Читать книгу Последний вагон - Игорь Корнеев - Страница 4

Ресторан находился в середине состава и Алекс монотонно отсчитывал вагон за вагоном. «Ты выглядишь старым идиотом! Посмотри в зеркало, а потом строй глазки девочке» – упрекал он себя, но дальше логика двигаться не желала и упорно разворачивала его к её голосу, взгляду, запаху и молодости.

На него снова нахлынули воспоминания из его юношеской, бурлящей волнующими ожиданиями будущего, жизни. «Знать бы раньше, что тебя ждёт впереди!…» – Алекс окончательно откинул эти безрадостные рассуждения и окунулся в молодость:

Ленинград, 1986г.

Артур, гордо и смачно жующий дефицитную в те далёкие времена жвачку, в супермодном и нереально крутом спортивном костюме, в окружении дружков поджидал Алекса на дороге из школы. Алекс опять провожал Наташу. Сзади, как всегда в таких случаях, плёлся Колян с двумя портфелями. Алекс, увидев Артура с пацанами, протянул девочке её портфель.

– Наташа, иди домой, мне надо поговорить.

Наташа смело подбежала к Артуру и что-то резко ему высказала. Тот, молча жуя жвачку, сплюнул, потом аккуратно развернул её и подтолкнул на выход. Колян хладнокровно уложил у дерева портфели и достал из них прутки. Алекс, понимая что сейчас будет, спокойно подошёл к Артуру и обратился к девочке:

– Наташа…

– Я никуда не пойду, – распаляясь, выкрикнула та,

– Артур, что тебе от него надо? нам просто по пути! Хочешь пообщаться с моим отцом?

Алекс очень твёрдо произнёс, растягивая для убедительности слова:

– Иди… пожалуйста… домой…

Наташа обиженно ушла. Колян встал рядом с другом и подал ему трясущейся рукой один прут. Лицо Алекса опять начало наливаться краской, и было похоже, что это происходило за счёт Коляна, так как лицо того стало на глазах бледнеть. Колю слегка потряхивало, но он был настроен решительно, что по сути, делало ему больше чести, чем Алексу. Ведь тот был не только не против битвы, но скорее получал радостное возбуждение от получаемого адреналина. Толстячок же, преодолев свой панический, животный страх, добровольно шёл на смерть!

Артур и Алекс некоторое время смотрели друг на друга. Потом Артур на всякий пожарный улыбнулся и подошёл ближе. Достал из кармана пачку жвачки, вытянул один пластик и протянул Алексу:

– В карты играешь?… Тебя как зовут? Алька?

Алекс недовольно бросил взгляд на Коляна. Колян, часто слыша, как мама Алекса называла его «Алька», тоже любил позлить этим именем друга.

– Меня зовут Алекс, – твёрдо обозначил он Артуру и, вместо предлагаемого пластика извлек из его руки всю пачку.

На следующий день, который уже начал терять свои краски и уступал место серому вечеру, Колян стоял у парадной заброшенного дома, в котором собирались старшие ребята во главе с Артуром. Из окон этой лохматки иногда по вечерам раздавались подвыпившие голоса парней и девочек под бряканье гитары. Колян часто представлял себе, чем они там занимаются, смиренно ожидая, когда придёт его время составить им компанию. Похоже, это время пришло, но радости совсем не принесло, и теперь он обречённо поглядывал на окна дома, ожидая Алекса с его очередным криминальным замыслом. Словно из-под земли («а откуда бы ещё!» – отметил для себя Колян) появился раздухаренный Алекс. В руках он держал пакет, из которого торчала бутылка с зажигательной смесью.

– Все на месте?… Наташи там нет?

Колян недовольно кивнул.

– Ты реально долбанутый, Алекс… Они же сдулись… в команду позвали. Что тебе ещё надо?… Пострадает не только Артур, если что. Сгорим все…

– Пошёл вон! – грубо прозвучало в ответ.

Коля в нерешительности стоял. Пойти на верную смерть защищая друга, это одно… Но просто так участвовать в убийстве!? Алекс оттолкнул его от двери:

– Пошёл вон отсюда! – и зашёл внутрь парадной.

– Сам пошёл!… Я с тобой, – заглянул в темноту Колян.

В ответ появилась фига:

– Вот тебе! Со мной он пойдёт. Чтобы твой батя на кол меня посадил? Смотри, чтобы никто в парадняк не зашёл… На твоей совести, короче…

Колян проводил его злым взглядом и искренне взмолился.

– Господи, не дай ему это сделать! Прошу Тебя, Господи, пусть она не взорвётся!

Алекс поднялся на второй этаж и толкнул единственную уцелевшую дверь. Она оказалась незапертой и он зашёл в запущенную квартиру. Пацаны за столом играли в карты.

– Садись, братишка, не стесняйся. – Артур ногой подвинул гостю стул, – Разговор есть.

Алекс молча стоял.

Артур кивнул на блок со жвачкой.

– С блока 50 рублей твои. Интересно?… Да ты садись!

Алекс достал бутылку со взрывчаткой, поджёг фитиль и закричал:

– Встали все!

Все в испуге вскочили.

– На колени встали! – ещё свирепей заорал покрасневший Алекс…

Через минуту он радостно выскочил из парадной и, не обращая внимания на друга, направился в темноту. Колян увязался за ним.

– Алекс, ну как всё прошло?… не взорвалась?… Слава Тебе, Господи! – Колян благодарно посмотрел на единственный жёлтый фонарь и перекрестился. Потом догнал Алекса и продолжил ныть:

– Я против таких дел… Ради чего?…

Колян изредка оборачивался и смотрел на окна второго этажа.

– Приняли же в стаю!… Чего ещё надо?

Алекс резко останавливается. Колян наткнулся на него и замер.

– В какую стаю они приняли?… Стаи без вожака не бывает!

Алекс ударил друга кулаком в грудь. Колян растерянно отшатнулся.

– Ну ты и ссыкло, Колян!

– Я хотел, ты же сам не пустил!

Алекс опять ударил:

– Давай отвечай мне! Бей!

Алекс подставил лицо и ждал ответа, потом развернулся и пошёл, на ходу приговаривая:

– Ссыкло!… Теперь каждый день в рыло будешь получать.

Завтра у тебя первая тренировка. Мохаммед Али! Детство закончилось.

Насладившись этими благоуханными воспоминаниями, Алекс появился с бутылочкой в руках в своём купе. Он налил вино в чайные стаканы и подвинул один Софии. Та понюхала вино и попыталась вернуться к интересующей её теме:

– Хотите я вас прочитаю? Девушка, очень похожая на меня, не стала вашей, верно?

– Так и есть… К сожалению… Слишком увлёкся заработками. В горах Уральских. Возвращаюсь к современной жизни, в родную колыбель.

Они чокнулись и сделали по глотку.

– Повезло вам с женой. Так долго ждать…

– По мне видно, что так долго?

– Конечно!… Видно, что долго и ещё видно, что жены у вас нет. Колыбели тоже.

Алекс изобразил удивление:

– Ого?! Что ещё?

София, ещё раз окинув его оценивающим взглядом, продолжила игру:

– Некоторые черты характера… обострённое чувство справедливости… в основном, конечно, в отношении других. Властный и непокорный… всегда последнеё слово за вами и не терпите, когда вам возражают. Очень гордый… и богатый…

Алекс улыбнулся и притворно «сдался»:

– И про богатство вам известно?

София закончила шутку:

– Гордость дорого обходится. И раз вы можете себе её позволить… Есть и другие слабости… любовь к деньгам… и ещё больше к женщинам… Светлана вас ревнует, – прошептала София, выглянула в проход вагона и кивнула в сторону Проводницы, – наверное, закрылась и горько плачет в одиночестве.

В это время в своём купе Светлана одела хозяйственные перчатки, развернула свёрток из полотенца, извлекла оттуда кинжал и стала внимательно его изучать.

Алекс отпил вина и весело продолжил беседу:

– Что ещё?… Не люблю вставать по будильнику… Работать с дураками… И ненавижу, когда пытаются давить! Обязательно сделаю наоборот… из плюсов это всё. А вы… хоть что-то доброе во мне заметили?

София отшутилась:

Доброе требует усилий… Сами по себе растут только сорняки.

Мимо них, даже не взглянув, прошла Проводница с веником. У купе Морячка она остановилась и подколола тупо смотрящего в окно трезвеющего Толика.

– Ну что, статусом не вышел?

Морячок, не оборачиваясь, сухо произнёс:

– Время лечит.

Проводница усмехнулась:

– Опять облом?

– Время покажет на…

На этот раз он снова обозначил первые две буквы ругательства. Поводов для этого у него было предостаточно. Лидировало подступающее похмелье, которое, как он только что убедился, в расчёт никто не берёт! И второй нюанс: Во время несправедливого «наезда» Алекса, он не нашёл под матрасом своего неразлучного друга – кортика. В результате он обнаружил себя полностью оплёванным и без дорогой его душе вещи, которая, несомненно, была отметена Проводницей. А кем ещё, если в вагоне едут только он, полудурок Алекс и искренне уважаемый им Батюшка!

Морячок вдруг оживился:

– А, Светик?! Где наша не пропадала! Может найдёшь ещё газку в адмиральской? Машину времени подзаправить бы!

В доказательство Толик показал ей пустую тару.

Проводница, не церемонясь, выдернула из его руки бутылку и, собираясь идти дальше, бросила:

– Больше газа нет… Дальше идём на вёслах.

Проводница сделала пару шагов, но Морячок вскочил и схватил её за руку.

– Светик… постой-ка! а ты здесь ничего не находила, под люлей на?

Проводница недружелюбно оторвала его руку от своей формы и низко, по-мужски, процедила:

– А я там ничего не искала… Попутчицу свою подозревай…

Толик перешёл от намёков к прямому тексту:

– Я так думаю, кортик мой у тебя пришвартовался?

Проводница как-то резко вернулась от брутального тона к своему женскому и соблазняющему, приблизилась к его уху и прошептала:

– Толик… – она выдержала некоторую паузу и закончила мысль, – пошёл на хрен!

Проводница ушла, но тут же вернулась.

– А зачем тебе в поезде кортик? Кого ты тут резать собрался?

В купе Алекса речь также шла о Моряке. София предложила своё описание:

– Вспыльчивый, как все глупцы, и трусливый… но вам его стоит опасаться! С его слов, он на службе одним залпом полсотни придурков утилизировал!

София засмеялась от своей шутки. Алекс поддержал её искренним смехом:

– Да, я наслышан, спасибо, кстати, за комплимент насчёт придурков… Только нам он называл цифру поменьше! Перед красивой девушкой у многих силы умножаются!

София спросила прямо в лоб:

– И у вас тоже?

Она смело смотрела в его глаза, ожидая ответа. Её лицо стало серьёзней, как и сам вопрос. Смутившись немного, он ответил:

– Тоже… Жалко нет шансов.

София выдержала небольшую паузу, получая удовольствие от его признания и улыбнулась.

– Вот и ещё один недостаток…

Она потянулась к нему и шёпотом на ухо закончила:

– У вас плохой вкус.

Затем откинулась на мягкую спинку своего сиденья, не особо стесняясь, закинула ногу на ногу и сменила тему:

– Теперь про эту… На букву С…

Алекс не сразу понял, о ком идёт речь.

«Ну вот, опять!» – огорченно подумал он о себе, наблюдая как повидавший виды зрелый мужчина превратился в застенчивого кролика. В нём легко и без особого конфликта уживались два человека. Продуманный, не любящий компромиссов и уступок, бесстрашный и дерзкий лидер, с одной стороны, и мягкий, безвольный мальчик из которого женщины вьют верёвки, с другой. Это не то, чтобы он не мог противостоять их обольстительным чарам, напротив, его воли с избытком хватало на преодоление любого давления и манипуляции. Всё дело заключалось в воспитании. Безусловным вожаком в их семье была мама, которая привила ему бесконечное уважение к женскому полу. Причём, она делала это так изящно, что своего рода «преклонение» перед лучшей половиной человечества не вызывало в нём никакого дискомфорта и прекрасно уживалось с его несгибаемым и напрочь упёртым характером относительно мужской части населения.

Размышления на эту тему стремительной стайкой промчались перед ним и плавно закружили вокруг одного случая из его раннего детства.

До переезда в Ленинград после смерти отца они жили в небольшом городке Волхов. Десять лет его жизни прошли под стук колёс, проходящих через их город поездов. Он даже не замечал никогда этого шума, так как родился и жил в бараке рядом с вокзалом. Любимым занятием и развлечением маленького Альки были посиделки на вокзальном перроне вместе с его отцом. Тот после работы иногда брал с собой портфель и Алекса и они шли наблюдать за тем, как поезда прибывали, недолго стояли и уходили, унося нередкие занимательные сюжеты из чужих жизней. Папа покупал мороженое в стаканчике и доставал из портфеля бутылку с разведённым спиртом. Сладкое получал Алька, а жидкость, которая была «намного чище и полезней самой лучшей водки» потихоньку усваивалась папой. По мере усвоения он становился остроумней и по родному мягче к сыну, из чего тот делал вывод, что он любит не только «жижу», как утверждала мама, но и, несомненно, своего сынулю!

Как и в любой другой вечер, Алекс радостно смаковал мороженое и подзадоривал захмелевшего отца:

– Пап, ну сочини ещё!… Ну, пожалуйста!

Отец на ходу придумал стихи и с выражением прочёл:

– Слушай Саша папу

Папа зря не скажет

По сто грамм и хватит…

А лишнее не катит.»

Отец довольно поглядел на сына и продолжил:

«Так вот и по жизни

Во всём нужна мера…

Хоть и не прокиснет…

Но жажда мучит, стерва!

Отец заразительно захохотал, и Алекс радостно поддержал его. Старший Стилин, испытывая чувство мужского единства с сыном, обнял его и поцеловал в обе щеки. Затем его маленькая копия, не зная каким образом отблагодарить за ласку, принялась возбуждённо рассыпать обещания:

– Когда я вырасту, я куплю тебе машину!… какую хочешь куплю… Честно говорю… а хоть и мотоцикл!

Отец под это дело выпил ещё стопочку, взял из рук Алекса мороженку и закусил:

– Нет, Алька… Пешком больше пользы.

– Всё равно… Всё, что хочешь, куплю! Ещё гордиться будешь!

Отцу, конечно, нравились детские фантазии сына, но он не забывал и о воспитании:

– Вырастишь честным человеком… буду гордиться, – немного задумавшись, запечатал свою мысль:

– Хоть хотеть невредно

Притуши желания.

Мы же худо – бедно

Не без пропитания…

Остальное – ветер,

Девки да машины.

Главное на свете

Быть правильным мужчиной!

Отец вернул сыну потёкшую мороженку, но Алекс уверенно отказался:

– Кушай, кушай, пап, я наелся…

Через полчаса на перроне зажёгся единственный фонарь и начал накрапывать дождик.

Отец пьяный, откинувшись на лавке, безмятежно сопел. Алекс привычно болтал ногами, ожидая, когда отец восстановит связь с реальностью и они пойдут домой. Начал насвистывать любимую мелодию «Чунга-Чанга» в надежде, что папа как-то отреагирует на свист. Но вместо отца на свист отреагировала их соседка по бараку, пришедшая по наказу матери за Алькой. Она крепко схватила Алекса за рукав и оторвала его от лавки. Алекс технично вывернулся из её цепких рук и отбежал на безопасное расстояние.

– Алька, я матери скажу. Ох, она тебе даст! Не пойдёшь домой, придёт, обоим всыплет!

Любаша вознамерилась опять проявить силу и двинулась к мальчишке. Алекс, не желая удаляться от отца твёрдо решил не сдаваться и принял боксёрскую стойку.

– Что такое? – Любаша не смогла сдержать смех, – Ты на женщину руку поднял, мужичок?!

Девушка закатила Алексу звонкую оплеуху, тем самым ещё раз закрепив правило не поднимать руку на женщину, и ушла за матерью.

Прошло ещё немного времени и Алекс, с головы до ног мокрый от усилившегося дождя, судорожно тряс отца, тело которого безжизненно упало с лавки на перрон. Алекс что-то истерично кричал, и плача, пытался поднять его и усадить обратно на лавку. У него ничего не получалось, он из последних сил тряс отца за куртку и, отчаявшись, побежал по перрону за мамой.

К действительности его вернул бархатный голос Софии:

– Так интересно послушать про «С»? Или нежелательно?

Алекс припомнил их последнюю тему:

– На букву «С»? Это про Светлану, что ли?

София прошептала:

– Про Стерву… Кстати, такие многим нравятся. Не заметили? Ненадолго правда… Любит поезда, романтику, эзотерику… ревнует всех, и своих, и чужих… Потому без мужа. – София подняла руки, как бы извиняясь и сдаваясь – Никого не хотела обидеть!… а вы умеете спать с открытыми глазами, как мне показалось.

София вовремя сменила тему разговора, так как в купе заглянула Проводница с веником.

Намекая, что ей надо подмести пол, хамовато обратилась к Софии:

– Туалет открыт. Если ещё актуально, не стесняйтесь! И можете выбрать себе место… любое.

Возникла неловкая пауза и Проводница, бросив резкий взгляд на Алекса, ушла.

– Наверное, мне придется таки выбрать. Где ревность, там и месть. Стараюсь не переходить дорогу… на красный, – и заговорщицки продолжила, – Могу пересесть в соседнее купе, и буду ждать вас в гости.

– Вы заинтриговали, чтобы потом уйти? Вы прямо психолог!

– Такая уж у меня работа… Создаю комфортные и эффективные отношения среди сотрудников. Компания «Орион», знаете такую?

Услышав название компании, Алекс испытал всю силу удара обухом по голове. Он непроизвольно отодвинулся и уже не смог удержать на лице улыбку.