Читать книгу Мифологемы. Том 1. Громовержец и Змей - Илья Сергеевич Иванов - Страница 13

Лингвистические мифологемы – мифологемы, связанные с именами, прозвищами или эпитетами персонажей, названиями городов или географических объектов, а также и других одушевленных и неодушевленных предметов.

Чаще всего лингвистические мифологемы представлены именами персонажей. Геракл, Артур, Рама, Кришна – имена героев тоже являются мифологемами, имеющими значение в определенных обстоятельствах. Ведь нередко имя того или иного героя повторяется в разных мифах.

Возьмем, к примеру, скандинавского бога грома Тора. Согласно Младшей Эдде, этого героя звали Трор, он был правителем Фракии и сыном троянского конунга Меннона. Этот Трор мог быть лингвистически тождественен греческому царю Тросу, основателю Трои, а также легендарному мидийскому царю Фраорту. Трор, Трос, Троя, Фраорт, Фракия – здесь мы говорим практически об однокоренных словах, т.е. о явной лингвистической мифологеме.

Следует также отметить, что Меннон, отец Трора, в свою очередь может быть отождествлен с Мемноном, троянским царевичем, защищавшим Трою. Словно угадывается, что мы говорим об одной и той же истории, рассказанной разными рассказчиками, которые что-то любили приукрасить или изменить.

Конечно, многие скажут, что лингвистические признаки не совсем уместно относить к мифологемам. Но раз уж в моей работе мифологемы являются информационным элементом, то и их лингвистическую форму можно допустить. На практике это значительно упрощает работу.

Лингвистические трансформации, или трансформации лингвистических мифологем, – это трансформации, в процессе которых происходит изменение имени, эпитета или прозвища какого-либо персонажа, названия одушевленного или неодушевленного предмета или географического объекта.

Данные трансформации были очень естественны для древнего мира, когда многообразие культур и народов сформировало много диалектов и акцентов. При передаче речевых элементов происходили естественные фонетические потери – слова искажались, теряли часть звуков и нередко приобретали совершенно иное звучание.

Многие буквы и слова меняются при заимствовании мифов, иногда «т» меняется на «ф», «а» на «и», но суть остается прежней. Мы убедимся, что многих персонажей мифов что-то объединяет, в том числе и их имена.

Даже сейчас можно обратить внимание на различие, например, греческого перевода Библии и еврейской книги Танах, где названия одних и тех же персонажей могут отличаться. Ной может превратиться в Ноя или Нуха, Сиф – в Шета или Шеда, Енох – в Аноша и т.д. В древних языках такие расхождения были нормой, что приводило к целым научным дискуссиям о связи тех или иных персонажей.

Нередко имена божеств старших культур вольно или невольно становились донорами для имен более молодых персонажей. Например, ведический бог неба Дьяус превращался в греческого бога грозы Зевса, хеттское божество Телепину – в греческого героя Телефа. При этом у таких «тезок» может не наблюдаться никакой иной связи – ни в сюжете, ни в атрибутах.

Иногда такое заимствование имен происходит комплексно. Например, авестийские божества заимствовали имена своих предшественников – ведических божеств практически без трансформаций. Заимствование коснулось и ряда названий вроде божественного напитка сомы. Для удобства отобразил такие зависимости в таблице 1.

Таблица 1. Лингвистические связи между иранскими персонажами и ведическими божествами.

Аналогичную картину мы можем увидеть и в Библии, где ряд персонажей явно получили свои имена в честь месопотамских и шумерских божеств. Замечания таких сходств не единожды публиковались различными авторами. Отобразим эти сходства в таблице 2.

Таблица 2. Лингвистические связи между библейскими персонажами и древними божествами.

Нередко во время лингвистических трансформаций донорами могли выступать названия городов или географических объектов. Или наоборот – персонажи давали своим имена тем или иным городам.

Так греческий бог подземного мира Гадес получил свое имя от названия города – финикийского Кадиса. Библейский патриарх Ной мог иметь отношение к Несу или Канесу – древнему городу Малой Азии. Иерусалим был назван в честь финикийского божества Шалиму, к нему относится и имя Сельм, встречаемое в Шахнаме. Библейский патриарх Тогарма аналогично мог быть связан с названием хеттского города Тегарама, здесь сложно сказать, кто лингвистический донор, а кто реципиент.

Больше всего повезло, пожалуй, шумерскому городу Эриду – корень этого названия наблюдается у имен следующих мифических персонажей – библейского Иареда, иранского Иреджа и греческой богини раздора Эриды.

Не исключено, что и названия городов заимствуют названия других объектов – так библейский мифический город Иерихон мог заимствовать свое название у шумерского города Урука, который в греческой версии, кстати, назывался Орхон. Ведь в действительности Иерихон так и не был найден – однако этим названием окрестили один из найденных археологами городов. Что, если мы имеем дело с миграцией мифа, приведшей к такой трансформации?

Корень может менять часть букв, звучаний, а может, наоборот, дополняться новыми словами. Например, Джемшид – имя одного из иранских мифических царей – представляет собой комбинацию двух корней – Джем (так же в некоторых формах читается как Джима или Йима) и Шид, что в свою очередь можно связать с такими именами, как Шет, т.е. библейский Сиф.

Традиция дополнять имена дополнительными названиями идет от эпитетов, которыми наделяли древних царей. К слову, эпитет мог вбирать в себя все что угодно, как личные качества царя, так и названия городов или объектов и даже божеств. Эпитеты царей также нередко выступали донорами для имен мифических персонажей, мы рассмотрим эти примеры в отдельной главе. А пока что перейдем к следующей мифологеме.