-то вниз широкий проход. Воины в нерешительности замерли на месте, но пересилив страх, все-таки решились спуститься во тьму. Стоило им пройти лишь несколько шагов, как неровный свет факелов выхватил из темноты ужасную картину: весь пол был усыпан человеческими костями, среди которых встречались и совсем небольшие, видимо принадлежащие детям. Спертый воздух ударил людям в ноздри. Темный, устланный костями коридор выходил в небольшой подземный зал, в центре которого возвышалась груда черепов, а за ними стоял жуткого вида идол, возможно, изображавший какого-то древнего бога. Он был столь отталкивающе мерзким, что солдаты не могли долго смотреть на него, а он, казалось, взирал на людей единственным, черным как ночь, глазом. Тьма бурлила и переливалась в жутком камне, служившем идолу оком.

– Сравнять проклятое место с землей, идола – уничтожить. – Ульв развернулся и уже намеревался выйти из храма, когда брат задержал его.

– Давай заберем хотя бы камень, пусть станет свидетельством того, что мы уничтожили это жуткое место, – сказал он.

– Нет, – голос старшего брата походил на звон стали, – все здесь будет уничтожено.

– Тогда позволь, я нанесу первый удар, – с этими словами Олаф взял из рук ближайшего солдата арбалет и выпустил стрелу точно в темный камень.

Удивлению присутствующих не было предела, когда стрела буквально утонула в оке древнего бога, а спустя мгновение ударилась о стену храма за спиной идола. Тишину разорвали дикие крики, как будто все, чьи кости лежали на полу, вмиг завопили от смертельного ужаса и нестерпимой боли, затем крики стихли так же внезапно, как и начались, а око медленно расплылось темным туманом, и спустя пару ударов сердца ветер разметал его клочья по залу.

– Клянусь Светом, что это было? – Олаф посмотрел на брата.

– Не знаю, – жестко сказал Ульв, – не знаю и не желаю знать. Солдаты! Вы слышали приказ: уничтожить здесь все.

Почти год прошел с того момента, когда заброшенный среди диких лесов храм был разрушен и предан огню. Ульв и Олаф существенно расширили границы своих владений и создали могучую Империю. Многие властители, слыша о благородстве и честолюбии Ульва, сами приходили к нему с поклоном и клятвой вечной преданности, а тех, кто решался посягнуть на их земли, братья встречали огнем и мечом. Внезапно на восточных границах вспыхнула страшная эпидемия: люди умирали сотнями, и страшны были их мучения. Практически за двое суток полностью вымерло несколько деревень, а беспощадная болезнь распространялась с ужасающей скоростью. Она стремительно пожирала людей и скот, иссушая плоть и оставляя лишь кости. Жрецы, маги и лекари оказались бессильны, а народ начал роптать, что проклятье легло на Империю потому, что ее властители – недостойные и лживые люди, ради власти и богатства погубившие множество невинных душ. Вспыхивали мятежи, и со временем люди разделились на две стороны. Сердце Ульва обливалась кровью каждый раз, когда ему докладывали об очередной кровопролитной стычке. В одном из таких докладов он узнал, что восставших ведет какой-то человек, назвавший себя Пророком, и глаза его горят демоническим огнем. Ульв всячески старался прекратить междоусобицу, решить все миром, но мятежники жестоко убивали всех посланных им для переговоров, и численность недовольных росла.

Пришло время решающего сражения, и две армии сошлись в последней битве. В бою Олаф столкнулся с Пророком, но тот, прибегнув к темной магии, лишил его сил, и младший брат императора повалился на траву, залитую кровью сражающихся. Ульв, видя что стало с его братом, кинулся к ненавистному врагу и в скоротечной, но жестокой схватке пронзил его черное сердце своим клинком. Пламя, горящее в глазах человека, угасло, непонимающим взглядом тот уставился на Ульва, силясь что-то сказать, но губы его лишь беззвучно шевелились. Вскоре он испустил последний вздох. Битва была окончена, со смертью предводителя мятежники обратились в бегство.

Пришедший в сознание Олаф смотрел на стоявшего над поверженным соперником брата, кляня себя за беспомощность. Внезапно он осознал, что всегда завидовал Ульву, всегда хотел быть не с ним, а вместо него. Желание занять место брата на троне империи было непреодолимым, Олаф попытался встать, но силы покинули брата императора, и глаза его закрылись, чтобы вновь открыться, но уже с горящим в них безумным темным пламенем.

В два прыжка он оказался рядом с Ульвом и занес над братом меч, все еще не понимая, что делает. Но осознавая, что не может остановиться. Собрав всю свою волю в кулак, он предостерегающе крикнул за мгновение до того, как нанес удар. Этого хватило Ульву, чтобы отскочить в сторону, и меч лишь скользнул по наплечнику.

Сквозь застилавший взор темный туман Олаф видел, что брат пытается ему что-то сказать, но он не слышал слов. Сознание его окутала тьма, и он был более не властен над своим телом.

Солдаты с ужасом смотрели, как сражаются братья, но не решались вмешаться в бой. Наконец Ульв выбил клинок из рук Олафа и ударил его рукоятью меча по голове. В горячке битвы он уже занес клинок надо поверженным братом, как вдруг увидел темный туман, струящийся у ног распростертого на земле человека.

Олаф открыл глаза и прошептал:

– Убей, убей меня, пока я могу это сдерживать, не дай ему уйти!

– Что? – Ульв склонился над братом.

– Бей! – крикнул Олаф, и глаза его снова стала заволакивать темная мгла.

Слезы выступили на глазах Ульва, он занес свой меч для удара, но в последний миг рука его дрогнула, и клинок, звякнув о камень, раскололся. Император обнял брата, слезы текли по его щекам и он, проклиная свою слабость, шептал:

– Свет! Почему не я?! Почему Олаф? Прости мне мою слабость, но я не могу убить брата, даже зная, что обрекаю свою страну на страдания.

Нерушимая вера Ульва в добро и справедливость лишь дрогнула, но древнему злу хватило и этого, чтобы завладеть разумом императора…

Когда Олаф открыл глаза, он с удивлением обнаружил, что тело снова подчиняется ему, но радость его была не долгой. С ужасом смотрел он на стоящего над ним брата, в руках которого был сломанный меч, а из глаз, в которых плясало демоническое пламя, текли кровавые слезы…

Ульв вновь занес оружие, он не мог контролировать себя. В сознании пульсировала единственная мысль: «Убить того, кто может занять престол! Стать единственным правителем!» Император воззвал к Свету, так как сам был не властен спасти брата и избавиться от чужой воли, управлявшей им…

Олаф видел, как с рычанием Ульв вздымает сломанный клинок у себя надо головой, готовый нанести ему смертельный удар… вот лезвие блеснуло на солнце и оружие стало стремительно опускаться, как вдруг темное пламя в глазах Ульва погасло, и он вонзил обломок меча себе в грудь…

Почувствовав, что чужая воля ослабла, Ульв не колебался. Он мог спасти всех, мог убить зло в себе, пусть за это и придется отдать свою жизнь. Когда холодная сталь вошла в его плоть, он почувствовал страшную боль… боль, но не только свою: что-то внутри него билось в агонии, пытаясь вырваться наружу из смертной оболочки. Император видел, как темный туман обвивается вокруг лезвия и старается вытолкнуть клинок из раны, и тут он понял, что не может уничтожить древнее зло. Не может уничтожить, но способен удержать. Ульв стиснул зубы и полностью вогнал обломок меча себе в грудь, затем он оторвал от своего когда-то белого плаща широкую ленту и стал обматывать ее вокруг рукояти: пропитываясь его кровью, ткань становилась ярко-алой.

– Кровью, что течет в жилах моих – запираю тебя, – прошептал он. – Свет! Помоги мне! Не дай злу восторжествовать над добром! – произнеся эти слова, он почувствовал, как раскалилась рукоять сломанного клинка. Камень на рукояти ярко вспыхнул и стал черным.

Император начал заваливаться назад, когда его удержал младший брат.

– Правь справедливо, с благословения моего, – с этими словами Ульв вытащил сломанный меч из раны и вложил его в руки брата. – Не дай ему освободиться снова, – прошептал он, и глаза его закрылись. – Поклянись.

– Клянусь, брат! – слезы заполнили глаза Олафа. – Жертва твоя не будет забыта. Я надежно укрою это зло, чтобы оно больше никогда не вырвалось на свободу.

Улыбка тронула бледные губы Ульва:

– Я принимаю твою клятву, брат.

Внезапно глаза умирающего широко открылись, золотое пламя разгоралось в них ярче и ярче.

– Я принимаю твою клятву, – повторил он, но на этот раз его голос был преисполнен былой мощи и уверенности, – Свет ныне будет оплотом твоим и проводником.

После этих слов яркая вспышка ослепила присутствующих, а когда они открыли глаза, тела Ульва больше не было. Лишь золотые искры, вмиг подхваченные ветром, взмыли в небеса.

С тех пор Империей стал править Олаф. Он же стал основателем и первым магистром ордена паладинов, которые и ныне охраняют сокрытый в подземельях храма сломанный меч, как символ храбрости и самопожертвования.

Олаф был добрым и справедливым императором, достойным памяти своего брата, а сам Ульв стал воплощением Света и добродетели.

Вот уже пять тысяч лет династия первых правителей стоит во главе Империи, а паладины неустанно охраняют древнее зло, заточенное в сломанном мече.

– Вот и все. – Магистр перевел дух. – А теперь будь хорошей девочкой и ложись спать. Я сейчас разбужу Рональда, и он сменит меня. – Паладин подошел к юноше и осторожно потрепал его по плечу. Мужчины сели у костра, и Фаргред стал рассказывать парню о ночном госте.

Слушая тихий разговор магистра с учеником, Инуэ не заметила, как уснула.

Еще два дня они следовали по тракту, иногда сходя с дороги. Ночевать приходилось под открытым небом, но это не было проблемой, так как погода стояла хорошая. Демонице нравилось путешествовать по миру людей, слушать рассказы магистра, сидеть вечерами у костра. Ей, конечно, не терпелось увидеть большие города, о которых рассказывал Фаргред. Но Инуэ понимала – всему свое время. Встреча со Светлым Ульвом сильно потрясла девушку. Суккуба не ожидала, что бог так отнесется к ней, и была поражена исходящим от него теплом и добротой.

– Светлый Ульв – покровитель ордена Зари? – как-то спросила она магистра.

– Не только он. Паладины – воины. Торфел тоже является покровителем ордена.

– Но ты же сказал, что он очень жесток и непредсказуем.

– Так и есть. – Фаргред кивнул. – Война всегда жестока и непредсказуема, а паладины неустанно сражаются со злом.

– Тебе так нравится сражаться? – спросила Роза.

– Долг паладина – стоять на страже добра. И если для этого потребуется обнажить клинок – я с радостью сделаю это, – убежденно ответил магистр. – И Рональд тоже не будет стоять в стороне, как и любой другой паладин… – лорд Драуг задумался и нехотя добавил: – По крайней мере, так должно быть.

– Братик тоже защищает людей? – Роза посмотрела на юношу.

– Конечно. – Рональд улыбнулся девочке.

– А я, когда вырасту, смогу стать паладином?

– Увы. Паладинами могут быть только мужчины. – Фаргред погладил девочку. – Если женщина хочет послужить делу Света, то она может избрать путь жрицы.

– Кого? – переспросила Роза.

– Жрецы тоже следуют пути Света. Но там, где паладины прокладывают себе дорогу мечом, жрецы предпочитают действовать при помощи убеждения, избегая кровопролития.

– Совсем не воюют? – Девочка не очень огорчилась.

– Они часто сопровождают войска, но редко вступают в бой, предпочитая облегчать боль раненых и оказывать магическую поддержку сражающимся. Я хорошо знаю некоторых высокопоставленных жрецов, так что когда будем в Хагенроке – обязательно познакомлю тебя с ними.

– Здорово! – Роза мечтательно посмотрела на небо и притихла, представляя себе, как она будет помогать людям, когда вырастет.

Ночь они решили встретить в придорожном трактире, который стоял чуть в стороне от тракта и приветливо светил путникам широкими окнами. Роза долго расспрашивала Фаргреда о жрецах. Но, наконец, усталость взяла верх – девочка начала зевать и тереть глазки.

– Завтра вечером будем в Гзауберге. – Фаргред потянулся.

– Мы поедем к твоим знакомым? – сонно спросила девочка.

– Да. Они тебе понравятся.

– Ты обещал сладости и платья, – напомнила магистру Роза.

– Я помню. – Фаргред улыбнулся.

– Тогда давайте скорее спать. – Девочка слезла со стула и взяла Инуэ за руку. – Чем раньше мы ляжем, тем быстрее наступит завтра!

День не задался с утра. Не успели путники выйти за порог трактира, как перед ними предстали два человека, облаченные в золотые плащи паладинов ордена Зари, а за их спинами – десяток типов бандитской наружности.

– Магистр Фаргред, я полагаю? – с надменной улыбкой спросил один из паладинов.

– Все возможно. – Фаргред мрачно посмотрел ему в глаза, предчувствуя неприятности.

– Я хочу предложить тебе сделку. – Улыбка говорившего стала еще шире.

– С каких это пор паладины ордена Зари занялись торговлей? – Магистр приподнял бровь.

– Ты не понял нас, магистр, – заговорил второй, – мы…

– Это вы не поняли меня. Я предпочитаю женщин, никто из вас меня не интересует. Все – можете быть свободны, – в голосе Фаргреда зазвенела сталь.

– Именно такой, как нам и говорили, – паладин, заговоривший первым, оглянулся и подмигнул своим спутникам, – ни манер, ни чувства такта.

– Не тебе говорить о манерах, – глаза лорда Драуга гневно сверкнули, – ты не только не знаешь, как выглядят магистры твоего ордена, но и, еще не представившись, начинаешь общение в неподобающей форме. – Его рука легла на рукоять меча.

– Только попробуй, – голос паладина дрогнул. Люди за его спинами достали арбалеты. – Предлагаю проехать с нами. Мне и моим друзьям нужны только ты и твой ученик. Женщина и ребенок могут быть свободны.

– Может, всех их кончить прямо здесь? – подал голос один из головорезов, демонстрируя магистру редкие гнилые зубы.

– Не стоит, – поморщился первый паладин, – вырезанный постоялый двор может привлечь ненужное внимание.

– Заманчиво. – Фаргред оглядел двор трактира. На широком крыльце сидели двое детей, мальчик и девочка. Конюх, который вел их лошадей, так и застыл на полпути с открытым ртом. В самом трактире было довольно много посетителей.

– Предположим, что мы поедем с вами. Где гарантия безопасности людей?

– Слово паладина. – гордо ответил мужчина, подобравшись и слегка выпятив грудь.

– Пра-а-авда? – задумчиво протянул Фаргред и посмотрел на Рональда. – И где тут паладины? Я вижу только своего ученика.

– Да как ты смеешь! – Лицо говорившего побагровело. – Я, Генрих фон Грожер, всегда держу свое слово!

– Стало быть, ты не клялся служить Свету? – магистр насмешливо посмотрел в глаза человеку. – Ладно. Мы поедем с вами. – Фаргреду не хотелось рисковать жизнями невинных людей. – А вы, – он обернулся к Инуэ и Розе, – посидите еще в трактире, мы скоро вернемся.

– Но, папа! – возмутилась было девочка, однако суккуба опустилась перед ней на колено и, обняв, быстро прошептала что-то на ухо.

– Правда? – Роза с надеждой взглянула на Фаргреда.

– Правда, – магистр не знал, что именно сказала демоница девочке, но на всякий случай решил согласиться.

– Господа, – лицо Генриха фон Грожера просто сияло, – следуйте за нами.

На самом деле, магистр и его ученик вынуждены были идти, окруженные со всех сторон недружелюбными громилами, которые не стеснялись целиться в них из арбалетов. Вонял этот «почетный эскорт» похлеще выгребной ямы. Но выбора не было, и Фаргреду с Рональдом приходилось терпеть эту жуткую вонь. Лошади были только у паладинов, поэтому идти приходилось довольно быстро, так что до леса они добрались довольно-таки скоро.

– По-моему, вас было больше – или нет? – спросил Фаргред.

– Двое караулят девочек. – Генрих снизошел до ответа. – Не волнуйся, они ведут их за нами, – поспешно добавил он, видя, как напрягся магистр. – Я сдержу слово. Как только мы уладим все дела, я отзову ребят, и все будут довольны. В конце-то концов, должна же у меня быть гарантия, что ты не начнешь плохо себя вести. Будь хорошим мальчиком, и они не увидят твою смерть… наверное.

– Я плохо себя веду с ранних лет, так что ты опоздал. – Фаргред мельком посмотрел на Рональда. Юноша держался спокойно, делая вид, что не замечает идиотских усмешек и отвратительного запаха окружающих их головорезов.

– Ничего, скоро мы все исправим, – фон Грожер глупо хихикнул. – Что ж, думаю, это место подойдет, – сказал он, когда их небольшая процессия выехала на залитую солнечным светом поляну. – Слово чести – мы убьем вас быстро.

– Вот спасибо, – спокойно произнес магистр.

– Не за что, пока не за что, – серьезно ответил второй паладин и спрыгнул с лошади. – Кто желает умереть первым? – люди с арбалетами обступили магистра и ученика, направив на них оружие.

– Думаю, магистр. Такие как он, всегда лезут вперед, – Генрих снова захихикал. – Будьте любезны, лорд Драуг, встаньте на колени передо мной, и я милосердно избавлю мир от очередного выскочки.

– Если я встану перед тобой на колени – ты падешь на свой меч? Правда? – Фаргред улыбнулся и сделал шаг вперед.

– Шути сколько влезет, скоро заткнешься! – разозлился фон Грожер. – Я отрежу твою поганую башку! А затем вырву твои глаза… или сначала вырву – и не только глаза, но и твой поганый язык! Скажу даже больше! Когда мы здесь закончим, я лично перережу глотку той девочке, а потом мы уничтожим весь трактир! Я тут подумал – свидетели не нужны! Как приятно будет смотреть на твою рожу, когда ты будешь валяться в луже крови с осознанием собственного бессилия!

– Попробуй. – Еще шаг – и Фаргред встал напротив брызгающего слюной паладина.

– Ну все! – пальцы Генриха сжались на богато украшенной рукояти меча. – На колени, уро… – договорить он не смог.

Фаргреду в голову пришла очередная блестящая мысль, и он, не задумываясь, плюнул в лицо паладину. Но на этот раз магистр превзошел самого себя и попал точно в широко открытый рот человека.

На Генриха фон Грожера было жалко смотреть. На его бледном лице с потрясающей скоростью менялись самые различные эмоции: удивление, озадаченность, расстройство, злость, переходящая в ярость. Цвет его лица так же изменялся от мертвенно-бледного до пунцового.

– Пристрелите их как собак! – наконец взревел он, отплевываясь.

Спустя мгновение сухо щелкнули арбалеты, но за миг до этого всю поляну поглотила ослепительная золотая вспышка.

Когда Рональд вновь обрел способность видеть, одновременно с этим он почувствовал перебивающий все запах свежей крови. Запах крови и смерти. Он более чем удивился, хотя и ожидал от магистра чего-то подобного. Вокруг юноши мерцал золотой купол, а в траве лежали арбалетные болты с оплавленными наконечниками. Фаргред метался по поляне, словно золотой смерч. Глаза пятого магистра горели огнем, броня была в крови, а на земле уже лежали четыре трупа. Один разрублен чуть ли не пополам, у другого отрублена левая нога, а на груди стремительно росло багровое пятно. Тело третьего лежало спиной к Рональду, но парень заметил, что голова несостоявшегося убийцы лежит чуть в стороне. Четвертый, как оказалось, не умер, точнее – еще не умер. Он стоял на коленях, пытаясь собрать с травы свои внутренности и запихать их обратно в страшную рану на животе. Зная, что в этом деле несчастный не преуспеет, Рональд перевел взгляд на своего учителя, так как посмотреть было на что. Не каждый день удается увидеть магистра в гневе. Пока юноша отвлекался на бесславно скончавшихся, их ряды пополнили еще трое. Один головорез неудачно метнул нож и попал своему другу точно в левый глаз, но пожалеть о содеянном бандит не успел, так как лезвие золотого меча с шипением вошло ему в горло. Хрипя, мужчина осел на траву, а Фаргред со зловещей ухмылкой медленно шел на двух оставшихся в живых людей в золотых плащах.

– Раздумали убивать меня? – от голоса учителя у Рональда по коже пошли мурашки. – Я перед вами, покажите мне свою смелость. – Магистр сделал еще шаг в сторону людей, и спутник фон Грожера не выдержал. С диким криком он занес меч над головой и бросился на противника.

Фаргред до последнего момента стоял на месте, а потом стремительно сместился в сторону и взмахнул мечом. На траву упал клинок паладина и все еще сжимающие рукоять кисти. Над лесом пронесся жуткий крик нестерпимой боли, оборвавшийся очень быстро, так как закованная в броню рука магистра метнулась к шее противника, и вопль перешел в непонятные булькающие звуки. Мужчина бестолково махал обрубками рук, разбрызгивая кровь, и силился что-то сказать. Фаргред приподнял его над землей, продолжая смотреть Генриху в глаза. Пальцы магистра резко сжались, и хрип прекратился.

– Вот мы и остались наедине. – Лорд Драуг бросил мертвое тело к ногам фон Грожера.

– Не… Не подходи! – дрожащими руками Генрих выставил перед собой клинок. Из глаз его текли слезы, лицо перекосилось от страха.

– Помнится, ты сам просил, чтобы я пошел с тобой. – Лорд Драуг развел руки в стороны, и его меч рассыпался золотыми искрами. – Смотри, – почти ласково произнес он, – я безоружен.

– Ты сдохнешь! Ты отправишься следом за девками! – Генрих попятился.

– Я так не думаю. – Левая рука магистра сжала лезвие направленного на него меча.

– Они уже в бездне! – Генрих истерично захохотал, пытаясь рывками высвободить меч.

– Нет. – Другой рукой Фаргред, словно тисками, сжал горло врага. – Они сейчас едут сюда, живые и здоровые, я это чувствую. – Перехватив затравленный взгляд Генриха, лорд Драуг улыбнулся. – Хозяин всегда чувствует своего демона. – Магистр вырвал меч из сведенных судорогой рук, подбросил, и в воздухе перехватил за рукоять. – Я бы с превеликим удовольствием помучил тебя, но не хочу, чтобы Роза слышала эти истошные вопли. – Фаргред приподнял Генриха и прошептал ему на ухо: – Ты ведь знаешь, что клинок паладина легко проходит сквозь любую броню?

Рональд завороженно смотрел, как затряслись в воздухе ноги Генриха, как его руки бесцельно шарят по нагруднику магистра, а глаза широко открываются. Фон Грожер пытался кричать, но пальцы Фаргреда стиснули его горло, и он не мог проронить ни звука.

– Если бы ты вел себя более вежливо, все могло обернуться иначе. – Фаргред направил клинок Генриха на его грудь. – Но, увы… – медленно магистр надавил на рукоять, и лезвие с шипением стало проходить через стальной нагрудник. Генрих снова тщетно попытался что-либо предпринять. – Ты напыщенная, самовлюбленная свинья, и заколю я тебя как свинью. – По тому, как дернулся человек, Рональд понял, что клинок коснулся плоти. – Ты клялся в преданности ордену, – лезвие еще чуть-чуть вошло в блестящий нагрудник Генриха, – но забыл свою клятву, – говоря, Фаргред продолжал медленно вгонять горящую золотом сталь в трясущегося человека. – Но хуже всего то, что убить меня и ученика тебе было мало, ты захотел лишить жизни невинных. – Кровь закапала на землю, стекая по конвульсивно дергающейся ноге Генриха. Вид паладина напомнил Рональду сверчка, которого чем-то придавили, оставив одну лишь лапку, точно так же подергивающуюся. Фон Грожер уже не пытался вырываться, лишь слабо дрожал.

– За то, что ты… – Фаргред осекся; на лице магистра отразилось удивление, и он принюхался. – Обгадился?! – лорд Драуг резко надавил на рукоять, Генрих в последний раз дернулся, и лезвие вышло из-под его левой лопатки. – Позорище! – Фаргред отшвырнул тело подальше от себя и брезгливо поморщился.

Купол вокруг Рональда замерцал и рассыпался золотыми искрами.

– Вы серьезно? – юноша подошел к учителю. – Он правда в штаны наложил?

– Иди и понюхай, если не веришь, – буркнул магистр, и внезапно изменивший направление ветер подтвердил его слова.

– Даже не знаю, что сказать. – Рональд подошел к одному из мертвых головорезов и снял с тела свои ножны с мечом.

Говорить ничего не пришлось. На поляну с дикими криками выскочили два человека, которые были с Генрихом фон Грожером у трактира. Мужчины неслись, не разбирая дороги, но увидев Фаргреда и Рональда в окружении мертвых тел – остановились. Тут же с неба упала черная тень – и один из беглецов попрощался с головой, а другой ошеломленно уставился на длинные когти суккубы, вышедшие у него из груди. Инуэ сделала шаг назад, и мертвое тело рухнуло в траву.

– Впечатляет. – Магистр одобрительно кивнул.

– У вас все в поряд… – демоница, не договорив, зажала нос рукой. – Что за вонь?

– Да так, – Фаргред отмахнулся, – кое-кто был очень труслив. Где Рози?

– Я тут. – Девочка вышла из-за дерева. – Можно, я не буду подходить? Там у вас плохо пахнет и страшно.

– Можно. – Магистр посмотрел на Рональда. – Я обыщу этих, а ты иди пошарь по карманам засранца.

– Почему это я? – Юноша понимал, что спорить бесполезно, но все же решил попытаться.

– Потому что ты – мой ученик, – аргументировал Фаргред свое решение и улыбнулся, а Рональд, вздыхая и ругаясь, побрел к телу Генриха.

Обыск не занял много времени. Внимание магистра привлекли лишь четки, сделанные из темного камня. Точно такие же он видел у пилигрима, но тогда не придал этому значения. Сейчас же он держал в руке два таких предмета, принадлежавших мертвым паладинам.

– Думаете, это то, о чем мы говорили? – Рональд подошел к учителю, ведя под уздцы лошадей мертвых противников.

– Скорее всего. – Фаргред убрал находку в сумку. – Нашел еще что-то интересное?

– Нет. Только кошельки, и то внимания заслуживают лишь накопления благородных господ.

– Ясно. – Магистр оглядел поляну. – Нужно бы что-нибудь сделать с телами. Мы слишком близко к трактиру, а слухи о мертвых паладинах нам ни к чему.

– И что вы предлагаете? – Рональд вопросительно посмотрел на учителя.

– Хм. Хороший вопрос. – Фаргред задумался. – Закапывать – слишком долго, лесное зверье не управится так быстро, как нужно, а тащить тела глубже в лес… перемажемся в крови, да и не хочется.

– Придумал! – воскликнул Рональд и торжествующе ткнул пальцем в сторону Инуэ.

– Что? – Девушка смутилась и, на всякий случай, спряталась за спину магистра.

– Демоны ведь едят людей? – с торжествующей улыбкой продолжил развивать свою мысль юноша.

– Наверное, – неуверенно ответила суккуба.

– В нее столько не влезет, – Фаргред задумчиво оглядел стройную демоницу, – да и не станет она этого делать.

– Станет, если вы ей прикажете. – Юноша немного смутился.

– Я не стану этого делать. Не бойся. – Магистр погладил испуганную Инуэ по голове.

– Я… если надо, я могу попробовать. – Суккуба подошла к ближайшему трупу и опустилась перед ним на колени.

– Не думаю, что это хорошая идея. – Фаргред сделал шаг к девушке, но вдруг остановился.

Суккуба склонилась над мертвым телом, зрачки ее стали вертикальными, на голове появились небольшие рожки, демоница приняла свой естественный облик. Пухлые губы девушки приоткрылись, обнажая белые, острые зубки. Медленно ее лицо приближалось к разрубленному почти пополам человеку. Рональд с тревогой перевел взгляд на учителя и с удивлением отметил, что Фаргред с трудом сдерживает смех.

– Прости! – Слезы хлынули из глаз Инуэ, она отбежала на край полянки и, согнувшись, оперлась о дерево – девушку стошнило.

– Воистину грозная демонесса! – Магистр не смог больше сдерживаться, и над поляной, залитой кровью, разнесся его раскатистый смех.

Рональд, глубоко пораженный поведением суккубы, даже не знал, как ему реагировать на происходящее. Инуэ вытерла губы и обиженно посмотрела на магистра.

– Ничего-ничего. – Фаргред с трудом прекратил смеяться. – Ты все сделала правильно, за исключением того, что решила идти вопреки своим желаниям. Я же просил – не заставляй себя.

– Но… так было надо, – тихо сказала девушка. – Я не смогла помочь, – она грустно вздохнула.

– Не расстраивайся. – Роза, подойдя к демонице, обняла ее за ногу.

– Было бы хуже, если бы ты смогла, – серьезно сказал Фаргред. – Кстати, помочь-то ты можешь, только не таким способом.

– А как? – в один голос спросили Рональд и Инуэ.

– Насколько я знаю, ты способна призывать низших демонов, – задумчиво проговорил магистр, – они будут подчиняться твоим приказам. Только я точно не помню, скольких.

– Я? – неуверенно переспросила девушка.

– Ты, – Фаргред кивнул и, улыбнувшись, добавил: – Только постарайся призвать не самых брезгливых.

– Но как я это сделаю?

– Чего не знаю, того не знаю. – Магистр вздохнул. – Думал, ты в курсе.

– Я никогда ничем подобным не занималась.

– Тогда попробуй просто захотеть. – Фаргред пожал плечами. – Тут много крови, это вполне неплохо для призыва. Только давай сначала отойдем на край полянки, чтобы нас не приняли за еду.

– Хорошо. Я попробую, – голос демоницы по-прежнему не отличался верой в собственные силы.

Когда они отошли к деревьям, суккуба сделала шаг в направлении трупов.

– Что делать? – она обернулась к Фаргреду.

– Я же сказал – просто захотеть. Но ты можешь принять какую-нибудь величественную позу и сказать что-то повелительным голосом: может, это придаст тебе уверенности.

– Ладно. – Девушка пошире расставила ноги, вытянула правую руку вперед и вздохнув, крикнула: – Приди!

Ничего не произошло. Лишь хрипло каркнула сидящая на ветке ворона.

– Хотя бы попытались. – Рональд сделал шаг вперед. – Куда их тащить-то? Подальше?

– Стой. – Фаргред положил ладонь на плечо ученика.

Самая большая лужа крови покрылась рябью. На поверхности стали появляться лопающиеся пузыри. Затем из лужи, будто она была озером, выпрыгнуло существо и оглядело поляну своими четырьмя красными глазами.

– Что это? – Инуэ, стоявшая впереди, шустро юркнула за спину Фаргреда и вцепилась в своего хозяина, словно утопающий в обломок доски.

– Демон, – спокойно сказал магистр, – вроде даже плотоядный. – Лорд Драуг с интересом разглядывал существо.

Размером с довольно крупную собаку, демон и внешне чем-то напоминал четвероногое животное, хотя и порядком страшное. Он имел мощные передние лапы, заканчивающиеся внушительными когтями, задние конечности были чуть поменьше. Красные глаза не имели зрачков, поэтому было не понятно, куда именно смотрит демон. Голова выглядела непропорционально большой из-за огромной пасти, усеянной острыми зубами. Существо совершенно по-собачьи стряхнуло с густой черной шерсти кровь, словно воду и, повернув страшную морду, уставилось на людей. Фаргред, кое-как отцепив от себя демоницу, бесстрашно шагнул навстречу демону, и суккуба неуверенно последовала за ним, стараясь не высовываться из-за широкой спины магистра.

– Привет, – магистр широко улыбнулся, – я хозяин твоей госпожи. Стало быть и твой хозяин тоже. – Демон наклонил голову набок, из пасти вывалились два раздвоенных языка. Аккуратно подойдя к магистру, существо осторожно обнюхало руку человека. Рональд напрягся, сжав рукоять меча: юноше казалось – еще чуть-чуть, и магистр станет одноруким… в лучшем случае. Но, к удивлению юноши, демон обнюхав руку Фаргреда, лизнул ее и приветливо завилял тремя хвостами.

– Не может быть… – выдохнул Рональд.

– Сидеть, – брякнул первое пришедшее в голову Фаргред, и демон послушно сел перед человеком. – Молодец! – Лорд Драуг аккуратно опустил руку на голову порождения бездны и погладил демона.

Существо сильнее завиляло хвостами и потерлось мордой о ногу Фаргреда.

– Это какая-то шутка, да? – Рональд все еще не мог поверить в происходящее.

– Вроде бы нет. – Фаргред обернулся к ученику.

– Какой… – юноша осекся, так как демон, обнюхав суккубу, направился к нему и Рози. Лошади беспокойно заржали за спиной парня.

– Они мои друзья, тронешь их – и пожалеешь, – строго сказал Фаргред, и существо опустило голову и, тихонько поскуливая, прижало остроконечные уши к голове.

– Зачем ты его ругаешь, папа! – Роза подошла к демону, и Фаргред одним прыжком оказался рядом. Рука магистра легла на мощный загривок демона. и тот неожиданно жалобно пискнул.

– Не обижай его! – Девочка коснулась носа демона. – Он хороший. – Она ласково погладила существо, и то заурчало, словно довольный кот.

– Вы просто рушите мое мировоззрение, – сокрушенно вздохнул Рональд, – как такое вообще возможно?

– Как видишь – возможно. – Фаргред тоже был слегка удивлен.

– Завтра мы, случаем, не заглянем в гости на чашечку чая к гостеприимной чете некромантов? – съязвил Рональд.

– Если только у них будут пирожки с черникой, – серьезно сказал магистр, и юноша не смог определить, шутит тот или нет.

– Для тебя есть дело. – Фаргред повернул клыкастую морду к себе. – Видишь трупы? Я хочу, чтобы от них ничего не осталось.

Четыре красных глаза уставились на поляну.

– Только не говори, что не будешь их есть, и не голоден, – взмолился Рональд. Но вопреки его опасением, демон вильнул хвостами и бодро потрусил в сторону тел.

– Думаю, вам с Розой на это лучше не смотреть, – обратился Фаргред к Инуэ, и девушка, кивнув, взяла ребенка на руки. Опасливо глядя в сторону непонятного демона, суккуба с девочкой ушли с поляны.

– Ого. Аппетит у него явно хороший. – Рональд завороженно наблюдал, как демон с потрясающей скоростью поглощает мертвые тела, вместе с броней и оружием. – Как он это делает? Я имею в виду сталь.

– Кто ж его знает… Мне интересно, что он будет делать с клинками паладинов.

– Не подавился бы.

К удивлению людей, демон пожрал клинки с такой же легкостью, как и все остальное. Покончив с телами, существо обошло поляну еще раз, слизывая капли крови с травы. Не найдя больше ничего съедобного, демон вернулся к Фаргреду и, сев напротив магистра, вновь завилял хвостами.

– Да ты вырос. – Лорд Драуг посмотрел на демона, который теперь сидя доставал ему до груди.

– Что будем делать теперь? Как вы его изгоните? – Рональд сглотнул.

– Не знаю, – просто ответил Фаргред, и юноша уставился на учителя так, будто видит его впервые.

– То есть как это?

– Так это. Не знаю.

– А можно, мы его оставим? – пискнула из-за деревьев Роза. – Я назову его – Ам!

– Не думаю, что это хорошая идея. – Фаргред обернулся к девочке и суккубе, вышедшим на поляну.

– Почему? – Роза нахмурилась. – Мне не надо платьев и сладостей, просто давай оставим его! – девочка подошла к возвышавшемуся над ней демону и протянула ему кусочек хлеба.

Демон приблизил к руке ребенка страшную голову и принюхался. Затем он медленно открыл пасть, искоса поглядывая на взявшегося за меч магистра. Роза аккуратно положила кусочек хлеба на прижатые друг к другу красные языки. Порождение бездны задумчиво подвигало мощными челюстями и вновь вильнуло хвостами.

– Магистр, – предостерегающе вмешался Рональд, – если Инуэ хотя бы похожа на человека, то спрятать это, – он ткнул пальцем в демона, – будет невозможно.

– Мне так не кажется, – тихо ответил Фаргред.

– У вас проблемы со зрением? ЧТО!? – юноша изумленно смотрел на сидящего перед ним большого черного волка. – Ты издеваешься?! – Рональд подошел к зверю.

– Думаю, он вряд ли тебе ответит, – магистр обошел волка кругом, – выглядит вполне нормально.

– Я же говорила – он хороший! – Роза обняла грозного хищника за массивную шею, и тот лизнул девочку в щеку. – Давай его оставим!

– Это опасно! – не сдавался Рональд.

– Я не чувствую зла. – Магистр присел напротив зверя, глядя тому в глаза.

– Вы сговорились? Давайте тогда приручим всех демонов, – отчаянно воскликнул Рональд.

– Нет, только этого, – серьезно сказала Роза, и юноша вздохнул, поняв, что проиграл.

– Он совсем недавно сожрал двенадцать человек! – выдал последний аргумент ученик магистра.

– Они уже были мертвы. Тем более, это я ему велел. – Фаргред продолжал смотреть волку в глаза. Затем магистр встал и подошел к лошадям. – Иди ко мне, – велел он зверю, и тот повиновался. – Хм, даже лошади не боятся, хотя он выглядит как волк. – Лорд Драуг задумчиво взглянул на ученика.

– Делайте, что хотите. – Рональд махнул рукой. – Но если он кого-то сожрет, имейте в виду – я вас всех предупреждал.

– Ты будешь себя хорошо вести и не есть людей без моего разрешения? – серьезно спросил демона магистр, и волк, вывалив язык, завилял хвостом. – Ладно, – золотые доспехи Фаргреда рассыпались искрами, – можешь идти с нами, но если вздумаешь самовольничать, пеняй на себя… Ам.

Демон вновь потерся мордой о ногу магистра.