Читать книгу Кладбище забытых талантов - Игорь Мельн - Страница 3

После физических упражнений ноги болели, и высокие ступени больничной лестницы преодолевались с трудом. Сначала, державшись за ветхие перила, Юрий спускал здоровую ногу, а после аккуратно приставлял хромую. Так продолжалось два долгих пролета, пока не показался дверной проем.

В тех редких лучах октябрьского солнца привиделись родители. С дрожью и хрипом в голосе он убеждал их прекратить лечение. Но разве мать послушает его, разве не позвонит Александру Геннадиевичу и не будет слезно просить выписать еще лекарств, разве не накричит на него за то, что позволил отказаться?

Из подсобного помещения, что находилось справа от выхода, в последний момент вылетел черный кот. На поворотах когти его несколько шаркали по полу. Он пожелал покинуть больничное здание в ближайший миг. Чтобы не наступить на длинный хвост, юноша напряг все больные мышцы и резко одернул ногу, вскрикнув от боли. И если бы не дверной косяк, послуживший опорой, он бы беспомощно распластался на полу.

Юрий щедро осыпал бранью все семейство кошачьих, перед тем как наконец выбрался из здания. На крыльце он остановился, прицелившись хмурым взглядом в обидчика. Кот пробежал по тропинке и прыгнул через белесый бордюрный камень в траву, не подав вида раскаяния.

За такой темный окрас кот был обижен на жизнь, поскольку прохожие чаще всего прогоняли «несчастливого». Несмотря на худое брюхо, он казался даже больше своих собратьев, что могло быть из-за пышной шерсти, но та была короткой. Непомерно длинный для дворовой породы хвост извивался, загребав листья в траве, и напоминал змею из рода мамб.

Это без сомнений был тот же кот, что сидел на оконной раме.

– Не веряй у приметы.

Скрипучий голос раздался со стороны входа в больницу. На скамье одиноко сидела старуха, к которой кот запрыгнул на колени и жалобно потребовал ласки. Верно, она посчитала, что юноша застопорился из-за перебежавшего ему дорогу черного кота.

– Я-то недалече живу, часто вижу его. Я веряю, что усе они приносят токмо счастье.

Когда черная голова вынырнула из морщинистых рук, человеческое сознание тотчас же выдало кличку Насмешник. Случилось это из-за морды, с которой мнимая эмоция не пропадала, и прерывистых глухих звуков, словно язвительных «хе-хе» на кошачий лад. Нельзя же вечно растягиваться в подобной улыбке – лицо, или в данном случае морда, будет болеть. Однако кот доказывал иное, и с ним трудно было спорить.

Получив ласки от старой женщины, Насмешник беззвучно спрыгнул на землю и потянулся к Юрию. Он терся о край штанов и, когда лодыжка приоткрылась, уколол ее острым когтем. Юноша вскрикнул от неожиданности и посмотрел на каплю крови, что размазалась по ноге. Он укоризненно глянул на кота, который промаршировал в сторону, возвысив хвост, словно выполнил важную задачу.

– Во-о… – протянула старуха. – Это он так играется. Иные коты и не подойдут к человеку, а этот воно как внимание привлекает. Глядишь, покажет чот интересное. Коты, они ведь лазают по усем закоулкам да знают больше нашого.

Насмешник уселся посреди тропинки неподалеку от дуба. Теперь же он мимолетно взглянул на здание пищеблока, живо изобразив несправедливость на морде. Сочный аромат разносился ветром по всей территории больницы, и кот первым определил сладкий запах мясной подливы, печально сглотнув слюну. Он ожидающе посмотрел на юношу, но тот лишь вывернул карманы, где лежали несколько монет и связка ключей.

– У меня даже ничего нет, а он голодный, наверное…

В ходе фразы Юрий повернулся в сторону старой женщины, и сердце его забилось чаще. На скамье, откуда только доносился скрипучий голос, было пусто. Ни следа присутствия человека. Не могла же она бесшумно пройти в больницу, пока юноша разглядывал кота.

Начало странных событий был положено.

От удивления ладонь ослабила хватку, и ключи стукнулись о землю. Подбежав на звук, Насмешник прикусил острыми клыками металлическое кольцо связки и —каково было удивление юноши! – приподнялся на задних лапах, точно сурикат. Юрий обрадовался необычной воспитанности животного и потянулся рукой, однако кот резко устремился вперед и замер лишь на повороте тропинки.

– Мяу, – сказал он необычайно громко и четко, несмотря на занятый рот.

Это звучало подобно вызову. «Попробуй отбери», – говорил на самом деле он.

После нескольких обманов Юрий унял надежду на возвращение ключей и уже думал, что проще сделать новые. Однако он все же следовал за проказливым созданием, уши которого должны были накалиться от проклятий. Было видно, что проводник двигался в осознанном направлении, и юноше даже стало любопытно, что может показать человеку кот. Как оказалось, многое…

Позади здания больницы недалеко от железной ограды располагалась одинокая пристройка. Старая деревянная дверь ее закруглялась кверху, а крыша, выстланная черепицей, полого клонилась к земле и впивалась в нее. Солнечные лучи развевали мрак только на первых трех ступенях, что удалялись на неизвестную глубину. В бесстрашии перед тьмой Насмешник засеменил вниз и слился с окружением. Позвякивание ключей стихло; даже засвистел холодок, будто подвал поглотил кота и издал довольный звук.

Пустой желудок намекнул на желание возвратиться домой, где его ожидал обед.

Приключений не хотелось, но потушить накалившийся интерес оказалось трудно, да и попасть в квартиру без ключей было бы проблематично. Людей по близости не оказалось, а значит никто не мог удержать юношу, и с щекотавшим чувством опасности он отправился внутрь.

Темнота. Холодная, липкая, она окутывала тело юноши, заползала под одежду, лохматила волосы и въедалась в глаза, ставшие бесполезными. В нос вонзился запах сырой земли, цемента и чего-то неизвестного. Грязные капли влаги с потолка метили в Юрия, и одна из них разбилась о щеку на несколько мелких, которые поспешили по складкам к уголкам рта. Он поморщился и протер лицо рукавом свитера.

Причиной же отсутствия света была неисправность источника, а после уже простое нежелание его чинить. В этом месте неизвестным образом перегорали новые лампы, обрывались электрические провода и даже с трудом работали принесенные фонари. Рабочие винили во всем особый состав почвы, но Насмешник имел другую точку зрения, о чем и хотел поведать.

Рассыпчатые ступени уводили вниз, пока поверхность не выровнялась. Юноша продвигался медленными шагами, ощупывав холодную стену и пространство перед собой. Кончики пальцев чувствовали некую странность: едва различимая вибрация исходила от бетона, настолько слабая, что ее можно было счесть за игру воображения.

Юрий прислонил ухо и услышал биение сердец. Первое принадлежало ему и заходилось в ритме страха, а второе медленно, но гулко отдавало толчки в стену и порождало странное трение, похожее на звук жидкости. Как же он пытался заставить себя думать, что это грунтовые воды, которые ударяются о наружную часть стен и с шорохом протекают мимо. От резкого кошачьего голоса юноша вздрогнул и, старавшись не думать о сердцебиении, отправился дальше по коридору.

В конце туннеля обнаружилась металлическая дверь, из-за которой проникал редкий свет настенной лампы. Она позволила рассмотреть многополочные стеллажи, заполненные строительными материалами, горы металлолома, отдававшие в воздух железистый запах, и почившие предметы мебели. Верно, больница хранила здесь совсем старые, негодные вещи.

Живот пронзительно заболел, а коленки затряслись в страхе. На мгновение юноша боялся шевельнуться и всматривался в окружение.

К несчастью, там оказались не только перечисленные выше вещи.

Каждый участок комнаты погряз в липкой слизи, исходившей от черных щупалец, что напоминали пиявок. Это нечто просачивалось сквозь стены, поскольку они были облеплены слизью полностью, а уже от них вязкие нити тянулись дальше. Пол представлял собой темный ковер, где, словно спасительные островки, находились промежутки бетонного покрытия. С потолка свисали частые отростки, которые вполне можно было принять за корни деревьев; они чуть покачивались из стороны в сторону, хотя не ощущалось ни малейшего сквозняка.

Сомнительно, что кто-нибудь видел худшее место.

Насмешник спокойно прыгнул на островок и велел голосом поступить так же. Однако осознание опасности накатило мощной волной: три куска металла не стоили жизни. И юноша невольно попятился к выходу, задев кроссовкой лежавшее подле дверного проема щупальце. После того черные отростки стянулись на проходе в виде паутины, а несколько из них устремились навстречу нарушителю.

Волей ситуации Юрий неуклюже прыгнул на место кота, который в свою очередь переместился на следующий островок. Ему повезло приземлиться, не задев край скользкого ковра. Щупальце ударилось о пол в том месте, где почувствовало врага, некоторое время рыскало вокруг, но вскоре успокоилось.

Насмешник ловко прошел опасную зону и оказался подле стола, над которым крепилась настенная лампа. Поверхность стола была окутана слизью; но кот нашел чистую часть с краю и уселся, стал ждать. Юрий преодолел островки с трудом, поскольку каждый прыжок отдавался резкой болью в хромой ноге, и наперво выдернул ключи из кошачьей пасти.

Тотчас же внимание привлекла записная книга, обвитая щупальцами в форме неглубокой воронки. Рядом под слоем слизи лежал складной нож, и юноша мгновенно нашел ему применение. Послышался обреченный вздох: придется коснуться вязкой жидкости, что вполне могла оставить на коже ожог или раздражение.

Взгляд кота был всецело направлен на воронку, щедро полившую книгу слизью. В надежде найти ответы на глобальные вопросы человечества Юрий аккуратно сунул руку между витками щупалец. Как только кончики пальцев достигли твердой тканевой обложки, влажной от жидкости, победный трофей медленно направился вверх. К счастью, обошлось без задевания темных отростков.

Благодаря твердой обложке набухли только края страниц – в основном бумага и синие чернила не пострадали от слизи. По форме записей выяснилось, что книга представляла собой ежедневник, куда владелец вносил расписание рабочих дней, важные дела, списки покупок, быстрые заметки и прочие мысли. Однако несколько листов были вырваны из тетради в клетку и аккуратно вложены.

В тусклом свете лампы юноша напряг зрение и начал читать.

«На днях мы с Серегой поболтали, как докатились до такой жизни. Говорит, мол, не слушал родителей, в школе был круглым двоечником, не закончил и пошел работать на стройку. А ведь думал на летчика потом… Но это все не важно. Он выдал интересную прямо-таки поэтичную мыслю. Он сказал, что теперь его хотение лежит в дальнем черном ящике и уже поздно хотеть. Я, конечно, попытался кое-как друга успокоить, но дело не в этом. Мне понравилась его мысля. Аж привиделся мне этот ящик буквально, со множеством отсеков, и в каждом отдельная папка такая с документами, прямо как личные дела на людей в иностранных фильмах. Только тут будет с детскими мечтами.

В последнее время Сереге осточертело быть грузчиком, но я отношусь к этому как-то спокойнее. Работа есть работа. Платят крохи, да, но семью кормим – и то хорошо. Но не об этом… Я вот подумал тут. Странно, что вообще не помню, кем хотел стать в детстве. Не мог же я ни о чем не мечтать?».

Несколькими днями позже запись продолжилась.

«Что-то мысля про черный ящик не дает мне покоя. Зараза! Но недавно я сам выдал кое-что другое. Почему-то вспомнилось, как в детстве закопал на заднем дворе игрушечные машинки, солдатиков…».

В очередной раз Юрий перевернул страницу, и с потолка на руку упал волосатый жук неизвестной породы. От страха юноша встрепенулся и выронил дневник; он упал на свободное от щупалец место, но легкие страницы выпали и закружились по всей комнате.

Случился момент тишины, в какой сердце неистово пыталось проломить ребра и вырваться наружу.

Слизь почувствовала легкие прикосновения бумаги. Все щупальца взметнулись вверх в поисках раздражителя и вмиг обездвижили Юрия, вцепившись в запястья и лодыжки. Несмотря на одежду, крепкие путы сжимались так, что конечности синели и холодели. На помощь пришли четыре острых кошачьих клыка, что вонзились в мягкую плоть и раскусили ее надвое. Отросток остался безжизненно висеть на руке.

Беспокойный взгляд на стол, блеск складного ножа, взмах лезвием – и вторая рука тоже лишилась болезненных ощущений. После того освободились ноги. Неприятности росли числом, отчего и кот, и юноша засеменили по островкам к выходу, уклонявшись от нападений. Нож легко разделял гибкие, но плотные щупальца, а кошачий рык замедлял их проворность, будто наводив страх. Вскоре проход был расчищен, и напоследок в липкую темную массу метнулся нож.

Что удивительно, в коридоре из стен не вылезла новая беда. Никто не пытался схватить беглецов, узнавших страшную тайну. Хотя Юрий старался направлять мысли на частое перебирание ногами, во мраке воображалась картина тех ужасов; разум пытался объяснить это путем логики и выдать приемлемый ответ: от малого проветривания подвала и мрачного настроения, что вызвали такие видения, до жутких правительственных заговоров. Тем не менее юноша бежал, словно за ним велась бурная погоня, не жалев больных мышц: пусть они позже будут болеть, но спасут его.

Все это время жалобный кошачий голосок направлял его и в какой-то момент начал возвышаться. Вверху показалось пятно света. Юрий прошел половину ступеней за то время, когда на спуске миновал лишь несколько. И вот нечто крепкое обхватило его за плечи, заслонив свет. От страха юноша вскрикнул, выпустив весь воздух из груди. Больше всего он боялся, что щупальца утащат его обратно.

– Эй, парень, – раздался мужской голос. – Ты что тут забыл?

В стену ударил луч фонаря, что, отразившись, обнажил широкое и ныне красное от удивления и гнева лицо. Мужчина был одет в специальный комбинезон, какой бывает у людей, работавших с пыльными тяжелыми предметами. Перед ним стоял хозяин дневника, страницы которого были разбросаны по всей комнате.

Юрий бегло пытался рассказать об ужасах подвала, но сознание и язык работали крайне неслаженно и получился вздор.

– Ну что ты там застрял? – послышалось со стороны входа.

– Заносите!

Грузчик посветил мигавшим фонарем под ноги товарищам, а свободной рукой прижал незваного гостя к стене, чтобы двое мужчин беспрепятственно прошли мимо них со шкафом на плечах.

– Выверни карманы. Быстро!

На вытянутых ладонях мужчина рассмотрел лишь связку ключей и несколько монет. Для успокоения души он похлопал юношу по карманам штанов и сказал:

– Шагай отсюда, не мешай нам работать!

На поверхности Юрий не мог нарадоваться дневному свету и чистому воздуху, отчего пару минут потратил на созерцание и одышку. Заметив в зубах Насмешника одну из страниц дневника, он понадеялся на продолжение и устремился в его сторону. По мере приближения юноши кот набрал скорости и помчался вдаль.