Читать книгу Исход - Илья Букреев - Страница 7

Вечером соседи по комнате, хотя Константин был уверен, что и полмира в придачу отправились на Hive-party по случаю очередного чего-то там. Миша неподвижно сидел на диване, Сергей лежал на своей кровати. Они не двигались, только Сергей слегка подергивал ногами, его губы шевелились, бормоча. Не все могли спокойно действовать в виртуальной реальности, прибывая в совершенной расслабленности тела. Случалось, когда человек, подключенный к сети, дергался точно умалишенный, повторяя действия в реальности. Находились те, кто совсем не мог пользоваться полным погружением в сеть, которые. например, вставали, махали руками или громко говорили. Случались трагические эксцессы. Константину было забавно, но немного не по себе наблюдать друзей, обратившихся в восковые фигуры.

Константин решил сходить к Катрине, которая уж точно не стала живой статей. Был и другой повод. С недавних пор его мучали непонятные сны. С таким не пойдешь к психологу, тот непременно заключит, что ты очередной ненормальный с поехавший крышей на почве виртуального психоза, и пропишет гору таблеток. Попей их и станешь действительно тронутым. Константин хотел поговорить интимно с понимающим и, главное, сведущим человеком. Проблема состояла в том, что с этим самым понимающим человеком у него намедни произошла крайне неловкая ситуация. Да, они полюбовно договорились сохранить дружеские отношения, однако, в глубине души Константин предвидел непрочность будущей дружбы. Но лучше уж к Катрине, чем к врачу. Если еще неведомым способом получится снять напряженность, то от встречи получится двойная польза.

С чувством душевного подъема от решения, он чуть ли не вприпрыжку вышел из комнаты и поднялся на два пролета по лестнице и, минув несколько дверей в коридоре, оказался у комнаты 404, в которой жила Катрина. Постучав в дверь, Константин расстроился, что ему открыла Тоня.

– Привет, Тонюш, у тебя что-то случилось? – спросил Константин, увидев на понурое лицо Тони.

– Привет Костя. Нет, все хорошо. С чего ты взял, что со мной что-то не так? – она сонно улыбнулась.

– Сегодня все в Hive, не ожидал застать тебя.

– В универе задали эссе на тему: «Обновление метафизики в неосхоластике исходя из воззрений Хайдеггера». Гора работы… – сказала Тоня монотонной интонацией, – ты, наверное, зашел к Катрине?

– Она здесь?

– На работе, сегодня ее смена.

– Ясно, тогда пойду, не буду мешать. Заходите к нам как-нибудь, – сказал Константин и пошел к лестнице.

– Кость… – окликнула Тоня.

Константин обернулся. Тоня явно хотела что-то спросить, но смущалась.

– Оба дома. Определись, кто тебе нужен и не мучай себя и их, – сказал Константин.

Тоня улыбнулась в ответ, помахала рукой и скрылась за дверью. Константин шел по корпусу, насвистывая под нос бодрую мелодию. Весть о том, что Катрина вернулась к жизни, еще больше подняла настроение.

Он вышел из подъезда и попал во внутренний парк общежития, девятиэтажки в форме каре. На лавочках застыли люди, дополняя парковые скульптуры. Только охранник гулял с овчаркой, попыхивая вэйпом, представляя живых в царстве мертвых. Константин пересек парк и попал через арку на широкую улицу. Люди здесь оказались прямой противоположностью парковых обитателей – спешат, болтают друг с другом, по дорогам мчатся машины и электробусы. Народу на улицах хватало всегда, даже ночью жизнь не угасала.

Заложенный сразу после прихода коммунистов к власти, Алекром символизировал возрождение страны. Многие граждане с энтузиазмом ринулись на грандиозную стройку. Новая столица нуждалась в людях готовых ее воздвигнуть, поэтому она вознаграждала приезжих хорошим заработком. Улица Чехова, по которой шел Константин, не была центральной, главных улиц было семь – Победы, Мира, Свободы, Ленина, Народная, Университетская и Красная. Улица Чехова примыкала к проспекту Строителей, который в свою очередь примыкал к Университетской, на которой, как можно понять по названию, стоял Университет. Новый город – город модерна. Раньше свежие тенденции просачивались на родину из-за границы, теперь Алекром встал у станка мировых веяний. Например, в городе не только отказались от фасадной рекламы, но и полностью запретили рекламные площади. Однако, вопреки извечной традиции властей обходиться лишь одними запретами, тут же было предложена и с энтузиазмом принята новая концепция уличной рекламы. В магазинах стали использовать технологию, позволявшую покупателям, снабженными гаджетами виртуальной реальности, воспользоваться примерочным манекеном. Устройству сообщалось, какие вещи приглянулись покупателю, и манекен обратившись в клон человека, виртуально примерял на себя понравившейся товар, предлагал, как лучше расположить одежду, исходя из особенностей человека и его стиля. А покупатель тем временем ходил вокруг фигуры и рассматривал себя, получая от процесса наслаждение. Многим нравилось работать с неодушевленной программой и потому, что никто не видит кроме тебя, что же надето на манекене. Машина ничего не чувствует, тем самым покупатель не ощущал скованности, и шоппинг проходил непринужденно. Торговцы выигрывали увеличением продаж. Городские власти предложили ту же концепцию для города в целом. Устройство виртуальной реальности, используя городской ландшафт, отображало рекламу на зданиях, проезжающих машинах, асфальте, исходя из интересов пользователя. Понравилась сумочка у девушки в кафе? Устройство считает физиологические маркеры появлявшегося интереса в мозгу и покажет фирму и место, где эту сумочку можно купить. Город перестал походить на газету объявлений, и люди обрели в рекламе не раздражителя, а советчика.

Половина прохожих занимались мегапопулярным лайв-блоггингом. Блогера можно опознать по нескольким атрибутам: парившая рядом микрокамера, разговор вслух в отсутствии собеседников, и перфомансы. Самое досадное для Константина на улице было то, что каждый старался самовыразиться, при этом активно привлекая ничего не подозревавших прохожих, в общей массе таких же блогеров. К Константину то и дело прижимались откуда-то вылетевшие фрики, задавали вопросы или, что было чаще, вели монолог, используя Константина исключительно в качестве реквизита. Вдобавок эти чудаки добавлялись к Константину в список друзей в Hive, доходило иногда до того, что после прогулки он имел полторы сотни заявок от неизвестных людей. При том у них уже имелись общие фотографии и видео. Однажды Константину даже прислали мини игру с ним в главной роли. Относясь к происходящему со снисходительной иронией, Константин пытался понять: кто смотрит весь этот контент? А самое главное, когда жить самому, если постоянно погружаться в чужие жизни? Маркером не только блогера, но и обычных юзеров любителей прогуляться, находясь в сети, являются глаза. Из-за травмоопасности одновременного фокуса внимания на происходящем в виртуальной среде и на окружающем в реальности, правительства многих стран обязали иметь некий атрибут, который позволил бы определять человека, когда он находится в сети. После нововведений разной степени полезности, эффективности и адекватности, корпорация Hive ввела знак, ставший стандартом – желтый светящийся контур шестиугольника, расположенный на радужной оболочке глаза. Когда человек находился в интернете, значок горел, когда отключался – гас. Постепенно остальные корпорации переняли концепцию опознавательного знака Hive, избирая в качестве такового собственные логотипы. Распространенность и маркетинг сделали значки на радужке модными. Константин носил классический значок Hive.

Бар «Пятница», расположенный в нескольких домах от пересечения Чеховской улицы и проспекта Строителей, представлял собой вместительный зал на первом этаже и небольшой цокольный. По вечерам заведение забивалось до отказа, компании шумели, танцевали, парочки увлекались собой, а одиночки потягивали напитки у барной стоики. Играл поп начала века, мелькали и современные композиции. Константин протиснулся к стойке и заказал пиво.

– Катрина здесь? – спросил он у бармена.

– Кто?

– Катрина! Горман! Официантка! – стараясь перекричать музыку и шум отдыхающих, сказал Константин.

– Поищи внизу! – проорал бармен в мыле от работы.

Константин, спустился в нижний зал, оформленный в стиле бродвейских мюзиклов. Из-за скромных размеров казалось, что народу внизу было еще больше. Константин озирался по сторонам, что заметили проходившие мимо девушки. В этот момент Константин ощутил хлопки по плечу. Обернувшись, он увидел Катрину.

– Привет Конст, решил присоединиться к нашему празднику жизни? – с ухмылкой заговорила Катрина. – Сегодня супер-мега-гипер Hive-party, о которой не говорит разве что немой, а ты здесь. Жаль, я подумала: «А не залез ли наш Медок окончательно в соты?»

– Да, да, Катрина я тоже рад тебя видеть.

– Предложила бы выпить, но вижу, ты уже, – кивнув на бокал его руке. – Если ты уже хороший, то смотри: брюнетка справа прямо сверлит глазами твою задницу. Ниче такой вариант.

– Может быть, но я искал тебя.

– Во-первых, я работаю, а во-вторых, мы вроде обсудили тот «случай» и договорились не подкатывать друг к другу. Акцентирую, по-пьяни тоже, – сказала она, явно подшучивая.

– Есть разговор. Со мной происходит неведомая хрень. Думаю, ты поможешь разобраться. Дело в том…

– Не здесь. Подожди снаружи, я возьму перерыв.

Катрина скрылась в толпе, а Константин допил пиво и вышел на улицу. Было по меньшей мере одиннадцать часов вечера, майская ночь оказалась довольно прохладной. Около бара стояли мужчины в сильном подпитии и шумно ругались, толкали друг друга, по приметам дело шло к драке. Константин отвернулся, зная, что, глазея долго, то можно получить уже самому. Тем более, что ему представился вид на двух пьяных комсомолок, которые самозабвенно танцевали, помахивая форменными красными платками. Они прыгали, смеялись, кричали речевки отряда и приставали к прохожим, стараясь вовлечь в свою фиесту. Вдруг Константин почувствовал тяжелую руку, рухнувшую на плечо. Он обернулся. Перед ним стоял один из дебоширов, жестами показывая просьбу дать сигарету. Константин ответил, что не курит, что видимо не совсем удовлетворило его визави. В момент, когда мужик пытался выговорить нечто наподобие: «В смысле, нет?», Катрина схватила Константина за талию и увела на пару шагов. Мужик манул рукой и пошел обратно к своим.

– Я бы справился, – сказал Константин.

– Не сомневаюсь, но ты сюда не кулаками пришел помахать, – она взяла его под руку, не спеша идя по улице.

– Не кулаками. Хотел поговорить.

– Что случилось? – уже безо всяких подколок спросила Катрина.

– Не случилось, в общем, слушай: время от времени мне снится сон, но не определенный сюжет, а скорее отрывки. В этом сне я ничего не вижу, сплошная тьма, но чувства усилены во сто крат. Я не слышу речь, понимаю определенный смысл именно чувствами. Один пласт связан с родителями, скорее с отцом, я полон любови к нему. Второй пласт касается безысходности, я рвусь от нее, при этом боясь потерять связь с чем-то не осязаемым. Третий пласт касается близкого человека, мне невыносимо чувствовать его боль. Четвертый, трепет перед будущим, но в то же время я сознаю способность его вершить. Последний пласт эмоций сильнейший – меня низвергает, выворачивает наизнанку, расщепляет на атомы, – он задумался, – будто летишь вниз на американских горках в эпицентре ядерного взрыва, но нет страха умереть. Самое удивительное, пласты я переживаю одновременно в течение нескольких секунд. Что это такое Катрина? Ты же философ, изучала, наверное, психологию.

– Ну и фантазия у тебя Конст, тебе бы фильмы снимать, – пошутила Катрина, но в ее голосе не ощущалось веселья. – Дай подумать.

Они прошли немного в молчании, затем она продолжила:

– Как долго продолжается?

– Сны?

– Да.

– Сегодня был шестой раз за последние два месяца.

– Что ж, принято считать, что сны являются способом психоэмоциональной разгрузки. Наш мозг за время бодрствования обрабатывает не только мысли и информацию, которую анализирует, когда совершаем активности. Множество из того, что мы делаем и как реагируем на повседневные события, совершается нами на автомате. Автоматизирована и работа органов, движения конечностей, мы неосознанно генерируем эмоции разной интенсивности в течение дня. Но это совершенно не значит, что мозг в это время отдыхает, он напряженно работает. А ночью, пока мы спим, мозг перезагружается, обрабатывает информацию. Без сна у человека мутится разум. Можно даже умереть.

– О смерти пока рано говорить. Ты можешь объяснить, что значат мои сны? Я слышал, есть толкования сновидений или нечто в этом духе.

– Есть методы толкования снов по Фрейду и Юнгу, однако, сегодня к ним относятся скорее, как к истории, нежели к актуальной практике. Слишком много вопросов вызывает обобщение в догматическую теорию всех образов возникающих во время сна, – говорила Катрина, получая явное удовольствие от интеллектуального превосходства. – Если ты, конечно, настаиваешь на Фрейде, я могу сказать, сколько раз твои сны сводятся к гениталиям и сексуальному вожделению матери, – произнесла она с хохотком.

– Ясно. Точнее, ничего не ясно. Я пришел поговорить о наболевшем, а ты троллишь меня.

– Не обижайся. Хочешь конфетку? – она достала из кармана джинсов потрепанный леденец. Правда потом засунула его обратно и сказала: – Картинки из снов не берутся из ниоткуда. Может быть, ты зажимаешь внутри переживания, дай им раскрыться. Подумай о снах в тишине, чтобы никто не мешал, записывай. Только так ты сможешь определить, что гложет твое сознание. Я, честно, не могу рассказать больше, чем ты сам знаешь о себе.

– Зайдешь вечерком, когда я буду анализировать себя? – с сальной улыбочкой спросил Константин.

– Пора обратно, – сказала Катрина. – Я отпросилась на пятнадцать минут.

Они вернулись тем же путем обратно в бар.

– Останешься? Отдохни, тебе нужно развеяться, ты перенапряжен, а немного веселья никогда не повредит, – с улыбкой сказала Катрина. – Принесу тебе чего-нибудь. И Костя, ты по-прежнему всегда можешь зайти, когда я бываю дома, тогда у нас будет время поговорить, – Катрина потерла предплечье Константина и поцеловала в щеку. – Я мигом, не пропадай.

Константин пошел к барной стойке, пробиваясь сквозь посетителей. Повезло, со стула встал парень, освободив место. Константин присел, заказал «Белый русский» и начал его потягивать. Он был удовлетворен, что Катрина серьезно отнеслась к ночным видениям, и был практически уверен почему. Чувствовал ли он что-нибудь к ней? Он задумался, мысленно пустил сигнал в душу, но не получил отклика. Это была его проблема и он о ней знал. Константин не мог по-настоящему влюбиться, увлечься мог, мог испытать страсть, но полюбить не мог, сколько бы ни старался. Его никогда не покидало чувство, что ни одна не дотянет до «Той» из мечты, которую по всем приметам невозможно найти. «Четов идеалист, Катрина ведь почти идеальна – подумал он про себя, – почти…, но не будем об этом, мне и так хватает пищи для размышлений». Напиток оказался чересчур разбавленным, зря не дождался коктейля от Катрины, с другой стороны особого желания напиваться не было. Вибрация на запястье отвлекла от разглядывания бликов на бутылке самбуки, стоявшей на стеллаже позади бармена. На экране часов отобразился входящий вызов «Hive» от некоей Полины.

Константин перенесся в свой гостевой зал социальной сети. Просторный лофт размером в сто пятьдесят квадратных метров с высотой потолка не меньше пяти метров. Стены из грубого красного кирпича, кроме одной, расписанной римскими фресками. На кирпичных покрытиях висели головы зверей и картины великих художников, среди которых выделялась картина Давида «Наполеон на перевале Сен–Бернар», и «Последний день Помпеи» Карла Брюллова не в натуральную величину. Напротив, Брюллова была колоннада из прямоугольных металлических столбов, сквозь которую виднелся замечательный античный сад. В том саду проглядывались греческие разрисованные скульптуры. Весь антураж помещения должен был сказать посетителю, что его хозяин не чужд истории и изящных искусств. Чтобы уважить далеких от прекрасного Константин развешал постеры старых рок групп, плакаты видеоигр, на левой стене располагался экран внушительных размеров, на котором было задано показывать музыкальные клипы любимых исполнителей посетителя. В общем, вкус и безвкусица здесь уживались худо ли, бедно ли – решать гостям. По задумке, убранство было нацелено показать, что внутренний мир у хозяина все-таки есть.

В этой самой комнате Константин дожидался гостью. Он глубокое сомневался, что явится действительно красивая и интересная девушка. Интересная в настоящей жизни. В сети-то она, конечно, может выглядеть, как топ-модель с обложки Vogue. Представительницы слабого пола обычно используют возможностями Hive, чтобы приукрасить внешность. Можно ли за это винить? В сети люди становятся не отражением себя настоящих, а тем, кем они желают стать. Бедные изображали богатых, толстяки преображались в атлетов, некрасивые изменялись до эталонных стандартов. Только из дураков и не получались мудрецы. Хотя, некоторым вполне удачно удавалось прикидываться, особенно если в голове стояло железо, позволявшее мгновенно получать информацию из интернета. Пока Константин размышлял, в комнате появилась девушка. Первый взгляд на ее внешность и походку подействовал сродни удару кувалдой. Была ли она прекрасна? Вившиеся темные волосы ниспадали на нежные плечи, лицо могло показаться обычным, только глаза, пожалуй, довольно выразительны, ресницы, как ресницы, носик обычный без горбинки и не вздернутый, да и губы не так уж полны. Однако по непонятным причинам, девушка показалась Константину сочетаем всего близкого и дорогого на Земле. Даже это сравнение не способно иллюстрировать произведённое впечатление. Схожее чувство испытывает странник в пустыне, когда прикладывается к живительному роднику, если вообразить, что он впервые пробует воду. Константину почудилось, что он знал гостью всегда, он ждал ее и вдруг по загадочному стечению она перед ним. Пока он силился что-нибудь произнести, девушка заговорила.