Читать книгу Мир Опустел. Начнем Сначала! - Илья Александрович Балабанов - Страница 5

Распахнув окно, свесившись со второго этажа, я осторожно рассматриваю странную пару, мирно спящую во дворе соседнего частного дома. Пожилой мужчина крепко прижался к молодому парню, причём лежат они валетом, голова к ногам, ноги к голове. Оба трясутся мелкой дрожью, и это понятно, ведь на улице второе апреля, по утрам ещё довольно холодно. Они устроили лежбище на крыльце перед дверью. Козырёк защищает их от дождя, деревянные бортики с перилами от ветра, а куча старого тряпья на полу не даёт окончательно замёрзнуть. Настоящее гнездо! Только вместо птиц в нем живут… Не птицы.

Оно было свито неделю назад, и теперь мне живётся не так скучно. Я смотрю на них осторожно, не попадаясь на глаза, и даже иногда подкармливаю. Сбрасываю на траву что-нибудь из своих припасов.

Насмотревшись вдоволь, я ныряю обратно в комнату и беру чёрного цвета воздушное ружьё. Деревянный приклад удобно упирается в плечо, в руке у меня коробочка с сотней маленьких свинцовых пуль. Резким движением переламываю ружьё пополам, стараюсь сделать это потише, чтобы не разбудить никого раньше времени. Заряжаю пульку, защелкиваю обратно и готовлюсь к выстрелу.

Встав внутри квартиры, спрятавшись за занавеской, я должен остаться незамеченным. Тщательно прицеливаюсь, ловлю мушкой голую, грязную коленку.

Щелк!

Парень резко дёргает ногой, ударив компаньона в голову, и оба вскакивают, испуганно глядя друг на друга.

Мне смешно.

Я прикрываю рот рукой, чтобы не рассмеяться в голос и готовлю оружие к новому выстрелу.

В этот раз моя цель мужчина.

Выцеливаю низ широкой спины. Сначала хотел зарядить в пятку, но боюсь промахнуться.

Шёлк!

Старик подпрыгивает от боли, рычит, задрав голову кверху и быстрым рывком валит дружка на землю. Молча и яростно кусает его куда придётся, тот визжит и вырывается.

Щёлк!

Новый выстрел заставляет его отвлечься, и этой секунды достаточно, чтобы парень успел вскочить и, не разбирая дороги, ломануться прочь. Добежав до забора, он ловко подтягивается и перепрыгивает на соседний участок. Обиженно всхлипывает, постоянно оглядывается.

Я, все-таки не сдержавшись, смеюсь и резко приседаю, потому что рассерженный представитель старшего поколения смотрит в мою сторону. Выжидаю пару минут, снова выглядываю и с облегчением вижу, что двор свободен. Что ж, прогнать их было легче, чем я предполагал…

Усевшись на большой диван из коричневой кожи, я придвигаю удобнее письменный стол. Открываю первую страницу разноцветной тетради, долго смотрю на нее, пытаюсь сосредоточиться. Думаю и кручу на палец прядь волос. Никогда не носил длинной прически, но теперь вижу, что это приятно – трогать собственные отросшие кудри.

Бум!

В квартире этажом выше раздается удар.

Будто кто-то с разбега врезался в стену. Быстрый топот и снова удар. Бум!

Я беру в руку карандаш и вырисовываю крупные, заглавные буквы:

ДНЕВНИК

Старательно штрихую их. Закрашиваю, добавляю завитки. Никак не получается написать первое предложение. Это всегда самое трудное – начать.

Бум!

Глухой стук, будто кто-то запустил в стену чем-то тяжелым. Я кладу карандаш, медленно закрываю тетрадь и поднимаюсь с дивана.

"Пора, – говорю сам себе. – Особенный день. Обещал сделать сегодня, значит сделаю".

Начинаю готовиться…

Старую, облупленную гантель советского производства, ставлю возле входной двери. Это будет мой ключ.

С помощью прозрачного скотча, приматываю к левой руке несколько пластмассовых пластин от разрезанного ведра. Это мой щит.

Кладу в сумку самый большой из ножей, найденных в кухонном ящике. Это мой меч.

Открываю входную дверь. Выхожу.

Длинный коридор на четыре квартиры, уже несколько месяцев заменяет мне улицу. 25 шагов туда, 25 – обратно. Все двери на этаже распахнуты.

Двушка в конце коридора – туалет; в следующей квартире запас воды; в другой – столовая. Я выхожу из кабинета и спальни…

Поднимаюсь на третий этаж и останавливаюсь у двери соседей сверху. Кладу нож на подоконник, так, чтобы в любой момент было удобно его схватить. Проверяю: надежно ли держится защита, беру гантель.

Всегда было интересно, насколько осуществимо выбить железную дверь.

Примеряюсь. Прицеливаюсь в область замка.

Размах и удар!

Гантель отскакивает, чуть не выскользнув из рук. Небольшие вмятины на обшивке, но не более того.

Новый удар!

Дверь немного прогнулась, по стене пошла тонкая трещина. Прислушиваюсь…

В квартире началась возня.

Блин! Мне страшно…

Новый удар, и трещина в стене стала толще, из нее посыпался на пол песок.

Новый удар! Еще! Еще!

Дверь, выломав косяк, держится на соплях. Заглядываю в образовавшуюся щель и резко убираю голову, вдохнув вонючего, спертого воздуха. Жуткий беспорядок: вещи, превратившиеся в лохмотья, валяются по полу.

Пробую открыть дверь и у меня получается. Кладу гантель, беру в правую руку нож.

В квартире светло, все занавески сорваны. Я не спешу заходить и тщательно прислушиваюсь. Пол усыпан разными предметами, но определить хоть один не получается. Каждая вещь изорвана в клочья. Кажется, будто все, что было в квартире, кто-то пытался пережевать и выплюнул.

Есть!

Из дальнего угла кухни доносится слабое сопение.

Сжимаю нож крепче и делаю шаг вперед.

Как же сильно воняет!! Невыносимо!

Повсюду на полу и на стенах следы экскрементов. Противно, но не смертельно.

Несколько шагов в направлении кухни и сопение становится более отчетливым. У меня такая же квартира, поэтому я прекрасно понимаю где, скорее всего, находится цель. Еще шаг и я её увижу…

Тощая, словно узник концлагеря, девушка сидит на полу, спиной ко мне. Я знаю, она чувствует, что я пришел.

В помещении тихо. Кажется, что мы оба задержали дыхание. Морально я готов к нападению, но не готов к тишине.

Нужно просто подойти и ударить ножом в спину.

Ох! Как не хочется, чтобы она сейчас обернулась. Не хочу видеть лицо!!

Надо делать!

Иначе зачем пришел?

В груди щемит.

Кажется, чувство жалости.

Настрадалась бедная…

Абсолютно голая, видимо, посрывала с себя одежду. На теле нет ни одного здорового места, все изрезано, ушиблено, содрано. Волос на голове почти не осталось, вырвала, наверное, и видно, что очень истощена физически. Я шагаю в её сторону. Девушка начинает раскачиваться из стороны в сторону и тихо, сначала поскуливать, а затем подвывать.

Чувствует!

Чувствует, что сейчас умрет.

Господи! Ну, что за кошмар?! Хочется просто сбежать. Запереться в квартире еще на месяц и скрещивать пальцы в надежде, что все исправится само собой.

Я не хочу убивать ножом человека!! Я не смогу!

"Заткнись! – злым шепотом говорю сам себе. – Соберись! Ты мужчина. Обычная жизнь закончилась. Особый день! Обещал, значит делай".

Я шагаю к девушке и резким движением ударяю острием в спину. Раздается мерзкий скрип, и нож отскакивает. На теле остается только небольшой разрез, который через пару секунд вяло начинает кровить.

Больная кричит, а я отхожу назад попятившись.

Идиот! Ребра!! Ты попал в ребра!!

Я готовлюсь отражать атаку, но её нет. Жертва не встает с пола, а, наоборот, заваливается на бок, негромко завывая. Кровь обильно течет у нее по спине, но рана явно не смертельная.

"Закончи дело!!!" – кричу я мысленно сам себе и наношу новый удар.

В этот раз в область почек. Сразу, не останавливаясь, еще и еще!

Девушка только плотнее сжимается в комок, а я продолжаю бить. Вся спина в багровых, мясных разрезах.

В этот раз, однозначно. Она умирает.

"Потерпи, – говорю я вслух. – Уже немного нужно потерпеть!"

Большая лужа крови растекается вокруг тела. Я отшагиваю, чтобы не запачкать обувь и наступаю в дерьмо.

Дрыгаю ногой, пытаюсь сбросить его с подошвы.

Девушка тихо стонет и даже не пытается встать. С каждой секундой звуки становятся тише. Наконец, окончательно затихают.

У меня проступают слезы, и одновременно начинает мутить. Я видел такое в фильмах. После первого убийства всегда мутит. Выбегаю из квартиры и падаю в коридоре на колени. Сменяю воздух в легких, и приступ проходит. Вместо него нутро сжимает животное чувство безнадежности. Только сейчас до меня дошла вся суть того, что случилось в последние месяцы.

Я вою от горя. Вою, задрав голову к потолку от жалости к себе и окружающим. Это мой личный реквием по старому миру…

Дневник.

"Я только что в первый раз убил человека. Я теперь убийца? Моя душа погибла? Ни черта не понимаю. Знаю одно! Сделал это из жалости.

Надеюсь, меня можно простить. Сегодня "особенный день". Месяц назад я дал зарок, что именно сегодня соберусь с силами и перестану прятаться и наблюдать. Начну действовать.

У меня почти закончилась вода. В настольных часах, по которым я слежу за временем и датой, числа уже прозрачные – нужно срочно менять батарейку. Сейчас соберусь с силами, вытру слёзы, словно маленькая девочка, и впервые за долгие месяцы выйду наружу. Мне нужен магазин. Нужда сильнее, чем страх.

Мне очень страшно! Я боюсь знать, насколько все плохо вокруг. Что мир погиб. Что я остался один.

Вечером похороню соседку. Закопаю в палисаднике перед домом. Так будет спокойнее, чем жить с мертвым телом над головой.

Я так соскучился по свежей воде! Та, что стоит у меня в ванной, давно откровенно протухла…

Все! Я пошёл! Удачи мне".

Проснувшись с первым светом, я чувствую себя отдохнувшим. Выскакиваю из-под одеяла, бегу по холодному полу на кухню и, отвинтив крышку новой бутылки, жадно пью. Пузырьки газа до слез продирают горло, я терплю до последнего, пью большими глотками, рычу от удовольствия. Утолив жажду, хватаю со стола шоколадный батончик. Как давно я не ел сладкого! Пряный аромат жареного арахиса пробирает до мурашек. Молочный шоколад обволакивает язык и небо – невероятная вкуснота. Если бы вчера меня самого сожрали по пути в магазин – это того бы стоило.

Закончив завтрак, я вспоминаю о сегодняшних планах. Становится тревожно, но это победимо. Берёшь и делаешь. Распахиваю окно и смотрю на свежую могилу на соседской лужайке. Отмечаю, что можно обложить её по краям камнями, так будет симпатичнее. Больные, которых я вчера спугнул стрельбой, не возвращались. Может, нашли место поуютнее, а может их сожрали соплеменники. Ночью я слышал визги и крики, но разве по ним можно что-то понять точно. Не могу привыкнуть к крикам больных. Особенно, ночью. Каждый раз, услышав подобное, я просыпаюсь и иду проверять дверь. Все ли замки заперты. Много раз размышлял, что будет, если стая обжор заберётся ко мне в подъезд. Думаю, что это будет опасно. Или смертельно. Как заберутся – так и увидим.

Снова иду на кухню и на скорую руку завтракаю. Ветчина из банки, ох, как же к ней не хватает свежего хлеба! Ароматный консервированный горошек с майонезом. Майонез немного горчит, ведь его срок годности давно вышел, но все равно вкусно. На десерт у меня кусочек халвы. Запиваю свежей водой. Все никак не могу напиться. Соскучился.

Одеваюсь тщательно. Все легкое и удобное. Спортивные штаны, худи с капюшоном, яркие кроссовки. Снова, с помощью скотча, креплю на левую руку защиту из пластмассы. Суну ее в пасть врагу, если придется. Хорошо, что в моей пищевой цепочке нет львов или крокодилов.

Рюкзак на спину, казачью шашку в кожаных ножнах за пояс. Травматический пистолет в карман кофты.

Я готов!

Улица встречает прекрасной весной. Солнце старается быть похожим на летнее, но сил у него маловато. Нормально! Мне все нравится. Несколько дней назад я отметил свой тридцать первый день рождения. Зажег несколько свечей, открыл последнюю банку зеленого чая. Весна всегда была для меня особенным временем года. Своим существованием она поднимает настроение.

На парковке у дома встречает мой "Хенде". Грязный, но с виду вполне себе целый. Во время прошлой вылазки мне было некогда его проверять. Попробую сейчас. Открываю машину и забрасываю рюкзак на заднее сидение. Сажусь и поворачиваю ключ.

Отлично! Завод с пол-оборота. Странно было ждать иного, несколько месяцев – не срок для аккумулятора. Включаю музыку.

Вот это да! Музыка! Звуки старой жизни. Всего несколько месяцев тишины и такой эффект. Помню однажды, ещё в юности, родители взяли меня в лесной домик. Он был настолько далеко от города, что не имел не то что телевидения и радио, а даже электричества. Мы прожили в нем всего пару недель, но я настолько пресытился тишиной, что на обратном пути слушал любую гадость с истинным удовольствием. Откидываюсь в кресле и закрываю глаза. Представляю, что сейчас отъеду от дома, что на соседней улице встану в вечную пробку. Буду злиться, нервничать, торопиться куда-то и слушать радио! Пусть мне рассказывают новости и курсы валют. И о погоде. Хочу слушать о погоде. Среди суеты планировать выходные. Хорошая погода – на природу. Если дождь – посижу в кафе.

От приятных размышлений меня отвлекает нарастающее чувство тревоги. Я не слышу и не вижу ничего подозрительного, но расслабиться больше не могу. Выключаю музыку, глушу двигатель и выхожу.

Иду пешком. Строго посередине улицы. Периодически подхожу к заборам частных домов, заглядываю во дворы. Заходить внутрь пока не хочется. Хочется идти дальше.

Чудесный день! Первые листики, нежные, маленькие, ярко-зеленые. Смотреть на них – одно удовольствие. Я срываю один и кладу в рот, чувствую вкус свежей зелени с небольшой горчинкой, жую его и мне нравится. Птицы поют свои простые песенки, их теперь слышно гораздо лучше. Шум города ушёл и не перебивает голос природы.

Тревога!

В двух кварталах от меня дорогу перебегает большая стая собак. Молча и деловито они исчезают за углом, не обратив на меня внимания. Я убираю моментально ставшую мокрой ладонь с рукояти пистолета и шагаю дальше, значительно сбавив скорость. Собаки…

Сколько должно пройти времени, пока они станут полностью дикими? Уверен, они уже представляют нешуточную опасность. Сбившиеся в большую стаю, голодные и поверившие в себя, они легко способны напасть на одинокого человека. Но, на самом деле, не думаю, что мне нужно сильно их бояться, имея пистолет. Все-таки дворняги – это не волки. Громкий выстрел, наверняка, заставит их струсить.

Я подхожу к растущему у забора ореху и останавливаюсь, положив ладонь на рукоять шашки. Мне жалко рубить деревья, но я очень давно не имел практики. Так уж вышло, что все мое оружие – это пистолет с резиновыми пулями и казачья шашка, доставшаяся по наследству от прадеда. Сотню лет она пылилась по шкафам, но в свою юность вдоволь навидалась приключений. Напилась свежей крови. Прадед прошёл с ней первую мировую и немало порубил голов в рукопашных схватках. Его фотография, на которой он с лихими усами, на чёрном коне, бережно хранится в старом семейном альбоме. В детстве я очень любил его рассматривать.

Придерживаю клинок у пояса левой рукой. Правой выхватываю из ножен и одновременно наношу удар по толстой, с руку, ветке дерева. Мягко спружинив листьями, она падает на асфальт. Осторожно, с уважением вставляю оружие обратно в ножны и повторяю упражнение.

Когда орех лишается большей части нижних веток, решаю, что достаточно. Думаю, я смогу разрубить кого-нибудь если придётся.

Я далеко ушёл от дома, и с каждым шагом мне все больше не по себе. Подпрыгиваю от любого шороха, как испуганный кот. Хватаюсь то за шашку, то за пистолет, но должен признаться, что ни то, ни другое меня не успокаивает. Клинок кажется слишком коротким, пистолет слишком слабым со своими резиновыми пулями. Мне бы огнемёт, пулемёт и броневик! Вот это была бы прогулка.

В конце квартала появляется собака. Увидев меня, останавливается, поднимает серую морду и нюхает воздух. На всякий случай остановившись, я поднимаю руки вверх, показывая, что не задумал ничего плохого. Дворняга не виляет хвостом. Издав что-то среднее между воем и рычанием, она, очевидно, размышляет, стоит ли поднимать лай.

"Спокойно, собачка! – говорю ей я. – Ну?… Чего ты сердишься?"

Идиот! Зачем вообще надо было идти пешком?

"Собачка! – кричу я, сосредоточив в голосе всю любовь и дружелюбие, на которые способен. – Ну? Чего ты, малыш?"

Я лезу в карман, имитирую, что достал что-то вкусное: "Ну? Хочешь? Иди сюда!"

Пёс, глядя на пустую руку, нерешительно мотнул куцым хвостом, но тут из-за угла появилась ещё одна пушистая морда. Продолжая выкрикивать что-то очень доброе, характеризующее меня, как невероятно хорошего человека, я принялся пятиться назад, припоминая о том, что каждый хищник теряет контроль, если повернуться к нему спиной.

Один шаг. Второй. Третий.

Мне бы только дойти до угла, а там уже можно и побежать.

Поздно.

Оба пса, видимо, разобравшись с моим маневром, начинают заливисто лаять, причём, смотрят они не на меня, а куда-то в сторону. Зовут остальных на подмогу. Через секунду из-за дома появляется крупный кобель чёрного цвета. Деловито осмотрев округу, он замечает меня и молча, цокая когтями по асфальту, срывается в мою сторону.

Я понимаю, что теперь отступать уже поздно. Достаю пистолет и, направив его на собаку, стараюсь прицелиться. Нужно подпустить его поближе, иначе только зря израсходую пулю. Откуда-то сзади раздаётся рычание, и я, подпрыгнув на полметра, разворачиваюсь. Не меньше десяти крупных, страшных дворняг бегут в мою сторону. Они бегут совершенно молча, и это делает момент особенно пугающим. Загоняют жертву стаей сразу с нескольких сторон. Как же я недооценил этих долбанных собак! Понимая, что пистолет, из которого даже нельзя убить, теперь совершенно бесполезен, я хватаюсь за край железного, в рост человека, забора и возбужденный выбросом адреналина, легко перепрыгиваю через него. Через секунду на том месте, где я только что стоял, раздается разочарованное гавканье. Шавки так сильно шумят, что мне приходится затыкать уши. Я понимаю, что на этот звук могут прийти более опасные противники, но мне остаётся только надеяться, что этого не произойдёт.

В гараже двора, в котором я оказался, вижу внедорожник Тойота. Останавливаюсь на секунду. Всегда хотел такую машину.

Осматриваю двор, наверняка, где-то можно отыскать ключи.

Два дома друг напротив друга. Наверное, жили две родственные семьи. В моем городе часто так делают – общий двор, но разные жилища, вроде и вместе, но без злоупотребления вниманием.

Двор выложен разноцветной брусчаткой, посередине уютная беседка. Тут и там во дворе симпатичные хвойные растения в кадках. Может, они давно уже мертвые, но если нет – не поленюсь и прикопаю их в огороде. Жалко смотреть, как дерево, которое может прожить пятьсот лет, засыхает в дешевом горшке, оставленное без заботы. Снимаю рюкзак, бросаю его на землю, чтобы не мешал и дергаю дверь машины – заперто.

Само собой. Иначе было бы слишком просто. Трогаю пальцами веточку туи, и она рассыпается у меня на ладони. Подношу к носу, чтобы ощутить запах хвои. Идея с пересадкой была хороша, но я опоздал.

На секунду задумываюсь, с какого дома начать поиски ключей и решаю, что с того, который выглядит побольше. Поднимаюсь на невысокое крыльцо, нажимаю входную ручку.

Дверь открывается, но я тут же захлопываю ее обратно, почуяв сильный трупный запах.

Сердце начинает биться быстрее, в голове уже готова картина, что может ждать меня внутри.

Бах!

Мощный удар с внутренней стороны!

От неожиданности я отскакиваю назад. Забыв о том, что стою на крыльце падаю, нелепо размахивая руками, ударяюсь головой. Не чувствуя боли, вскакиваю, выхватываю из кармана пистолет и бестолково тыкаю им вперёд, пытаясь понять, что происходит.

Все просто. За этой дверью обжора.

Настоящий обжора!

Не по телевизору, не в интернете, а тут, в двух метрах от меня.

В голове мысли о том, что, скорее всего, он выжил, отъедаясь собственными родственниками. Наверняка отец семейства. Как самый большой и сильный. Вторая по размерам мать, а значит, если в семье есть дети, начинали с них. Жрали вместе собственных детей!

Бах!

Стук отвлекает меня от бесполезных мыслей.

Я выхожу из оцепенения и встаю с земли.

"Что делать? – шепчу в панике. – Соображай! Валим?! Ищем ключи?"

Какой всплеск адреналина!

Я даже чувствую боль в области почек. Каждый удар в дверь делает меня сильнее и невесомее. Кажется, что я сейчас прямо с места могу перепрыгнуть забор или взлететь на крышу.

Бах!

Новый удар…

Я не могу поверить глазам! Дверь открывается… Реальность вокруг застывает.

Какая полезная вещь эта жажда жизни, со своим фирменным замедлением времени в момент серьезной опасности.

Дверь открывается шире. За ней уже видно начало прихожей. Распахивается еще, и я начинаю видеть того, кто скрывается в темноте.

Ох, как мне не хочется его видеть!

"Уйди, скотина! Иди домой!!" – кричу я истерично, но чуда не происходит. Все подчиняется только законам логики.

Он стоит в дверях. Смотрит на меня. Видит меня…

Бежать слишком опасно. Остается бой.

Я направляю пистолет и стреляю. Оглушительный звук и обжора странно охает, делая шаг назад. Спиной пятится в дверной проем и останавливается, держась руками за грудь.

Я попал ему в солнечное сплетение! Удачный выстрел!

Больной ловит ртом воздух, вращает глазами. Падает на колени.

Он задыхается! Классический эффект от удара в солнечное сплетение. Нельзя терять времени, думаю я и стреляю ему в лицо. Резиновая пуля попадает в глаз и выбивает его. Глазницу выворачивает и обжора издает звук, между вздохом и визгом. Звук, по которому становится понятно, что на этот раз я победил.

Больной поднимается на ноги и бежит. С разбегу врезается в соседский забор из стальной сетки, валит его и скрывается из вида, забежав за следующий дом. Крики раздаются все дальше и дальше от меня.

Он долгое время не вернется сюда. Боль и страх доступные для него ощущения. Они делают свое дело.

Возвращаюсь к рюкзаку, достаю два патрона и заряжаю в обойму. На всякий случай. Поднимаюсь обратно и захожу в дом. Меня трясет от напряжения. Адреналин выходит. Это хорошо.

Оглядываюсь в прихожей. Слева вход в кухню, направо в зал, посередине лестница на второй этаж. Очень неприятный запах в доме. Гнилое мясо и еще какая-то мерзость. Не хочу разбираться какая. Атмосфера гнетущая. Впечатление, что стены впитали боль происходящего и сейчас излучают в своего гостя. Хочется поскорее убраться. На полу тут и там человеческие кости. Дочиста обглоданные. Видно, что обжора хорошо потрудился над каждой. Человеческие зубы плохо приспособлены для такого.

Захожу на кухню. Присаживаюсь на стул и затихаю.

Где же могут быть ключи? Где же они…?

Встаю и выхожу обратно в прихожую. Проверяю карманы мужской куртки – пусто. Спортивный костюм, тёплый шерстяной жилет…

Удача! Ключ со значком Тойоты, а с ним на цепочке брелок от сигнализации.

Перед тем как сесть в машину, я решаю прошерстить здешнее хозяйство. У меня так мало полезных вещей, а новый авто такой большой. Сажусь за руль и завожу двигатель. Оставляю его заведенным и иду к постройке, похожей на сарай. Дверь не заперта. Внутри тихо, и пахнет приятно – на стене висит связка лаврового листа и целый веник ароматных трав. В таких кухнях часто бывает погреб. Сдвигаю ногой в сторону разноцветный коврик и вижу деревянный, крашенный в синий цвет щит с ручкой – вход в подполье. Открываю его и вдыхаю прохладный сырой воздух. Заглядываю вниз и настроение поднимается. В подвале на полках ровными рядами стоят банками с закатками. Вот это двор! Настоящий Форт Нокс!

Иду к рюкзаку за фонариком, спускаюсь в погреб и с удовольствием проговаривая вслух, читаю самодельные этикетки на банках. Простым карандашом на них написано: "клуб." и я улыбаюсь во весь рот. Понимаю, что это домашнее клубничное варенье, настоящая вкуснятина. "Вишня"; "Абр"; "Персик"…

Целые штабели трехлитровых банок с огурцами и помидорами, полка с пол-литровыми банками домашней тушенки! И, наконец, компот. Не менее 20 больших банок компота из черешни. О, как я его обожаю! Спасибо тебе, здешняя хозяйка! Удачи на том свете!

Не менее получаса перегружаю свалившееся на меня богатство в новую машину. Автомобиль ощутимо просел под весом провизии. Помимо закаток, я нашел во дворе отличный топор и небольшой ломик, забрал аккуратный мангал кустарного производства. Переднее сидение завалил колотыми дровами. Наконец-то поем горячей пищи!

Приехав к дому, я перетаскиваю провизию домой. Так спокойнее. Была мысль, что можно хранить банки и в машине, но мало ли… В окружении еды сны будут глубже и приятнее.

Я открываю банку с черешневым компотом и с наслаждением выпиваю большую часть. Хватаю ложку на длинной ручке, вылавливаю сладкие ягодки. Выплевываю косточки в открытое окно и думаю о том, что добыл настоящий клад. А сколько еще таких подвалов по городу? Уверен, что не мало. Все-таки, юг России. Люди здесь всегда жили запасливые.

В голову приходит шикарная идея. Есть тушенка большими кусками, есть дрова, мангал и шампуры в шкафу ждут своего часа! Настало время горячей еды! Буду жарить шашлык!

Устанавливаю мангал прямо на лестничной площадке, закладываю дровами и разжигаю огонь. Теперь у меня есть минут 40, чтобы нанизать на шампуры мясо и подготовить остальное. Остальное – это маринованные огурцы с помидорами. Чувствую, что сегодня меня ждет восхитительный ужин! Только очень не хватает хлеба. Или картошки. Ни то, ни другое достать сейчас невозможно.

Я сажусь на стул и смотрю на пламя.

Полностью расслабиться не выходит, ведь сидеть на лестничной площадке – не то же самое, что сидеть в квартире, закрывшись на три замка.

Я неоднократно думал о том, как можно запирать дверь подъезда. Запирать так, чтобы чувствовать себя в безопасности, когда поднимаешься по лестнице. Дельных мыслей не было. С тех пор, как отключилось электричество, магнитный замок домофона превратился в украшение, а установить засов изнутри тоже не так-то просто. Дрель не включишь, гвозди и молоток со стальной дверью не справятся. Поэтому банка. Мой стеклянный защитник. Я придумал ставить банку на входе и натягивать от неё шнурок. Войдёшь и запнёшься. Она разобьётся и я услышу. Пока баночка цела и стоит на подоконнике – я тоже цел и относительно спокоен.

Дрова прогорели и превратились в замечательные угли. Я беру шампур и насаживаю на него несколько хороших кусочков мяса. Красота!

Ставлю на мангал, и куски тут же начинают шипеть и капать жиром. Подъезд наполняется чудесным запахом жареного мяса. Одной консервы хватает только на два шампура, но компании у меня сегодня нет и потому, этого вполне хватает.

Мясо уже готовое, долго жарить не требуется. Я снимаю шампур и кусаю прямо с него. Обжигаю рот горячим соком, но именно этого я и хотел. С самого детства люблю, чтобы было горячее. Прочитал в одной книге, что Петр Первый, знаменитый русский император, обожал, чтобы еду ему подавали с пылу с жару. Что для него даже проделали специальное окно в столовой, и повар мог прямо с вертела подать кусок запеченной дичи или тарелку похлебки из котелка. Это показалось мне таким правильным, таким аппетитным, что я, раньше не обращавший внимания на температуру, стал просить разогревать хорошенько. Чтобы прямо как у царя!

Замечательный ужин. То, что нужно после длинного дня. Плотно набиваю желудок и принимаюсь за компот – шлифую чувство блаженной сытости сладкой черешней. Хороший вечер. Лучший за последнее время.

Дневник.

Мне нужны краска и кисть! Буду писать на стенах домов, что ищу выживших. Это кажется неплохой идеей!