Читать книгу Спящий Бог - Илья Плахута - Страница 4

– Шериф, зачем вы это всё мне показываете?

На столе перед отцом Фрэнком лежала кипа фотографий. На них была изображена мертвая девушка. Ей было на вид семнадцать, и она была похожа на дочку прихожан, которые приходили к нему на мессы раз-два в месяц – не чаще. Сама девушка уже давно не приходила к нему в церквушку. Современная молодежь, как здраво предполагал отец Фрэнк, была далека от того, чтобы слушать проповеди о христианской морали. Их интересовали совершенно другие вещи, у них были абсолютно иные цели. Он их прекрасно понимал, ведь сам был таким. В принципе, ничего не изменилось со времен его молодости: наркотики, алкоголь, секс, музыка. Разве что теперь добавились другие аспекты, такие, например, как постоянное зависание в интернете, нежелание читать что бы то ни было, огромное количество электронных штук, для половины которых священник даже не знал применения. Да и музыка сильно поменялась: отцу Фрэнку совершенно не нравились новые молодежные вкусы, и это следовало не из того, что они были собственно новыми, свежими – нет, они вполне отвечали времени. Просто музыка стала глупее, приземленнее, и священник никак не мог уловить того вдохновения, которое в ней находили молодые люди. Сколько раз тишину церкви нарушали звонки, точнее мелодии звонков! Но отец Фрэнк всегда призывал всех к толерантности, поэтому самому приходилось придерживаться этой позиции. Он, конечно, помогал развивать всеобщую мораль, как мог, но мир вокруг стал слишком наглым, вызывающим и оттого еще более привлекательным для незрелых умов.

Возвращая взгляд к девушке на фото, священнослужитель в очередной раз порадовался про себя, что не обедал до этого – к горлу подкатил ком, его мутило. Хотя, на самом деле, все могло быть хуже, будь он на полный желудок. Ее тело было испещрено ножевыми ранениями: отец Фрэнк не стал считать точное их количество, было очевидно, что больше десятка. Они были глубокие, с тонкими аккуратными канвами. В его голове возник образ Дженни.

– Шериф, еще раз хочу уточнить, зачем Вы мне это показываете?

– Показываю, значит, есть на то причины. Хочу, чтобы Вы увидели, святой отец, что творится в нашем городке. Я здесь шериф уже более 20 лет, и ни разу не имел дело с таким убийством. Было всякое: убийство на почве ревности, подрезанные тормоза конкурента, даже убийство в состоянии аффекта. Но такого случая я не припомню на всю округу. Вы должны знать, что происходит что-то странное.

– Но почему я?

– Так должно быть: первыми узнают полицейские, потом родственники жертвы, а потом церковь. Ведь если возникнет всеобщая паника, я и Вы должны быть вместе, чтобы успокаивать запуганных, загнанных страхом жителей.

– Это я понял. Но зачем Вы мне показали эти фото?!

– Честно говоря, вспомнил про Ваше прошлое.

Отец Фрэнк удивленно посмотрел на полицейского. В его словах и взгляде не было ничего вопросительного, подначивающего или тем более издевательского. Он говорил вполне серьезно, считая, что прошлое священника каким-то образом может быть связано с этим случаем. Отец Фрэнк не знал, возможна ли связь между «тогда» и «теперь», но сходные черты двух разных событий различных времени и мест событий были налицо. По крайней мере, он пытался отогнать от себя такие мысли.

– Как Вы узнали про тот случай?

– Фрэнк, Вы забываете, что я офицер полиции. – На лице полицейского мелькнула улыбка сочувствия и некоторого снисхождения, то ли к возрасту отца Фрэнка, то ли к его сану. – В мою обязанность входит знать всё и обо всех. Тем более, когда такое несчастье случилось…

– Почему тогда Вы со мной не говорили об этом ранее?

– Глупый вопрос, отче Фрэнк. Не ожидал даже. Но все равно отвечу: до сих пор не было прецедента. Прецедент сейчас появился – поэтому я сижу перед Вами, в Вашем неудобном, аскетичном кресле и рассказываю то, что Вам необходимо знать. Поэтому упоминаю дело из Вашего, отче, прошлого. Поэтому требую Вашего непосредственного внимания и, возможно, участия. И не думайте, что я Вас в чем-либо обвиняю. Ни в коем случае.

– Раз так, могу ли я остаться наедине с Господом, чтобы все обдумать и спросить у него совета?

– Как ненавязчиво и мило Вы меня выпроваживаете, Фрэнк. – Шериф улыбнулся во весь свой белозубый рот, искренне, незлобиво и понимающе. – На самом деле, не хотел Вас расстраивать или вводить каким-то образом в заблуждение. Специфика работы, знаете ли. – Еще одна улыбка, на этот раз мимолетная, быстро слетевшая с лица резко посерьезневшего представителя порядка. – До скорой встречи, отче Фрэнк.

– До скорой встречи…

Священнику не понравилось это словосочетание. Нет, при нормальных условиях он бы даже не заметил, что его вообще произнесли – обычное прощание, не более. Но сейчас… «До скорой встречи» из уст полицейского, пусть даже произнесенное без какого-либо дополнительного смысла или подтекста, звучало настораживающе и даже в какой-то степени угрожающе. Ему совершенно не хотелось, чтобы эта встреча стала скорой – это бы значило, что он нужен, что от него вновь будет требовать информации, которая повлечет за собой воспоминания.

Отец Фрэнк понимал, что он был слишком стар доля всего, что происходило вокруг него. Он не успевал за изменениями, происходившими в стране, не говоря уже о мире. Нет, он, кончено, знал все самые важные события, но уже ставшая хронической привычка ни во что не лезть сделала из него ленивого, слабо заинтересованного и даже аморфного человека. Как он сам говорил: «Меня касается только то, что меня касается». А касалось его мало что: периодические проповеди, редкие разговоры по телефону с церковными сановниками и, как ни странно, его будущим заместителем или скорее даже заменителем. Паства приходила к нему за советом, но он ограничивался выдержками из Святого Писания, не вкладывая в совет при этом ничего своего – только лишь великую мудрость христианских догм. Она должна была полностью скрыть его нежелание влезать в чужие дела, но не желание помочь. Даже в этой странной ситуации с мертвой девушкой он не скрыл своего желания помочь, хотя и не выказал его. Жизнь научила отца Фрэнка грамотно балансировать на грани простой ответственности и лени что-либо делать. Готовый помочь всем, помочь всем он не был готов.

Шериф оставил отцу Фрэнку одну из фотографий. Зачем? Смотреть на нее и снова преисполняться ненависти к людям? Пытаться увидеть что-то, чего не углядели полицейские? Смех, да и только! Священник бросил взгляд на фотографию. Девушка лежала так мирно, так спокойно, что казалось, будто она спала на том прозекторском столе. Она была красива и свежа, даже после смерти, только раны портили впечатление от молодого тела. Он отложил фотографию в сторону.

Впервые за множество последних лет отцу Фрэнку захотелось курить…