Читать книгу Бои космического значения - Илья Владимирович Рясной - Страница 2

Я иду по длинному коридору. В конце его – зовущий свет. Мне хочется туда. Но с каждым шагом идти все труднее. И воздуха все меньше. И в душе нарастает тревога, готовая вот-вот трансформироваться в панику. Я знаю, что не дойду. И знаю, что должен дойти. Там, где светится щель в двери, меня ждет что-то. Или кто-то. То, что очень нужно мне То, чего мне так не хватает.

Вконец обессиленный, я падаю на колени. И по ушам бьет нечеловеческий отчаянный визг…

Меня будто за пятку дернули – и я очнулся на грешной земле Точнее, на жестком ложе.

Я попытался еще раз нырнуть в глубины сна, потому что не завершил там то, что должен был завершить обязательно. Но этот визг влек меня обратно…

На сей раз я проснулся окончательно.

А проснувшись, понял, что владевшая мной тревога не рассасывается. Она без труда перекочевала из эфемерных реалий сна в плотный вещественный мир. Только теперь она наливалась, пульсировала отвратительным, елозящим пилой по нервам, звуком.

Кто я? Откуда? И где нахожусь, шарх все это возьми? Впрочем, сомнения и неопределенность владели мной лишь мгновение. Очень быстро хаос чувств и фрагментарных воспоминаний начал складываться в общую картину.

Итак, я лейтенант третьего класса, пилот-стажер Серг Кронбергшен. Боевых вылетов – ноль. Время налета на учебных машинах – четыреста часов. Выпускник школы истребителей на Галахваре… Стоп. Тут опасная боль. Тут живут боль и острое ощущение утраты.

Пульсирующий звук, скребущий изнутри, – это сигнал общего сбора. Он означает, что в течение пятнадцати минут все, свободные от несения службы, обязаны построиться в строевом зале.

Я жил (громко сказано для одной ночи) в одноместной каюте, достаточно просторной и комфортабельной, оснащенной всем необходимым – ванной, санузлом, компьютерным голографическим комплексом, полным набором мебельных трансформсров, пищеблоком. На линкорах, представляющих из себя гигантские металлические махины, стоящие дороже, чем инфраструктура иной планеты, нет проблем с пространством. А энергии кварковый реактор вырабатывает более чем достаточно – хватит для любых бытовых нужд. Это вам не катер огневой поддержки, где человек на человеке, а весь объем занят оружием, боезапасами и вещами первой необходимости.

– Комбинезон, – приказал я.

Стена распахнулась, я подошел к ней, обернулся, и меня ласково окутал форменный комбинезон офицера военного космического флота Комбез едва слышно зашуршал, приспосабливаясь к моему организму, выбирая оптимальный тепловой режим. Я придал ему повседневный синий цвет.

Повисшие в воздухе бледные цифры демонстрировали как корабельное, так и базовое время, а также производили обратный отсчет до момента сбора. Сейчас глубокая ночь. Определенно не время для торжественных церемоний. Значит, кому-то очень нужно собрать нас вместе. И огорошить какой-нибудь новостью.

Сполоснув быстро лицо тонизирующей активной водой, я встряхнул головой, пригладил короткие волосы. Поглядел в двухметровый обманный иллюминатор окна. В нем был виден лишь огрызок ярко-голубой планеты, всю остальную ее часть закрывала уродливая, предельно функциональная, лишенная какого бы то ни было изящества масса «Атолла-1000» – главной боевой защитной станции орбитального оборонительного комплекса Дарны.

Дарна представляла собой образец заштатной скучной планетки, примечательной разве тем, что на ней расположен штаб третьей эскадры фиолетового сектора. Именно в эту эскадру я получил назначение.

Именно с ней отныне намертво связана моя судьба – судьба боевого пилота.

На Дарну я прибыл («ступил на твердь» – как говорят космолетчики) ранним утром трое суток назад пассажирским рейсом с Канказа – столицы сектора. И проклял все на свете, потратив целый день на мотание по кабинетам в штабе и пытаясь получить назначение на свой, грозящий стать мне родным корабль. Штабные крысы, занятые какими-то чрезвычайно важными делами, все значение которых способны оценить только они и им подобные, без всякой жалости и смысла футболили меня из кабинета в кабинет, попутно заставляли вытягиваться по стойке смирно, напоминая, что кометы на их рукавах весят куда больше, чем мои. И я начал достаточно быстро набираться злобы, которую питают бравые фронтовые офицеры к тыловым заморышам. Справедливости ради надо отметить, что это чувство посетило меня рановато, поскольку фронтовым офицером в полном смысле этого слова я еще не был, а был зеленым выпускником летной школы, многие же из тыловых крыс прошли не одну заварушку. Но я мечтал стать настоящим фронтовым офицером. В общем, как и положено молодому лейтенанту, мечтал о подвигах и славе. Так уж повелось, что каждый лейтенант надеется лично переломить ход войны. От юношеских надежд лечат только грубые реалии войны.

– Свет погасить. Ждать, – велел я сервискомпьютеру и вышел энергичным быстрым шагом из каюты…

В руке я держал компьютерную карточку размером с ладонь, на которую вывел маршрут до строевого зала. Эту карточку, которая выполняла роль справочника, средства компсвязи, документа, удостоверяющего личность, пропуска и еще много чего, мне вчера выдал скучающий офицер-интендант, прибавив еще несколько необходимых для корабельной жизни безделушек.

Компьютерный гид был мне необходим как воздух, поскольку на корабле я пока ориентировался из рук вон плохо. Точнее – не ориентировался никак. И неизвестно, когда начну ориентироваться, поскольку в лабиринтах коридоров, залов, в пересечениях, порой несусветных, палуб, в паутинах хаотично переплетающихся прозрачных лифтовых колонн, при меняющейся, кажется, совершенно бессистемно гравитации сам шарх заплутал бы.

В уходящем от моей каюты вверх спиральном коридоре было полно народу. Матерые волки, прошедшие не одну боевую кампанию, – их было мало, шествовали они вальяжно, передними расступались, невзирая на звания. Молодые приготовишки, такие, как я, прибывшие вчера челноком или ненамного раньше. Представители медицинских, инженерных, сервисных служб. Все эти люди стремились туда же, куда и я, – в строевой зал.

Коридор заканчивался лифтовым проемом. Я прибавил ходу и вскочил следом за двумя офицерами на мягко пружинящую платформу лифта Меня на миг придавило тяготением, платформа взмыла вверх, пробираясь по прозрачной трубе.

Дух захватывало. Да, к этому зрелищу надо привыкнуть. Платформа несется, как капсула на любимых «плоскостниками» аттракционах Кажется, что тебя несет вверх пулей, мимо пролетают палубы, коридоры, шахты, фантастические громадные механизмы, залы. Калейдоскоп картинок, меняющихся одна за другой. Красиво. И страшновато.

– Привыкнешь, Серг, – услышал я голос справа. – Поначалу со всеми так.

Я посмотрел на лейтенанта рядом с собой. Сухощавый, с вытянутым, лошадиным, некрасивым, но обаятельным лицом и ровными белыми хищными зубами юноша. Комбинезон синей раскраски выдавал принадлежность к пилотской гильдии. Зеленоватый оттенок кожи говорил о том, что он выходец с Союза Шар-хам Шаха.

– Привет, Корвен, – улыбнулся я, протягивая открытую ладонь.

Он приветственно хлопнул по ней И улыбнулся в ответ.

Эта неожиданная встреча в лифте меня порадовала. С лейтенантом третьего класса Корвеном Шандарой я познакомился вчера. Мы сидели в мягких креслах в мелко дрожащем от предчувствия полета шаттле, и мягкий женский голос отсчитывал секунды до старта. Корвен, как и я, только что окончил пилотскую школу, но, в отличие от меня, никто бы не смог его назвать новичком на флоте. Он служил в сервисслужбе на легендарном линкоре «Тепис» И в летную школу перешел за полгода до того, как этот непобедимый флагман был уничтожен в неравном бою вражеской эскадрой у Звезды Пахаря.

Сидя в кресле шаттла, я был еще на взводе после скитаний по штабным кабинетам и не особенно стремился к задушевной беседе с незнакомым человеком. И Корвен сочувственно произнес:

– Штабные крысы – это призвание. Их всегда больше, чем надо. Не обращай внимания.

Это было сказано с таким искренним сопереживанием, что парень сразу же мне понравился. И мы разговорились. Потом шаттл присоединился к стыковочному сектору «Атолла-1000», оттуда шлюпка доставила нас к пункту назначения – на флагманский линкор «Бриз». Нас встретил первый помощник начальника штаба капитан третьего класса Робгур Грак, сухо поприветствовал, для порядка проинформировал, что, если мы прибыли сюда за романтикой и развлечениями, лучше нам поискать другое место, многозначительно пообещал «красивую жизнь» и отдал в лапы интендантов. Те снабдили нас всем необходимым, выстроили, представили нашему будущему командиру – капитану Арвину Лоттену, медлительному, как медведь, смотревшему на нас с добродушной усмешкой человека, уверенного в своих силах и не привыкшего растрачивать их по пустякам.

– Ну что, зеленые, повоюем, – сказал он.

После этого интенданты нас расселили по каютам Я привел себя в порядок и провалился в беспокойный сон…

И сейчас встретился с Корвеном снова

– Ночные сборы тут в порядке вещей? – спросил я у него и поймал на себе снисходительно-презрительный взор кряжистого капитана третьего класса, находившегося с нами в лифте.

– Ночной сбор может означать только одно, – сказал Корвен. – И не скажу, что это меня радует.

– Что?

– Это означает, что эскадра выдвигается в район предполагаемого боевого контакта.

У меня что-то екнуло в груди. И я воскликнул:

– Так скоро?

– Эскадра не может подстраиваться под нас. Так же, как и противник, – пожал плечами Корвен – Так что скоро у нас будет «красивая жизнь», как обещал капитан Робгур Грак Платформа затормозила. Прозрачная лифтовая труба лопнула, как перезрелый плод. И мы вышли прямо в строевой зал.

Это было просторное, идеально круглое помещение метров ста в диаметре Купол представлял из себя сплошной стереоэкран, на котором были видны звезды.

Карточка компьютера, прилепленная в гнездо к поясу, тонко пискнула. На ней появилась схема зала, и где пульсировал синий квадрат.

– Это место для новобранцев, – Корвен указал в сторону. Там действительно горели синие линии, очерчивающие квадрат, в котором набралось человек пятнадцать. Часть из них я видел вчера в шаттле.

Зал был расчерчен такими же квадратами, только других цветов. Так отмечались места построения подразделений.

Цифры на моей компкарточке вели обратный отсчет. Когда появится «ноль» – время истекло За минуту до контрольного времени все стояли на своих местах. Шеренга из сорока человек – это моя команда. Такие же, как я, неопытные, нахохлившиеся, старающиеся выглядеть серьезнее Люди, которые еще не были в бою. На месте командира стоял уже знакомый мне капитан Арвин Лоттен.

Я стоял рядом с Корвеном – мы были почти одного роста, только я в плечах раза в полтора пошире, и морда у меня грубая, квадратная.

– Смирно! – пронесся по залу громовой голос.

Все вытянулись в струнку. Лица каменные, как у клонов, брови сведены – сама решимость. Взоры прикованы к точке в центре зала.

В полной тишине, нарушаемой лишь дыханием и стуком сердец, в зал в сопровождении двух своих заместителей, начальника штаба и командиров кораблей прошел командующий эскадрой адмирал третьего класса Гор Лармен. Он являл собой огромного роста седого мужчину с тяжелым взором Его форменный комбинезон отливал золотом и серебром, большая одиннадцатиконечная звезда горела на рукаве, меняя цвета. Лармен оглядел присутствующих. Ступил на пятиугольную белую платформу в центре зала, и она бесшумно взвилась вверх, зависнув на высоте трех метров.

– Вольно, содруги! – зычно крикнул он. По команде «вольно» можно ослабить одну ногу и положить ладони на пояс.

– Не буду тратить время на пустые разговоры, – голос у адмирала был зычный, командный. – Боевая задача. Пять-ноль текущего дня – время перехода, Расстояние – семь световых лет. Автоматические разведывательные модули засекли продвижение в супервакууме по направлению к системе Фаланги рейдовой группы противника. Цель ее – Саслен. Население планеты – триста миллионов жителей. Оборонительный комплекс третьего класса. Окраина Сферы.

Он помолчал. Взор его остановился на нашей шеренге.

– Докладываю – у нас пополнение из летных школ с Дирра и Финин.

Галахвар адмирал не назвал. Оно и неудивительно. Я был оттуда один.

На мгновение адмирал замешкался.

– И из школы Галахвара, – со странным оттенком произнес он.

По залу прошел сдержанный ропот Галахвар. Никто ничего не забыл. Я ощутил, как любопытные взоры устремились на нас. Каждый из любопытных хотел увидеть выпускников с Галахвара.

– Пополнение закрепляется за истребителями класса «Альбатрос», – продолжил адмирал. – В качестве ведущих я выделяю лучших летчиков. Учитывая, что в ближайшее время, возможно, нам придется вступить в боевой контакт, достаточного времени на срабатывание экипажей нет. Поэтому прошу использовать каждую минуту. Вопросы?.. Все…

– Смирно! – заорал, будто стремясь выскочить из комбеза, начальник штаба.

– Вольно.

Платформа опустилась. Адмирал сошел с нее и быстрым упругим шагом направился из зала.

Рядом с нами был фиолетовый квадрат. Я уже прикинул, что в нем столько же народу, сколько и у нас.

– Ведущие, – прошептал Корвен. – Вот она, наша судьба.

– Почему? – спросил я.

– Потому что от них зависит, жить нам или умереть, Серг От них…

Встречавший нас вчера старший помощник начальника штаба Грак подошел, вытянулся по стойке смирно и что есть силы завопил:

– Напра-во! Ма-рш! Стой! Нале-во! В шеренгу – стройсь… Теперь две шеренги стояли лицом к лицу – как стенка на стенку, в пяти метрах.

– Раз, два, три, – считал Корвен едва слышно. – Во, мне достается командир. Сам Арвин. Нормальный мужик.

– Ты откуда знаешь? – спросил я.

– Пока ты спал, я успел послоняться по кораблю, кое-что разузнать и познакомиться с людьми. Словечком перекинулся.

Тут для меня ничего удивительного не было. Корвен из тех людей, которые найдут общий язык даже с мерканским клоном.

– Так, – он пригляделся. – А тебе, брат мой, не повезло.

– Что?

– Женщина.

– Ну и что?

– Да нет, ничего. Командир-женщина – это не страшно…. Если только она не капитан второго класса Талана Алыптен.

– И что?

– Ее прозвище – СС, – хмыкнул Корвен.

– Что это значит?

– Суперстерва.

– Ого…

Капитан-штабист посмотрел на обе шеренги и заорал:

– Смирно! Ну налюбовались друг на друга? Все – стажеры поступают в распоряжение ведущих… – он остановился перед шеренгой ведущих. – И сделайте за те несколько дней из этих щенков хоть какое-то подобие псов!

Он кивнул Арвину:

– Командуйте, капитан, – повернулся и направился к лифту.

Арвин вышел из строя и сказал:

– Знакомьтесь. В десять утра встреча в классе эскадрильи. Для непонятливых уточняю – мы теперь пятая эскадрилья первого дивизиона прикрытия… Р-разойдись!

После этого он подошел к Корвену и хлопнул его по плечу.

– Ну, напарничек, наведем мерканам шороху?!

– Так точно.

– Уж точно так… Пошли, переговорим накоротке.

Все разошлись. А я стоял как вкопанный.

Капитан Талана Алыптен неторопливо, заткнув большие пальцы за пояс подошла ко мне. Обошла, разглядывая, как предмет, назначение которого она представляет себе не совсем ясно и который по чьему-то капризу предстоит приспособить хоть к какому-нибудь полезному делу, да вот только жалость, что ни на что путное он не годен.

Выпускник Галахварской летной школы, – куда-то в пространство произнесла она.

– Так точно, – воскликнул я.

– Знаешь свою главную задачу?

– Управление системами вооружения тяжелого штурмового истребителя «Альбатрос».

– Главная твоя задача – не лезть под руку в бою.

– Так точно, содруг капитан.

Я чувствовал себя неуютно – как солдат-наземник под обстрелом тяжелой артиллерии. Она остановилась напротив меня. И я смог рассмотреть ее внимательнее. Невысокая, возраст определить трудно, движения плавные. Лицо круглое, с прямым носом… Впрочем, не так это и важно. Лицо как лицо. Волосы очень короткие, не ухватишь, хотя устав не ограничивает женщин в длине прически. Женщина… О чем я? Какая женщина?! Это капитан космофлота второго класса! СС! Суперстерва!

Она снова обошла меня. Сколько это могло продолжаться? Ночь на корабле.

Тягучая процедура знакомства, а точнее моего изучения, должна была наконец закончиться. Я мечтал повалиться сейчас в постель.

– Не выспались, лейтенант? – жестяным голосом осведомилась она.

– Я в порядке, содруг капитан.

– Вот и отлично. Тогда – в тренингзал.

– «Камера пыток», – усмехнулся я и тут же прикусил язык.

Она посмотрела на меня вопросительно. И, расставляя четко ударения, выдала следующее:

– Лейтенант, на первый раз делаю вам замечание. В другой – будете наказаны.

– Есть, содруг капитан.