Читать книгу Повелитель четверга. Записки эмигранта - Игорь Шестков - Страница 5

Сегодня первый раз привился.

Увы, вакциной АстроЗенека, которая уже несколько дней как сменила имя и называется нынче как-то совсем непроизносимо.

Прививался в прививочном центре, находящемся в бывшем берлинском аэропорту ТЕГЕЛЬ, в недоброй памяти терминале С. Не раз торчал там часами в ожидании самолета. Проклиная все на свете.

Да, да, все говорили, такси долетит до Тегеля, не заметишь, сегодня же Пасха, все сидят по домам, пьют и обжираются.

И тем не менее в центре Берлина были пробки, и меня укачало как ребенка.

Шофер рассказывал мне в пути про пророка Мухаммада. Утверждал, что он добрый и милосердный. Еще заявлял, что и Путин и Эрдоган, и даже Иран пляшут в Сирии под дудку американцев. Я не спорил, мне было нехорошо. В конце поездки шофер сообщил: «Все берлинские турки прививаются только китайской вакциной».

И предложил купить у него две баночки… всего за двести евро.

И еще мне говорили – ты только не пугайся, там будет длинная очередь перед входом в центр, но она очень быстро идет… Потерпи.

Похожая на громадную змею очередь перед входом в терминал С была, я не шучу, километра два с половиной длиной. Расходилась огромными петлями.

Два часа топтался на ледяном ветру.

Вокруг – старые люди в масках. И сотни ворон на тополях. Каркают, подлые.

Корректные надсмотрщики-арабы в желто-зеленых комбинезонах управляли движением очереди. Что-то по-своему кричали в рации. Мерзли.

Какой-то энтузиаст разносил воду. Воду никто не пил. Холодно. И непонятно, где потом…

Немцы не роптали, я кипел. Раса господ! Не могут элементарные вещи по-человечески организовать.

Ладно, отстоял свое. Судьбу не обманешь.

Вошел в терминал С. А там народу…

Сотни, тысячи людей. Как в Индии. На сравнительно небольшом пространстве. Все конечно в масках, но все равно тошно…

Непонятно зачем нас гоняли с места на место еще час. Вытерпел. А что делать?

Укололи наконец. Миловидная такая врачиха. Молодая, но въедливая. Вы, говорит, никогда после прививки в обморок не падали? Назойливые суицидные мысли в голову не лезли? Температура не поднималась?

Наверное психиатра прислали из Шарите. На практику. Уколы делать старикам и старухам.

Обратно ехал – опять больше часа. Чуть автомобиль шоферу-турку не заблевал. Мерседес. Так укачало. Светофоры каждые 100 метров. И машин тысячи.

Куда их всех дьявол гонит? Ведь закрыто все, и бары, и рестораны, и бордели. А с девяти и вообще – комендантский час.

Да, забыл, на выходе из центра мне вручили большого шоколадного зайца в фиолетовой фольге. Взял, я не гордый. Подарю кому-нибудь. Немка моя шоколад не ест. Слишком сладкий.

Или нарушу диету и съем зайца сам. Сделаю такую подлость.

И еще – ручку шариковую синенькую после заполнения анкеты положил себе в карман. На память. Люблю трофеи.

…

Дома – с удовольствием рассказал своей немке о прививке в Тегеле. Немножко приврал, как же иначе. Она все охала, гладила меня по голове… предложила отведать вареной курятины с техасским рисом. Потом достала из недр холодильника баночку черной икры и два холодных пасхальных яичка. И заварила зеленый чай.

А ночью мне приснился сон.

…

Будто бы я все еще стою в этой проклятой очереди, похожей на змею. А рядом со мной томится семейная пара… оба – за семьдесят, седые, симпатичные, моложавые.

Говорю им: «Как думаете, сколько еще нам тут торчать? Осточертело… на холодрыге».

Она только вежливо улыбнулась, а он ответил: «А кто его знает? Может, у них вакцина закончилась или врачи забастовали. Или…»

– Или что?

– Я кое-что заметил…

– Что заметили?

– Мы ползем в этой очереди уже час. Так вот… я все время смотрел… из терминала никто за это время не вышел. Входили – да, человек по десять в минуту или чуть больше. Я считал. Но никто не вышел. Ни один человек. Смотрите, смотрите, такси уезжают пустые, без пассажиров.

До терминала было отсюда метров триста. Я прищурился так, что по щекам потекли слезы. Кажется, мой собеседник был прав. Но что бы это значило? Сколько лоб ни морщил – ничего не придумал.

– У вас есть объяснение?

– Есть, но…

– Что, но?

– Но доказать я ничего не могу.

Тут вмешалась его жена.

– Не тяни, Вернер! Ты всегда тянешь резину. Выкладывай.

Вернер немножко помолчал, потом прочистил горло, похрипел, посвистел, и выдавил из себя: «Извините. Но там, в терминале, никто никого не прививает. Все ложь. Потемкинская деревня. В терминале С не прививочный центр, а место для забоя скота. Бойня. Кровавая баня. Назовите, как хотите. Там убивают старых людей. И все, кроме нас, об этом знают».

– Боже мой!

– Да, Мадлен.

– Погоди, дорогой… но если все в очереди знают, то… почему не бегут отсюда, почему не вызывают полицию, не кричат?

– Потому что мы не люди, а овцы.

Тут Вернер тихонько заблеял… для правдоподобия.

Я должен был вмешаться в разговор.

– Идея! Давайте не будем овцами. Уйдем отсюда потихоньку, не привлекая внимания этих – я показал рукой на собакоголовых надсмотрщиков в желто-зеленых комбинезонах. А если ничего ужасного не произойдет, вернемся и мирно дождемся своей очереди на прививку.

Супруги в ответ на мое предложение согласно кивнули и пошли налево. Под руку. А я – направо.

И тут же собакоголовые как-то неестественно быстро подскочили к нам и ужасными ударами резиновых дубинок по голове и по спине загнали нас назад в очередь. При этом бешено лаяли и хрипели. Один из них еще и укусил меня за ухо, негодяй. Из раны засочилась кровь. Ухо стало свербеть. Я перевязал его носовым платком. Стал похож на Ван Гога с известной картины.

Вернер играл желваками и каменно молчал. Гримаса на его лице означала: «Вот видите, я предупреждал, не надо было дразнить гусей. Теперь нам конец».

А Мадлен начала почему-то нервно хохотать. Это был шок. Вернер обнял жену за узкие плечи, поцеловал, успокоил.

Люди, стоявшие в очереди недалеко от нас, демонстративно отвели глаза. Огромные, на выкате. Некоторые примирительно заблеяли.

Мы молчали минут пять, потом заговорила Мадлен. На незнакомом мне гортанном языке. Я попросил ее перейти на немецкий, а она показала мне язык. Толстый, нечеловеческий. И захрюкала.

Затем медленно, словно бы нехотя, превратилась в мою немку.

Та трясла меня и говорила: «Проснись, проснись, Гарри, это только кошмар. Ты такой горячий, наверное, у тебя жар. Ты слишком чувствительный. Смотри, руки дрожат. И плечо распухло. Погоди, погоди, а откуда у тебя этот мех на груди… и на руках… и на спине. Прямо как у барана. Я раньше не замечала. И что это с твоим ухом?»

…

Ровно через двадцать четыре часа после прививки у меня действительно поднялась температура. Закружилась голова, заныли суставы. Меня тошнило, я почти не мог ходить. Организм мой протестовал против впрыснутой в него, биологически активной жидкости.

Еще через два часа начался бред. С галлюцинациями.

Я не видел больше ни длиннющей очереди, ни собакоголовых, ни Вернера, ни Мадлен, ни зловещего терминала. Передо мной прыгал и скакал шоколадный заяц в фиолетовой фольге. Величиной со слона. Омерзительно улыбался, ухал и что-то бормотал. В руках у меня была неестественно большая синяя шариковая ручка. И я все пытался и пытался уколоть ею зайца в покатое плечо.

…

На следующее утро все неприятные симптомы исчезли. Вторая прививка назначена на конец июня.