Читать книгу Байки морского волка - Илья Долголенко - Страница 7

Лето 1989 года, борт НИС (научно-исследовательское судно) «Фритьоф Нансен». Мой первый в жизни визированный рейс. Пройдены все инструктажи, давно получена виза. В конце рейса в июле запланирован заход в иностранный порт Рейкьявик, столицу островного государства Исландия. Исландия находится у полярного круга, на севере Атлантического океана.

Перед заходом судно привели в порядок. Вымыли-вычистили, подкрасили, промысловую палубу засыпали хлоркой, чтобы отшибить запах тухлой рыбы и слизи – непременный спутник всех старых судов, на которых ловят рыбу. Заходили с утра, в рабочие часы лоцмана и портовых служб.

Если вы не были в Рейкьявике, то посмотрите фото в интернете – насколько красивый, чистый город с яркими домами. Таким он был и в 1989 году. Только представьте себе шок советского человека, впервые попавшего за рубеж.

Сначала на горизонте была видна полоска суши, затем это всё стало больше в размерах, зеленее, стали видны здания на берегу, суда у причалов. На горизонте неплохо заметна толстая струя пара – в черте города есть гейзер. Само слово Рейкьявик на местном наречии означает «бухта дымов, или гейзеров». Мы прошли молы, ограничивающие бухту Рейкьявика, пришвартовались к причалу. На борт поднялись офицеры порта, прошли в каюту капитана.

Все формальности были улажены очень быстро, нам разрешили выход в город. Накануне судовой комиссар составил список дежурных на борту. Выполнялось негласное правило – 30% экипажа всегда находятся на судне. Мы на территории враждебной страны, члена НАТО, поэтому надо быть всегда готовым к провокациям, недружественным действиям. Именно поэтому всем в город уходить нельзя. Мало ли что, вдруг придется срочно отшвартовываться и уходить в море.

Я эти бредни привожу здесь, чтобы показать уровень паранойи, доминирующей в умах старшего комсостава страны. Кто бы это позволил выйти из порта в случае чрезвычайной ситуации?

В город можно ходить только сформированными группами с назначенным старшим. Борт покидать, записываясь в вахтенный журнал у трапа.

Когда я попал в город, сразу услышал наших коллег. Они громко матерились, не обращая внимания на местных жителей. Всё верно, местные не знают нашего языка. У них свой язык, так называемый «Мидлскандинав». Лингвисты утверждают, что именно он сохранился в первозданном виде со времен Средневековья в 9 веке, когда норвежцы стали продвигаться на запад, через колонии на Фарерских островах, колонии в Исландии, колонии в Гренландии, до самого Лабрадора.

К концу первого дня пеших путешествий по этой столице у меня болели ноги, кончились слёзы и слюна. Ноги болели с непривычки из-за судовой гиподинамии, слезы «выплакал» от обиды, почему это островитяне могут себе позволить такое разнообразие товаров, как продовольственных, так и промышленных. В Советском Союзе в 1989-м как раз было очень бедно на полках магазинов – страна несколько лет уже находилась в эпохе товарного дефицита.

Ну а слюну, образно, размазал по витринам и прилавкам крупных и мелких магазинов. Мучил меня один вопрос: «Почему 300 тысяч исландцев могут устроить товарное изобилие в своей стране, а 250 млн. жителей Советского Союза – нет?». Ведь по базовым показателям промышленности и богатству природными ресурсами мы несопоставимо впереди. Где и когда мы свернули не туда в истории? Можно ли что-то предпринять, чтобы жить так же, как исландцы, а то и лучше, разнообразнее?

Ответов не было, при обсуждении этой ситуации с коллегами все пожимали плечами. Это сейчас мы уже знаем, что именно идеология определяет, будет ли контролируемый рынок в стране, с многообразием и стабильностью.

У нас в стране на тот момент была другая идеология – жесткий командный курс, без возможности быстро перестраивать любую промышленность в сторону запросов общества. И именно в эти годы цинизм общества победил и смёл на свалку истории идеологию страны. А параллельно и саму страну. 70 лет мы двигались к финалу того варианта империи. Слишком искусственным был наш строй.

Уже не за горами был 1991, с его ГКЧП. Страна начинала разваливаться, на окраинах империи началось бурление. Тут и Карабах с начинающейся войной, Тбилиси и Вильнюс с разгоном демонстрантов, Сумгаит и Баку с массовыми погромами. Всего и не перечесть. Во главе страны оказался политический слабак, ложный лидер. Довел страну до распада.

Сменил его еще больший политически недалекий слабак, едва не потерявший страну в гражданской войне и экономическом кризисе. Слава Богу, с 2000 года во главе державы появился человек, сохранивший страну, победивший в гражданской войне на Кавказе, наведший порядок.

Я несколько отклонился от канвы моего рассказа, но без объяснений, что творилось в нашей стране, не понять мои переживания в первой капстране, в которую я попал.

Островитяне в меру дружелюбны, в магазинах предлагают помощь в выборе и покупке товара. Улицы столицы были запружены легковыми автомобилями очень современных марок и расцветок. Удивили вездеходы необычного вида – к привычному кузову приделаны колеса большого диаметра. Видимо, это для путешествий по окрестностям города, где нет шоссейных дорог. Ландшафт, по рассказам коллег, путешествовавших в город Кефлавик, находящийся на западе в нескольких десятках километров, на уровне лунного, но с большим числом крупных скальных осколков-обломков.

Исландия – горная страна, с обилием ледников, озер, рек, ручьев. В реках много интересной рыбы. Судя по большому числу вездеходов, аборигены любят и умеют отдыхать в собственных «Палестинах».

В первый же день к нам на борт на ужин пришел представитель нашей советской дипломатии с семьей. Видимо, таким образом они экономят на еде, которую необходимо покупать в местных магазинах. Семья у него оказалась многочисленная, человек 5, судовую пищу они ели очень охотно.

Консул после обеда устроил нам интересную лекцию в салоне. Рассказывал об особенностях страны пребывания. Слушали в тишине, всем было жутко интересно. Даже вопросов не задавали, настолько полной оказалась лекция. Его семья на лекции не присутствовала, уехали сразу после ужина переваривать судовой сытный рацион.

На заходе повезло с погодой. За три дня был один дождь, а так все время светило ласковое солнце. Во время моего дежурства у трапа я познакомился с хозяином небольшой парусной яхты, она стояла с другой стороны нашего пирса-причала, практически рядом. Хозяином оказался француз в возрасте за 70 лет, очень общительный, подвижный, слегка подвыпивший. Зовут Жан. Я тоже назвался. Беседовали мы на причале у нашего трапа.

На яхте он с женой, зашли в порт на экскурсию, заодно пополнить запасы продовольствия. Он яхтсмен с многолетним стажем. В Исландии впервые. Уже успел побывать во многих странах, посетил и Россию, был в Черном море. Беседу мы вели на варварской смеси его французского и английского, моего русского и немецкого.

Выручал еще язык жестов. Вы знаете, мы понимали друг друга почти во всем! Непонятно слово на французском – мы ищем аналоги в немецком или английском. Очень творческий процесс. Он даже предложил мне стопку коньяка из своей фляжки на поясе, я не отказался. Коньяк был хороший, закуска не понадобилась.

Это было глубокой белой ночью, примерно с 2 до 4 часов ночи (утра). Француз потерялся в часовых поясах, я был на вахте. Он рассказал, что в юности участвовал в Движении Сопротивления в горах Франции. Я совсем чуть-чуть смог рассказать о своей работе в ресурсном институте.

Мы с ним беседовали часа 2, мое дежурство пролетело курьерским поездом. В конце беседы Жана позвала жена с яхты, он простился со мной и пошел к ней. Меня сменили через полчаса. Неплохая получилась вахта у трапа.

Каждому из нас на заходе была выдана валюта взамен суточных. Выдавали исландские кроны. Приятно удивил вид монет. На монетах разного достоинства выбиты различные животные: треска, дельфины, мойва, краб, пинагор. А на местных «копейках» – эйре – выбиты скат, кальмар, креветка (с 1995 года эйре вышли из обращения).

Многие покупали исландские свитера – уникальную вещь. В Исландии разводят овец особой породы. Свитер из этой овечьей шерсти, если вы попадете в дождь и промокнете, можно снять, встряхнуть, и вся дождевая вода слетает на землю. Свитер опять теплый и в меру сухой. Именно так рассказывали знатоки.

Многие, и я в том числе, в местном банке поменяли местные кроны на доллары. Я запомнил навсегда свою первую сумму – 63 доллара. Уже тогда мы с женой пытались копить средства на квартирный обмен. Подрастал сын, требовалось расширение жизненного пространства.

Еще один запомнившийся сюжет – несколько человек посетили аквапарк на термальных водах из природного гейзера. Холодная вода самотеком подается из окрестных ледников. Для 1989-го это было редкостью для нашего человека. Я в парк не попал – не знал.

Исландцы – большие умельцы по части использования тех небогатых природных ресурсов, что им предоставила судьба. Термальными водами они обогревают свои дома. Этой же водой через систему замурованных труб они обогревают дороги и тротуары в городах, не допуская образования опасной наледи, мешающей движению зимой. Это весьма актуально, осадков в Исландии много и зимой, и летом. И если летом вода стекает в канавы, то зимой надо предпринимать телодвижения.

В своей экономической зоне они достаточно умело эксплуатируют водные биологические ресурсы. На берегу налажена обработка уловов и выпуск интересной продукции. Про овец я уже писал. Есть земледелие в приполярной зоне, весьма специфическое, в том числе с использованием термальных вод – теплицы, парники. Из заводов – один алюминиевый и масса всякой металлопереработки и обработки на малых предприятиях. Это всё было в 1989г.

С тех пор Исландия сильно продвинулась в рыбообработке, выпуске электронных весов для условий качки. Впечатление на меня островитяне произвели интересное. Выжить в этих условиях уже не просто, а они сумели еще и наладить совсем не бедную жизнь.

Почему у нас, с нашими безграничными ресурсами, была настолько примитивная жизнь на исландском фоне?

Именно таким мне запомнился мой первый заход за рубеж, в Исландию. После удивления от обилия товаров на рынках и в магазинах, особенно апельсинов, бананов, манго, лимонов, киви, яблок, персиков, абрикосов, слив я стал шутить: «Исландия – страна на экваторе».