Читать книгу Роман с «Алкоголем», или История группы-невидимки - Игорь Матрёнин - Страница 139

Пересматривая свои судорожные наброски, переслушивая педантично наговоренное на диктофон, перебирая в разрушенной памяти всё, что выдавал в прямом эфире нашего безумного жития-бытия затейник Русёк, я осознал – он достоин Памятника при жизни! Ну, хотя бы бронзового бюстика на родине героя, то есть в далекой и загадочной Воркуте.

У меня в залитом пивом «компе» наличествуют аж две папки, озаглавленные, как «Кренделяб́ры Руслана». Кстати, не без гордости, заявляю, что «кренделябры» – моё словечко, созданное, полагаю, из витиеватых «кренделей» и торжественных «канделябров». Ну это так, жалкая попытка «поконкурировать» с Гением спонтанной словесности. Первая папочка – памятные заметки о речевых «дикостях» моего бородатого гитариста. Вторая – диктофонные «говорилки», что я сбивчиво, до позорного, набалтывал, когда был «крепко уставши», и не было уже никаких сил сопротивляться хмельной лени. Открыть такой сложный «ноут» или нервно записать что-то на манжетах – я вас умоляю, это же так утомительно!

Итак, сегодня представляю все те шедевры Руська, что заплетающимся языком спасены мною, словно братьями Третьяковыми, для равнодушных потомков. Хочу ещё, между делом, заметить, что выслушивать себя в «измененном состоянии» весьма противно, что придаёт моей просветительской деятельности ещё больше заслуг и почёту!

Итак, только вперёд! Первый перл в моей секретной аудиоколлекции: пересматриваем волшебный дебют Никиты Михалкова «Свой среди чужих…», и вдруг неповторимый Русь, встрепенувшись, предлагает такую вот фантастико-героическую трактовку легендарного шедевра – «Цой среди чужих»! Неожиданная концепция такова – подобно бодренькому китчу «Чужой против хищника», наш романтический Цой противостоит слюнявому и коварному Чужому, используя, разумеется, весь свой звёздный арсенал: каратэ, магические зычные песнопения и общий пафос. Не знаю уж, как сие вам, дорогие мои, а я так заворожён небывалым проектом, что даже, собственно, и являюсь литературным разработчиком вербальной идеи Руська, словно тот подлый маститый соавтор, что присваивает пьесу молодого, но плодовитого не по годам начинающего писателя.

Сразу же озвучиваю вторую штучку: опять же традиционно под хмельком балуем себя нашим совершенно изумительным советским «Шерлоком Холмсом», а именно, «Собакой Баскервилей». Есть там такая не шибко приметная сцена, где порочная Лора Лайнс оправдывается перед неуважительно настырным Ватсоном, почему, мол, не пришла на встречу с покойным Баскервилем, хотя им, сердобольным, ей «денюшки-то были обещаны». И красавица Лора высокомерно парирует: «Я получила помощь из других рук!». Чернобровый Руська сумрачно смотрит на экран и неожиданно изрекает: «Я получила помощь из других брюк!». Ну что на это беспомощно скажешь… «Лишь одна награда – смех», вот чего достойны величайшие комики планеты, и мы гогочем громко и долго, я с восхищением, он – с творческим удовлетворением.

Вот уже несколько лет идут ожесточенные споры по поводу авторства следующей сокровищницы дуракаваляния! Рокер Русь или ди-джей Лёнька Липелис отколол это? Ах эта извечная борьба живых артистов с электронными… Но лично я склоняюсь, что всё же это был Русёк… Уже всех своих музыкантов, продюсеров и просто близких я порядочно достал на предмет того, что «неподражаемый» мой голос «просыпается» часов после пяти-шести вечеру, а до этого ни-ни, ни о какой изнурительной репетиции, ни, упаси Бог, записи и речи быть не может. Этим варварством можно просто искалечить нежные связки капризной рок-звезды. Одним словом, вечер. Пытаюсь распеваться, но своенравный вокал не звучит, несмотря на щадящее время – аж около 21–00. Дальше – больше, «голосю» встревоженной белугой, но звонкий тенор не желает просыпаться в груди измученного поэта-баритона. И тут-то бесподобный Руська и бросает бессмертное: «Уж полночь, а голоса всё нет…», – естественно, вызывая в памяти великого Александра Сергеевича, насчёт того же, тока про «а Германа всё нет». А может, это всё-таки был Лёнька? Ежели всё ж обознался, ты, Лёнька, прости! Но посмеялись тогда братья-музыканты отменным фальцетом и от щедрой души!

Сейчас будет жестокая подстава – ну не любит Руська группы «Пилот», уж простите его верные поклонники заслуженного коллектива, не разбивайте крепкой головы его бутылками и не бросайте в могучее туловище различными недешёвыми по теперешним буржуйским временам овощами. Так вот по этому, весьма рискованному поводу он как-то и неосторожно брякнул: «Не так страшен Чёрт… Как его «Пилот»!!!». При всём уважении к прославленному коллективу, фривольная трактовочка известной поговорки феноменальна! Брат Илья и все его дружные «пилотовцы», не обижайтесь, он же не со зла, а токмо из чистой любви к «искусству устной речи»!

Иногда Руську заносит в сферы несколько более мрачные, чем того требует «здравый смысл и жизненная опытность». И тогда случаются вот эдакие эпохальные импровизации на темы советских песен: «Смерть кружится, летает, вита-ает!». Видели бы блаженную и одновременно бесстрастную физиономию берсерка Руслана, когда он без смущения и благоразумия заменил безобидный эстрадный «снег» на «русско-рокерскую» «смерть», и пропел получившийся жутковатый пассаж ангельским, кротким голоском.

А вот мы снова пьяны, и даже не «в сосиску», а просто-таки уже «в сардельку», и опять «с упорством идиотов» отсматриваем выученную назубок «Баскервильскую Собаку». На экране нескладный доктор Мортимер демонстрирует Холмсу газету с леденящими душу подробностями гибели сэра Баскервиля: «Вот очерк Девонширской хроники!». Задремавший было Русь просыпается на секунду и озаряет пространство идеей: «А вот по нашей «лондонской общажке» тогда уж тоже должна ходить ежевечерняя листовка с новостями, только «Очерк Дебоширской хроники!». Пожалуй, кто отважно живал в общежитии хотя бы недельку, посмеется вначале, а затем, быть может, и загрустит от неизбежности пожизненной каторги в закопчённых стенах.

Не раз весёлый Руська утверждал, что есть в Затейнице-Москве некий «Ветеранский дворик», который натурально, так и называется Ветеранский дворик (!), «где уже в десять часов утра «уставшие» люди лежат, в связи, так сказать… С победой… Над алкоголем!». Думаю, таких вот «ветеранских двориков» в Москве немало, и далеко не он один, но этот знаменателен ещё и тем, что даже коварные менты давно уж никого тут и не трогают, не беспокоят и не подбирают, мол, «всё нормально, пацаны, отдыхайте!». Находчивый Русь, предположил, что, возможно, как в жутком гоголевском «Вие», местные «алкашата» обводят родной «Ветеранский дворик» магическим кругом и истово заклинают, подобно Фоме Бруту: «Свят двор, спаси, свят двор, защити!». Вынужден привести для сравнения, в общем-то, ненужную и лишнюю цитату (но не все же окончили средние школы), ибо несчастный бурсак из книги молит несколько иначе: «Свят круг, спаси, свят круг, защити!».

Заканчиваются диктофонные «дивы-дивные по Руслану», но я отнюдь не грущу – у меня ещё ворох бумажных заметок, да и сам наш усатый герой в отставной тираж выходить не собирается и прилежно радует очередными «сумасшествиями».

К примеру, помните, как греховные выходки кучерявой леди Винтер из «Трёх мушкетёров» сопровождающиеся драматическим пением Атоса: «А на плече горит клеймо!»? Негодяй Русь с невинным выражением лица лишь чуточку изменил его. И вышла, натурально, почти что «хармсовская» дичь – «а на клейме горит клеймо!». Вы только представьте горькие глаза и без того уже злостно обманутого графа Де Ляфэр, когда его «молодая и чистая» невеста настолько уж развращена, что просто «на клейме горит клеймо!!!».

Есть такой природный талант – заставить людей по-доброму улыбнуться, расхохотаться до слёз, дан он немногим, очень немногим… У тебя он есть, брат Руська! Короче. Требую тебе Памятник!!!!