Читать книгу Подделки под Высоцкого. Книга-расследование - Игорь Уразов - Страница 18

Книги Фёдора Раззакова поначалу меня заинтересовали, но тут же и оттолкнули (ниже я объясню почему). Признаюсь, что сначала я прочёл их не внимательно. Когда же я принялся за написание своей работы, то и к трудам Ф. Раззакова отнёсся уже более должным образом. Перечитав их ещё раз, я могу сказать, что они безусловно скандальные, но вполне честные. О Владимире Высоцком так ещё никто не писал, впрочем, как и об Андрее Макаревиче. Поэтому, когда я случайно увидел в книжном магазине книгу Фёдора Ибатовича «Другой Андрей Макаревич. Тёмная сторона биографии знаменитого рок-музыканта», купил, не задумываясь, и стал вгрызаться в её суть, даже прервав работу над своими «Подделками…».

Следующая интересная книга Ф. Раззакова «Марина Влади и Высоцкий. Француженка и бард» была заказана мною через интернет. А вот его книгу «Владимир Высоцкий супер агент КГБ» я купить не успел, она исчезла из продажи. Есть информация о том, что родственники Высоцкого подали на издательство в суд, и книгу запретили.

Почему некоторые книги Фёдора Раззакова поначалу меня слегка оттолкнули? Во-первых, из-за трактовок ряда песен Высоцкого, суть которых я вижу совершенно иначе. Во-вторых, я был просто не готов к восприятию такого материала.

Итак, по песням…

* * *

О песне «Канатоходец» (1972 г.) Ф. Раззаков думает, что она из разряда глубоко личностных, то есть в ней слушатель с ходу понимал про кого она – лично про автора, который на этот раз надел на себя личину канатоходца. Для Раззакова в этой песне всё настолько прозрачно, что никаких пояснений и не требуется – под главным героем подразумевается сам Высоцкий.

Я же смею утверждать, что эта песня не личностная. Если где-то здесь Владимир Семёнович и намекает на себя, то косвенно: «И сегодня другой без страховке идёт…». И толчком к написанию сего шедевра, по моему давнему убеждению, послужил Фридрих Ницше и его бессмертное произведение «Так говорил Заратустра».[73] Кто-то скажет, что я несу чушь, причём несусветную: какой может быть Ницше в советские времена?! И тем не менее, я остаюсь при своём мнении. В доказательство могу сказать следующее:

1. Песня Высоцкого «Канатоходец» («Натянутый канат») имела ещё и другое название – «Четыре четверти пути» («Но зачем-то ему очень нужно пройти – четыре четверти пути»). В произведении Ф. Ницше «Так говорил Заратустра» – четыре части. Не две, не три, не пять, а именно четыре!

2. В песне Высоцкого главный герой – канатоходец. У Ницше в самом начале «Заратустры» тоже появляется канатоходец («канатный плясун») и тоже разбивается, сорвавшись с каната, как и в песне Высоцкого.

3. Знал ли Высоцкий вообще что-нибудь о книге Фридриха Ницше «Так говорил Заратустра»? Я уверен, что знал. Во всяком случае, у Высоцкого есть строчка в песне «Я из дела ушёл» (1973 г.): «Пророков нет, не сыщешь днём с огнём. Ушли и Магомед, и Заратустра». На какого Заратустру здесь намекает Поэт, конечно, не ясно, но возможно, что именно на ницшеанского. Во всяком случае, имя Заратустры Высоцкому было знакомо.

Давид Карапетян, бывший Высоцкому близким другом, в своей книге «Владимир Высоцкий. Воспоминания» цитирует слова Фридриха Ницше.[74] Значит Карапетян был знаком с работами «отставного базельского профессора» и, возможно, он читал их в те самые советские времена. Это, конечно, не говорит нам о том, что если что-то читал Карапетян, то значит к этому прикоснулся и Высоцкий, но всё-таки…!

Фридрих Ницше оказал огромное влияние на многих деятелей европейской культуры. Высоцкий просто не мог о нём не знать.

4. В этой песне многое перекликается с жизнью самого немецкого философа, поэта и музыканта. Почитайте литературу о творческом пути Ф. Ницше (например, Даниэль Галеви «Жизнь Фридриха Ницше») и я не сомневаюсь, что Вы увидите параллели с песней В. Высоцкого «Канатоходец»: «Не за славу, не за плату!», «Он смеялся над славою бренной, но хотел быть только первым!» и т. д.

5. Почему Высоцкий прямо не объявлял, что песня «Канатоходец» посвящена Фридриху Ницше? А вот тут ответ очевиден. В СССР беспредельно главенствовал марксизм-ленинизм и открытое посвящение песен Фридриху Ницше, которого коммунистическая идеология записала в теоретики фашизма, могло расцениваться как явная идеологическая диверсия. Книги Фридриха Ницше в СССР в своё время запрещала ещё сама Надежда Константиновна Крупская, так что…

Так что, Ницше в СССР можно было только ругать и критиковать (что многие и делали), но никак не посвящать ему песни.

6. Если книги Ницше были в СССР под запретом, то каким образом Высоцкий мог читать их? В СССР много чего было под запретом или являлось дефицитом, но это не означало, что запрещённое или редкое невозможно было достать.

(У нас всегда хватало и хватает недоумков, которые утверждают, что для написания стихов достаточно стакана водки. Не верьте им! Чтобы писать стихи надо иметь жизненный опыт и многое знать, а знания – в книгах (и не всегда в тех, что включены в школьные программы). Я уверен, что Высоцкий был книголюбом, хотя это обстоятельство сегодня и не особо афишируется.)[75]

7. Утверждение Ф. Раззакова, что песня «Канатоходец» посвящена Высоцким самому себе, я считаю несостоятельным не потому, что Поэт был великим скромником (скромностью Владимир Семёнович особо не страдал), а потому, что это было бы слишком уж примитивно для НЕГО. Тщеславие Высоцкого было совсем иного рода…

Кстати, когда я впервые услышал «Канатоходца», с творчеством Ф. Ницше знаком ещё не был и полагал, что эта песня посвящена людям, которые совершают подвиг или просто самоотверженно делают своё дело. Разумеется, что и Высоцкий в моих глазах был человеком, идущим своим особым путём. Но говорить, что эту песню Высоцкий посвятил исключительно самому себе и что в ней всё прозрачно без всяких пояснений – это очень спорное утверждение.

8. А почему не допустить, что песня «Канатоходец» посвящена Ф. Ницше? И песня сама по себе хороша, и коммунистам идеологическая подляночка подстроена. Вот это по высоцковски, не правда ли?!

Фёдор Раззаков много пишет об иносказательности в песнях Высоцкого, о его «фигах в кармане», так почему не допустить, что и песня «Канатоходец» имеет свою идеологическую «фигу»? Не все эту «фигу» разглядели, но она и предназначалась не для всех.

9. Сейчас, работая над своей книгой, я нашёл в интернете любопытный материал «Бардовский счёт Владимира Высоцкого» и не удивился, когда прочёл:

«Высоцкий получил от прессы и людей целый ряд прозвищ, например: поэт опасной зоны, Прометей мятежной песни, мятежная личность, наш Володя, неоязычник, певец пассионарности, оголенный нерв нашей эпохи и даже «ницшеанец».[76]

Как видите, «ницшеанцем» Владимира Семёновича тоже называли. Значит тому были основания, значит ценители творчества Фридриха Ницше увидели в Высоцком своего. Сам Высоцкий о Ницше, насколько мне известно (правда мне известно далеко не всё!), не упоминал ни разу. (Ох, не любил Владимир Семёнович «светить» тех, у кого учился, и тех, чьей мудростью наполнялся.)

Впрочем, я тут высказываю лишь своё мнение, или, точнее будет сказать, предположение. Существуют и другие расшифровки «Канатоходца». Вот, к примеру, что об этой песне пишет В. Лаврова:

«…песня «Натянутый канат» посещается Анатолию Кашпировскому…». (Далее читайте у Валентины Лавровой сами.[77])

* * *

Песня «Мишка Шифман» (1972 г.). Раззаков думает, что её главного героя, еврея Мишку Шифмана, не пускают в Израиль потому, что «Мишка пьёт проклятую». А я, опять же, смею предполагать, что Мишку Шифмана не пустили в Израиль не потому, что он «пьёт проклятую» (водку). Высоцкий тут лишь показывает к каким последствиям привёл Мишку поход в ОВИР за израильской визой, а привёл он к алкогольному запою. Главной же преградой для Мишки стала «пятая графа».

Строчка про «пятую графу» и мне долгое время не была понятна, потому что в СССР мало кто был знаком «с еврейским вопросом». Заявляю это с полной ответственностью. Лично я стал кое-что узнавать о «еврейском вопросе» лишь к 1997-му году. Профессиональные антисемиты тут, конечно, от души надо мной посмеются, но спешу их уведомить о том, что у нас и сегодня мало кто читал «Сионские протоколы».[78]

Однако, давайте вернёмся к песне Владимира Высоцкого, что же в ней приключилось с «пятой графой», в которой указывалась национальность граждан СССР?

Косвенно мы можем предположить, что Мишка пришёл в ОВИР пьяным, и его за это оттуда выгнали. Но гораздо интереснее, как он сам объясняет сие досадное недоразумение. А он «говорит, что за графу не пустили – пятую». В этом-то и вся хохма! Дело в том, что евреи (и тогда, и сегодня), сталкиваясь с какими-либо запретами и жизненными препятствиями, всегда видят в этом проявление бытового или государственного антисемитизма. И если еврея, вдруг, куда-то «не пущали», то это, по их мнению, происходило всегда лишь из-за их национальной принадлежности. Это хорошо иллюстрирует следующий анекдот, я услышал его в конце девяностых (кстати, в одной из программ центрального телевидения):

«Встречаются два приятеля, один из которых очень сильно заикается, и между ними происходит такой диалог:

– Как у тебя дела?

– Да п-п-лохо в-в-сё! В-в-в-от, х-х-одил д-д-д-иктором на т-т-т-телевиденье у-у-у-страиваться.

– Ну и как, взяли?

– К-к-к-онечно, н-н-ет!

– А почему?

– П-п-п-п-п-п-п-потому что еврей».

Вот и герой песни Высоцкого видит причину своего неудавшегося переселения в Израиль в том, что он еврей. То есть, еврея (и скорее всего, сами же евреи в ОВИРе) не пустили в еврейскую страну (Израиль) из-за того, что он – еврей, а совсем не потому, что он «пьёт проклятую». (Еврея евреи не пустили к евреям, потому что он – еврей!)

Возможно, кто-то видит эту песню по-другому. Я же вижу её именно так, как только что описал.

* * *

Песня «Про Серёжку Фомина» (1964 г.).

Об этой песне тоже стоит поговорить отдельно.

Дело в том, что и Фёдор Раззаков, и Яков Корман увидели в ней каждый своё. Один (Я. Корман) обнаружил в ней «борьбу» с советской властью, а другой (Ф. Раззаков) углядел в ней посягательство на русские фамилии, то есть Раззаков считает, что почти все отрицательные герои в песнях Высоцкого – русские. Я же хочу показать своё видение этой песни, проследив её сюжет от начала и до конца:

(Высоцкий поёт от лица «полуотрицательного (моё определение) героя», любителя выпить водку и попеть песни ночью. В противовес ему автор выдвигает Серёжку Фомина, о котором мы уже сразу можем судить как о герое (тоже моё условное определение) «полуположительном»: он всегда сосредоточен, то есть серьёзен, задумчив, возможно начитан и т. д. Одно слово «СОСРЕДОТОЧЕН» – это уже мощная характеристика! А слово «НЕЛЮБИЛИ» – это и конфронтация, и грань между Серёжкой Фоминым и «дворовой шпаной», в представителя которой в этой песне перевоплотился автор.)

(Этот куплет не понятен с точки зрения социальной совместимости «сосредоточенного» Серёжки Фомина (которого сегодня бы назвали «батаном») и дворовой шпаны, пьющей водку и поющей песни ночью (сегодня таких называют «гопниками»). Как они могут быть вместе? Вот тут Яков Корман и углядел «борьбу Высоцкого с советской властью»:

«Что же касается Серёжки Фомина, то он на уровне подтекста является сыном высокопоставленного лица – "отец его профессор"». И далее Я. Корман развивает мысль: «Таким образом, в строке: «Мы у него справляли наши встречи», – заключён мотив веселья, пирушек, устраиваемых у себя советскими чиновниками. Этот Серёжка Фомин постоянно приглашал к себе лирического героя и его друзей, которые не могли ему отказать, так как, вероятно, понимали, что в случае отказа их может ожидать что угодно, и потому вынуждены были мириться с таким положением дел».[79]

(В общем, по Якову Корману получается, что «батан» Серёжка Фомин (профессорский сынок! Вы вдумайтесь!!!) держал в страхе всю местную «гопату». Но я склонен к мысли, что это Серёжка Фомин расплачивался с «лирическим героем и его друзьями» (т. е. с «гопниками») своим гостеприимством за некое возможное покровительство с их стороны. Скорее всего другие «гопники» с чужих дворов Серёжку Фомина боялись обижать, зная, что он тоже водит дружбу с «дворовой шпаной»; знали, что когда «лирическому герою и его дружкам» («гопникам») негде устроить вечеринку (по-современному «негде потусоваться»), они прутся к Серёжке Фомину. И если кто тронет Серёжку Фомина, то «разборки» могут быть весьма серьёзные!)

(Здесь Владимир Семёнович обостряет конфликт между «полуотрицательным героем», от имени которого ведёт свой рассказ, и Серёжкой Фоминым. В данном эпизоде «полуотрицательный» герой получает некоторые положительные черты, он отказывается от «брони» и идёт на фронт сражаться за Родину, а Серёжка Фомин, благодаря заботе своего отца, который спасал его от армии, получает оттенок слегка отрицательный. И всё-таки, что бы не писали Я. Корман и Ф. Раззаков, но мотивы отца Серёжки Фомина вполне укладываются в житейские представления и нормы: любой нормальный отец (мать, жена, сестра, брат, друг и т. д.) будет стараться спасти своего сына, родственника, друга от армии, от фронта, от смерти…!)

(В этом куплете мы видим как негодует «полуотрицательный герой» из-за того, что он воюет, проливает кровь за свою страну, а Серёжка Фомин не на фронте. За него воюют другие, а он «и в ус себе не дует!». У меня складывается впечатление, что оппонент Серёжки Фомина не столько воевал за Родину, сколько страдал от того, что Серёжка Фомин – профессорский сынок, от фронта «отмазался» благодаря стараниям своего папаши!)

(Здесь дело доходит уже почти до зависти и до истерики! По-видимому, «полуотрицательный герой» даже не может спокойно спать, стоит ему только закрыть глаза, как он видит в своём воображении Серёжку Фомина, сидящего в кинозале и смотрящего военную хронику. И, возможно, «полуотрицательный герой» вскакивает со своего фронтового ложа не в силах сдержать в себе вопль: «Сюда б сейчас Серёжку Фомина, чтоб побыл он на фронте на германском!»)

(И вот она – неожиданная развязка. Вот тот момент истины, когда всё становится на свои места. А именно, «полуотрицательный герой», всю свою жизнь думающий о Серёжке Фомине плохо, встречает его после войны и узнаёт, что тот заслужил звание «Героя Советского Союза». А это значит, что Сергей Фомин не сидел за папиной спиной, он либо прорвался на фронт и там совершил боевой подвиг, либо, работая в тылу, возможно в каком-нибудь научно-конструкторском учреждении, изобрёл нечто такое …(!), за что ему дали столь высокое звание! (И тут надо вспомнить, что Серёжка Фомин – сын профессора, что он всегда был «сосредоточен», то есть, возможно, размышлял над какими-то очень важными и нужными изобретениями.)