Читать книгу Пальма новой жизни. Сборник рассказов - Илья Владимирович Платонов - Страница 4
О жизни, зеленом небе и железной клетке
Пальма новой жизни
ОглавлениеКогда житель Израиля хочет начать жизнь с чистого листа – он едет в Эйлат. Сделал так и я, не выдержав семейного счастья с любимой женщиной. А по приезду в город-курорт без промедления приступил к построению новой жизни и направился в бюро по трудоустройству.
В конторе поинтересовались моей профессией. Ответил я честно и откровенно, ничего не приукрашивая, но и не умаляя своих достоинств – поэт, писатель, музыкант. – Нам как раз такие и нужны, обрадовался трудоустройщик, – пойдёте работать садовником?
– Конечно пойду, – ответил я, стараясь придать голосу радостную интонацию, – имею опыт садовничества на еврейском кладбище в Братиславе.
– Вот и прекрасно, – резюмировал чиновник, – а это ваш босс, – и показал на дверь, в проеме которой возник негр огромного роста. Африканец улыбался, а в руках у него были гигантские – под стать росту – кусачки полутораметровой длины.
Инструмент новоявленный босс торжественно вручил мне, и мы вышли на жаркую эйлатскую улицу. Негр что-то весело напевал, а я с кусачками шел сзади, слегка пошатываясь – гаджет оказался не только большим, но и тяжелым. Меня снедали недобрые предчувствия – не так я себе представлял начало новой жизни.
События тем временем развивались стремительно – мы вошли на территорию отеля Hilton, мой темнокожий начальник притащил длинную стремянку, прислонил её к пальме и жестом показал на крону дерева – её мне предстояло избавить от засохших листьев. Попрощавшись с жизнью, я ухватился за «лестницу Иакова» и полез в сторону неба. Однако, путь мой оказался недолгим – вскоре я уперся головой в древесную твердь…
В это утренний миг, сидя на пальме и пытаясь кусачками перекусить у основания пальмовый лист толщиной в человеческую руку, я впервые испытал мучительное несоответствие масштабов своей личности – происходящим событиям. Никогда я не переживал такого унижения и форменного издевательства со стороны мироздания. Как такое вообще могло случиться, что первая же попытка начать новую жизнь забросила меня на пальму, под жизнерадостные вопли негра, и этому вселенскому позору не видно конца…
Я пытался представить себе Льва Толстого в подобной ситуации или, на худой конец, Солженицына – бодро подстригающего пальмы в Вермонте, но у меня ничего не вышло. Мой фэнтэзийный Солженицын сразу бросал инструмент в кусты, слезал с пальмы и бежал дописывать новый узел «Красного Колеса», а Толстой, после предложения залезть на пальму, бил темнокожего наглеца кусачками и шел проповедовать непротивление злу насилием.
Десять минут я героически сражался с листом. Ветер качал пальму. Кусачки вырывались из моих рук, я обливался потом, но откусить пальмовый лист оказалось делом для меня непосильным. Я кинул инструмент вниз, слез с пальмы и прикрывая лицо панамкой бросился вон из этого ада. Сзади что-то кричал босс, но крик его становился всё тише и тише, пока не растворился в утреннем зное пустыни Негев…
С тех пор все мои последующие попытки начать новую жизнь быстро заканчивались на аллегорической пальме. В замерзшем Лейпциге, подвалах Будапешта или тбилисских трущобах – новая жизнь никак не желала начинаться. Так продолжалось двадцать семь лет, пока юдоль печали не привела меня к суфийскому дервишу. Был он помят жизнью, свят, и хорошо говорил по-русски. За бутылку пива мудрец согласился решить все мои проблемы и бутылка эта была тотчас куплена. Дервиш хлебнул, блаженно улыбнулся и произнёс:
– Есть люди, которые после рождения быстро достигают совершенства. Им не нужно начинать новую жизнь, а следует продолжать старую, – совершенствуясь в своем совершенстве.
Сказал – и растаял в воздухе, только зеленая бутылка Heineken продолжала висеть в полуметре над землёй. Я попытался её схватить, но рука прошла сквозь пустоту, а пиво исчезло вслед за дервишем…