Читать книгу Век нерожденных - Илья Букреев - Страница 9

Прошло несколько дней. Алексей возвращался из спортивного зала, тренировки в котором восполнили дыру, вызванную отлучкой доктора на Землю. Не имея планов, Алексей собрался вздремнуть, но помешал сигнал входящего вызова. Можно было отключить звук и уснуть, но возобладало любопытство, кто мог прислать сообщение при отсутствии знакомых на станции. Алексей перекатился на бок и, не поднимаясь, потянулся к тумбочке за устройством. Перед отъездом Шеварднадзе подарил хорошие очки виртуальной реальности, которые были практичнее пирамидки-визора.

Послание пришло от Шеварднадзе. Доктор сообщал, что по бюрократическим делам вынужден задержаться на планете несколько дольше, чем ожидал. Он требовал у властей прислать Алексея на Землю, однако, получил официальный отказ. Собственно, последнее и явилось поводом для записи сообщения.

Причиной запрета послужили результаты лабораторных исследования тканей, забранных у Алексея. В крови обнаружились тельца внеземного происхождения. При глубоком изучении клеток выяснилось кое-что еще. Цепи ДНК у обычного человека имеют определенный запас сверх длины, содержащей генетическую информацию. С годами деление клеток потихоньку расходует резерв. Когда он полностью утрачивается, запускается разрушение самих цепочек, отчего при делении клеток появляются новые с неполным генокодом. Люди называют это старением. ДНК же Алексея имеет несопоставимо длинный для людей предохранительный запас. За неимением иного разумного объяснения, ученые грешат на внеземное воздействие. Власти не проигнорировали столь радикальную мутацию человеческой особи, ведь в соответствии с научными выкладкам, Алексей проживет неестественно долгую жизнь. Есть и негатив. На планете приступили изучать образцы, привезенные с далекой планеты. У ученых есть опасения насчет последствий радикального воздействия организмов на человечество и экосистему. Так что правительство не пустит Алексея на планету. Запрет может продлиться полгода, максимум год.

«Последняя новость… – говорил доктор уже в видеозаписи, открытой Алексеем. – Как ты просил, я узнал про твою семью. Мне горько говорить, но твоей жены больше нет с нами. Смерть забрала ее, как миллионы других хороших людей во время нашествия. Однако, у тебя осталась дочурка – Наташа. Ей сейчас семь, и она находится в учебном центре в Крыму. Очень милая девочка. К письму я приложил данные на нее. В общем, на этом у меня все. На Земле я пробуду от силы до следующего четверга, потом вернусь. К тому времени ты изучишь профайл и, надеюсь, вспомнишь что-нибудь еще. До встречи!»

Шеварднадзе исчез, и посреди комнаты появилась голограмма девочки. Несуразно высокая при худобе, платье цвета глубокого ультрамарина, каштановая челка лежала на тонких надбровьях, волосики заплетены в мелкие косички, перевязанные лентами. Лицо девочки было незнакомо Алексею, как и щекочущее чувство под ребрами.

Алексею послышался дождь, перебирающий по металлической крыше, он прикрыл глаза и очутился в троллейбусе. Обычный путь на работу. Поездка и путь назначения откликались внутри безразличием. Голая дисциплина. Случайный взгляд остановился на юной девушке. Студентка-первогодка, едва окончила школу. Лицо не утратило детский флер. На ее тонких плечах висел мешковатый рюкзак. Чуть влажные волосы спутались. Припухлые глаза норовили сомкнуться от недостатка сна прошлой ночью. Смотря на студентку, Алексей открылся рефлексии. Он вспомнил прошедшее только вчера юношество, окончание техникума, а после трудоустройство на ровное место, офис, кабинет, проходной флирт с секретаршей начальника, бумажки, поздравления открытками в мессенджерах… «Когда я стал таким… стабильным, как степлер?» Тревога оттого, что жизнь пройдёт никчемно прикрывалась призрачной надеждой на «Вдруг!». Сердцу больше не из-за чего рваться изнутри. «Вот бы разорвало чертов троллейбус!»

Шлепок по столу, Алексей вновь очутился в палате. Затрясло в волнении. Злость? Нет, досада. Веки опускаются.

Среди рева сирен, скрежета металла и хруста бетона бойня раскрутила свои жернова. Соцсети заполнили ролики, на которых огромные корабли со страниц научной фантастики плыли над столицами мира, с небес падал десант ксенодроидов, сотканных из полированных металлических тросиков, сквозь щели прорывалось синее сияние. Они пришли убивать. Алексей всматривался в горизонт и понимал, что на город движутся не тучи. Война пришла в рутинное утро.

Сперва в детский сад за дочерью, потом за женой в ателье.

Полицейские укрыли малышей с храброй воспитательницей в подвале детского сада. Слишком много испуганных глазок молили Алексея, чтобы сделать все как раньше. Он поднял с расстеленного матраса годовалую дочь и выбежал оттуда.

Было некому рассказать, что случилось с женой. Находилась ли она в здании, когда агрессоры бомбили квартал? Оглушенный ужасом Алексей с ребенком на руках мытарился у горящих руин, не зная, что делать дальше.

Алексей встал с больничной кровати не в силах усидеть. В мозг словно подвели высоковольтный кабель, мысли рождались и метались, молниеносно наталкивались и сменяли друг друга. Вулкан памяти рванул, события прежней жизни появлялись со скоростью промышленного конвейера. Алексей вспомнил войну, как записался в горный отряд стрелков потому, что владел разрядом по спортивному скалолазанию. Вспомнил, как отдал дочку на воспитание, не зная куда и какому правительству. Вспомнил, как пришельцы перед гибелью нанесли подлый удар, уныние тех дней снова впечаталось в сознание. После войны он лишь единожды видел дочь. Когда понадобился ветеран-скалолаз в экспедицию на далекую планету, то новое правительство не спросило желания. В конце концов все делалось ради спасения человечества. Жизни людей быстротечны в масштабах космоса, нельзя было медлить.

Головокружение, помутнение, затем открылось видение.

Он попал в третью пещеру, которая расширилась в небольшой мирок. Описать окружение способны четыре слова: грязь, пиломатериалы, ручьи, валуны. Стабильно пасмурная погода, капал дождь, но не лил, ветры дули, но не сносили, вялый свет днем. Первым делом Алексей построил небольшую хижину, которая спустя время превратилась в дом, благо материалы валялись буквально под ногами.

Невдалеке жила семья. Нерадивый исхудалый мужичонка день ото дня латал свою утлую хибарку. Говорят, усердие компенсирует умение. Не тот случай.

Временами из ниоткуда низвергались грязевые сели. После первого, Алексей укрепил фундамент и устроил защитные заграждения. На другой раз стихия не навредила дому. Хата мужичка за речушкой от каждого селя едва удерживалась. Иногда Алексею казалось, что чем лучше обустраивался он, тем хуже становилось семье на другом берегу.

Бытность обрела размеренность. День Алексей строил, ремонтировал, приращивал хозяйство, а вечером смотрел появившийся сам по себе телевизор. Время текло, но не ясно как долго он провел в пещере. может год, а может десять. Успокаивала цикличная размеренность: сон, работа, вечернее шоу на ТВ.

Однажды Алексей настолько устал, что не добрался до экрана, а присел у окна, облокотившись на подоконник. Он наблюдал за семьей мужичка и его житейскими трудностями. Он смотрел и переставал понимать зачем живет, если устраниться за рубеж дисциплины и выживания.

Наутро Алексей переправился через ручей и, не спрашивая дозволения, начал помогать мужичку. С тех пор половину дня он уделял хозяйству соседей и облагораживанию местности, мостил дорогу, садил деревья, а остаток времени трудился для себя. По вечерам телевизор уступил созерцанию мирка, обустраиваемого им. Мало-помалу из ландшафта времен Первой мировой округа преобразилась в ухоженный, местами цветущий пейзаж.

Как-то раз, Алексей очередной раз шел от соседа по собственноручно выстроенному мосту и запнулся. Он глянул под ноги и увидел контейнер. Рядом лежало альпинистское снаряжение. Алексей удивился, отчего он так долго не замечал этих вещей. Оглянувшись, он увидел мужичка, который пусть и приосанился, но сохранял растерянно-неряшливый облик. Мужичок поймал взгляд и, округлив глаза, замер, но поняв, что за взглядом ничего не последует, дернул плечами и поплелся в хату. Алексею вспомнилась стена, ожидавшая восхождения. В возведенном им мирке было славно, но где-то в глубине души Алексей знал, что такое же наивное и беззащитное существо, как мужичок за речкой, нуждается в нем и в том, что находится внутри контейнера.

Алексей очнулся на полу палаты. Он сел и утер слюну, растекшуюся по щеке. Рядом лежали очки виртуальной реальности. Надев их, он вновь увидел дочку. Ее глаза точь-в-точь глаза мужичка из пещеры. В ее взгляде не было просьбы, лишь не нуждающаяся в подтверждении уверенность, что отец сделает все, чтобы она стала счастливой. Может, это и есть любовь.