Читать книгу Экспедиция «Нерей». Ближний поиск - Илья Мартынов - Страница 3

Энн лежала совсем бледная, на её лбу проступил пот, дрожь била её измученное тело.

Только сейчас в свете ещё ярких лучей инопланетного солнца Джек вдруг обратил внимание на то, как сильно она исхудала. Тонкая кожа обтягивала её теперь особенно острые скулы, тёмные вены проступили на ссохшейся шее, руки стали синюшными и жилистыми. Она скорее походила на какую-то старуху из архивных фильмов позапрошлого века.

Лейтенант Джек Сэллендж предчувствовал, что что-то произойдет, но после того, как он принёс Энн воды, он услышал совсем не то, что ожидал.

– Джек, я должна тебе кое-что сказать, – начала она еле слышным, совсем осипшим голосом, чуть отодвигаясь к противоположному краю кровати, чтобы лейтенанту было удобнее сидеть рядом с ней.

– Я готов тебя выслушать, Энн. Только правду, – в его взгляде было нечто умоляюще печальное, и это помогло ей раскрепоститься и излить душу.

– Я хотела сперва сказать, что думала о тебе хуже, чем ты есть, – она на секунду прервалась, словно подыскивая нужные слова. Потом посмотрела на Джека решительно, словно поняв, что подбирать слова бессмысленно – остаётся только рассказать всё как есть, и продолжила, – ты мне казался безнадежно молодым и глупым.

Джек знал, что по меркам тридцатисемилетней Энн он совсем ещё юнец. Она уже полковник, у неё за спиной немало полётов и успешных миссий. Энн была ещё из того поколения, когда работать или служить начинали уже в четырнадцать. Джека эта участь миновала. Его и Сэма, как тепличные растения, держали в лицее до семнадцати лет. Энн, бесспорно, имела право считать себя намного более опытной и зрелой. И все же ему нравились ее слова – похоже, она клонила к тому, что он превзошёл ее ожидания.

– Я и не думала, что ты окажешься таким сообразительным… видимо, ещё умеют чему-то учить в Космической Академии, – продолжала она.

– Умеют, Энн, поверь, – улыбаясь произнёс лейтенант Сэллендж и положил руку на ее темные волосы, блестевшие в проникавшем через окно свете чужого солнца.

Её выцветшие серо-зелёные глаза блестели в свете зеленоватых лучей, просачивающихся сквозь стёкла павильона. Она с трудом сглотнула слюну и кивнула.

– Да, видимо ещё умеют… в общем, я благодарна тебе, спасибо…

– Это мой долг, полковник Пэтроу! – постарался бодро выговорить он.

Она попыталась изобразить улыбку, и от этого стало ещё заметнее, как исхудало ее лицо. Энн продолжила говорить, и Джеку показалось, что он запомнит ее слова навсегда.

– Я всё-таки должна сказать тебе правду…

– Какую? – он настороженно выпрямился, словно это помогло бы ему услышать больше.

– Не уверена, что ты готов это услышать… – она тяжело вздохнула.

– Я готов! Не томи, пожалуйста, – почти умоляюще сказал он, нахмурившись.

– Я беременна, но, боюсь, что родить уже вряд ли смогу, – быстро отчеканила полковник Пэтроу.

– Но как? Это же запрещено… – Джек растерялся, его мозг словно отказывался поверить в услышанное.

– Погоди, договорю… – Энн вновь тяжело вздохнула, приподняв плечи над кроватью. Это движение напоминало Джеку, как не раз тяжело вздыхал капитан Николс Грэхэм, когда корабль ещё только приближался к планете. Но у Энн были другие причины: опасные травмы и беременность. Плод явно отбирал немало сил. Джек сел рядом с Энн и взял её за руку. Он пристально смотрел на неё, изо всех сил стараясь выглядеть ободряюще, но получалось у него это плохо. Было заметно, что его пробивает дрожь.

– Я любила Ника, – произнесла она, посмотрев Джеку прямо в глаза. Сконцентрировав всю теплоту, что у него ещё оставалась, Джек заглянул в зеркало души Энн – её настоящие, чистые, открытые глаза, и прочёл в них немую просьбу не судить её строго. В этот момент офицер Пэтроу поняла, что может довериться лейтенанту. Сделав ещё один вздох, Энн продолжила: – Он отвечал мне взаимностью. Я ведь оказалась на «АванЛайте» в том числе и из-за него. У звёзд, которые я изучала по поручению Агентства, такая же активность, как и у солнечной. И у этой тоже, – она кивнула влево, в окно, где сквозь полупрозрачные стёкла виднелся диск жёлто-зелёного светила.

– Никакого интереса сюда лететь мне не было, я не люблю планеты и живность, в экспедициях меня всегда привлекали лишь звёзды. Они и дают жизнь всему остальному… в них все загадки Вселенной. Они совсем одинокие… планет бывает несколько или даже много, а звезды почти всегда одиноки. Лишь иногда природа разрешает им быть вдвоём. Я тоже всегда была одна. Тихо служила службу, делала, то, что любила. Кроме Грэхэма у меня никого и не было. Мы вместе работали в двух миссиях, он не раз помогал мне, а я старалась выручать его. И однажды… – она умолкла.

Молчание тянулось несколько минут. Едва слышное дыхание Энн то и дело сменялось хриплыми протяжными вдохами.

– И однажды что? – осторожно спросил Джек, повернув голову, чтобы лучше слышать, но по-прежнему мягко касаясь рукой её волос.

– И однажды я поняла, что не смогу без него, – резко сказала Энн, и слова прозвучали как удар ножа.

Джеку и в голову не могло прийти, что такая строгая, целеустремлённая, взрослая по его меркам женщина могла вот так запросто влюбиться в какого-то капитана корабля. Почти как в тех классических романах, какие они некогда изучали в лицее на занятиях по мировой литературе.

– Эээ… да, – растерянно произнёс Джек.

– И я напросилась в эту миссию.

Она рассказала, как было непросто попасть на «АванЛайт», как она вынуждена была дважды проходить отбор в команду, как долго не могли дать разрешения – кто-то в Агентстве не мог обеспечить ей протекцию… Будто бы случайно, мимоходом Энн напомнила Джеку о том, что правила строго запрещали интимную связь между членами экипажа.

– Однажды я осталась с ним наедине, в его каюте. А потом ещё раз, и ещё. Мы часто стали встречаться тайком. Наш путь к этой планете растянулся из-за неполадок, но я была счастлива, что у нас появилось больше времени. Мы не считали секвенций, наша ДНК казалась нам бесконечной, – она немного задержала дыхание и, чуть сощурив глаза, посмотрела в сторону Джека, словно в очередной раз оценивая – можно ли ему доверять. – Потому что я была рядом с любимым человеком. Старая, сорокалетняя тётка нашла своё счастье в укромном уголке космоса, – она как-то странно, недобро усмехнулась, потом посмотрела на Джека, будто пытаясь оценить его реакцию.

– Чего? – недоумевающе спросил лейтенант Сэллендж.

– А знаешь, Джек, я ведь перевидала немало парней, таких как ты, все в вас видно как на ладони… Молодых, ещё совсем неопытных и самоуверенных… с вашей этой белоснежной охмуряющей улыбкой, – вдруг выпалила она.

Джек не сдержался и улыбнулся, но по-доброму, словно его рассмешили старой необидной шуткой. Ему было двадцать четыре, и теперь он укорял себя за то, что ещё совсем недавно Энн ему казалось безнадёжно старой. Сейчас Джек уже и сам не понимал, как её воспринимать. Много ли это – быть тридцатисемилетним?

Он пристально посмотрел на Энн, разглядывая овал её лица. Взгляд цеплялся за каждую морщинку и ямочку. Лицо офицера Пэтроу выцвело и посерело, а морщины оставили на коже отпечаток глубокой скорби. В таком обличье Энн напоминала ему престарелую мать его возлюбленной, рассказывающую историю своей молодости.

– Но ты меня приятно удивил, должна признаться… Ник, напротив, не был таким… он всегда был сдержанным, воспитанным и галантным. Он брал женщин другим. Не устояла и я… Я боялась, что о нашем романе кто-то узнает, но боялась не за себя, а больше за него… его ведь могли уволить. И тогда что?

– Что? – не выдержал Джек.

– Мне бы остались только звёзды, да и то, те, что на погонах. А его бы звёзды слетели…

– Когда ты узнала о его болезни?

– О, это произошло по глупости… – она попыталась улыбнуться, но ей удалось лишь подобие оскала. – Ник подозревал, что силовые установки с отклоняющими полями не всегда работали исправно, особенно в моменты экстренных торможений, – она остановилась, немного прокашлялась. Джек дал ей глотнуть воды, после чего её рассказ продолжился. – Но он принял решение оставаться в плохо защищённом от космической радиации отсеке, даже в те моменты, когда там было совсем опасно. Я знала, что у него была боязнь замкнутых пространств. Он никому не говорил много лет и до этого справлялся, но, видимо, все эти неполадки с двигателями корабля окончательно дестабилизировали его состояние, – Энн попыталась глотнуть, но у неё не получилось. Тогда Джек встал и принёс ей ещё немного воды, чтобы смочить горло.

– Он поэтому и поселился в каюте с иллюминатором. Я понимаю его. Ему нужно было хоть как-то снять стресс, – она сделала ещё глоток, приподняв голову с подушки. – Представляешь каково это – спать в каюте без окон, когда ты с детства этого боишься?

– Нет, никогда не думал об этом, – покачал головой Джек.

– И однажды он сообщил мне, что результаты очередного медицинского обследования выявили у него рак, который перекинулся на лёгкие, – чуть поджав нижнюю губу, продолжила Энн. – Быть может, он… он знал об этом и раньше, но сказал, когда в одну из ночей я нащупала у него уплотнения на шее. Я видела такие уплотнения у своей матери, когда та отказалась лечиться. Она умерла, как и все, кто отказывался лечиться должным образом.

– И почему в медотсеке ему не смогли помочь… как же наноботы, которые должны были расщепить раковые клетки? – изумлённо вскинув вверх брови, спросил Джек.

– У него был такой редкий тип иммунитета, для которого ещё нет совместимых наноботов. У него были почти все типы наноботов, кроме противоопухолевых. Они отторгались. Сначала я не могла принять это. Я тогда кричала на него в порыве бешенства. Я ругала его за то, что он продолжал жить всё в той же небезопасной капитанской каюте. Поначалу ремодуляция помогала, частично омолаживая клетки и приостанавливая развитие болезни. Но в какой-то момент мы оба поняли, что время упущено, ему нужно было серьёзно лечиться, а не этими… стандартными ремодуляторами старого образца. Да и Грэхэм, по правде говоря, был старой закалки. Не любил он медотсек и технологичную медицину Ему даже не нравилось искусственное оплодотворение. Вообще… он не хотел, чтобы я избавлялась от ребёнка.

– А почему он согласился лететь, зная о своих особенностях? – изумлённо спросил Джек.

– Для Грэхэма было важно выполнить поручение Центра, – она прокашлялась. – Руководитель внутригалактических миссий Норвэлл мог доверить задание только ему. Во всяком случае так сказал Грэхэм, и я ему верю. – Прищурившись, она пристально взглянула в глаза Джека, – ты ведь его сам хорошо знаешь, Норвэлла. Грэхэм говорил, что вы с его сыном учились.

– Верно, – Джек утвердительно покачал головой.

Он постарался скрыть смущение. Ему было неприятно, что Энн знала о том, что он попал на корабль не без помощи высокопоставленного чиновника Агентства.

– Но Норвэлл не знал о клаустрофобии Грэхэма. Думаю… он бы мог подыскать кого-то другого, – она глотнула воздуха. – А может, и не мог.

Джек нервничал ещё больше. «Что ещё ей известно? Почему мне никто об этом не рассказывал? – крутились в голове вопросы. – Вероятно, потому, что я слишком молодой или из-за того, что дружу с семьёй Норвэллов?»

– А когда ты узнала о беременности? – лейтенант Сэллендж решил сменить тему.

Джек чувствовал ее внутреннюю борьбу. Несколько секунд поколебавшись, Энн решила, что стоит рассказать всё до конца.

– Поднимаясь на борт корабля ещё перед запуском, я предвидела, что такое вполне может произойти между нами. На этот случай у меня были пилюли от зачатия, и я их принимала, если знала, что иду к нему. Но однажды я их забыла. Я была тогда так рада, что ему полегчало, что не подумала о мерах предосторожности. Этого раза хватило… Дура. Сама раньше не понимала, как другие оказывались в подобных ситуациях.

Она осеклась, потом помолчала. И набрав в грудь настолько много воздуха, насколько это было возможно в её состоянии, вновь продолжила.

– Понимаешь, ведь долгое время только я одна знала о его болезни. Ты меня понимаешь?

– Да, Энн, я тебя понимаю. Только продолжай. Я всё понимаю… мы одни здесь, нас больше некому судить. Только ты и я. Ты… сама, главное… – о не знал, что сказать, как закончить, – ты сама себя, главное, не вини.

– Спасибо… уже не виню. Я узнала, что беременна… но с тех пор я стала бояться медотсека как огня. Если бы в Агентстве узнали, что я вступила в связь и забеременела, то по возвращению на Землю меня ждало бы суровое наказание. Меня бы уволили и лишили всех званий.

– Да, я понимаю.

– Несколько раз я пропустила посещение медотсека, зная, что все мои данные будут записаны в протокол и переданы в Центр. Вопреки всем правилам, Ник разрешил мне не ходить туда. Уж лучше было нарушить протокол посещений, чем… Агентство узнало бы всю правду.

– Я… я даже не представляю, я бы выпрыгнул в космос, если бы что-то во мне росло, – Джек сам понял, что это прозвучало глупо, но все-таки попытался пошутить, чтобы хоть немного сбросить напряжение.

– Лора тогда что-то заподозрила, когда я стала пропускать обследования, – словно не заметив шутку Джека, продолжила Энн, – но она держала язык за зубами, за что я ей благодарна. Варпол вроде бы даже и не заметил. Он на своей весёлой волне был, – она печально улыбнулась.

– Я помню, что ты сильно потеряла тогда в весе, – среагировал Джек. – Алан меня спрашивал – может ты тоже заболела, как и капитан.

– И что ты ему ответил? – сипло спросила полковник Пэтроу.

– Сказал, что вряд ли, честно говоря, уже не помню, что ответил, – он пожал плечами, поджав нижнюю губу.

– Да, Алан был единственный, кто ко мне приставал с расспросами. Вот мерзкий тип, – она закашлялась.

– Прости, – Джек замялся.

– За что?

– За то, что напомнил тебе об Алане и ещё за то, что расспрашиваю тебя обо всём об этом. Просто ты и правда тогда так похудела. Я за тебя переживал и остальные, думаю, тоже.

– Вот-вот… – усмехнулась Энн. – Ты же помнишь, что питались мы экономно, а плоду вообще нужно было особое питание. Он стал отнимать у меня силы, и это несколько осложнило моё положение. Я знала, что плод развивается, но не так, как положено, а гораздо медленнее. И тогда я съела пригоршню отравы, чтобы убить эмбрион, но у меня не получилось… выкидыша не произошло.

– Вот почему ты ходила такая угрюмая… На тебе лица не было, – Джек посмотрел в окно, прокручивая тяжёлые воспоминания о тех последних месяцах, что он провёл на «АванЛайте» перед высадкой. Он вспомнил, как Энн ходила печальная и поникшая, как она самой последней, чтоб её никто не заметил, возвращалась после очередного профилактического осмотра. Он тогда не понимал, чем было вызвано её состояние, но сейчас картина ясно складывалась в его сознании, словно невидимая белка одну за другой раскусывала скорлупки орехов-секретов, обнажая ядра истинной реальности.

– Да… а сейчас ещё стала похожа на ссохшийся труп, – усмехнулась Энн уголком сухих губ.

Джек сжал пальцы в кулак и закусил их. Его взгляд метался по комнате, а перед мысленным взором вставали воспоминания о встречах с Энн за последние полгода. Ему хотелось задать очень много вопросов, но ответы на большинство из них он не был готов услышать. Лейтенанту Сэлленджу было страшно за свою коллегу. Он прикусил указательный палец так сильно, что от внезапной боли в его серых глазах показались слезы. Тусклый свет дежурной иллюминации отразился в капле, прокатившейся по его щеке. Энн не заметила этого, её взгляд был болезненно рассеянным и пустым.

– И ты плакала в тот день после обследования потому, что понимала, что всё ещё беременна и об этом узнает Агентство? – наконец спросил он, проморгавшись и посмотрев на Энн.

– Что? – словно возвращаясь в реальность, растерянно переспросила она.

– Я про беременность… Я видел, как однажды ты шла из медотсека и плакала. Прости, что подглядел за тобой…

Эта мысль снова болезненно уколола его… Он корил себя за то, что позволил проследить за полковником Энн Пэтроу.

– Да, – словно приходя в себя, сказала она, – Ничего… теперь уже неважно. Николс узнал о моей беременности не сразу. Он настоял на том, чтобы я всё-таки пошла в медотсек перед высадкой. Нужно было проверить мой общий медицинский статус и узнать, в каком состоянии находится плод. Уже терять было особо нечего, но можно было хоть попробовать обезопасить себя от проблем со здоровьем. Мы планировали телепортировать медицинское оборудование с Земли и вылечить Грэхэма, но понимали, что это лишь наивные фантазии.

Джек выслушивал её с ощущением, что это всё ему чудится, что это всё не наяву, а в каком-то параллельном мире, просто похожая на Энн женщина что-то рассказывает про такую же ситуацию. И он бы в этот момент отдал всё, чтобы это оказалось именно так.

– И ещё, Джек… Ник хоть и был всегда немногословен, но кое-что он всё же рассказывал… он сказал, что планета не так безобидна, как кажется. Зонды успели передать часть информации, пока мы летели сюда… Кое-что Агентство сообщило и Нику, – она остановилась, подумала и продолжила – а ещё у них там какие-то тёрки в Агентстве, но точно мне Ник ничего толком и не рассказал.

– А что ещё известно о планете и нашей миссии? – взволнованно спросил Джек.

– На самом деле – не так много, помню только, что нас всех сильно торопили, – она резко повернула голову в его сторону, – а тебя как? Тоже подгоняли?

– Эм, ну не знаю, – он почесал затылок и растерянно скривил рот, – да я уже не особо помню. Просто я как узнал о миссии, так и попросился. Там и времени особо на раздумья не было.

– Ясно, – она задумчиво посмотрела куда-то перед собой, – надо выяснить, что осталось от других шаттлов. Центр может и не выйти на связь.

От этих её слов Джеку захотелось поёжиться.

– Я постараюсь отыскать их.

– Кого? – в её голосе отчётливо ощущалась злоба.

– Я хотел сказать, остатки шаттлов, – Джек солгал.

Внутренне он всё ещё надеялся, что кто-то мог выжить после крушения.