Читать книгу Байки морского волка - Илья Долголенко - Страница 8

1992 год, начало августа, мы на борту НИС «Профессор Марти», научная группа 16 человек. Сразу после выхода из Мурманска прошли на запад полуострова Рыбачий.

В губе Большая Волоковая встали на якорь для калибровки акустического комплекса. Работы эти традиционные, выполняются перед международной съемкой Баренцева моря осенью.

Сама калибровка может продлиться до двух суток, в зависимости от погоды и высоты прилива. Вахтовой работой заняты от силы 10 человек экипажа, для всех остальных 30-ти человек это время вынужденного безделья.

Погода хорошая, бортовой катер на ходу, возникла идея съездить на берег, пособирать грибы. Август в Заполярье – пик грибного сезона.

Запросили по радио разрешение пограничников на выход на берег, получили «добро». Завели катер, сели, поехали. Народу набралось почти 20 человек, многие воспользовались золотой возможностью погулять по земле, поискать грибы и ягоды. В следующие 2 месяца на берег не выйти – только море, работа, съёмка.

Катер причалил в удобном месте, высадились, привязали катер. Один матрос охраняет катер, следя за тем, чтобы не «обсохнуть» в отлив. Все остальные разбрелись малыми группами по окрестной тундре в поисках грибов. А грибов вокруг очень много. Место удаленное, непосещаемое, да еще и погранзона – чужие здесь не ходят.

Наш часовой развел костерок, стал печь картошку, взятую с судна. Через пару часов вернулись все, с полными пакетами и ведрами. Грибов набрали много, ягод гораздо меньше. Пара знатоков сумела найти и выкопать корни Родиолы розовой – редкого и ценного лекарственного растения.

Я обратил внимание на лица двоих ребят – второго и третьего штурманов. Они были какие-то заторможенно-озадаченные. Невпопад отвечали, обдумывали что-то своё. Особого значения этому я не придал, каждый имеет право на обдумывание и заторможенность. Особенно в тундре.

Мы достаточно быстро и организованно погрузились в катер и поехали на свое судно, стоящее в километре от берега на якоре. Уже на судне оба штурмана быстро побежали на мостик. На судне слухи разносятся мгновенно, как в традиционной деревне.

В дальнейшем рассказе хронология нарушена, зато становится всё понятно. За точность мелких подробностей я не ручаюсь. Все главные события передал верно.

На ближней заставе служил молодой офицер (лейтенант), недавний выпускник училища. В поселке в 30 км у него проживала жена с маленьким ребенком. В один из зимних коротких дней этот молодой мужчина на лыжах побежал домой, повёз подарки жене.

Был он физически крепок, вынослив, беговыми лыжами занимался давно и регулярно. Для него эта дистанция была необременительной, лыжная трасса неоднократно пройденной, знакомой. Он еще и планировал вернуться в кратчайшее время.

К большому сожалению, на заставе не имели прогноза погоды. Внезапно начался снежный шторм. Видимость сократилась до нуля. Парень сбился с привычной трассы. Потерял ориентацию, заблудился. Стал искать укромное место, чтобы переждать буран. Место нашел, забился в импровизированную нишу у подножия прибрежной сопки.

Пока пережидал, охладился настолько, что заснул и замерз насмерть. В том многодневном буране при его экипировке для лыжного бега, а не для ночевки в снегу в мороз, без навыков выживания в таких условиях у парня просто не было шансов.

Пропажа офицера в мирное время – ЧП нешуточное. Искали его большим коллективом немалое время. В буран замело все следы, нанесло много снега. Найти пропавшего было нереально. Поиски в окрестностях прекратили.

Человек числился пропавшим без вести. Безутешная жена в горе и неведении. На заставе пятно на репутации коллектива.

Так вот этого замерзшего первым заметил один из штурманов в нашей вылазке за грибами. Ходили они вдвоем, испугались. Заметили что-то похожее на огородное пугало, лежащее в небольшой нише у подножия сопки. Оказалось, съежившийся покойник.

Одежда военная, череп голый, без кожи и мышц, рядом лыжи и рюкзак. Ребята молчали до судна, там обо всем доложили капитану. Видимо, ребята уже обладали знаниями, как себя вести при подобных находках, не затоптать возможные следы.

Капитан доложил по радио на заставу о находке. После этого на катере на берег поехала группа для показа места находки и возможного заполнения официальных бумаг. Тело было объедено птицами и леммингами. Нам потом рассказали, что в рюкзаке бедолага вёз жене зимние сапоги и книги. Не довез.

До завершения всех формальностей наши моряки не оставались, вернулись на судно. Они были очень горды своим участием в таком важном деле – своей находкой они вернули мужа семье, военного родной части. Человека смогут похоронить.

У всех появилась хоть и грустная, но определенность. Офицер не бросил семью, не дезертировал. Просто очень не повезло. Парня жаль, погиб в мирное время. Недооценил угрозы жизни, переоценил свои силы.

Все военные неоднократно высказывали нашим ребятам большую благодарность за такую важную находку и помощь.

В заметках на полях хочу рассказать свои впечатления о снежном шторме. Мне довелось побывать в нем дважды, оба раза днем. Первый раз мы были в легковушке на трассе. Видимость ноль, куда ехать – непонятно.

Остановились, два часа пережидали в теплом салоне. Потом, когда буран с зимними молниями прошел, поехали дальше. Трассу перед нами прочищал серьезный агрегат. Такой отбрасывает снег метров на 15 в сторону.

Второй раз шторм накрыл меня в Мурманске, до дома оставалось 300 м. Ничего не видно, я успел заскочить в ближайший магазин, в тепло. Пережидал час, не рискнул лезть в непрозрачную снежную кашу. Кстати, именно в этот час в Ура-Губе при скорости ветра 50 м/с у причала затонули несколько малых сейнеров колхоза «Энергия».

Из запомнившегося еще в этом рейсе. Акустик Сергей с семьей за месяц до рейса отдыхал в Бендерах (Молдавия). В момент начала артобстрела Бендер румынскими войсками был вынужден бежать с семьей оттуда по мосту через Днестр в Тирасполь, затем в Россию из-за этнического конфликта в Приднестровье.

Попал под обстрел, обдирая колени и локти, полз по мосту сотни метров. Пули щелкали рядом. Видел десятки убитых мирных жителей, пока бежал и полз. Там работали румынские снайперы, именно по мирным жителям. Уезжал в Мурманск в том, что было на нем. И семья тоже.

После обстрела прошел месяц, а он все еще был в шоке от ужаса и абсурда ситуации. Рассказывал всегда с дрожью в голосе.

Еще один научник, океанограф Слава, рассказывал, как его родители чуть раньше были вынуждены бежать из Таджикистана, и тоже из-за этнического конфликта. Бросили всё, спасали жизни. В России осели в Сибири. Отец с присущей ему основательностью и предприимчивостью обустроил хутор, завел хозяйство, натурализовался и развернулся.

Отец до бегства был очень успешным директором шахты в Таджикистане. Такой специалист – всегда штучный товар. Очень редкое сочетание качеств выводит в первые ряды директоров шахт – организатор, геолог, технолог, механик, психолог, логистик, аналитик, планировщик, тактик и стратег одновременно, эксперт по переговорам, масштабный мыслитель, интриган, финансист, эколог, лингвист, разведчик недр и обстановки наверху, кадровик, инженер и т.д.

Через пару лет после бегства бывшего директора стали одолевать «ходоки» из Таджикистана. Обещали златые горы, «ти только вернись на тот шахта и организуй ее бесперебойный работа!».

К тому времени в охваченном гражданской войной Таджикистане основные противоборствующие кланы поделили территорию. А экономика оказалась на нуле. До этих удельных лидеров наконец стало доходить, что надо пытаться налаживать хоть что-то, что могло бы дать валюту стране или конкретному княжеству. Заниматься экономикой, производством.

Своих новых директоров на месте не выросло. Стали вспоминать и пытаться вербовать старых, спасшихся в смертельных штормах этнических конфликтов. Причем, в Сибирь к отцу Славы в отдельные недели «ходоков» прибывало до 3-х делегаций. И каждое новое предложение было «жирнее» предыдущего.

Отец всегда отказывался, памятуя, что второе бегство из того нестабильного края при обострении тлеющей гражданской войны может и не состояться; просто убьют специалиста, чтобы ослабить позиции конкурента-феодала.

В рейсе была хорошая девчонка Наташа, моя ровесница. Мы приятельствовали, часть рейса даже работали на одной ихтиологической вахте. Реалистичный и беспроблемный товарищ, помощница, лингвист, переводчик.

Наташа в начале рейса очень быстро и умело «поставила на понятия» обнаглевшего стармеха судна. Этот подвыпивший крендель наедине сделал даме «деловое предложение» и сразу попытался перейти к «близким контактам», даже не получив согласие. Так сказать, действовал с наскока, в духе «штурм и натиск».

Наташа не растерялась, резко и крепко приложила наглеца по голове большой и тяжелой пепельницей, полной окурков и пепла. Зачушковала кекса конкретно, молодец! Каменной пепельницей в рыло – это очень доходчиво!

Прелюбодей мгновенно угомонился, поняв «намек». Над ним потом потешались весь рейс, не давая забывать о «любовной» травме. Случай стал широко известен потому, что «страйк-крендель» случился в каюте капитана в отсутствие капитана. На шум сбежалась куча народу. Живописная картина – взбешенная Наташа, сникший и присыпанный пеплом и окурками стармех, его стоны от боли в рыле, фингал на этом же рыле – всех впечатлила. Именно про таких горе-самцов ходит шутка «Ну какой ты мачо? Ты – чмо!»

Больше к Наташе никто не лез. Всё правильно, при избытке половозрелых мужчин в экипаже дама сама выбирает, кто ей нужен, если нужен.

На закономерный вопрос: «Что делала Наташа и стармех в каюте капитана?», отвечу. Наташу, как переводчика, вызвали к капитану перевести документ. И именно в момент ее входа капитана вызвали на мостик. Стармех сидел в каюте.

А еще в этом рейсе я прошел стажировку на начальника рейса. Об этом у меня отдельный рассказ.

Рейс получился очень богатым на события. И в родной порт пришлось заходить на заправку топливом. А так как начала разлаживаться вся система снабжения, вместе с развалом всей страны, то мы прождали заправки неделю в порту.

И впервые на своем судне мы сумели организовать индивидуальный заказ скоропорта. Просто каждому раздали листочки меню с суммой причитающейся валюты и расценки по раздельным позициям товаров. Каждый заказал по своим лимитам. Программист Алексей написал программу подсчета продуктов и денег. Успели сделать заказ на судно, идущее в Данию за получением скоропорта. Потом на катере съездили за своей «пайкой», раздали по людям. Довольны были все.

И в Норвегию заходили для обсуждения результатов съемки с коллегами, с последующим праздничным ужином. На норвежском судне, с их разносолами – тогда это было в новинку.

Время было странное, страшное, интересное, богатое на события и перемены. Мы многого не понимали. Самая большая страна рассыпалась на наших глазах, это шокировало. А наша очень интересная и нужная работа была маленьким островком стабильности и источником средств к существованию. Опять же, с какими интересными людьми довелось встречаться в рейсе!