Читать книгу Кладбище забытых талантов - Игорь Мельн - Страница 10

Не нашлось еще того призрака, который поверил бы, что покинуть кладбище нельзя. Такая простая, а вместе с тем пугающая истина не укладывалась в головах новичков, что побуждало каждого усомниться в услышанном.

Идти по тропам, окруженным угловатыми деревьями, было жутко. Хотя порой солнце неожиданно ярко поливало окрестности лучами, это не придало кладбищу безопасный вид. Изредка на обочинах встречались пустовавшие скамейки, сидеть на которых мало кто решался именно из-за чувства, что ветви деревьев могут напасть.

Вдали показались очертания ворот, выкрашенных в черный цвет, который за долгое время почти извелся. При малейшем дуновении ветра металл издавал протяжный скрип, потому призраки старались подпирать их камнями; дело в том, что изначально они были распахнуты, а закрыть с наружной стороны, конечно же, не получалось. Однако бушевавший ночами ветер расшатывал подпорку и прикрывал ворота.

Сквозь тонкие металлические прутья ворот, превращавшиеся в острые пики наверху, повсюду виднелся лес. Густо насаженные стволы деревьев скрывали местность дальше пары десятков шагов, их ветви переплетались так, что кладбище было объято огромной древесной ладонью. Ни звука птиц, ни шелеста других животных не доносилось. Это одновременно очаровывало и пугало.

На несколько долгих мгновений лес захватил разум.

– Новенький? – раздался звонкий голос позади. – Давно здесь? Ты только не пугайся…

– Что?

Юрий обернулся, увидев призрачную девушку в коричневом пальто. Она переминалась с ноги на ногу, морщилась от прохлады и полусонным голосом, кратко зевнув, сказала:

– Вдох-выдох… Вот так, спокойно. Ты находишься на кладбище, да, это трудно принять, но здесь совсем нет ничего страшного.

– Страшного я увидел предостаточно, – ответил Юрий, сообразив, сколько всего приключилось с ним: монстры, призраки, тайны, амулеты, сражения на рапирах. К таким бурным событиям жизнь его не готовила. – И это всего лишь менее, чем за сутки.

– Так это про тебя она говорила?! – сказала она, встрепенувшись. Остатки дремы вмиг исчезли с ее миловидного лица. – Прости-прости-прости!

– Ты это про что?

– Утром рыжеволосая девочка так кричала на меня и возмущалась, что мне до сих пор страшно. Вы, наверно, с ней давние друзья, потому что я никогда не видела, чтобы так о ком-то беспокоились. В общем я вчера отправилась спать чуть раньше обычного. Кто же мог знать, что тебя угораздит появиться вечером? Никогда такого не было – и вот!

Она встала перед Юрием и протянула ему ладонь, одетую в темную вельветовую печатку, из которой выглядывали кончики всех пальцев. Призрак неловко обхватил ее и несколько потряс, после чего назвал свое имя.

– А я Александра, местный проводник. Правда, пока выговоришь такое долгое имя, состаришься, так что все зовут меня Сашей, и ты тоже можешь.

Будто выполнив ритуал, без которого нельзя было продолжить существование, призрачная девушка выдохнула и оперлась рукой о каменную ограду, на которой крепилась деревянная табличка. От малейшего давления она сорвалась и упала в траву.

– Ой! Вот же гадство! Почему все ломается от моего прикосновения? Что за проклятие?

Александра быстро подняла табличку и показала Юрию наружную часть, где виднелись стиравшиеся от дождей и влаги буквы.

– Это наши правила. Я обязана тебе их зачитать.

Правила посещения Кладбища За… Т…

Разрешается:

1.      Всячески способствовать благоустройству кладбища.

2.      Исследовать наземную окрестность кладбища.

3.      Находить магические амулеты, которые откроют тайник в монументе.

Запрещается:

1.      Применять физическое насилие на призраках, животных и растениях.

2.      Находиться на поверхности кладбища с наступлением темноты и до восхода солнца.

– Что такое «За… Т…»? Не могу разобрать, что там написано.

– Это местная бессмертная шутка. Каждую неделю придумывают что-то новое. Из последних помню «залитых туманов», «залесных термитов» и, мое самое любимое, «закрытых томатов». Точно, «зарытых тиранов» еще было.

– А кто это написал?

– Сомневаюсь, что призраки. Да и кому такое пришло бы в голову? Мало кто вообще замечает эти правила. Возможно, это, как бы странно ни звучало, написал тот, кто нас сюда и поместил.

– Так, значит, рассказы про подземелья и исполнение желаний – это правда?

– Все так, как написал неведомый установщик правил. По крайней мере амулеты существуют, а вот за желания ничего не говорится, возможно, это призраки сами надумали. Уж больно мы тут скучаем – вот и ищем, чем заняться. А выход-то вот он, рукой подать, манит, да только нельзя.

Ладонь Александры потянулась к воротам, но на границе двух сред наткнулась на препятствие. Затем она то же проделала другой рукой и полностью переместила вес тела на невидимую поверхность.

– Вот почему эта преграда не ломается от моего прикосновения? – застонала она. – Попробуй и ты.

Вскоре прохожие могли наблюдать частую странную сцену двух призраков, прислоненных к кладбищенскому выходу, словно глядевших сквозь витрину магазина, в который им нет доступа. Ощущение были похожими, только вместо твердости стекла чувствовалась плотность, но вместе с тем мягкость, воздушность, отчего казалось, что паришь в воздухе.

– Расслабляет, правда?

Призраки по-разному старались преодолеть барьер. Павел и Борис, конечно же, прилагали силы своих мышц, пытавшись проломить преграду руками, врезаться в нее с разбегу; некоторые хитрецы искали брешь не только у ворот, но и в другом месте ограды, цеплялись за тонкие ветви деревьев, что заходили за ее край; совсем отчаянные ударяли каменную ограду разными предметами, но на той не оставалось ни царапины.

Все тело Юрия устало настолько, что верхняя половина, получив долгожданный покой, вынудила расслабить и ноги, которые тут же подкосились в коленях. Александра бросилась на помощь и приподняла его.

– Пойдем, я тебе еще много чего должна показать.

Солнце неприлично долгое время выглядывало из-за туч, поливав своими лучами гранит местного монумента, окруженного единой мемориальной плитой в форме дуги. На постамент с обеих сторон вели ступени, между которыми возвышалась бронзовая статуя.

Фигура представляла собой нескольких людей. Правая часть человека походила на пожилого мужчину с мощной сжатой в кулак рукой, которая опиралась на невидимый предмет. Слева виднелось молодое, юношеское тело, схожее ростом. В области мужской груди начиналась трещина, что отстраняла их половины туловищ от центра; из трещины выступала женская часть, словно пробурившая себе выход, на узкой шее крепилась аккуратная голова с пышным водопадом волос. Все трое переполнились печалью, а в широких глазах девушки, устремленных вдаль, навсегда застыли слезы.

Подле мужских ног памятника Юрий заметил отлитое бронзой углубление в земле с металлическим сердцем внутри и нечто похожее на пригорок земли.

– Кладбищенская достопримечательность, – начала Александра. – Самые старые призраки говорят, что он стоит здесь с момента постройки кладбища.  Многие новички, увидев такое, бегут в разные стороны, что их потом приходит ловить и долго успокаивать. Я все думаю, какую идею он в себе несет? Разгадка может помочь в понимании кладбища. Одни считают, что здесь изображены некие владельцы кладбища, если таковые вообще существуют или существовали, или же его работники; другие видят здесь историю любви между парнем и девушкой, которым чей-то отец запрещает быть вместе, и вот девушка как бы вклинивается между ними; третьи уверены, что это отражение всех призраков, которые так же вечно находятся на кладбище, как и этот памятник, и могут быть как мальчиками и девочками, так и взрослыми людьми. Иные идут по простому пути: они не думают.

– А ты как считаешь?

– Я считаю: если мнения разделились, значит скульптор искусно выполнил свою работу.

Плита позади статуи была испещрена настолько мелкими символами, что издалека они сливались в единое пятно светлой краски. Выдолбленные желобки первых имен вымывались дождями, зато в направлении к поздним краска делалась все ярче.

– Представь, сколько призраков когда-либо находилось на кладбище, сколько живых историй. Многих уже не найти… Как ты думаешь, куда исчезли те, чьи имена уже не видны?

– Сбежали?

– Оптимистичный взгляд. Мне нравится, – сказала Александра, грустно улыбнувшись. Она считала иначе. – Здесь наверняка есть твое.

Последние прибывшие отмечались справа, в конце списка, занимавшего три четверти гранитной плиты. Пока Юрий осматривал изгибы букв своего имени, провел по ним пальцами, плита начала искривляться, вдавливаться, после чего стали различимы новые буквы.

– Вот и еще поступление. Пойдем скорее! Я вполне успею показать тебе еще несколько мест.

Призраки направились дальше, огибав кладбище по окружности. Александра все рассказывала про новичков, которых она встречала если не ежедневно, то неприлично часто. Она шла с несменной улыбкой и смотрела вдаль, а после заметила на себе задумчивый взгляд призрачного юноши.

– Почему ты это делаешь? – сказал Юрий. – В смысле вводишь в курс дела всех новичков.

– Это моя работа. Я же проводник. Вернее… Всегда хотела стать экскурсоводом, путешествовать по миру и рассказывать о нем людям. Там, за пределами кладбища, не сложилось, зато здесь выпадает возможность показывать и рассказывать так часто, что даже надоедает иногда.

– Как же ты узнаешь, в каком месте призрак выберется на поверхность?

– Обычно испуганные новички ведут себя громко и в их глазах явно читаются все мысли, да и слухи разлетаются быстрее, чем звуки. Чем дольше не появляешься, тем больше призрак боится. Успокоить потом его крайне трудно.

– И часто призраки не хотят тебя слушать? – засмеялся Юрий, но призрачная девушка ответила серьезностью.

– Ничего смешного! Знаешь, что они в порыве страха могут натворить? Да, ты же новенький, помнишь еще. Не всегда призраки вообще понимают, что можно пройти сквозь гроб, а уж обилие крестов и надгробий после этого смутит и не обрадует любого. Обычно, увидев меня, все пугаются и пытаются убежать подальше.

Призраки проходили по тропе, окруженной по правому краю полосой сосновых деревьев, которая простиралась через все кладбище. В одном месте рощицы высокие древесные стволы редели, открывав вид на обширное озеро. Вода заливала всю территорию между зеленой посадкой и кладбищенской оградой, где оставляла с одной стороны узкий берег, а с другой, у каменной стены, узкий островок земли.

Только теперь стало понятно, насколько кладбище огромное. Оно сумело вместить в себя и бесчисленные ряды могил, и склепы, и трактир, и сосновую рощицу, и даже скромный водоем.

– Здесь призраки могут искупаться. Вода немного тиной отдает, но это потом выветривается. Видишь вон тот причал? Там некоторые даже пробовали рыбачить, да только не видно что-то никаких подводных обитателей. В общем, если захочешь снять с себя неприятные запахи, то приходи сюда, только будь осторожней, когда заходишь: дно резко углубляется. А еще подсматривать могут…

На горизонте завиднелись склепы, возвышавшиеся над низкими надгробиями, о которых Александра не могла не рассказать:

– Наверное, все из них облюбовали «Искатели», наша местная призрачная группировка.

– Уже довелось столкнуться с их лидером. Что думаешь о них?

– Поговаривают, что они ищут амулеты ночью и знают о монстрах больше, чем другие. У них действительно в склепах есть всякая всячина, поэтому если хочешь активно искать амулеты, то тебе к ним. Они зазывают всех новичков, говорят, дескать, в единстве сила, но вот когда дело дойдет до исполнения желаний… Сам понимаешь.

По правую руку показалась старинная часовня, примостившаяся с краю сосновой рощицы. Этому крохотному строению, сделанному целиком из досок, давно суждено было рассыпаться в прах, однако во время всякого дождя и буйных ветров оно упорно держалось за жизнь. Верхушка истончалась и переходила в острый наконечник, увенчанный крестом; кроме того, на крыше располагался металлический флюгер, который лениво поглядывал по всем сторонам света.

– А вот сюда ты, если захочешь, пойдешь один, – сказала Александра. – В этом домике сидят три призрака, называющих себя священниками, которые думают, что кладбище живое. Кто я такая, чтобы с этим спорить, но уж сильно не нравятся мне люди, свято уверенные в своих убеждениях.

– Они опасны?

– Я думаю, к новеньким они относятся добродушно, как к новой крови, которую можно убедить вступить в их секту. А вот на всех, кто ищет амулеты и не хочет к ним присоединяться (как ты догадываешься, это все без исключения призраки), смотрят с презрением.

Еще за много шагов до часовни священники услышали их и выбрались наружу, став зазывать Юрия счастливыми возгласами. Через мгновение они вновь скрылись в своей лачуге.

– Посмотрю что там интересного, – сказал Юрий. – Не жди меня. Тебе же нужно новичка встретить.

В действительности нарушать покой странных призраков не хотелось, но мысли о том, что в часовне можно найти предмет, которым получится выломать крышку погреба, или просто важная информация о кладбище, не дали отступить.

– Ой, точно! Ты смотри аккуратней и лучше не спорь с ними.

Как только Юрий распахнул дверь часовни, сразу несколько высоких голосов, смешавшись в неразборчивый оглушительный звук, ввели его в замешательство. Под пылкие приветствия его потянули за руку, отчего ноги невольно прошлись по дощатому полу, скрипевшему в ритм шагов. Не успел он опомниться, как оказался за столиком, на котором в тройном подсвечнике стояли три зажженные восковые свечи, что испускали медовый аромат.

– Мы сразу поняли, что ты не как они, – заговорил толстый призрачный юноша, одетый в светлую вязаную одежду, больше похожую на мешок для овощей. – Меня зовут Первый, а это Второй и Третий. Вопреки убеждениям призраков, мы не зовем себя группой или тем более бандой. Мы просто три человека, которые несут правду в этот мир.

– Ты не слушай того лепета, – начал Второй, – что несут местные. В подземелье невозможно попасть и никакие амулеты в этом не помогут. Чтобы мечты исполнились, нужно верно служить Кладбищу, а поиском амулетов мы только оскорбляем Его.

– Точно-точно, – подхватил Третий. – Сколько наших братьев безвестно пропали, когда искали их. Не это есть ли кара за неверие и непослушание?

Уже спустя половину минуты сопоставить имена-клички и лица призраков было трудно: они все имели схожесть в лице, как братья-близнецы, и отличались лишь несколькими чертами, запоминать которые не было желания. Из внешности выделялся только возраст, перешедший черту юношества; на вид этим полным низкорослым призракам можно было предположить тридцать лет, хотя из-за прочих обитателей кладбища они казались младше.

Вместо выслушивания длинных очередных монологов Юрий переключил внимание на обстановку часовни. Кроме столика, в этом поистине крохотном сооружении находилось молельное место, что представляло собой стену с иконами. В искусных рамах, раскрашенных рыжими и коричневыми оттенками, были изображены портреты мужчин и женщин в диковинных одеждах, нисколько не похожие на лики святых. Скорее это были простые люди, какие живут в каждой деревне, наружностей от малоприличных до переданных маслом на холст с особой любовью. Замечалась непростая манера в расстановке икон: от верхних двух, главных, что находились у верхушки стены, отходили, разветвлявшись, подобно ветвям дерева, остальные; и в каждом новом ряду было все больше портретов.

На уровне своего роста, где ветвления икон заканчивались, Юрий заметил девушку, напоминавшую огненными волосами и даже некоторыми чертами лица Анжелу. В животе потяжелело и закололо. Мысль о том, что он занимался бессмыслицей, пока положение его подруги безызвестно, нагоняла горечь на немое лицо слишком ясно.

– Извините… Я тут вспомнил, что… Мне нужно идти.

Тихие слова терялись в неустанном гомоне призраков. Никто из них не услышал просьбу.

Тогда Юрий, упершись в стол, напряг руки, чтобы подняться, но его рвение прервал то ли Второй, то ли Третий, спокойно и мягко усадив обратно. Причем на лицах призраков не виднелось ни гнева, ни разочарования от попытки побега – они просто рассказывали, причем то, что слышать категорически не хотелось.

В тот момент призрачный юноша пожалел, что пошел сюда один.

– Кладбище – это древняя сила, которую познать невероятно трудно, – сказал Первый. – Когда-то давно мне явился во сне Он, дух кладбища, его суть, если можно так сказать, и все объяснил. С тех пор я верно служу Ему и несу правду народу. Не все слушают, увы, но ты-то не такой, я вижу.

– Чудовище, – вступил Второй, – оно послано Кладбищем за наши грехи, которые у каждого, конечно же, имеются. А у некоторых так и в достатке. Первый описал нам его: огромное существо, похожее не то на осьминога, не то на каракатицу, являющееся ночами; оно настолько велико, что ладонями своими обхватывает всю поверхность кладбища, а щупальца его ищут неверных, кто нарушил один из главных запретов Кладбища.

– Видишь иконы? – сказал Третий. – Кладбище – это святой, мужчина на самой верхней иконе. Наверное, после Его смерти, Его дух навсегда остался здесь, чтобы уберечь таких, как мы, от угрозы, гораздо более страшной, нежели монстр. Только благодаря Ему мы живы.

– Долго думал я, когда мне явился Он. Ведь я Первый, главный глас его слова, поэтому обязательно нужно передать все верно. И все же вскоре я решился написать молитву. Соглашусь, она не идеальна, но то, что мы не испытали гнев Его, говорит о том, что я сделал все верно.

– Пой с нами! – воскликнул Второй.

– Точно-точно, – сказал Третий.

Трудно описать, какой стыд испытал Юрий, когда слушал гнусавое высокое их пение. Они закончили, показав пример неритмичный и в целом ужасный, но, что хуже, следом вручили листок с каракулями, явно написанными дрожавшей рукой сумасшедшего, и попросили прочесть то же самое. Взглядом он старался показать нежелание, но священники уставились куда-то мимо, замерев до звучания знакомых слов; томительное для него ожидание нисколько не смущало призраков, словно выпавших на мгновение из реальности; стало даже интересно, сколько они могут так прождать, но вскоре тишина и неловкость победили.

«О великое и могучее Кладбище, да защити же нас от свирепого пса Твоего и гнева Твоего, да услышь же покорных Твоему началу призраков, да воздай же мир и нам, и грешным и прости их бренную душу, да храни Ты и нас, слуг Твоих, от беды, от которой Ты защищаешь нас. Во славу Кладбищу, во славу Тебе, во славу могилам твоим, сделанным для нас, во славу ограде каменной, благодаря которой мы отделены от беды. О великое и могучее Кладбище!»

В тот миг Юрий был безмерно счастлив, что плохо владел эмоциями, ведь любому другому сдержать бурный каскад не удалось бы. Его переполняли чувства разного рода: гнев, неловкость, смех и даже страх. Последний вызывали довольные, будто в блаженстве, лица священников, застывшие на момент звучания его красивого голоса; мысль о том, что взрослые люди придумывают такое, чтобы скрасить свои будни на кладбище, пугала. А может, они попали сюда совсем юными и провели в этой часовне уже не один десяток лет? Тогда в глазах отразилась еще и жалость.

Благодаря непроницаемому, серьезному лицу Юрия священники как-то уверились, что убедили его посвятить жизнь служению кладбищу. Призрачный юноша чуть ли не срывался на бег, когда с ним попрощались и проводили на выход. И почему-то все трое призраков четко услышали его обещание вернуться завтра утром на мольбы, хотя за все время пребывания в часовне из уст гостя не выронилось ни слова.

Страшные вещи с людьми делает недостаток общения.

За три минуты быстрого шага он не только удалился от часовни, которая скрылась за надгробиями и стволами деревьев, но и добрался до трактира. Юрий зашел с задней части дома, где никто не ходил, отчего трава здесь достигала сравнительно высоких размеров и скрывала дверцы, что вели вглубь земли.

– Да сколько же тут подвалов в конце концов?!

Подле запертого входа в траве виднелся исписанный чернилами клочок бумаги. Неведомая сила подсказала, что в черных закорючках букв хранилось нечто важное для поиска амулетов. После медленного поднятия в ладонях Юрия лежала самодельная карта кладбища, где некоторые места были помечены крестами.

Наконец призрак совершил подвиг, внес вклад в успех команды, ведь отмеченные места, судя по всему, держались в тайне, а потому должны были хранить либо амулеты, либо вещи, способные помочь в их поиске. Все активно работали на общее благо: Анжела сильная, готовая всегда дать отпор противнику, без тени страха отправилась в темный погреб старого трактира; Сидни умела подслушивать и подсказала, у кого находился амулет. А он всего лишь случайно прошел два этапа турнира, выставив себя слабым и немощным.

Теперь же радость и гордость переполнили Юрия, отчего ноги даже смогли оттолкнуться от земли в победном прыжке, и наступила недолгая боль приземления. Ощущение отступило быстро, потому что передало ведущую роль страху: сыпучая земля продавилась при первом сильном нажиме. Осознание пришло уже со звуком грохота и бешеным сердцем, яростно забившимся от чувства падения.

Приземление пришлось на мягкую поверхность, поскольку ни один участок тела не был сломан, напротив, после краткого напряжения появилось чувство дремоты. Однако призрачный юноша все же принял стоячую позу, сопроводив подъем долгими кряхтениями, и осмотрел настил под собой, который после приземления превратился в неразличимую груду мусора.

– Что за черт! – выругался он. – Не видно ни зги!

В образовавшуюся дыру проникали редкие лучи света с поверхности, отчего остальное пространство выглядело еще темнее. Сразу же после падения вдали на миг показались огни, которые тут же погасли – верно, обитатель этого места не оставил грохот без внимания и скрыл следы своего пребывания. Кожа зачесалась, словно посылала сигналы о недругах, окружавших во тьме со всех сторон. Без сомнений, здесь кто-то находился.

Призрак вышел из пятна света, выискивая непривыкшими ко тьме глазами внешности врагов или укрытие, однако он даже не смог различить границы помещения. Все тело похолодело, когда кроссовка раздавила нечто прочное на полу, чей мерзкий хруст в полной тишине оглушал; распознать сломанный предмет так и не удалось. Сознание трубило об опасности, нагоняв панику.

Вдруг яркий луч искусственного света полоснул по глазам, причинив боль не только глазную, но и головную. Инстинктивно Юрий выставил руку вперед, в попытке защититься от источника света, но это было бесполезно – ослепленный, он не видел даже собственных пальцев, не то что врага.

Голос скомандовал:

– Не двигаться! Назовись!

– Сидни?

Слух не подвел: высокий, звонкий, а тогда еще и писклявый от беспокойства, он принадлежал призрачной девушке, чей темный тон одежды и волос полностью скрывал ее во тьме. Она отвела свет фонарика и приблизилась, чтобы убедиться, что это и правда он.

– Юра?! Прости-прости-прости! Я не хотела тебя слепить. Хотя ты сам виноват, да-да, сам, потому что ты ворвался сюда без приглашения. И вообще… Что ты тут делаешь?

– Нет, это что ты тут делаешь?! Ты же должна быть с Павлом и Борисом.

– Ага, сейчас же! Все и всем я должна. Я и так просидела с ними целый час, наверно, и мне жутко наскучило. Таблетки подействовали, и им стало гораздо лучше, они уснули. Вот! И я спустилась сюда еще за одним лекарством, оно поможет от…

– Спустилась?! – перебил Юрий в ошеломлении. – То есть ты не случайно сюда попала? Где мы?

– Пошли, сейчас я тебе все покажу, точнее, не я покажу, потому что тут и показывать в принципе нечего, но отведу к тому, кто попытается если не показать, то хотя бы что-нибудь рассказать. Тут все предельно просто.

Подземное помещение оказалось сплошной комнатой размеров чуть более или менее, чем трактир; местами земельные стены кривили, из них проглядывались корни растений и сновали насекомые. Тихое место, прохладное и темное. От одной мысли, что его призрачная девушка не случайно скрывала это место, крутило живот и обдавало холодком.

Всем на этом кладбище есть что скрывать.

В конце помещения свет фонаря явил двух призраков, что разговаривали друг с другом. Когда высокий тонкий силуэт, заметив их приближение, кивнул приятелю, который вскоре скрылся во тьме, в его руке зажегся светильник. Сквозь небольшие очки с прямоугольной формы стеклами призрачный юноша пристально осматривал лицо Юрия, освещенное рыжим пламенем.

– Шпион «Искателей»? Нашли все-таки нас?

– Нет-нет-нет! Вы что! Это Юра, и никакой он не шпион. Просто случайно попал сюда, через потолок провалился. Обязательно нужно будет заделать, иначе точно нас найдут все, кому не лень.

– Что ж, посмотрю потом, что можно сделать. Ты не рассказывала ему о нас?

– Нет-нет, не успела.

– Хорошо.

Он присел на стул позади себя, и Юрий заметил, что ему больше лет, чем остальным призракам на кладбище. И выдавал его не особенно высокий на фоне Сидни рост, а взгляд: спокойный, уставший, окруженный морщинистыми веками, он устремлялся в душу, и в нем мелькала мысль.

– Что ж… Я, Сергей, возглавляю тайное сообщество, которое всеми силами старается найти амулеты, чтобы уберечь других призраков от их поисков. Мы зовем себя «Хранителями».

Призрачный юноша сделал некоторую паузу, чтобы собраться с мыслями.

– А здесь, Юра, должен быть вопрос: «Какого лешего? Почему это вы хотите присвоить амулеты себе и не дать другим? Может, вы просто еще одни «Искатели»?», – подсказала Сидни.

– Когда-то давно и я со своими товарищами пытался отыскать их, пока все, кем я дорожил, не пропали из-за этих фантастических предметов. Это проверка на жадность – и ни один призрак не способен пройти ее. Хотя бы потому, что в погоне за ними призраки забывают о человечности, как бы это странно ни звучало, они становятся алчными, работают в маленьких группах. А еще на кладбище обитает некий монстр, из-за которого большинство искателей амулетов погибает, поэтому я выбрал цель в жизни: найти и спрятать (или лучше всего уничтожить) амулеты навсегда.

– А какая вам разница? Что вам будет с этого?

– Именно так и думает большинство, к сожалению. Все ищут во всем выгоду. Для меня она лишь в том, чтобы несколько, пусть и жалких, жизней сохранились. К тому же неизвестно, что будет, когда найдутся все амулеты. Призраки могут навредить не только себе, но и кладбищу, нам всем.

– Навредят кладбищу?

– Кто-то может загадать уничтожение этого места, что безусловно повлечет череду страшных событий, а мы уважаем кладбище, хотя и не так, как местные священники, но верим, что оно в каком-либо из смыслов живое, оберегает нас, даже подлых «Искателей».

– А что это за место?

Сергей невольно осмотрелся, задержав взгляд на пламени светильника; в глазах проносились сотни воспоминаний.

– Не имею ни малейшего представления. Лет десять назад (уже и не знаю, сколько я топчу землю кладбища) это было бесхозным подземным помещением, напоминавшим нору, вырытую крупным зверем – медведем или рысью, может, стаей волков; к тому же мы обнаружили старые кости и клоки шерсти. Тогда же оно стало убежищем небольшой группы из двух человек, которая вскоре умножилась вдвое-трое и стала носить название «Хранители».

– Так-так-так… Сереж, ты же ни в коем случае не думаешь, что он засланный шпион, потому что я могу трижды тебе это сказать. Мы не можем его удерживать, и уже темнеет снаружи, нужно готовиться ко сну.

Призрачный юноша вновь помолчал, потер проступавшую бородку и сказал:

– Если ты ручаешься за него, то конечно идите. Не думаю, что у тебя могут быть плохие друзья. Только перед твоим уходом, Юрий, я хочу предложить тебе вступить в нашу тайную организацию и попросить ни в коем случае не рассказывать о нас, особенно «Искателям». Так что?

– Мне нужны амулеты, мне нужно найти исполнитель желаний. И я сделаю все возможное, чтобы достичь цели, даже если придется рисковать.

– Что ж… Ожидать того, что кто-то добровольно захочет посвятить свою жизнь тому, чему посвятил я, наивно и глупо. Поэтому я не ожидал. Ты можешь идти.

– Я мигом отведу его в трактир, как будто и никто не сваливался как снег на голову, – сказала напоследок Сидни.

В такое время, когда солнце грозилось резко упасть за горизонт, призраки предпочитали уже разбрестись по могилам. Трактир пустовал.

Лестница вывела Юрия и Сидни из норы через неприметный люк в спальную комнату, где недавно лежали Павел и Борис. Теперь кровать пустовала; Тамара не согласилась оставить пострадавших на ночь, поскольку считала это очень опасным, и приказала нескольким призракам:

– Когда дотащите их к могилам, просто положите на холмики земли. Они начнут потихоньку уходить под землю. Мы так когда-то уже делали. С ними ничего не случится.

– А если им станет хуже?

– Все будет хорошо. Они очнутся завтра днем, может, вечером. В любом случае их нельзя тревожить и продолжать драться они не смогут. А теперь выносите их!

Теперь же призраки на миг остались в комнате одни. Сидни направилась к прикроватной тумбе и осушила стоявшую на ней чашу с водой. Пока Тамара не видела, она распласталась на кровати, вытянув руки в стороны, и закрыла глаза, чтобы пропустить через мысли воспоминания дня.

– Почему ты с «Хранителями»?

Юрий присел на кровать подле и заметил, как густые от черноты брови невесело свелись на переносице.

– Ой… Я совсем-совсем не знаю. Просто после пропажи сестренки я осталась одна одинешенька – вот и узнала о них от Тамары нечаянно, решила, что так будет лучше. Может, надеялась, что смогу потом отобрать у них амулеты и найти подземелье. Хотя мне так стыдно обманывать Сережу, он такой хороший, что не знаю, смогла бы я стащить амулеты. Даже не знаю. Не знаю, не знаю.

– Тамара тебе подсказала?

– Ну так!  Это же она вместе с Сережей основала сообщество «Хранителей» много лет назад.

– Как так?! Она кажется нашего возраста.

– Так-так-так… Наверно, гораздо старше. Я не спрашивала. И вообще неприлично у девочек возраст спрашивать, даже у молодых. Вот мне пятнадцать не так давно исполнилось, так что не смей спрашивать.

Тамара руководила тем, как товарищи спортсменов уносили их к могилам, а после попыталась вернуть комнате прежний вид, потому и не заметила, как за барной стойкой во все поршни работал Андрей. Он дергал крышку погреба, не думав о скрытности, барабанил по ней кулаками так, что белесые костяшки кровоточили, прыгал сверху ногами, особенно яро, когда владелица трактира покинула стены дома на несколько минут. Однако проклятая древесина стойко сдерживала каждый удар, хотя и не выглядела столь прочной.

С каждым новым глухим ударом, доносившимся из гостиной, в голове Юрия крепчала стыдливая мысль: он так увлекся пустым поиском амулетов, осмотром кладбища, что совсем позабыл об Анжеле, которая за эти долгие часы не выбралась из погреба. Время прошло незаметно, и было поздно искать инструменты, какие можно обрушить на крышку погреба.

Зависть охватывала Сидни, когда она, оставшись на кровати, одним глазом смотрела на обеспокоенный вид призрака. Его узкие плечи подрагивали; тонкие пальцы сжали кожу на руке, причинив боль, словно в укор за бездействие; на лице сквозь мышцы отразились проблески эмоций. Несомненно, он дорожил призрачной девушкой, что спасла ему жизнь, и просто не мог не ответить тем же.

И это печалило Сидни: она думала, что, окажись сама в подобной ситуации, Юрий не переживал бы так сильно. Она снова закрыла глаза, усмирив душевную боль, а когда захотела вновь увидеть лицо друга, он уже покинул комнату.

К Андрею, который беспомощно оперся спиной о внутреннюю часть барной стойки, приблизилась тощая тень, и он медленно приподнял голову. Юрий встал над крышкой погреба и прислушался к звукам – тишина.

– Где они? – сказал он.

Призрак не ответил, продолжив тупо, как в бреду, смотреть вялым взглядом.

– Анжела. Анжела!

– Их там нет, – наконец ожил Андрей, но по голосу казалось, что он наоборот умирал, точно отсутствие подруги медленно убивало его.

– Куда ведет погреб? Там и правда есть тайный проход? Тогда почему они не выходят?

– Не знаю.

– Ваша тупость аукнулась нам обоим! – накалялся Юрий. Хотя он желал направить всю свою хилость, чтобы наброситься на недруга, грозным он выглядеть не смог. – Ладно нас там запереть, но как ты мог отправить свою подругу невесть куда, да еще и сломать этот чертов люк?!

Вдруг глаза Андрея наполнились блеском, словно трактир оснастили еще десятков керосиновых ламп, и он зарычал:

– Иди своей дорогой. Иначе… Клянусь, я изобью тебя так, что приятней будет не дышать. – И резко поднявшись, пошатнулся и заковылял в направлении двери.

Гнев в душе Юрия не прожег древесину, но призрачный юноша все равно вгляделся в стену, что отделяла его от Анжелы; с учетом его немощности, она была непреодолима. За спиной послышались постукивания каблуков туфель. Это была Сидни, которая уже нацепила пальто и готовилась вернуться в гроб.

– Юра, нам нужно быстро-пребыстро уйти с поверхности. Уже темно.

– Ты убеждала меня, что в таких погребах строили потайные ходы, да? А после намекнула осмотреть кладбище, вместо того чтобы искать способ спасти ее. Неужто ты сказала мне так, чтобы я не искал ее?

– Юра… Скоро выйдут монстры.

– Да что с тобой такое? Тебе совсем плевать на нее? Что, если она сидит в сырой клетке в подземелье или уже превратилась в чертов ножик?

– Она поступила глупо, когда побежала за Наташей, – сказала Сидни бесстрастным голосом судьи. Этот холод не успокоил огонь внутри Юрия, напротив, накалил его до немыслимого состояния нервной дрожи во всем теле; он грубо схватил призрачную девушку за край пальто, но она все равно продолжила: – Я сосем не хочу, чтобы и ты из-за глупости оказался в опасности.

– Да плевать мне на опасность, когда друг в беде! Если бы не она, то меня бы уже не было в живых!

За несколько часов знакомства Анжела показалась Юрию такой близкой, как никто из детей в прошлой жизни. Именно поэтому язык выплевывал слова с пулеметной частотой, звонко врезавшиеся в лицо Сидни.

– Хотя постой, – продолжил он, – кажется, я понимаю… – Долгое пугающее молчание разлилось по гостиной. – Ты и свою сестру не кинулась искать… Что уж говорить о какой-то незнакомой девочке.

– Замолчи.

Она опустила подбородок. Тихое «замолчи». И все. Драки не случилось, хотя Юрию на миг показалось, что Сидни бросится на него, станет царапать, раздирать кожу, оставлять синяки. Вместо этого она резко вырвала края пальто из юношеских кулаков и молча вышла из дома, оставив призрака наедине с осадком грустных и гневных мыслей.

Дверь стрельнула, и Юрий невольно вздрогнул от этого мощного звука.

– Трактир закрывается, – сообщила Тамара.

На улице призрачной девушки не оказалось. Узкая медная полоса солнца терялась за горизонтом, и окружение мрачнело с каждой секундой. Юрий не знал, что предпринять, кроме как вернуться в гроб и попытаться поверить, что его подруга жива и невредима.

Могила соседки наводила тоску. Прочесть ее имя было невыносимо трудно. А посмотреть на портрет так и не получилось: слишком живо черты лица призрачной девушки врезались в память, чтобы подкреплять ее чьим-то невзрачным рисунком. Смешные годы жизни, в какие погибать недопустимо, ранили сердце: ровесница. Непонятная, глупая эпитафия: «Не сдавайся, борись так, как не смогла я», – казалось, она была адресована ему. И что хуже, это было похоже на прощальные слова.

– Ты не сдалась. Ты жива. Не говори такого!

Призраки воспринимают свои могилы, как нелепую шутку, но только тогда Юрий понял, что эти куски гранита и деревянные дома под землей так и говорят:

«Вы уже мертвы, и это не исправить».

К удивлению немногие призраки приходят к такому столь очевидному выводу.

– Анжела! – Он хотел услышать ее. – Выходи! – Хотел увидеть ее взволнованную, измученную, злую. Главное – Живую.

В конце концов он скрылся к глубине собственной могилы.

Тамара потушила камин, светильники и закрыла дом на ключ. Снаружи уже властвовали сумерки, а потому ни один разумный призрак не решился остаться на поверхности. Вскоре вдалеке раздался скрежет гранитных плит – такой слышится каждую ночь.

И кладбище вновь погрязло в зыбкой тишине.