Читать книгу Мир вне закона - Илья Новак - Страница 3

За одно мгновение я успел подумать об исчезнувшем теле кузнеца, теперь вот самостоятельно пришедшем сюда – неизвестно зачем… Об умершем старике, выползшем из гроба и вернувшемся – непонятно для чего… Просто о грабителе, забравшемся в дом, чтобы украсть… Один Деметриус ведает что.

И тут вспомнил: селяне считают, что у Хита припрятаны деньги. Наверное, кто-то решил утащить капиталец, пока новоявленный внук-наследник валяется пьяный. Точно, так и есть! И никаких выползающих из гробов мертвецов и бродячих трупов.

Страх исчез, вытесненный злостью и решимостью помешать непрошеному претенденту. Сжимая одной рукой ножик, другой я взял свечу, на цыпочках подкрался к двери и приложил к ней ухо.

«Скрр… скрр…» – половицы скрипели в другом конце коридора. Я плечом распахнул дверь и вывалился из горницы, вытянув перед собой руку с ножом.

Коридор был пуст. Огонь свечи колебался, моя тень то удлинялась, то съеживалась на полу. Затаив дыхание, я прислушался.

«Скрр… скрр…» – звук, как казалось теперь, доносился сверху, из круглой комнаты в башенке. Что ж, кто бы он ни был, оттуда никуда не денется…

Свеча уже почти догорела. Возле лестницы я задул огонь, положил свечу на пол и начал подниматься, очень осторожно ступая в темноте.

Скрип стал громче, но затем, когда я преодолел уже почти всю лестницу, смолк. Я замер. Раздался такой звук, будто кто-то приоткрыл ящик, потом приглушенное звяканье. Я перенес вес тела вперед, на последнюю ступень. Опять тот же звук – ящик закрыли, – затем «скрр… скрр…» – и тихое бормотание.

Под ногой громко и протяжно затрещала ступень.

«СКРР! СКРР! СКРР!» – раздалось в комнате, а затем послышатся еще какой-то звук непонятной природы.

Я рванулся вперед, ударился грудью о дверной косяк, охнул, нащупал ручку, рванул ее и ввалился в комнату, размахивая ножиком.

Сквозь эркеры струился тусклый звездный свет, он озарял уже знакомую обстановку – круглый стол-гриб, стулья и огромный шкаф.

И никого здесь не было.

Тяжело дыша, я заглянул за стол, потом за шкаф. Пусто.

И половицы теперь не скрипели.

* * *

Я сидел на полу, скрестив ноги, и пытался отыскать в ящиках стола ключ от шкафа, который, как оказалось, был заперт. В ящиках обнаружились разные вещи, но ключа там не нашлось.

Его мог заменить длинный ржавый гвоздь, но он даже не влез в замочную скважину, хотя, судя по толщине, должен был влезть. Когда я попытался вставить его, в шкафу что-то еле слышно прожужжало… Или мне показалось? Я уже не верил своим ушам. Но половицы точно скрипели, я же слышал… Или все же показалось? Куда делся тот, кто скрипел? Через эркеры он выпрыгнуть не мог, ни один из них не открывался, я проверил. Никаких скрытых люков и потайных дверей здесь не имелось. Или это призрак, внезапно испугавшийся бритвенного ножика и саморассосавшийся в эфире за мгновение до моего появления? Но, во-первых, я не верил в нечисть, во-вторых, призрак ничем не мог скрипеть просто из-за своей потусторонней природы.

Спустившись, я перелил содержимое одной из бутылей во флягу, прихватил огниво, огарок свечи, вернулся и сел возле стола. Содержимое ящиков оказалось любопытным.

Перво-наперво обращала на себя внимание выполненная в виде галеры массивная пепельница из дымчатого стекла. В ней даже имелись уключины, в одной лежала наполовину выкуренная толстая как сарделька сигара с тремя золотыми колечками посередине. Интересно, где это в Западном Ливии делают такие сигары? Отхлебнув из фляги, я прикурил и осторожно затянулся. У дыма был сладковатый незнакомый привкус, но без признаков какого-нибудь дурмана.

Еще здесь лежали несколько деревянных палочек с заточенными концами, назначения которых я не понял, и маленькая коробочка из плотного негнущегося пергамента. Две более узкие стороны коробочки покрыты шершавым коричневым налетом, на одной из широких сторон изображена та же стеклянная пирамида, что и на панно, но без одноглазого чудища. Внутри я обнаружил спички, непривычно тонкие и с очень маленькими коричневыми головками. Достав одну, я чиркнул о подошву сапога… и ничего не произошло. Чиркнул еще раз – и опять ничего, только головка раскрошилась. Я достал вторую спичку, повертел в руках коробочку, подумал и чиркнул об одну из коричневых сторон. Спичка загорелась, но как-то непривычно – без шипения, без запаха серы, почти без дыма, ровным красным огоньком. Когда спичка догорела до середины, я уронил ее в пепельницу и проверил оставшиеся ящики.

В одном лежал скомканный лист пергамента… нет, не пергамента, а чего-то очень похожего на пергамент, но более тонкого с виду и белого цвета. Он, кажется, был вырван из какой-то книги, потому что вверху на нем стояли цифры – «235», а под ними шел текст, начинавшийся с отдельно выделенных слов: «Издательство „ТОШИ ЗЕТ". Иеронимус Шейляни, „КРУПНЕЙШИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ВЕКА", Том – I». Шрифт был вычурный, и фразы составлены как-то непривычно, но все буквы знакомы. Я прочитал:

«РАЗДЕЛ СЕДЬМОЙ. ПОЧТИ ИДЕАЛЬНОЕ ОГРАБЛЕНИЕ

Но самым знаменитым за последние сто условных декад стало, несомненно, ограбление спецфургона, перевозившего часть казны Эгиды. Это так называемое „Дело ГМК" (Гленсус-Маклер-Кралевски).

Их было трое, и каждый стоил двух других. Ниже мы приводим отрывки из соответствующих досье оперативного отдела…

„Свен Гленсус, сорок два года, уроженец Трансара, потомок известной фамилии Гленсингов дин Трансаров, наследник крупного состояния. Инсайдер второй ступени доверия, занимает пост начальника отдела технического обеспечения при Администрации Финансов".

„Мак Маклер, тридцать шесть лет, уроженец Дестреи, сын ремесленника средней руки. Автор семнадцати запатентованных изобретений".

„Ван Кралевски, возраст предположительно двадцать семь – тридцать лет, уроженец предположительно Фактории. В юности член известной банды, где сделал стремительную карьеру от рядового исполнителя до личного порученца главаря. Актерский талант, звериная хитрость, беспринципность, самомнение, способность идти на пролом ради достижения своих целей (прозвище – Таран). Специализировался на крупных ограблениях и контрабандных операциях".

Известно, что практически любое спланированное ограбление делится на четыре основных этапа: составление плана и подготовка; собственно процесс ограбления; отход и заметание следов; использование награбленного…»

Я перечитал текст. Какие-то экзотические названия – Трансар, Дестрея, Фактория… Мне это ни о чем не говорило, но мало ли в Большом Ливии неизвестных мне мест?

В нижнем ящике обнаружилась толстая пластина из тяжелого темного стекла… Вернее, мне лишь показалось, что пластина стеклянная. Разглядев ее, я недоуменно нахмурился.

На одной стороне пластины проступало лицо какого-то незнакомого мужика… Нет, не так, лицо находилось в стекле, и оно было объемным, словно внутри пространство невероятным образом расширялось. Я покрутил пластину. Голова незнакомца вроде как поворачивалась в «стекле», так что его глаза продолжали смотреть на меня, и казалось, что если заглянуть внутрь, то можно увидеть его плечи, торс и ноги. Вот страсти-то! В изумлении я постучал ногтем по гладкой поверхности, потом глянул с другой стороны, но та оказалась непрозрачной. Бросив пластину в ящик, я вытянул ноги, привалился спиной к стене, глотнул из фляги и затянулся сигарой.

Свеча погасла, догорев. В шкафу иногда еле слышно жужжало, хотя, возможно, это зудело мое перенапрягшееся воображение. Одноглазый чудик с панно глядел на меня, и казалось, что его око мерцает алым светом. Я еще раз приложился к фляге, чувствуя, что опять начинаю пьянеть.

У скупщика краденого Хуансло Хита имелись интересные знакомые. Потому что нигде – нигде! – в Западном Ливии не было ни таких сигар, ни спичек, ни уж тем более таких диковинных объемных картинок в стекле. То же, кстати, относилось и к настенным часам. С другой стороны, за океаном находились другие страны… Хотя я встречался с иноземцами и никогда не замечал в них ничего необычного, но кто его знает, что умеют делать в далеких государствах. Да, это, пожалуй, самое естественное объяснение, откуда все эти диковинные вещицы взялись в доме старика. Когда-то целый год я обучался в церковном пансионе Зарустры Ливийского, пока не ограбил пансионную кассу и не смылся. Более всего мне нравилась тамошняя библиотека, именно после того, как я осилил не один десяток библиотечных книг, меня стали принимать за образованного человека. А еще за тот год я успел нахвататься разных ученых словечек. Так вот, один из учителей естественных наук (его потом вытурили за пренебрежение к концепции Божественных Братьев, как единоначальников всего сущего, и некоторые острые высказывания в адрес Его Пресвятейшества) любил повторять, что не следует умножать сущности сверх необходимого. Иными словами, не стоит придумывать нечто фантастическое для объяснения непонятных явлений, а лучше вначале попытаться объяснить их при помощи чего-то уже известного. И посему остановимся на самой простой идее: эти странные вещицы старик приобрел точно так же, как те, что сбагривал ему я.

Решив, что глубже копать и не стоит, я в последний раз приложился к фляге, завинтил колпачок и сунул ее в карман. Все, хватит на сегодня. Надо пойти поспать, чтоб с утра подняться и обыскать, наконец, дом. С этим моим делом надо покончить в кратчайшие сроки. Я еще раз окинул взглядом комнату…

…И, облившись холодным потом, вскочил. Мне не показалось – глаз волосатого страшилы на панно действительно мерцал зловещим алым светом.

* * *

Он пялился на меня алым глазом и не шевелился, я, замерев, пялился на него. После объемной головы незнакомца в стекле я бы уже не удивился, если б монстр сошел с панно и предстал передо мной в натуральном виде.

Возникло смутное ощущение, что за мной внимательно наблюдает кто-то незримый и настороженный. Вот это было уже совсем некстати. В шкафу зажужжало громче, потом смолкло. Глаз мигнул. Я отодвинулся от стены и сделал осторожный шаг. Глаз качнулся – вверх, вниз. Это еще ничего не значило. Как говаривал учитель естественных наук, «просто оптическая обманка». Я медленно обошел стол и, приблизившись к панно, внимательно рассмотрел его.

Глаз не был нарисован. В панно имелось продолговатое отверстие со сферической стекляшкой, а за ней горел алый огонек… лампочка? Неужели все-таки электричество? Я коснулся «глаза» пальцем. Стекляшка оказалась гладкой, чуть теплой и немного выступала над поверхностью панно. Я нажал на нее и опустил руку. Такая несусветная чепуха выше моего понимания. Если существование часов с драконом, спичек, окольцованной сигары, картинки в стекле еще можно как-то понять, то – Святой Зарустра! – для чего кому-то могла понадобиться вот эта светящаяся лупалка? Спички, сигара, объемный портрет – просто диковинные иноземные вещицы, предназначенные для обычных, понятных целей. Часы… Ну хорошо, оригинальные, но, в конце концов, они показывают время. А какая польза от этой красной стекляшки? Не в силах ничего понять, я с досадой щелкнул по ней ногтем. Затем повернулся, и тут природа алого света изменилась – он сначала потускнел, а потом замерцал в убыстряющемся темпе.

Из-под пола донеслось глухое, но явственное гудение.

Подскочив от неожиданности, я метнулся к двери, потом зачем-то к столу, затем, окончательно потеряв голову, обернулся и увидел, что комната озарилась новым светом. Ощущение присутствия незримого наблюдателя не исчезало. На панно стеклянная пирамида за спиной страшилы мерцала, зеленые блики перемещались по ней в сложном ритме и складывались в слова:

ВНИМАНИЕ!

ДО СТАРТА – 20… 19… 18… 17…

Не понимая, я уставился на светящиеся цифры. В шкафу защелкало, затарахтело и зажужжало. Надпись изменилась:

КОНЕЧНАЯ ОСТАНОВКА: СТАНЦИЯ РД (Б-1) 16… 15… 14… 13…

Гудение под полом усилилось.

ПРОМЕЖУТОЧНАЯ ОСТАНОВКА: «НА ГОРЕ». 12… 11… 10… 9…

Сверху раздался звук, как будто над потолком что-то разъехалось, разошлось в стороны…

РАБОТАЕТ АВТОПИЛОТ. 8… 7… 6… 5…

Пол начал дрожать, мерцающий свет резал глаза. Как завороженный, я смотрел на цифры. ПРИМИТЕ УДОБНОЕ (УСТОЙЧИВОЕ) ПОЛОЖЕНИЕ. 4… 3… 2… 1…

СТАРТ!

Вслед за этим пол на мгновение перестал трястись, затем дернулся особенно сильно, встал на дыбы и рванулся вверх.