Читать книгу Созвездие. Серые кардиналы - Илларо Брюа - Страница 3

Второкровный император Сшуа Раши – светловолосый юноша лет четырнадцати – первый наследник Феррийской Великой империи, брат-близнец его величества Шуа, проснулся в прекрасном настроении в люксовом номере поезда, мчавшегося по паллиановой дороге.

Он не спешил вставать, укутавшись в шелковое покрывало и прикрываясь рукой от бившего в глаза яркого солнца, пока голод окончательно не настиг его. Нащупав у кровати шнур, Сшуа дернул за него и за дверью, ведущей в тамбур, раздался приглушенный звон. Через несколько секунд в купе вошел невысокий худощавый мужчина с желтоватой, как у верных, кожей, одетый в хлащеную коричневую форму.

– Да, мой господин, что желаете от раба своего? – затараторил слуга, склонив голову и ссутулившись.

– Я желаю завтракать. Принеси синий чай и яблочные лепешки, – зевая, произнес Сшуа.

Слуга поклонился и вышел.

Второкровный император откинул одеяло и встал с кровати. Его полностью голое крепкое тело дышало красотой и здоровьем. Солнце через приоткрытое окно играло теплыми лучами на его мышцах, а синий лесмирийский мех на полу приятно щекотал стопы.

Взяв с вешалки халат, Сшуа накинул его на себя и сел за небольшой круглый стол. Раскрыв малахитовую шкатулку, стоявшую на нем, второкровный император достал оттуда семь золотых колец, украшенных драгоценными камнями. Красный – каштру – сила, оранжевый – корнме – долголетие, желтый – шензоо – храбрость, зеленый – зиеши – здоровье, голубой – бешесн – защита от темных сил, синий – гафит – мудрость, а фиолетовый – танец реккы – интуиция. Восьмое кольцо с черным камнем[10] – глаз феникса – имел право носить только Первокровный император Шуа Раши, брат Сшуа (см.приложение). Поэтому вместо него Сшуа надевал простое фамильное кольцо, с золотым фениксом, держащим в лапах меч. Полюбовавшись игрой света в драгоценных камнях, юноша по одному надел кольца на пальцы и принялся за завтрак. Как и всегда, к утренней трапезе слуга принес свежую газету. Первым делом второкровный император открыл разворот со спортивными новостями – шли Игры Земли Куш.

– Ох, Иэвов меч на продажу! – выругался Сшуа и отбросил газету в сторону. – Проиграть на финише сарбийцу! – Как любой фериец, он болезненно воспринимал любые поражения.

Успокоившись, Сшуа продолжил завтракать. Через несколько минут в дверь раздался стук, и в приоткрытой щелке появилась беззубая светлая кучерявая голова.

– Принес? –поинтересовался второкровный император.

– Принес, – шепеляво ответил слуга.

– Тащи сюда – подозвал его к себе Сшуа, сразу повеселев.

Неказистый невысокий мужичок лет тридцати в темно-коричневой рубахе с оторванным рукавом вбежал в комнату. От него дурно пахло протухшим мясом, так что юноше пришлось задержать дыхание. В руках мужичка был маленький мешочек, который он бережно передал юноше. Заглянув внутрь, Сшуа обнаружил сине-зеленую смесь из мелко нарезанных трав.

– Так мало? – возмутился Раши.

– Но, мой государь, сейчас не сезон, больше не достать, – в ужасе стал оправдываться слуга – ему не хотелось вновь оказаться в темнице, как в прошлый раз.

– Тут всего лишь на пару затяжек, – сокрушался второкровный император. – Ай, да Шеш с тобой. Забирай деньги и пошел вон! – Сшуа кинул на стол два серебряных акмета[11]. Мужичок схватил монеты и быстро выбежал за дверь, дабы не злить своего государя.

Оторвав от газеты клочок бумаги, Сшуа высыпал на него половину содержимого мешочка, скрутил и поджег. Сладковатый мятный дым наполнил легкие второкровного императора. Голова закружилась. Мир начал исчезать. Темно-вишневые стены купе разошлись в стороны, уступив место сочно-зеленому лесу, по которому Сшуа в ужасе убегал от кого-то существа, отдаленно походившего на человека, но с изуродованным лицом и светло-синей кожей. В руках существо держало меч из белесого металла. Очередной раз оглянувшись, Сшуа споткнулся о корягу и кубарем полетел вниз. Юноша зажмурился, ожидая удара, но его не последовало. Открыв глаза, оказалось, что теперь он цепляется за дверь, качающуюся на зелено-синих волнах. И вокруг не было ничего, кроме бесконечной водной глади – ни клочка земли, ни корабля. Накатившая волна скрыла Сшуа с головой, видение закончилось – и он вновь оказался в своем купе.

– Пантьон! Пантьон! – закричал второкровный император, зовя слугу, отвечавшего за толкование снов от виси – той самой сине-зеленой травы, от волнения забыв про звонок.

Через минуту вошел пантьон – старый, а на вид скорее древний как мир, мужчина с тремя седыми волосками на голове. Вместо привычной одежды, он был обернут в длинный черный лоскут ткани с вырезами для рук.

Сшуа рассказал ему все, что видел. Пантьон молчаливо кивнул и задумался. По его лицу невозможно было ничего разобрать, сколько Сшуа не вглядывался.

– Не могу ничего сказать, – наконец ответил старик.

– Надеюсь, ты шутишь!? – растерялся Сшуа.

– Нет. Есть силы и символы, которые утеряны тысячи лет назад.

– Это плохо?

– И да, и нет. Вселенная должна всегда оставаться в равновесии.

– Ясно, – ничего не поняв, разочарованно вздохнул Сшуа. – Можешь идти.

Второкровный император рассеянно уставился на проплывающие в окне поля. Он пребывал в растерянности – раньше пантьон всегда точно трактовал видения, а тут вдруг: «Ничего» – и эта неизвестность не то, что бы пугала, но как минимум настораживала.

– Что сегодня такое творится: в беге умудрились проиграть сарбийцу, пантьон не может сон нормально истолковать… – ворчливо пробормотал Сшуа. Утро было безнадежно испорчено.