Читать книгу Сталь и Пламя – 3. По следам перворждённых - Илья Гутман - Страница 5

Подготовка экспедиции

Почти во всей Ариаде царила ночь, а в городе Октавия уже час как встало солнце. Леонард ди Октавия Турарий или попросту Леон Турарий – самый известный техномаг и изобретатель во всей Ариаде, проснувшийся час назад именно от ярких солнечных лучей, бьющих прямо в окно, сидел за столом и рисовал чертёж. Иногда он переходил за соседний стол, где лежала заготовка зачарованного двигателя, и приделывал к ней новые детали. Рабочий комбинезон Леона вовсю пропах машинным маслом, а защитные очки, которые Леон не менял годами, были покрыты тёмными пятнышками – следами искр, попавших на них. Такие же пятнышки, только покрупнее, встречались и на титанопластмассовом нагруднике Леона. Взъерошенные длинные серые волосы Леона развевались под утренним ветром – изобретатель всегда сидел под открытым окном.

На этот день у него имелось множество планов.

Сперва, – подумал Леон, – нужно будет доработать модель геликоптера. Это будет посложнее так называемых «продвинутых» големов, но летательное устройство, способное полностью заменить танинов, того стоит.

Продвинутые самообучающиеся големы, обладающие лингвистическими способностями, были последним его увлечением: некоторые из них настолько походили на людей, что многие не могли распознать оживлённые машины.

Теперь же Леон занимался геликоптерами – летающими машинами. Пока что получалось не очень: дальность полёта была маловата, да и в воздухе они держались похуже тех же танинов.

Но ничего, – размышлял изобретатель, – сейчас я опробую одну интересную идейку…

Но едва Леон уселся за свои чертежи, как у него загорелся мадаббар. Дотронувшись до хрустального шара, маг-изобретатель увидел лицо паладина Маркуса Антония.

– Приветствую вас, Леон!

– Господин Антоний! Рад вас видеть!

– Леон, прибыли представители паладинов из Гиперборея, – паладин сразу перешёл к делу. – Они сообщили, что намечается новая Всемирная Война. И Альянсу понадобятся ваши новые изобретения.

– Что?! Война? – несмотря на то, что Леон активно сотрудничал с военными, в возможность мировой войны он не верил, подозревая ариадские власти в явной паранойе. – Не думаете же вы, что эта масхонская интервенция в Гиперборее может превратиться в настоящую войну Масхона со всеми?

Однако Антоний не разделял весёлости Леона.

– Разве вы не слыхали про коварство жителей Чёрной Страны? – вопросил он.

– Конечно, слышал. Я вылетаю в Ривергард сегодня же – заодно геликоптер испытаю…

– Подождите вылетать в Ривергард. Гиперборейские паладины уже тут, в Телисии. К тому же, здесь есть кое-что ещё, способное заинтересовать вас.

***

А Ларратос Мельд решил провести день в архиве телисского ордена паладинов – точнее, той его секции, куда не пускали таламидов и куда он не попал в прошлый раз, заговорившись с Эллинором. Эта идея пришла ему в голову сразу же после того, как он получил статус адепта.

Дело в том, что паладины весьма серьёзно отнеслись к подготовке экспедиции внутрь горы Нурия: сборы грозили растянуться на несколько дней. Совет ордена заседал чуть ли не круглосуточно – например, всю последнюю ночь паладины решали, кого именно отправлять в экспедицию. В ожидании их решения Ларри занимался медитациями: несмотря на полученный статус, он знал, что медитации ещё очень долго будут его совершенствовать – как в плане силы воли, так и в плане выносливости и ловкости.

В итоге спать ему почти не пришлось: совет завершился лишь под утро, однако паладину медитации вполне могут заменить сон, еду, питьё, а мастеру – даже воздух.

Наконец, состав экспедиции был утверждён. Конечно же, туда включили самого Ларратоса (ибо он был единственным, кто видел странный сон об этой горе), и Элиддина, как его бывшего наставника. Руководителем экспедиции назначили одного из лидеров ордена – Маркуса Антония, а в качестве группы поддержки добавили ещё нескольких паладинов. Зарина, как ни странно, тоже умудрилась «пробиться» в собираемый отряд (хотя девушка-паладин вызывала у совета определённые подозрения – тем более, она явно что-то скрывала). А вот кандидатуру Апиона утвердили сразу, поскольку бывший вор сообщил, что его талант взламывать замки и обезвреживать ловушки просто обязан пригодиться в поисках следа Абделя.

С рассветом сборы продолжились с удвоенной энергией. Маркус отправил в центр города гонца от ордена с целью найти специалистов по языкам, в принципе способных расшифровать древние письмена внутри пещеры. К тому же Ларратосу сообщили, что вскоре прибудет крупный специалист в области техники.

Ларри же отправился в библиотеку – подальше от всей этой суеты. Перед такой экспедицией было бы весьма полезно ознакомиться с различными историческими (и не только) материалами, имеющими отношения к горе Нурия. На библиотечной двери на мизрахийском языке красовалась надпись: девиз паладинства, своеобразный символ веры:

Leit ihpat – yesh hababa

Leit lifsekel – yesh Eliyon

Leit garal – yesh bahira

Leit amina – yesh sekel

Leit ra’a – yesh yedi’a

Yedi’a – hia kahat1.

Ларри открыл дверь и оказался в библиотеке. Но общедоступные паладинские книги сейчас его не интересовали – основные он уже читал, обучаясь у Элиддина. Теперь Ларратос искал знаний, доступных более высоким рангам, чем таламид. В конце общего зала виднелась фиолетовая дверь, на которой был изображён треугольник с глазом посередине – вполне стандартный символ магии и мистицизма.

Ларри подошёл к двери закрытого фонда, и вздрогнул, внезапно услышав глухой металлический голос:

– Кто ты, желающий пройти? – вопрошала дверь (или то, что за дверью).

– Мельд. Ларратос Мельд, – произнёс донельзя удивлённый Ларри. Его никто не предупредил, что библиотечные двери обладают такой странной магией.

– Тебя нет в моём списке, – мрачно констатировал голос. – Предупреждаю: вход возможен лишь паладинам в статусе не ниже адепта. Предъявите амулет для проверки статуса.

При этом нарисованный на двери глаз в треугольнике будто бы ожил и засветился. Амулет Ларратоса с выгравированным тигром блеснул золотым огнём и через три секунды погас.

– Статус адепта подтверждён, – произнёс тот же металлический голос, – Ларратос Мельд, вы добавлены в список лиц, имеющих доступ к архиву. Больше вам не обязательно предъявлять амулет для входа.

Дверь, наконец, открылась, и Ларратос облегчённо вздохнул. Вообще, посетить закрытый зал Ларратосу порекомендовал его бывший наставник, Элиддин аль-Кахаб:

– Настав… Элиддин, а что такого интересного можно найти в закрытом зале библиотеки?

– Многое, Ларри. Подлинные версии разных пророчеств. Древние рукописи, которые слишком ценны, чтобы выдавать их простым таламидам. А также книги, которые могут развратить неокрепший ум юного ученика. Только взрослых мужчин, достигших восемнадцати лет, берут в паладины. Однако в закрытом зале находятся книги, которые слишком опасны для прочтения восемнадцатилетними учениками, и их можно читать, только имея статус адепта, который редко кто получает ранее двадцати двух-двадцати трёх лет.

– Элиддин, а что же всё-таки это за книги?

– Книги серых паладинов.

– Каких? Серых?! Разве такие бывают? Они что, нейтралы вроде Зарины?

– Не совсем, Ларри. Хотя… Да, её можно отнести к серым паладинам. Серыми паладинами называют носителей мечей из небесной стали, не являющимися ни членами нашего ордена, ни шеддитами. Серыми паладинами становятся, скажем так, еретики от паладинства.

– Еретики? Элиддин, вы же сами мне рассказывали – и я читал в книгах, что наш орден свободен от предрассудков! Над нами властвует только Абсолютный Закон!

– Да, но не все правильно толкуют Абсолютный Закон. К тому же, – Элиддин перешёл на шёпот, – наш орден не совсем лишён предрассудков – у нас есть свои. Хотя бы такие, как запрет женщинам и нечеловеческим существам быть паладинами. Лично мне эта система не кажется совершенной. Но я предпочитаю не распространяться об этом. А некоторые паладины излагали мои мысли открыто. Письменно.

– И за это их разжаловали, и они сделались серыми паладинами, да?

– Да, Ларри. Часть серых паладинов – изгнанники и отрешённые, часть добровольно покинула орден.

– Будто шеддиты какие-то!

– Да. Часть серых паладинов действительно становится шеддитами. Баал Хаддад – перед тем, как получить титул владыки шеддитов, был некоторое время серым паладином. Часть серых паладинов независимо странствует по свету – а некоторые начинают вести образ жизни обычных людей, при этом используя Абсолют в личных целях.

– Интересно, Элиддин.

– Я советую почитать книгу паладина Ариэля Даййена «Женщины и нелюдь: перспективы равноправия в ордене Стали и Пламени» или его же книгу о Шаддае. Написал он эти книги, когда ещё был в ордене, а потом его оттуда выгнали…

Ларратос подошёл к одной из полок, и его взгляд остановился на книге с интересной надписью на обложке: Абдель Рахман: «Правда и ложь о сущности Хаоса».

– Ну, выбрал уже, с чего начать? – услышал Ларри голос Элиддина. – Извини, я тут немного задержался – совет собрали на внеочередное заседание…

– Должно быть, неплохая книга, не так ли, Элиддин? – обернулся Ларратос, указав бывшему наставнику на труд Абделя.

– Нет, Ларри, – встревожился Элиддин. – Эту книгу следует читать в последнюю очередь. Там – пропаганда зла! Именно из-за этой книги Абделя и изгнали из ордена, как рассказал мне Маркус. Я удивлён, что она до сих пор хранится в архиве – по идее, её давно следовало бы уничтожить.

– Элиддин, я же адепт, – ответил Ларри, – неужели вы думаете, что простая пропаганда легко сможет на меня воздействовать?

– Ладно. Поступай, как знаешь.

Ларри открыл книгу. Во вступлении говорилось:

«Некоторые дилетанты, даже из ордена Стали и Пламени, отождествляют Хаос со злом, что есть в корне неправильно. Хаос есть отсутствие порядка как такового, Хаос нередко несёт разрушение, но он сам по себе злом не является. У хаотических созданий красная аура, а у приспешников зла – чёрная. Конечно, темные владыки шеддитов обладают смешанной красно-чёрной аурой, но ни в коем случае нельзя ставить знак равенства между Хаосом и злом.

Хаос не есть зло. И Хаос ни в коей мере не изменяет принявшего его человека – в плане ориентации на добро и зло. Тёмный лорд Баал Хаммон изначально был ксенофобом – даже будучи формально паладином. Хаммон был злым до принятия Хаоса. Хаос – понятие, лежащее по ту сторону добра и зла. Человек, принявший его, освобождает свою истинную личность от груза культурных установок.

Если человек был злым, он станет истинно злым. А нравственный человек, даже приняв Хаос, останется нравственным. Хаос – лишь средство, а не цель. В одном паладины и шеддиты сходятся: они отрицают воспитание как главный формирующий личность фактор: паладины утверждают, что лишь в зрелом возрасте можно осознать нравственность, шеддиты – что хаос и есть свобода. И в этом отношении правы и те и другие.

Диктатура Масхон не есть страна чистого Хаоса. Скорее это – страна чистого зла. Несмотря на то, что она приняла имя Хаоса, она – его полная противоположность, ибо никто не знал более организованного режима, чем режим Масхона. Шеддиты действительно черпают свои силы в Хаосе – но они направляют эти силы на дело строгого порядка.

Принадлежность к добру или злу сидит в каждом человеке – причём она не предопределена, зависит не от склонности, а от самого человека. И никак не от принадлежности к светлому или тёмному ордену.

Хаос – естественное состояние человека. Истинный Хаос есть свобода, не подразумевающая опасного поведения. Выбор человека ограничен логикой, в нем заложенном. Когда ребенку говорят ни в коем случае не делать что-то, он наоборот это сделает, и зачастую именно потому, что ему запретили. Ему указали на выбор – на то, что этот поступок возможен, и соблазнили его этим вариантом.

Хаос – это высшее благо: освобождение от запретов и оков, благо к которому все должны стремиться. Высшее благо потому, что свободный человек спокоен, его не беспокоят мысли о том, что есть какие-то правила. Человек Истинного Хаоса безгрешен. Тут очень существенен такой момент как понятие греха – человек, который никогда не воровал и не слышал, что это такое, никогда не начнет воровать – то есть он просто не будет понимать как это вообще возможно. То же самое и с убийствами. Как это вообще убить человека? Это же человек, такой же, как и ты».

– Интересная книга? – скептически поинтересовался Элиддин.

– Ну да. Из неё я почерпнул информацию, до которой уже додумался: принадлежность к добру и злу никак не зависит от принадлежности к ордену паладинов или шеддитов.

– Как я понял, автор сей книги защищает Хаос?

– Не совсем: он говорит, что Хаос – это свобода, снятие всех ограничений. Злодеями, приняв Хаос, согласно этой книге, становятся те, кто изначально был злодеем в своей истинной душе. Мне кажется, в этом утверждении есть доля истины: вы же сами говорили, что Канис Тайверский изначально был нетерпимым человеком, – произнёс Ларратос, вспомнив человека, о котором не хотел рассказывать Элиддину – Раниса. Он и до перехода на сторону Хаоса был вспыльчивым и нескромным юношей, который, как видно сейчас, воспринимал других людей просто как средство для достижения своих целей.

– Вы правы, Ларратос, – Эллинор, как и в прошлый раз, неожиданно появился из-за полок. – Я сам уже давно понял, что шеддиты и паладины в сущности как два полюса магнита – одинаковы по силе, но разные по знаку. Беда только в том, что среди и тех и других есть те, кто «впал в крайность», стал фанатиком. К таким можно отнести, например Баала Хаммона, или нашего архимагистра Харизи. Свободный паладин не должен впадать в крайности вроде абсолютного зла или абсолютного добра – поскольку абсолютное добро, насаждаемое силой, превращается во зло.

Деятели вроде Харизи ещё умеют и других убеждать. Вот почему наш орден, к примеру, не избавился от предрассудков – таких как то, что в орден нельзя принимать женщин и нелюдей. Но к счастью, времена меняются и новые, лишенные предрассудков люди появляются в рядах паладинов. Как, впрочем, и среди шеддитов…

***

Чуть позже Ларри прочёл ещё одну книгу из закрытого архива, книгу Омара Ханифа: в ней содержалась трактовка пророчества о Шаддае. Ханиф говорил о нём как о балансёре, избраннике, который будет колебаться между Светом и Тьмой: если Шаддай примет сторону паладинов, то будут повержены орды приспешников Хаоса. Или, точнее, приспешников зла. Если же Шаддай сам примет Хаос, то свет в мире Эрты погаснет. Мир превратится в темницу шеддитов.

Шаддай, Избранник – это и есть Утренняя Звезда, Areas Astior на древневестландском, возможная инкарнация или аватара бога Ареса. Шаддай должен родиться в Вестланде – и совершить переворот во всём мире.

***

Ларри Мельд снова спал. Ему снился Баал Хариб – точнее, нет, не Баал, а ещё Абдель Хариб. Вместе со своим помощником Петером Абдель шел вдоль какой-то пещеры. За их спинами стояло нечто, напоминающее металлического голема – только оно не обладало такой неуклюжей фигурой. Это существо походило на воина, созданного Трейком, его аватара… Даже нет, длина рук и форма туловища напоминали эльфийские – только мускулатура выглядела гораздо более рельефной, чем у эльфов. Что-то пролязгав металлическим голосом на непонятном языке, голем отключился.

– Абдель, как ты думаешь, мы тут найдём кристалл? Такой же, как и в Масхоне? И ты сможешь стать ещё сильнее?

– В том, что кристалл здесь, я не сомневаюсь. Я чувствую его присутствие – так же, как и наличие ещё одного кристалла где-то в Мизрахе. Правда, Перворождённые не ограничились тремя кристаллами, так что в скором будущем мы получим указатели и на другие города Перворождённых.

– Смотри, Абдель! Ты был прав – кристалл! Здесь!

Абдель Хариб посмотрел в центр зала. Там действительно находился кристалл, подле которого уютно устроились какие-то твари, смахивающие на металлических богомолов.

Когда Абдель и Петер приблизились, кристалл засиял всеми цветами радуги, хотя более всего в нём переливались фиолетовый и зелёный. Если бы не пещеры, он смог бы заменить солнце в радиусе двух-трёх десятков метров. А «богомолы» (видимо, пробудившись от яркого света) внезапно встрепенулись и приподняли свои серповидные лапы. В глазах тварей зажглись зловещие жёлтые огоньки.

Однако Абдель остался абсолютно спокоен.

– Хорошо хоть, что на этот раз нам не придётся сражаться с охранниками. Прошлая стычка едва не стоила мне жизни, а стражей было всего двое. Лежать! – выкрикнул Абдель, обратив раскрытую ладонь в сторону приближающихся монстров. Твари мгновенно остановились, как будто наскочили на невидимую преграду, а затем медленно, словно нехотя, опустились на каменный пол, поджав под себя клешни.

– Вот так. Теперь спать! Спать сейчас же!

Глаза богомолов начали угасать…

***

– Ларри! Проснись! Экспедиция уже почти собралась! – разбудил Ларратоса Элиддин.

– Что?! Уже утро? Так быстро?

Ларратос тряхнул головой, чтобы поскорее вернуться к реальности.

– Наставник, мне приснился новый сон. Про Абделя Рахмана, про руины Перворождённых и какие-то светящиеся кристаллы. Как это древние эльфы смогли подчинить себе такую мощную и эффективную магию?

– Именно это мы и выясним там, Ларри.

Когда паладины вышли из комнаты, к ним подошёл высокий шатен, которому на вид было около тридцати пяти лет:

– Господа, как я понимаю, вы являетесь гиперборейскими паладинами?

– Ну да, – ответил Элиддин, – хотя лично я и родился в Мизрахийском султанате.

– Я – Леонард ди Октавия Турарий. Техномаг. Изобретатель геликоптера и продвинутых големов. Вы можете звать меня просто Леон.

– Да, Леон. Я слышал о вас, – ответил технику Элиддин, – чертежи многих ваших изобретений были пересланы в Гиперборею.

– Элиддин, какая разница между големами и гомункулусами? – немедленно поинтересовался Ларри.

– Големы, как и гомункулусы, искусственные существа. Но големы делаются из глины, металла, дерева или другого вещества, а гомункулусы – люди, которых выращивают в лаборатории. Гомункулусы, как и големы, не обладают душой, но у них есть разум, хотя и регулируемый. Голем же не обладает собственным разумом, а ведёт себя согласно заложенной в него магической программе.

– Ясно, – кивнул Ларратос, переваривая услышанное.

– Так вот, – Элиддин обратился к Леону, – геликоптеров я пока лично не видел, но ваши продвинутые големы стали одной из основ войск Великого Альянса. Один из големов, подпитываемый светлыми артефактами Абсолюта, какое-то время был даже воином гильдии боевых магов – до того, как стейнгардский архимаг создал себе аватар.

– А что это за звери такие – геликоптеры? – вмешался Ларри.

– Летательные аппараты, – пожал плечами Элиддин. – Работают на том же магическом двигателе, что и самоходные повозки. Двигатель приводит в движение спиралевидный винт – а он в свою очередь поднимает сам летательный аппарат.

– Спиралевидный винт? Прямо как на нашем судне «Ужас Абсолюта»?

– Собственно, ради этого я и здесь, – произнёс Леон, – я бы хотел исследовать ваше судно и разобраться в принципах его работы, – это ведь по моей части, как сказал Маркус Антоний.

– Да, по вашей, – подошёл сам вышеупомянутый паладин. – Ларратос, мы уже готовы, – сказал он, – Выступаем немедленно.

– А с чего вдруг такая спешка? – удивился Ларри. После длительных сборов и утомительных совещаний резкий переход к решительным действиям выглядел несколько странновато.

– Спешка?! – в свою очередь поразился Антоний. – Мы готовим эту экспедицию уже четвёртый день, тогда как до Нурии всего полдня пути. И это, по-вашему, спешка? Ну, как бы то ни было, мы выступаем – идём прямо на север.

– Леон, а не могли бы мы воспользоваться твоим геликоптером? – предложил Ларри.

– Ну, знаешь ли, паладин, я был бы не против, но, после того как я исследую ваш корабль, мне бы хотелось съездить в Ривергард и пообщаться с нашим военным начальством по поводу обеспечения армии геликоптерами.

– Жаль, – вздохнул Ларри. – А мы-то рассчитывали, что ты вместе с нами осмотришь древнюю пещеру… Там много таинственных высоких технологий, и без специалиста нам будет трудновато во всём этом разобраться.

Ларратос увидел, что у Леона при словосочетании «таинственные высокие технологии» в глазах загорелся блеск, который появляется у охотничьей собаки, что не ела три дня и вдруг увидела в лесу сочного зайчишку.

– Хотя, – кивнул Леон, – геликоптеры пока плоховато работают, так что ещё одно небольшое испытание вроде нашей поездки им не повредит.

***

Геликоптер, стоявший на небольшой расчищенной площадке, выглядел довольно странно. Больше всего Ларратоса поразил его винт – вероятно, самая большая деталь конструкции. Похоже было также, что при создании летательного аппарата использовалось значительное количество деталей от самоходных повозок: если бы не винт и не короткий толстый хвост, геликоптер вполне можно было принять за такую повозку. И, конечно же, у этого устройства не имелось колёс: из-под корпуса выглядывали три заострённые опоры, которые и обеспечивали устойчивую посадку.

От летучей машины пахло смазочным маслом, дымом и ещё какой-то гадостью.

– Ну, – улыбнулся Леон, – прошу на борт. Хотя стоп, сейчас я уберу из кабины кое-какие вещи…

С этими словами изобретатель открыл боковую дверцу и, подпрыгнув, по пояс залез в кабину. Ларратос, которому было очень интересно, встал позади Турария.

Вся кабина оказалась завалена какими-то деталями, странными контейнерами, промасленными тряпками… Леон старательно запихивал всё это под сиденья, которых, кстати, наблюдалось всего две штуки. Да и кабинка казалась подозрительно маленькой.

– Леон, – поинтересовался Ларри. – А хватит ли нам всем места? Этот геликоптер вообще поднимет десятерых?

– Одиннадцатерых, – поправил Ларратоса Антоний. – Учти ещё самого Леона.

– Поднимет, конечно, – махнул рукой изобретатель, усаживаясь на одно из кресел – прямо напротив какого-то рычага. – Я на нём и не такие грузы перевозил. Ну, чего ждёте? Залезайте!

Возникла небольшая заминка. Возможно, грузоподъёмность геликоптера действительно была большой, но вот вместимости ему явно не хватало – тем более, что кабина аппарата была совмещена с двигательным отделением.

– Тьфу, пропасть! – выругался Антоний. – Да в эту железку влезет от силы четверо, даже если нас сюда мощью Абсолюта запихивать!

– Может, сократить экспедицию? – предложил Ларратос.

– Ларри, это невозможно, – вздохнул Элиддин. – Состав экспедиции был утверждён советом…

– Да, но этот же совет назначил меня руководителем экспедиции, – хмыкнул Маркус. – Поэтому каждый, кто сейчас не влезет в геликоптер, останется здесь.

Это заявление послужило сигналом к штурму.

– Наставник, лезьте сюда!

– Потише, не напирайте!

– Вы меня сейчас прямо сквозь стекло выдавите.

– Прошу вас, не садитесь на пульт управления! Иначе мы не взлетим.

– Но, Леон, куда здесь ещё садиться? Не на головы же друг другу!

– Расступитесь! Расступитесь, говорю я вам! Обрадовались. Нет уж, без руководителя вам не улететь.

– Ну всё, закрывайте двери.

– Да как же мы их закроем, когда нас тут…

Когда геликоптер забили, наконец, до отказа, и Апион запечатал двери при помощи своей отмычки, выяснилось, что места хватило шестерым. В кабине остались Ларри, Элиддин, Маркус, Зарина, Апион и, конечно, Леон.

– Приготовились. Я стартую, – предостерёг последний и резко дёрнул трос, заехав при этом локтем в бок Антонию.

– Леон, осторожнее!

– Простите, здесь просто немного тесновато…

В этот момент в двигателе что-то оглушительно бахнуло, весь геликоптер подпрыгнул, содрогнувшись до кончика хвоста. Зарина чуть не прикусила себе язык, а Ларри треснулся затылком о потолок.

– Демонова машина, – проворчал Антоний.

– Да, бросает сильно, – кивнул Леон. – Тут на сиденьях вообще-то ремни есть, но на всех их не хватит. Поэтому тем, кто устроился на креслах, можно сказать повезло… Так, это был всего лишь разогрев. Осторожно, сейчас ещё раз тряхнёт!

На этот раз Леон рванул трос правой рукой, попав локтем по Апиону.

Ещё один оглушительный хлопок, геликоптер вновь тряхнуло. Грохот плавно перешёл в оглушительный треск. Винт аппарата начал набирать обороты – соответственно, шум тоже усиливался. Вдобавок изо всех щелей двигательного отсека вдруг повалил густой едкий дым.

– Кхе-хке, Леон, вы нас задушить кх.. отите?

– Не волнуйтесь! – заорал изобретатель, стараясь перекричать шум двигателя. – Это просто небольшой выхлоп! Иногда бывает!..

Он повернул какой-то рычаг, летательный аппарат мелко затрясся, в кабине нестерпимо завоняло палёным, дым стал ещё гуще, а геликоптер наконец-то отделился от посадочной площадки, начав набирать высоту.

– Это геликоптер или коптилка?! – заорал Антоний.

– Сейчас выветрится! – проорал в ответ Леон. – Вот поднимемся повыше!

– Может, дверь открыть?!

– Что?

– Дверь, говорю, открыть!

– Что?!

– Дверь!!! – вопил паладин, но тут Леон переключил ещё какой-то рычажок, аппарат резко рвануло вверх, а возглас Антония потонул в надсадном рёве мотора.

Мысленно плюнув, Маркус задержал дыхание м благо, способности паладина позволяли не дышать подолгу.

***

– По-моему, неплохо получилось, – отметил Трейк, глава Стейнгардской гильдии боевых магов, обозревая свое новое творение.

Это странное существо сильно напоминало аватар, погибший в схватке с демоном: те же альмагтиновые доспехи (правда, сильно помятые и обшарпанные), те же тёмные штаны (на этот раз подбитые изнутри сталью) и даже та же самая изрезанная Карханом полумаска.

Вот только на этот раз под ней не было лица. Да и вообще ничего не было: новый голем оказался полностью пустым – по сути, одна лишь оболочка. Вместо его головы использовался старый стальной шлем, к которому боевой маг и приплавил полумаску. В прорезях последней полыхало весёлое оранжевое пламя. Оранжевые отсветы ложились и на заднюю часть шлема – туда, где у обычных големов расположена нижняя часть лица. Возникало такое ощущение, что внутри шлема, как раз напротив «глаз», находится яркий трепещущий язычок оранжевого пламени.

В этом творении, в отличие от того же аватара, не чувствовалось никаких Абсолютных энергий, зато угадывались чары огненной стихии.

Голем тоже с интересом рассматривал себя. Его взгляд скользнул по альмагтиновым доспехам, затем по грубым орочьим латным перчаткам, которые заменяли этому существу кисти рук.

– Просто великолепно, – голос голема оказался низким, гудящим, сильно напоминая речитатив Шакировского огненного элементаля. – Вы действительно гениальный маг, господин Трейк.

– Ну уж! Правда, если учесть, что я собрал всё это наспех – можно сказать, из мусора…

– Ничего себе мусор! – хмыкнул голем, проведя кончиками пальцев по альмагтиновому доспеху.

– И тем не менее. Этот доспех уже не подлежал восстановлению – альмагтин чрезвычайно плохо обрабатывается. Боюсь, некоторые пластины держатся непрочно и могут с лёгкостью отвалиться.

– Будем надеяться на лучшее, – голем пожал плечами, а его глаза чуть сверкнули. – Кстати, а что за артефакт вы в меня вложили?

– Перо Феникс, огненного духа. Я конфисковал его, когда проводил обыск в министерстве колдовства. Не правда ли, поразительная вещь? Мощный артефакт Хаоса, который маскируется под порождение огненной стихии!

– Позвольте спросить: а кто такой был этот Феникс? Кто-то из демонов?

– Не «был», а была. К сожалению, о ней почти ничего не известно. Феникс упоминается лишь в оркских хрониках. Орки ей поклонялись, но богиней не называли никогда: она считалась бессмертным огненным духом. Это существо якобы достигло абсолютного бессмертия – даже после полной гибели Феникс немедленно восставала из пепла.

– Интересно. А что с ней случилось потом?

– Понятия не имею, – маг пожал плечами. – Гирдашанские орки отнюдь не собираются посвящать меня в друиды или же делиться тайными знаниями. Возможно, что Феникс и поныне находится на одном из орковских островов – там ведь действительно полно всевозможных элементалей, включая огненных. Странно, правда, что перо этого «огненного духа» источает эманации Хаоса, ну да ладно…