Читать книгу Мама - Игорь Любаев - Страница 9

Феодосии Дмитриевне зять очень понравился. Андрей, как и муж Елены, Варфоломей, был родом из УССР, но характерами настолько разные, что Феодосия диву давалась. Андрей – покладистый, простой, открытый, принимавший всё за чистую монету и безобидный. Варфоломей дотошный и, как ей казалось, вечно чем-то недовольный и докучливый. И хотя, она одобряла их обоих, к Андрею у неё было ещё чувство уважения и благодарности за то, что полюбил дочь и принял её сына как своего. Не каждый мужчина смог бы так относиться к пасынку, что свидетельствовало о великодушии зятя. Андрей разговаривал на суржике – смеси украинского и русского языков, что придавала ему ещё и какой-то особый шарм.

В общем, мать с отцом одобрили выбор дочери и были довольны, что она смогла реабилитироваться перед ними и удивила знакомых в Шилове своим замужеством. Ещё бы – с ребёнком, а поди ж ты, такого хлопца себе оторвала! Красавец с голубыми глазами! Да ещё и одет с иголочки во всё иностранное. И сама Валентина расцвела и приоделась по последней моде. «Повезло…» – с удивлением и завистью кивали головами соседи. Наверное… Но как известно – «кому повезёт, у того и петух снесёт»!

Феодосия Дмитриевна благословила дочь и зятя на семейную жизнь, простив Валентину за ту её женскую ошибку. За досадную и обидную несправедливость, из-за которой Феодосии пришлось промучиться не одну бессонную ночь и молиться о судьбе дочери перед образами не один день. А как было не простить родную кровинку, если Валентина призналась матери, что носит под сердцем второго ребёнка. А на Руси от века считается тяжким грехом обида или непрощение беременной женщины. С этим связано и много необъяснимых примет, которые на первый взгляд кажутся пережитками дремучего средневековья, но тем парадоксальнее то, что они работают и сбываются…

Забегая вперёд, надо отметить, что роды у Валентины были разные по сложности. Тяжело, в муках, достался ей первенец Игорь. Второй сын Алексей, которого она родила в Луганске, не причинил ей особых хлопот и роды были относительно лёгкими. А вот рождение третьего ребёнка – дочери Ольги, заставило Валентину перенести такие переживания и боли, что она сама удивлялась, как ей удалось вообще остаться живой. Только опыт и профессионализм акушерки Марии Герасимовны помогли ей родить дитя благополучно. Наверное, поэтому Валентина и любила дочку больше всех, о которой думала, и ради которой решилась на третьего ребёнка, будучи возрастом уже за тридцать. Любила особо именно за то, какой ценой она ей досталась…

Как видится, не последнюю роль сыграло и отрицательное поверье о том, что если женщина идёт рожать, то ей нельзя переходить дорогу – роды будут тяжёлыми. А ведь так и получилось! Когда Валя поняла, что начались схватки, она поставила в известность всю семью. Отец Яков Петрович вызвался сопроводить её в роддом. Благо, идти до него было, минут пятнадцать. Валя поторопилась:

– Папаня, чувствую – начинается уже…

Так они и пошли в больницу – впереди отец, а сзади беременная дочь. Неожиданно из калитки одного из домов выскочила женщина-чувашка, которая была знакома с Валиным отцом. Перебежав дорогу роженице, она приветливо подскочила к нему и с радостной улыбкой поздоровалась:

– Здравствуйте, Яков Петрович! Как живёте-поживаете?

– Какого ты х*я выскочила?! Ё* твою мать, ты что не видишь, что я дочку рожать веду?! А ты ей дорогу, бл*дь, перебежала!? Как же ей рожать теперь!?

Бедная женщина переменилась в лице от испуга и могучего русского языка. Она побледнела, увидев, что за спиной у Якова Петровича в десяти метрах идёт его беременная дочь. Она поняла свою оплошность и вместо обиды, начала извиняться:

– Яков Петрович, дорогой, прости дуру – не увидела, что сзади дочка идёт! Я ж, по-доброму, поздороваться и не думала чего худого…

– Ладно уже, иди с Богом! – с досадой ответил Яков.

Потом немного поостыв, извиняющимся тоном, сказал вслед бредущей с понурой головой женщине:

– Ты уж прости меня, вспылил… сгоряча. Не обижайся! Сама понимаешь…

Чувашка махнула рукой в знак прощения.

Вот такая случилась оказия по дороге в роддом. И, как бы, что не говорили, но роды оказались очень тяжёлыми. Валя несколько раз теряла сознание. Впадала в бредовое состояние, звала брата Петра на помощь в своих галлюцинациях. Роды и сама жизнь были на грани. Вот и говори потом после всего – «суеверия да бабьи сказки»…

Тем не менее, всё же, в конце концов, Валентина благополучно разродилась и на свет появилась замечательная девочка, о которой она мечтала последние несколько лет.

Назвали её Ольгой. Первые дни после выписки из роддома малышка была без имени. В один из дней, когда Игорь остался с мамой и бабушкой наедине, Валентина попросила сына:

– Игорёк, пойди, посмотри как там твоя сестричка на терраске – спит, или уже проснулась?

Игорь подошёл к новорожденной и посмотрел на лицо мирно спавшей сестры. Он впервые в жизни видел такое малое дитя и с любопытством разглядывал маленького человечка. Навсегда ему врезались в память клеточки на носике и такие добрые и милые черты лица сестры. Он вернулся в кухню, где бабушка Феня хлопотала у русской печи, а мама сидела за столом.

– Спит, – сказал он матери.

Бабушка спросила:

– Валя, а как дочку назовёте?

– Мам, я не знаю, – ответила Валентина, – а может Игорёк, что предложит?

Игорь в это время заходил в большую комнату и поднялся на порог. У него в голове, вдруг, само собой, словно кем-то подсказанное, прозвучало «Ольга». Он хотел его произнести, но вдруг осёкся, вспомнив соседскую девочку Олю, которая ходила с перетянутыми палкой ногами. У девочки одна нога была короче другой с рождения и для выравнивания ей привязывали бинтами специальное приспособление. Так она и бегала по коридору с детворой, как стреноженная лошадка, вызывая жалость у взрослых и детей.

Игорь испугался, что такое имя может принести несчастье, но потом понял, что это глупость – сколько женщин носит такое имя и всё у них хорошо. Он повернулся и громко сказал, обращаясь к маме и бабушке:

– Ольга!

– Ой, прям с языка у меня снял, – обрадовано сказала бабушка, – я тоже хотела предложить имя Оля. У нас никто из женщин нашего рода не именовался Ольгой. И имя русское, и княгиня такая была на Руси…

– И мне нравится, – с улыбкой поддержала Валентина, – вот и будет теперь у нас Олечка. Так и окрестим.

Вот так совместно, втроём, назвали новорожденную Олей, а остальных членов семьи просто поставили перед фактом. Но никого, кто был против, в общем-то, не оказалось – наоборот, все поддержали единодушно. Уж очень оказалось это имя всем по нраву. А значит, так тому и суждено было быть…