Читать книгу Неестественный отбор. Рассказы о жизни в ХХ веке - Игорь Маранин - Страница 5

В начале семидесятых годов доживала на Оби свой век старая деревня Алфёрово. Был это глухой лесной угол с десятком раскиданных по берегу реки домиков старожилов, парой десятков самовольных дач горожан—лодочников и небольшим старым кладбищем, где когда-то был похоронен отец Гриши. Деревня давно уже не дотягивалась до своего кладбища, оно расположилось в лесу, на высокой стороне древней, почти непроезжей дороги. С обратной стороны к дороге подступала поросшая осинами топь – болото. К концу лета оно почти пересыхало, можно было перейти его напрямик и попасть в грибной светлый сосновый бор. Но грибники предпочитали обходить болото, благо оно было не такое уж и большое.

В те времена между кладбищем и остатками деревни встречались ещё следы старого поселения: глубокие ямы на месте бывших домов, щедро усыпанные жгучей зелёной крапивой. Стоял и древний столб, позже пущенный дачниками на дрова. На столбе том висела табличка, указывающая в сторону кладбища с надписью «Село Помыткино – 6 км». Но никакого Помыткино за кладбищем уже не существовало. Там были Бугры – грибные места на холмах с голубым мхом, высокими соснами и редко стоящими пожарными вышками. Ступеньки на вышках давно прогнили, залезать по ним было боязно, зато с верхней площадки открывался замечательный вид на бесконечное зелёное лесное море. В глубине этого моря встречались лоси и зайцы, барсуки и лисы, и даже медведи – правда, такой случай я помню лишь один. Собирая дикую малину, мы с мамой наткнулись на медвежонка. Мама схватила ведро – оно было из нержавейки, большое, литров на пятнадцать – и принялась громко стучать. Медвежонок испуганно шарахнулся и задал дёру. А мы побежали в противоположную сторону. Нередко попадались в окрестностях и змеи: чаще – безобидные ужи, выползающие погреться на солнышко, на дорогу, реже – гадюки, их просто так и не заметишь, особенно если они улягутся на толстой ветке дерева, сливаясь с ней.

Берега в этих местах то взмывают к небу, то падают обратно к обской воде, а у самой реки растут вётлы – серебристые ивы с тонкими стволами и тёмно—серой, в глубоких продольных трещинах, корой. Сейчас на месте Алфёрово раскинулся большой дачный посёлок, среди первых «поселенцев» которого были и Гриша с Эммой. Наша дача стояла на высокобережье, и за водой в первые годы (колодца нет, колонка – далеко) приходилось спускаться по лесенке к Оби. А потом таскать её наверх вёдрами. Затем в городских магазинах появились специальные электрические насосы: устанавливались они прямо в реку и по длинным шлангам перегоняли воду в огород. Для полива шланг подключался к «вертушке», распрыскивающей воду на манер фонтанчика.

Первым среди дачников такой насос купил наш сосед, и на демонстрацию нового чуда техники собралась целая толпа народа. Сосед, человек неторопливый и основательный, демонстрировал весь процесс целиком. Зайдя на несколько метров в реку, он забил в дно крепкий колышек, прикрепил к нему насос, электрический шнур и шланг аккуратно размотал и протянул наверх в огород. Подобрал лежавшую у забора «вертушку», присоединил к ней шланг, и сделал отмашку домашним, чтобы воткнули вилку шнура в розетку.

– Гудит! – раздалось от реки.

Через несколько секунд вода, добравшись до «вертушки», брызнула через дырочки крышки и тут же пропала. Просачивалась, стекала вниз, но бить фонтаном не желала. Насос выдернули из розетки, развинтили «вертушку» и обнаружили внутри полумёртвую змею. Толстую, словно нахлебавшуюся воды. Послышались женские визги и мужской хохот, несчастное пресмыкающееся вытряхнули на землю и хотели прибить лопатой, но кто-то, приглядевшись, сказал:

– Это же уж!

Незадачливый безвредный гад выглядел настолько жалко и беззащитно, что Эмма взяла его на руки и унесла в свой огород. В закутке между домом и забором, уложила на траву и даже принесла молока в старой собачьей миске. Змея не шевелилась. Эмма погладила её по темной шкуре и ласково произнесла:

– Ну, давай, моя хорошая, приходи в себя.

Когда через пару часов она заглянула в закуток за домом, то увидела, что уж – вернее, ужиха – рожает. Рожают змеи по-разному. Некоторые виды откладывают яйца, пряча их в земле, во мху или в куче сухих листьев. Удавы и некоторые гадюки являются «яйцеживорождающими». Этот неуклюжий термин придумали зоологи для обозначения странного процесса, когда яйцо развивается внутри матери. А некоторые из ужей рожают своих детёнышей наживую, но видно после происшествия с насосом этой змее роды давались с большим трудом. Эмма уселась рядом и снова принялась говорить что-то успокаивающее и гладить по шкуре. Это ли помогло, или ужиха справилась сама, но, разродившись, она уползла от своей спасительницы за забор на волю.

Прошло несколько дней. Каково же было удивление Эммы, когда работая в огороде, она вдруг заметила, что змея приползла обратно и свернулась возле её ног! Каждый раз, когда Эмма выходила в огород, где-то поблизости обязательно оказывалась благодарная ужиха. Ползала рядом или, свернувшись, лежала прямо на калошах. Но стоило в огороде показаться кому-то другому или просто громко заговорить неподалёку, как пресмыкающееся стремительно исчезало. Рассказам Эммы про вернувшуюся змею никто не верил, даже Гриша. Тогда они провели эксперимент: он остался дома и стал внимательно следить за женой из окна. Эмма вышла в огород. И через несколько минут у её ног снова ползала змея. Все лето, сначала в отпуске, а потом по выходным, Эмма так и ходила в сопровождении ужихи. Расстались они лишь осенью, когда люди уехали зимовать в далёкий и неведомый змее город. Но на следующий год спасённое пресмыкающееся приползло снова. Так продолжалось три лета, и лишь на четвёртое ужиха не пришла.

Прошло много лет. В начале 90—х, когда уже Гриши не было в живых, Эмма продала дачу, наняла машину и стала вывозить оттуда вещи. И когда уже все было погружено, почувствовала на себе чей-то взгляд. Оглянулась – никого. Ощущение того, что кто-то на неё внимательно смотрит, не пропадало. И тут она увидела на ветке ужа…

* * *

– Но ведь это не могла быть та змея! – сказал я. – Змеи, конечно, живут долго, но…

– Не знаю, – пожала плечами Эмма. – Но эта змея на ветке провожала именно меня, я в этом уверена.