Читать книгу Экспедиция «Нерей». Ближний поиск - Илья Мартынов - Страница 6

Джек вошёл в их совсем небольшой стеклянный жилой дом. Энн полусидела на кровати, отвернувшись к боковому окну. Джек не мог видеть её лица, но он невольно отметил, как лёгкое одеяло подчёркивает строгие изгибы её стройной фигуры. Даже в столь болезненном состоянии, Энн оставалась эффектной и яркой. От этой мысли Джеку сделалось ещё тоскливее.

Услышав тихие шаги своего напарника, полковник Пэтроу развернулась лицом к входному порталу.

– Что там? – ее голос звучал встревоженно, но твёрдо.

– Да, полечил бородавочника, в которого случайно попал, – небрежно бросил Джек, снимая с руки плазмострел.

Она зябко поёжилась, а затем тяжело и протяжно вздохнула.

– Холодает, – выдавила она, медленно потирая правой рукой плечо.

– Да, уже скоро будет закат, – отряхивая походную куртку ответил Джек.

Их взгляды встретились. Джеку показалось, что ее глаза стали впалыми. Она развернулась, легла на спину и чуть сползла вниз. Джек замер, наблюдая за Энн. Он понимал, насколько ей неприятно выглядеть столь немощной в его глазах.

– Джек, я не хочу умирать, – внезапно не выдержала она. Ее пересохшие губы дрогнули, а по щекам покатились слезы. – Вот так, на чужой планете…

– О чём ты, Энн?! Никакой смерти! Только жизнь! – Джек подскочил к ней и крепче, чем нужно было, схватил за плечи.

– Перестань, я знаю, что мы умрём здесь! – выкрикнула она, сдерживая всхлипы.

– Мы не будем так…

– Но одно меня радует, – твёрдо перебила его Энн. Она сжала губы, внезапно напомнив Джеку обиженного подростка. – Знаешь что?

– Что же? – сдавленно спросил Джек, который сам едва сдерживал слёзы.

– Я скоро буду с ним, – коротко выдохнув, сказала она.

– Неужели ты… – он осёкся, понимая, что в эту минуту не стоит заводить разговоров о жизни после смерти.

Он ещё раз её обнял. И так они просидели почти двадцать минут, пока из телепорта внезапно не донесся голос.

– Приём, говорит F-000, Центр управления космическими полётами. Приём. Как нас слышно?

Джек осторожно высвободил Энн из объятий и подбежал к телепорту.

– Приём. Говорит старший лейтенант Джек Сэллендж. Слышимость нормальная. Как слышно меня? – ответил Джек, протирая рукавом глаза.

– Слышимость нормальная, – в этот момент в самом центре телепорта возникло изображение полноватого мужчины с завязанным галстуком. Это был дежурный диспетчер.

– Рад видеть вас, сэр… лейтенант Сэллендж. Доложите обстановку.

Как выяснилось, диспетчера звали Майк Торбинс. Его назначили на аппарат сверхбыстрой передачи сигналов лишь недавно, и поэтому он мало что знал о миссии «АванЛайта» и его экипаже. Джеку пришлось долго вводить его в курс дела и описывать суть произошедшего. Пересказывая случившееся, Джек испытывал ощущение неприятного раздражения оттого, насколько спокойно диспетчер воспринимал информацию о гибели членов экипажа.

– В итоге из выживших я, офицер-исследователь, старший лейтенант Джек Сэллендж и пилот посадочного шаттла, полковник Энн Пэтроу, но она в крайне тяжёлом состоянии. Она ослаблена после обильной потери крови в результате ранения при падении.

– Сведения принял, лейтенант. Доведу до руководства. Оставайтесь на связи. В скором времени ожидайте передачи дополнительных инструкций, – спокойным, строгим голосом ответил диспетчер.

После этих слов трансляция прекратилась так же внезапно, как и началась.

Джек просидел несколько секунд у телепорта, покорно, словно пёс, ожидающий подачки от хозяина. Затем он стукнул по столу и вскочив на ноги, пнул стол, на котором покоился телепорт.

– И это всё? Какого чёртова нуклеотида они не соединят меня с руководством! – вскрикнул он, скрежеща зубами. – Грёбаные бюрократы! Где мистер Норвэлл, мать его за ногу? Мы тут…

– Джек! Тише! – прошипела Энн, явно разгневанная его приступом бешенства.

– Энн, это не в какие рамки! – не унимался Джек.

– Это не повод вскакивать, пинать стол и орать, – уже более твёрдо и звонко произнесла Энн, строго нахмурив брови.

– Извини, но согласись же, это не в какие воро… это странно! – он попытался оправдаться за своё поведение, – Ладно, подождём…

– Джек, ты офицер, пусть и ненастоящий! – с выдохом выдавила Энн.

– Я ненастоящий?! – он замер, таращась на Энн своими округлившимися глазами.

– Ну… я не это имела в виду… я хотела сказать, что ты ещё не опытный…

– Нет, уж, Энн, договаривай, выкладывай всё, что там надумала!

– Джек! Ты ни разу не участвовал в опасных операциях, у тебя ещё мало опыта, ну что ещё я должна тебе объяснять?!

– И ты считаешь, что это не опасная операция? – негодовал Джек. – Да мы чуть копытца не отбросили с тобой, приземляясь сюда!

– Джек, – она приподнялась и укоризненно посмотрела на него, – инструкции должны быть исполнены в любом случае!

Она легла обратно и умолкла. Как показалось Джеку, видимо, она считала, что разговор окончен. Но такой расклад Джека явно не устраивал.

– И? Энн? Это всё? – он хотел выудить из неё ещё что-то.

– Джек, пока ты не научишься быть дисциплинированным и следовать инструкциям, ты не можешь считать себя офицером, – говорила она строгим, спокойным голосом, глядя в металлический решётчатый потолок.

– Вот так, да, полковник Пэтроу?

– Да! Старший лейтенант Сэллендж, разговор окончен! – и это были последние слова перед тем, как она закрыла глаза.

Джек долго раздумывал над ними. Его явно задело, что Энн не считала его настоящим офицером. «По правде говоря, она вообще-то права, – рассуждал он про себя, – но всё ведь можно исправить. Видимо, мне и правда стоит слушаться старших по званию и следовать инструкциям… Наверное, им там в Центре виднее. Надо подождать следующего сеанса связи».

Он посмотрел на лицо Энн: её ссохшиеся бледные губы были поджаты, а крылья аккуратного носа неестественно широко раскрывались при каждом вдохе, дававшемся ей явно нелегко. Одеяло на её груди медленно поднималось и затем грузно опускалось. Джек пожалел, что в сердцах вступил в перепалку с больной Энн.

Больше в тот вечер никаких сообщений из Центра не приходило. Но всё же Джеку стало как будто легче, ведь появилась, пусть и небольшая, толика надежды, что их спасут – за ними прилетят и заберут.

Он ворочался, то и дело просыпаясь от каждого лёгкого шороха за стеклом павильона. Сперва он встревоженно думал о хищной твари, что пожирает травоядных. Затем сон стал перемежаться мыслями о том, как они с Энн будут выполнять задания миссии, что с ними станет, если Центр не придумает, как их вытащить с планеты.

– Джек, – он вздрогнул, внезапно сквозь полудрёму, услышав её свистящий шёпот.

– Да, – он резко подскочил на своей узкой кушетке.

– Принеси, воды, пожалуйста… горло, – прохрипела она с явным усилием.

– Да, сейчас, – лейтенант сбросил одеяло и, ступая босиком по армированной плитке пола, быстро посеменил в сторону стола, под которым пряталось несколько канистр с водой.

Присев на край панельной кровати Энн, Джек поднёс стакан к её губам.

– Не могу уснуть, – выдавила Энн, чуть приподнявшись на локоть и опустошив стакан с живительной влагой, – не дают покоя мысли об остальных…

– Я понимаю, – он закусил губу и печально нахмурил свои светлые брови.

– Знаешь, что меня печалит? – её губа затряслась…

Он покачал головой, ещё сильнее закусив губу.

– Мы все ведь не так уж много друг о друге знали… А теперь их нет…

– Я бы не хотел… – внутри у него всё напряглось, а камень на животе стал будто ещё твёрже, чем когда-либо прежде.

– Джек, – сердито перебила она его, – ты же сам видел, как взорвался посадочный шаттла капитана и Фрэнка.

– Да, верно, ты права, – он грустно покачал головой. – И Лора с Аланом, вероятно, тоже погибли.

– Этого мы не знаем, но подозреваю, что их уже нет… – она печально ухмыльнулась, – Фрэнк был славным малым. Да… они все были славные.

В голове Джека вспыхнули образы того злосчастного утра, когда «АванЛайт» был на орбите планеты, но в отсеке с посадочными шаттлами произошла разгерметизация. Это был первый в жизни Джека вылет на другую планету. В тот момент, затаив дыхание, он ждал реактивного старта, как вдруг ощутил резкий толчок, и корабль затрясло, мотая во всех плоскостях. Все три шаттла колебались в воздухе, будто на огромных волнах, но всё же удерживались на месте, благодаря силовому полю. От воспоминаний о том, как тогда его едва не стошнило утренним завтраком, снова скрутило живот.

Перед глазами Джека возникла огромная, полукруглая как ракушка, створка отсека, которая медленно опускалась, блокируя вылет шаттлов. Наверное, в ту минуту капитан через нейрошлем тщетно пытался отдавать мысленные команды кораблю, чтобы тот разгерметизировал отсек и поднял створку, открыв им путь. Но компьютер корабля словно не слышал команд капитана, у него было своё видение ситуации. Компьютер работал на максимальную герметизацию корабля и стабилизацию гравитационных силовых полей.

Капитан Грэхэм вместе с инженером Фрэнком Варполом были вынуждены протаранить створку отсека носовой частью шаттла, чтобы освободить проход. Если бы они отложили высадку, им пришлось бы провести на орбите не меньше недели. После каждой неисправности компьютер «АванЛайта» проводил длительную и тщательную диагностику, а миссия и без того растянулась. Ещё немного – и им пришлось бы задумываться об экономии запасов провизии и воды.

А затем Джек увидел в своих воспоминаниях то, что заставило его вцепиться в край кровати Энн до боли в костяшках пальцев. Точка шаттла капитана, летевшего вперед, становилась всё меньше и меньше, и вдруг она словно отлетела куда-то в сторону и превратилась в яркий жёлто-оранжевый шар, который мгновенно съёжился и угас.

Джек тяжело выдохнул, отпустил край кровати и сцепил пальцы на затылке.

– Чёрт! Как такое вообще могло произойти?! – он говорил будто сам с собой. – Хотя, что я несу. Мы все знали, куда летели…

Энн молчала. Она лишь с досадой посмотрела на его профиль и отвернула голову так, что её глаза упёрлись в потолок.

– Они шли на риск сознательно, в отличие от тебя, – внезапно заговорила она.

– Да я вроде тоже понимал, что не на отдых летим, – он свёл локти вместе и спустил руки на грудь.

– Вряд ли ты на самом деле понимал… – произнесла она, глядя сквозь решётку потолка, – вот Алан понимал. Он и летал уже не раз. В предыдущей экспедиции они с Николсом и познакомились.

– Я этого не знал, – Джек внимательно посмотрел на заострённый кончик носа лежавшей на подушке Энн, заметив, как в таком положении он задорно чуть вздёрнут вверх.

– Мда…

В сознании Джека сразу всплыло выцветшее пятно посередине на нижней губе и подбородке. Затем память дорисовала образ худощавого мужчины средних лет с чуть впалыми щеками и карими глазами. Про себя Джек назвал Алана мексиканцем. Почему-то ему показалось, что из-за длинных чёрных волос он точно должен был быть мексиканцем.

– Алана воспитывал отчим… мне однажды Ник рассказал об этом. Он всегда хотел сбежать из дома, – она замолчала на несколько секунд, словно раздумывая о чём-то своём, далёком, а затем выдохнула и добавила: – Вот и сбежал.

– Он и не мог знать, к чему приведёт его побег, – Джек чувствовал как к горлу подступала горечь сожаления.

– Не мог, это верно, равно как и все остальные не знали, чем закончится миссия… Я сожалею, что почти не выслушивала Лору. А ведь могла. Она всё время ощущала себя потерянной. А я будто жила в себе, в своём мирке с Грэхэмом, – она усмехнулась, и маленькая трещинка на её верхней губе покраснела от проступившей крови.

Кофейное лицо Лоры, её строгий сосредоточенный взгляд тут же вспыхнули в памяти Джека. Он отвернулся с мыслью о том, что и сам он не особо стремился узнать других членов экипажа. Хотя некоторые из них и стали для него хорошими приятелями.

– Знаешь, Энн, я думаю, может это и неплохо, что нас было всего шесть… Могло бы пострадать больше.

– Согласна, – она кивнула с видом строгой учительницы, всё так же не отрывая взгляда от потолка.

– Но обязательно что-нибудь придумаем, Энн! Мы выжили! И это уже хорошо, – он старался сам поверить в свои слова. Ему нужно было отойти от тяжёлых воспоминаний.

– Джек, я уже труп. Просто дай помереть спокойно, – едва повернув в голову в его сторону, холодно и сухо отрезала она.

Он заплакал от страха и от ощущения какой-то нелепой, детской беспомощности, а ещё от злости и обиды на ситуацию. Безмолвно, чтоб она не слышала.

Лейтенант отвернулся, чтобы посмотреть на темноту за окном. Тьма напомнила ему космос. Далёкий, холодный и бездонный. Он вспомнил, как всего несколько недель назад, перед выходом на орбиту, их корабль замедлил движение, и Джек мог бесконечно долго рассматривать мелкие точки скоплений звёзд: крестообразными, спиральными или просто беспорядочно рассыпанными скоплениями они, словно яркие белые кончики невообразимо длинных иголок, раздирали черноту космического вакуума. Чтобы нижняя губа не тряслась, он закусил её до боли. Несколько минут он старался думать только о космосе, отстраняясь от окружающей реальности.

– Энн, расскажи мне про звёзды. Всё, что сама знаешь, – несколько успокоившись, вдруг сказал он.

– Про звёзды? – удивление словно оживило её речь.

– Да, всё про них. Кто знает, что ещё мне нужно узнать, – он пожал плечами и загадочно посмотрел на Энн, моргая сквозь подсохшие слёзы, – да и интересно же, в конце концов.

– Ну ладно. Расскажу. Звёзды… – Энн оживилась и развернувшись, подпёрла ладонью подбородок, – они, понимаешь… прародители всего – и нас с тобой, и даже этой чёртовой планеты… – начала она неспешно свой рассказ, – Ты ведь и сам знаешь, что они разные… когда мы открыли лёгкие квазинейтронные звёзды, непохожие на все остальные, то это перевернуло с ног на голову представления физиков об устройстве вселенной.

– Почему? – Джек старался вникнуть в каждое слово Энн.

Он хотел узнать всё, выжать из полковника Энн всю информацию до последней капли. Ему нельзя было её вот так отпустить, не расспросив. Он впервые за два года захотел по-настоящему понять кого-то.

– Каждая звезда, она как человек, – начала она своё объяснение, то и дело прерываясь, чтобы с хрипом неглубоко вдохнуть, – находится в постоянном конфликте сама с собой. Гравитация звёздной материи заставляет её сжиматься, но есть свет, который вырывается наружу в результате термоядерных реакций внутри самой звезды. Это создаёт противодействие сжатию, и звезда постоянно балансирует между этих двух сил. Так же как и любой человек балансирует между тем, что на него наваливается и тем, что пытается вырваться изнутри, – она засмеялась и закашлялась, а потом, набрав воздуха, продолжила: – Так вот, выяснилось, что всё же есть уникальные звёзды, которые являются нейтронными по структуре, гораздо более тяжёлые, чем солнце. Знаешь, есть такие люди, для которых время будто остановилось – ничего не давит на них, и ничего не рвётся наружу. Если говорить о звёздах, то гравитация там работает по-другому – и звезда становится будто прозрачной. Ничто не выходит наружу, ни свет, ни частицы… Есть и такие люди, которые вроде существуют, а на самом деле они прозрачны, как бы невидимы для всех. Я долго над этим думала…

– Так, а что же не так с этой звездой и с этими особыми людьми? – не унимался Джек.

– Они останавливают время и запускают перестройку вещества, – вдруг почти учительским твёрдым тоном ответила она, пристально посмотрев на Джека.

– И ты их пыталась разглядеть через иллюминатор? – осторожно спросил он.

Джек вспомнил, как Энн подолгу могла смотреть в иллюминатор рядом с капитанским мостиком. Мало кто тогда решался её отвлечь от этого занятия. Потому что она была по-настоящему влюблена в них.

– Нет, конечно… нужны особые приборы, но, думаю, это из-за них мы несколько раз тормозили… они не искажают пространство, не сжимают его, а создают новое пространство и новую материю…

– Но разве такое бывает? – Джек от удивления вскинул вверх брови. Он лишь образно, в самых общих чертах, мог представить всю сложную физику того, о чём говорила Энн, но даже то, что он себе воображал, впечатляло его разум.

– Да бывает, такие звёзды могут перенаправить эволюцию вселенной и всего живого… во всяком случае так думает кое-кто из лаборатории «N-star».

– А ты сама как думаешь? – на секунду Джек подумал – уж не свихнулась ли она.

– Я тоже так считаю, – твёрдо отрезала Энн. – А ещё эти звёзды бывают прямо в центре скоплений.

Договорив последние слова, она сильно и продолжительно закашлялась.

Когда кашель утих, ещё долго рассказывала о созвездиях и туманностях, о попытках с помощью взрывных реакций создавать новые звёзды – к счастью, так и не увенчавшихся успехом. Джек буквально проглатывал каждое слово, ловил каждое междометие в её рассказе. На какое-то мгновение он почувствовал себя астрофизиком, ищущим ответы на вопросы о законах мироздания.

Одновременно с этим Джек напомнил себе маленького ребёнка, который мог бы слушать подобные рассказы часами. Но для самой Энн это была непозволительная роскошь – так много и долго говорить. Но она говорила, стараясь изо всех сил. Как и любой настоящий учёный, даже умирая здесь, на жестокой планете, от тяжёлой болезни, она не могла предать дело всей жизни – поиск истинных ответов на вопросы о том, по каким законам работает мир. Она кое-что собрала во время этой и других экспедиций, и этими знаниями нужно было поделиться с человечеством, а единственным доступным представителем этого самого человечества был старший лейтенант Джек, сидевший тут рядом на краю её постели.

– Я же жила только звёздами долгие годы… Так бы и жила лишь ими, если бы не встретила Ника в одной из экспедиций, – словно оправдываясь, подытожила она.

– Я тебе завидую, Энн, – он погладил её по волосам, ощутив жар под ними. Организм Энн боролся сам с собой всеми известными ему способами.

– Брось ты, – фыркнула она, слегка улыбнувшись.

– Эм… провизию мы уже всю перенесли, завтра принесу остатки воды, надо забрать уже всё из грузового отсека, – озвучил он свои мысли, думая о том, что Энн нужно больше пить. Она одобрительно кивнула и закашлялась. Полковник привстала и долго пыталась побороть першение, сделав несколько глубоких сиплых вдохов и резких выдохов. Наконец, она поднесла руку ко рту и прокашлялась.

От вида всего происходящего внутри Джека всё сжалось. Он наблюдал за каждым её движением. Она сжала ладонь в кулак и метнула на него взгляд хищной, но затравленной пантеры. Сквозь пальцы сочилась красная густая жидкость. Энн поспешила спрятать кулак под одеяло, а голову отвернуть. Она не хотела, чтобы Джек знал, что она кашляла кровью. Сообразив что произошло, Джек напряжённо сглотнул и молча отправился к столу за водой.

Она сделала пару глотков и откинув голову на подушку, закрыла глаза. Казалось, тусклый свет подчёркивал жёлто-зелёные круги под ее слипшимися веками. Остальная часть лица была покрыта бледно-серой тонкой кожей, под которой в некоторых местах проступали голубоватые прожилки. Подождав, пока она полностью заснёт, Джек вернулся в свою постель и постарался погрузиться в сон, чтобы хоть ненадолго сбежать от реальности.