Читать книгу Доктор Ахтин. Жертвоприношения - Игорь Поляков - Страница 8

Вилентьев сидел на совещании и делал умное лицо. Он даже не пытался слушать, что говорит генерал. Как обычно, глубокомысленный поток слов, связанных между собой только одним – отверстием говорящей генеральской головы, уверенно сидящей на большом теле, облаченном в мундир. Набор слов, смысл которых даже при достаточно большом усилии услышать их, ускользал из сознания.

Иван Викторович сосредоточенно смотрел прямо перед собой. Его правая рука держала ручку. В толстом ежедневнике он мелким и неразборчивым почерком написал буквы в строчку:

АМБ ГМД

Вилентьев нарисовал между этими аббревиатурами полукруглые стрелки, объединив их в единое целое. У него не было никаких объективных доказательств, но интуиция говорила ему, что всё обстоит именно так.

Далее он написал столбиком:

Врачи ОКБ

Киноцефал

Участковый Семенов

Шариковая ручка зависла над следующей строчкой. Иван Викторович вдруг понял, что писать собственно больше нечего. Да и участкового Семенова он написал зря. С мертвецами уже не поговоришь, а их связи никак не приведут к Ахтину. И Киноцефала он тоже зря написал, – никакой связи между ними ему так и не удалось найти. И вряд ли удастся.

Вычеркнув две последние записи, майор посмотрел на строчки в ежедневнике. Затем соединил стрелкой «ГМД» и «Врачи ОКБ». Поставил рядом со стрелкой жирный вопрос – она ведь тоже работала в ОКБ. И задумался.

Не смотря на то, что он занимался Парашистаем уже три года, он всего лишь шел по его следам, и толком не знал, чем и как жил доктор Ахтин. Он твердо знал, что невозможно жить в обществе и не иметь никаких социальных связей. Ни друзей, ни врагов. Ни любимой женщины (почему то Вилентьев был уверен, что Мария Давидовна таковой для Парашистая не является), ни просто подружки. Ни родных и близких, ни дальних родственников. Даже сотрудники по работе – врачи терапевтического отделения – не знали, чем живет и как проводит время вне работы доктор Ахтин.

С такими преступниками хуже всего. Не знаешь, что ждать от них в следующий момент.

И невозможно даже предположить, где он сейчас и что делает.

Можно попробовать снова поговорить с врачами отделения – может, что-то вспомнят, какую-нибудь мелочь, пустяковое событие, незначительное слово, сказанное Парашистаем. Вряд ли, что получится, да и уже неоднократно говорено-переговорено, но это лучше, чем просто ждать, когда Парашистай выйдет из тени.

Надо присматривать за Марией Давидовной. Если не Ахтин выйдет на неё, то она на него. И выведет его, майора Вилентьева. Так уже случилось совсем недавно, когда Парашистай вдруг возник в тот момент, когда Мария Давидовна нуждалась в помощи. В это вериться с трудом, но анализируя ситуацию и логически размышляя, получается, что доктор Ахтин каким-то образом может следить за тем, что происходит вокруг доктора Гринберг. Если бы сейчас она оказалась в опасности, то пришел бы Парашистай ей на помощь?

И, если реальной опасности нет, может, стоит её создать искусственно?

Иван Викторович дважды подчеркнул буквы ГМД и отложил ручку.

И вовремя.

– Майор Вилентьев, – услышал он обращение к себе и, встав со стула, четко ответил:

– Да, товарищ генерал.

– Что у нас по этому капитану, который стрелял в супермаркете?

Иван Викторович кивнул и бесстрастным голосом стал докладывать:

– Капитан Мартынов, РОВД Индустриального района, тридцать два года, женат. В органах сразу после института МВД, который закончил с красным дипломом. Характеристики с места службы отличные. После ссоры с женой пошел к другу и напился. Потом зашел в отделение и взял из сейфа табельное оружие. Зашел в супермаркет, который находится рядом с отделением и начал стрелять. Убил четверых человек, ранил троих.

Вилентьев не стал рассказывать о том, что ссора с женой была пустяковая, что такое уже бывало и, уходя из дома, капитан неизменно возвращался на следующий день. Иван Викторович не рассказал, что капитан выпивал не только с другом в его квартире, но и в отделении со старшим лейтенантом, который в этот момент находился на дежурстве. Но даже это никак не объясняло последующую стрельбу на поражение – капитан был не настолько пьян, чтобы не понимать своих действий. Две рюмки с другом и две со старлеем. Для здорового мужика это пустяки, и совсем не повод для прицельной стрельбы из пистолета по живым мишеням.

– Что, всего лишь ссора с женой? – хмуро спросил генерал.

– Так точно, – кивнул майор, – ссора с женой и алкоголь. Ну, и как говорит психолог, нервное перенапряжение. За последний месяц капитан вел сразу двадцать пять достаточно сложных дел, большую часть из которых от него требовали раскрыть в кратчайшие сроки.

– Хм, всего-то двадцать пять дел, – хмыкнул генерал, – я, когда был капитаном, бывало, вел и по тридцать дел. И ничего, в людей не стрелял. Где это капитан сейчас находится?

– В следственном изоляторе, в отдельной камере.

– Да, учитывая резонанс, замять дело не удастся, – покачал головой генерал, – что ж, майор, опрашивай свидетелей, собирай доказательства и передавай дело в суд. Придется его отдать.

Генерал махнул рукой, разрешив Вилентьеву садиться.

Иван Викторович сел. Закрыл свой ежедневник, заложив страницу со своими иероглифами, и стал слушать доклады других сотрудников областного следственного управления. Этот случай со стрельбой в супермаркете вызвал у него неоднозначную реакцию. Сначала он не мог понять, зачем капитан это делал. Но после вчерашнего «убийства» своей жены, он начал думать, что у капитана было временное помутнение рассудка.

Судя по тому, что капитан сам не мог внятно сказать, зачем он стрелял в незнакомых людей, так и было. Вполне возможно, когда он целился, то видел на мушке пистолета тех людей, которых действительно хотел убить.