Читать книгу Лютиковы страсти. Черный/Белый - Илья Владимирович Магомедов - Страница 7

Но вернулся он. Его не было около 3—4 лет. Я его, собственно, ждал, но вернулся совершенно другой человек. Мой отец. Это был мужчина, достаточно морщинистый, странной походкой он шел на встречу мне, но я его узнал. Разбежавшись я наскочил на него, и обнял, что было сил! Слезы сами катились по лицу, а он обнимая, спустил меня на ноги, и мы побрели в сторону дома.

Далеко не так я представлял эту встречу. Этого человека. Вернулся мужчина, отличающийся яркими повадками типичного зека, который не мог взять в толк одного – его сын отчаянно ждал, и верил, что жизнь начнет бить ключом. Нет. Этого не произошло.

С момента его возращения жизнь стала приобретать совсем другие краски, и другой темп, или, как еще можно сказать, ритм. Он пил. Я помню, как он напивался, и часто кричал. Мне было чертовски страшно. Я боялся также не только за себя, но и свою маму, сестру.

Помню, отчетливо, как по зиме, когда он вновь напившись и начав буянить, заставил нас вылететь из квартиры в том, в чем все мы были, а именно: трусы, у мамы был халат, из ненатурального меха, или подобие этого материала. И мы бежали по снегу, как он жег мне мои ноги, но я не чувствовал этого так, как должен бы чувствовать человек, я был рад, что сбежал… Еще одна победа над смертью. Если угодно. И вот, мы сидим в подъезде, в попытках согреться, и… засыпаем. «Чудесно провел ты зимние каникулы, Илья?» – думалось мне накануне их окончания, ведь это частый вопрос в школе.

Тогда я стал изучать тонны литературы, которая обучает людей стрессовым ситуациям, конфликтологии, психологии, психиатрии, и прочей ненужной для ребенка макулатуры. Также я стал упорнее тренироваться, и стал более агрессивно вести себя со сверстниками, да и окружающими в целом. Уже тогда я начал курить сигареты, как оголтелый. Не от хорошей жизни, как мне казалось, но я знаю, может быть и хуже.

Некоторые употребляли в моем окружении наркотики, а мне к этому всегда не лежало. Сигареты – единственный наркотик, наравне со сладким. Да, вот это истинное наслаждение.

Из-за этого всего мне вспомнился один случай, как раз в этом возрасте. Мы с товарищем донимали одного мальчишку, с нашего двора. Он нам казался дико странным, потому что у него была странная семья, да и он тоже был слегка чудаковат. Мы нашли целый склад старых пленочных кассет. Но, он, отказавшись делиться, стал нам угрожать, и тогда мы решили придумать вариант, который поможет решить этот конфликт, что называется, малой кровью. Мы отобрали у него эти кассеты и сказали: – «Догонишь нас, можешь делать, что захочешь. В придачу – кассеты твои».

На том и порешили. Убежав, и спрятавшись, как мы думали, мы принялись расхваливать свой ум, и смекалистость. Мой товарищ только успел окликнуть меня, как повернувшись, я почувствовал мощный удар в переносицу. Этот мальчуган не долго думал, и решил, что раз может делать все, то и это – сойдет. Он кинул мне в лицо кирпич. Пробил основание переносицы, от чего я был не в восторге, и потерял сознание, когда почти дошел до дома, наблюдая, как струится кровь. Вот так.

Это я все к тому, что нельзя было поступать так, как поступал тогда я. Надо было просто поделиться, а не устраивать «гонку разума» между нами, детьми.

Вернемся ж к изучению и усилению своего тела, и себя в целом. Я из-за этого дикого страха перед отцом, не его силой, а его статусом отца занимался упорно, и старался брать более высокие результаты. Дрался с самыми большими, злыми, и более сильными ребятами, чем я сам. Он то и дело, что пил, бил, и ругался. Ему было все это ни к чему.

Он с возвращением, обратил жизнь моих любимых женщин, и мою жизнь, в сущий ад. Но то, как мне казалось, было ненадолго.

Помню, я спал с ножами под подушкой, потому что по другому не мог уснуть. Это придавало мне некую уверенность, что-ли… Я думал, что так я смогу защитить и себя, и мать. Был случай, что я чуть не использовал то, что держал под подушкой. Этого я рассказывать не стану, но, думаю, понятно, что с возращением отца жизнь этого мальчика явно переменилась.