Читать книгу Освобождение бессмертия - Ильяс Доскалиевич Найманов, Ильяс Найманов - Страница 5

Дик все понял по Старшему Брату Оводу. Овод был жив и проживет еще столько, сколько потребуется, но вытащить его из той трясины, в которой он оказался, невозможно. Теперь он, бывший наемник, будет возглавлять Братство, и если надо, он, так же как и первый Старший Брат Лука на блокпосту, так же как сейчас второй Старший Брат Овод, пойдет на риск и жертвы, чтобы Братство продолжало расти и шириться.

Первое, что он приказал, – это растащить и спрятать на большой территории медленно входящих в бред послушников. Когда они вступят в Братство, вокруг должно быть достаточно жизни, чтобы утолить их первый голод. Технику – четыре боевых машины десанта БМД-4 с тридцатимиллиметровыми пушками, крупнокалиберными пулеметами – укрыли в роще, замаскировав имеющейся при технике сеткой. Дик, как бывший наемник, первым делом достал карты. Желание расширять Братство и обращать в общую, единственно объединяющую веру других людей было у него в крови. Он ни на секунду не сомневался в том, что будет делать в ближайшее время, – нужно только выиграть его, буквально несколько дней. Новые братья скоро встанут на их сторону и смогут нести свою веру и знание гордо и непоколебимо на Большую землю, но сейчас надо сориентироваться на местности и понять, где находятся они и как быстро к ним могут прийти незваные гости.

***

– Не понял. Как десантная рота пропала? Это что, группа пионеров или грибников? Это же десант! – большой человек, лысеющий и статный, с побагровевшим лицом ходил вдоль своего кабинета за спинами министра по чрезвычайным ситуациям, его помощником и несколькими генералами из министерства обороны. – Вы что? Вы ЧТО! – вдруг заорал он так, что эхо его крика еще несколько секунд витало в высоком кабинете.

Сидящие за столами не поднимали голов. Действительно, специальная рота крепких вояк на технике, выслав информацию вместе с видео очевидно последнего утопающего в болоте нарушителя, расстреляв его, не вернулась. Вернулись только насмерть перепуганные собаки, отказывающиеся показывать дорогу, откуда они пришли, и то не все. Всего пять жучек вместо десяти. Видимо, жизнь их к такому не готовила.

– Квадрат исчезновения оцепили, выставили кордоны. Сейчас возводим укрепления, – попытался сказать хоть что-то, лишь бы не молчать, министр по чрезвычайным ситуациям.

Он особо чувствовал свою вину за такую потерю вверенных ему для этого людей, которые были не призывниками-срочниками, а профессиональными контрактниками, за смерть которых не надо отчитываться перед безутешными родителями и придумывать небылицы для прессы. В этом он был прав: серьезные операции, серьезные меры, но чтобы так просто, десять непонятно каких нарушителей, как их там, зомби, будь они не ладны, смогли без шума устранить почти сотню обученных солдат, и не абы каких…

– Вы мне что, Виктор Степанович, вторую Зону тут открываете? Вам той первой мало? – с трудом сдерживая себя, спросил хозяин кабинета. – В общем, так, теперь это дело министерства обороны, я думаю, Вы не будете возражать? – Виктор Степанович судорожно кивнул. – Тогда мой приказ следующий, – два генерала из его ведомства схватились за лежащие перед ними блокнотики. – Подкатите ТОС, «Грады», «Смерчи», приведите все с нескольких частей, сравняйте квадрат и все, что вокруг, к чертям собачьим. Оцепление усилить. Спутники, авиацию – все настроить на контроль. Чтобы даже щепки на месте не стояло. Официальная версия – учения. Задача ясна?

– Так точно! – хором ответили генералы.

– Выполняйте.

***

На Армейских Складах тем временем продолжалась грандиозная попойка. Такое большое количество народа, собравшегося вдруг вместе по в целом хорошему поводу, просто не могла не напиться. Бар, находящийся на территории этой группировки, теперь обзавелся своим названием «Муха», обзавелся вдруг, неизвестно откуда взятой мебелью. Оно было и понятно: разоренный и хранящий страшные воспоминания, Росток теперь совсем не привлекал сталкеров. Гнус оставил свои отпечатки везде в виде черной, мертвой земли, растительности, тряпочек, разметанных по территориям и стенам зданий, оставшихся от взорванных зомби. К этим останкам никто не хотел прикасаться, поэтому восстановление базы на Ростке было только в зачаточном состоянии. Армейские же, засеянные местной травой и рассаженным кустарником, зеленели и успокаивали глаз. Бармен по прозвищу Товарищ взял еще пару помощников и вывел свой бизнес на новый уровень, поскольку теперь сталкеры сдавали хабар ему, а не в «Сто рентгенов». Конечно, часть доли он отдавал в пользу Свободы в виде редких и нужных артефактов, но и сам был в приличном прибытке.

Гипс, чувствуя свой исход, оставил все контакты, имена и интересы больших людей, помогающих их организации с Большой земли, и теперь Якорь, выучив все и подготовив товар, обновлял контакты по открывшейся вновь для них связи через посыльных, которых также называли бегунками. Между тем, хоть база группировки была далеко от основных направлений сталкеров и ближе к глубокой Зоне, оживившееся направление привлекло и искателей хабара, которые раньше просто боялись заходить в такую даль. Зона, то ли потеряв большое количество мутантов из-за гнуса и вынужденных гонов, то ли в благодарность за избавление от мучителей, практически не показывала мутантов вокруг Армейских Складов на километры вокруг. Десятки сталкеров сидели теперь в баре «Муха» за длинными и не очень столами, распивая «Казаки» и закусывая всем, что было и в баре, и в собственных рюкзаках. Скамейки и длинные столы гомонили дружными песнями, обсуждениями и смехом. Столы, находящиеся всего в паре метров друг от друга, пели свою песню, но случалось, что один стол, обнявшись за плечи, начинал перепевать другой, так, что и другой стол, плюнув на свою песню, подхватывал соседскую. Кто-то из мужиков выбывал с дистанции, тогда его за руки и за ноги вытаскивали наружу, благо помещение не имело сплошных стен, и выбывшего клали аккуратно рядом с другими таким же набравшимися и уснувшими сталкерами.

Трофим, слыша этот пьяный гул, сидя у себя в соседнем ангаре над записями с именами сталкеров его группировки, иногда лишь удивленно поднимал брови, когда хор мужицких голосов вдруг выдавал особо опасную высоту, которую брало всего два-три голоса, но и этого хватало, чтобы песня продолжала ораться дальше окрыленными успехом сталкерами. «Че-е-ерны-ый во-о-рон, что ж ты вье-о-о-шься…», – десятый раз орали сталкеры, казалось бы, только закончив «Ой мороз, мороз». А списки, которые составил Трофим, между тем были не такими веселыми. Это были списки тех, кто был поражен некровирусом, тех, кого ожидала последующая жизнь на этой земле после смерти. Таких была половина, включая самого ученого. Трофим уже сделал графики корреляций количества зараженных в зависимости от возраста, от времени, проведенного в Зоне, от активности в Зоне сталкера. Выходило примерно так, как и ожидалось: чем дольше и активнее находился и двигался сталкер, имеется в виду частота его выходов в глубину Зоны, тем больше была вероятность заражения. Итого получалось, что новички, имеющие незначительные или нечастые ходки, находящиеся в Зоне до полутора лет и ловящие удачу либо бродящие по заданию в малой и средней Зоне, заражены меньше всего, порядка двадцати процентов имеющихся. Сталкеры со сроком пребывания до трех лет – порядка пятидесяти процентов. Сталкеры от трех лет ближе к четырем с половиной и выше – восьмидесяти процентов зараженных. Теперь эти выводы надо показать Якорю просто ради того, чтобы показать свою работу, – ему ведь за это платят, – а потом выехать на Большую землю, к жене и детям – уж очень давно его там не было. Заждались и перепугались, наверное, неоднократно. Один только момент в связи с выездом к жене напрягал его. Передается ли этот вирус от еще живого человека к незараженному и если передается, то как? Жена ждет его дома у своей мамы и не поймет, если, придя из Зоны, он вдруг начнет нелепо избегать контакта. Она всегда у своей мамы, пока его нет. Только к его приезду они с детьми перебираются в их квартиру. Но как выяснить относительно заразности этого некровируса?

Погруженный в раздумья он, уже не слыша шум бара, пошел в здание к Якорю. Миновав охрану, постучал к нему в кабинет и почти сразу вошел. Якорь сидел на своем новом месте лидера группировки. Обстановка в кабинете так и не поменялась после Гипса. Те же самые книжные шкафы со стеклянными дверцами справа, тот же стол и стул для хозяина и стулья для посетителей, та же пепельница, разве что появился небольшой стол сразу справа от дверей, на котором стояло несколько коробок. Якорь стоял на том же месте, что и ранее Гипс, возле окна, одетый в легкий комбинезон группировки «Ветер Свободы», и курил у деревянного приоткрытого окна. Завидев Трофима, он кивнул, сделал последнюю затяжку и замахнулся было выкинуть бычок в окно, но, видимо, вспомнив Гипса, осекся и притушил окурок в пепельнице.

– Говори, Док, – сказал он, усаживаясь на место и жестом предлагая ученому сесть на стоящий для посетителей стул. Волосы сталкера стояли коричневым с проседью ершиком, из-за окна слышалось: «Из-за о-о-острова на стре-еж-е-ень, на просто-о-ор речной волны-ы-ы…» неугомонных сталкеров из бара. Оба находящихся в кабинете невольно прислушались к первым строчкам куплета.

– Мне вот интересно, – отвлекся Якорь, – им в «Ста Рентгенах» на Ростке-то так орать, небось, не давали.

– Да, поорать они, конечно, мастера, – согласился, прислушиваясь к идущей звуковой волне, Трофим.

– Ладно, пусть отметят подарки, победу, помянут кого надо. Это дело такое…

– Ага, – согласился Трофим. – Я что пришел. Вот тут списки наших инфицированных сталкеров, – он подал листки в протянутую руку.

Якорь погрузился в изучение, только краем глаза пробежал по таблицам и графикам, заострив в основном внимание на кличках сталкеров.

– Ха, – хмыкнул сталкер. – Вот Моль! Вот старый хрен! Как он умудрился не подцепить заразу-то? Всегда с ним вместе ходили, с одного котла ели, из одной фляги пили… Ну да, он все время в Севе-старушке своей ходил, это я только с открытым рылом и голыми руками. Мда… Ладно я хоть морально готов, а мужикам-то… Как думаешь, говорить или нет? – Якорь уставился на ученого, ожидая ответа.

– «По крайней мере бытовым способом от живого носителя не передается» – понял Трофим. Он выждал паузу, подбирая слова. – По врачебной этике, пациент всегда должен знать диагноз.

– Так, значит, вот незадача. Как отреагируют-то, а? Я же, как узнал, так без стакана не усидел. Но я это я, я-то без психа могу. Хотя… – сталкер почесал затылок. – Мужики у нас толковые, хрен их такой новостью перебьешь.

– Так эти уже пьяные, куда дальше-то?

– И то верно. Это все?

– Я это… Я бы домой съездил на пару недель. Можно устроить?

– Конечно, Док. Гипс тебя официально прописал, работаешь ты в организации «Свобода», специализирующейся на продаже сувенирной продукции. Работаем в Киеве и в Москве. Смекаешь, что за сувениры?

– Артефакты? – с улыбкой предположил очевидное Трофим.

– Они самые. Но, само собой, только определенным людям от определенных покупателей. Кстати, вот и повезешь сувенирную продукцию. Вон на столике позади, там немного, килограммов десять. Ты же от Москвы недалеко живешь? В магазинчике нашем и наличку получишь – зарплату и премию. Обратная связь через ту же точку. Договорились?

– Без проблем, шеф, – радостно улыбнулся Трофим.

– Ну, добро. Так. Как раз вопрос о пересылке решили, я, оказывается, только тебя ждал. Теперь пойдем мужикам сдаваться. Пока они пьяные, проще всего сообщить. Не молчать же, в самом деле, мало ли у кого какие планы, – сказал Гипс, поднимаясь со стула. – Заодно подготовим всех желающих к твоему приезду кровь сдать. Ты ведь не против?

– Не против. Проверим. Работа не пыльная, – с легким сердцем согласился ученый.

В коридоре Якорь остановился и хотел что-то крикнуть одному воину в экзоскелете в конце коридора, но передумал и пошел к бару, рядом с которым рядами лежали спящие мужики, человек пятнадцать, еще человек сорок были уже в состоянии, в котором опасно вставать, ну и десяток вполне трезвых сталкеров, которые в силу то ли природной крепости, то ли умения не пить больше возможностей были практически трезвыми. Якорь прошел мимо столов, слегка сморщившись, отмахиваясь от жестокого перегара списком, – это еще при том условии, что бар находился в высоком ангаре, где двух стен просто не было и вентиляция была само собой на уровне постоянного сквозняка. Трудно представить, что было в баре «Сто рентгенов», когда там более-менее плотно собирался народ, чтобы выпить и отпраздновать какое-либо событие. Не задерживаясь, он взобрался на стойку бара, несколько смутив упыхавшегося товарища и его помощников. Дождавшись, когда сталкеры, толкая друг друга локтями и указывая на лидера Свободы, смолкнут, он начал речь.

– Господа товарищи и братья сталкеры. Мужики. Недавно мы выиграли серьезную битву, не победив в которой, нас бы уже не было в живых.

– Да, было, было… верно… – разноголосым шумом отозвались мужики.

– Но в конце нам помогли. Вы сами знаете кто. Мы стараемся не говорить про них, но это наши бывшие товарищи и друзья. Ведь так?

– Да, да, – подтвердила толпа.

Трезвые сталкеры внимательно слушали Якоря, отложив стаканы. К бару стянулись другие бойцы группировки и вольные, отдыхавшие отдельно не в баре.

– Они называют себя Воскресшие. Я встречался с их лидером, у нас в настоящий момент торговые отношения. Это уже не безмозглые мертвецы, которых мы знали ранее, а практически настоящие люди. Я хочу сказать, что сегодня при помощи науки, – Якорь показал рукой на стоящего рядом Трофима, которого смутило заострение внимания на его персоне, – мы можем сказать, кто после смерти может воскреснуть. Это касается тех, кто сдавал кровь на анализ!

Шум среди сталкеров. Прикрывшие было глаза и выключающиеся от алкоголя мужики оживились, зашумели все громче и громче, обсуждая между собой новость. Якорь дал время на созревание основной идеи коллектива, которая через десяток секунд вылилась в требовательные крики.

– Говори, кто…Читай давай, Якорь! Режь правду-матку!

Сталкер поднял руку, призывая к тишине, и поднес к глазам список, начиная с себя.

– Якорь, Коваль, Асбест, Полтава, Разлив, Белый…

Клички продолжались и продолжались, сталкеры возбужденно повставали со скамей, окружив перекрикивающего взбудораженную толпу человека. Кто еще не слышал свой позывной, цыкали на зашумевших товарищей, заставляя их заткнуться и не мешать.

– Линь, Хомут, Мушкет, Банка – все, – Якорь оглядел толпу.

Смятение и гул, словно осиное гнездо. Сталкеры, забыв про все, обсуждали и ощупывали себя. Заглядывали в глаза и рот друг другу, очевидно, ожидая увидеть там что угодно, вплоть до тела вируса. Часть мужиков придвинулась ближе.

– Кровь сдавать куда? – спросил один из них, крупный вольный сталкер с бычьей шеей, качающийся на ногах, но поддерживаемый с обеих сторон товарищами.

– Желающие сдать кровь через двадцать дней к Доку, – крикнул в толпу Якорь.

Еще минута общего шума и гомона пытающихся переварить информацию людей. Кто-то жаловался, что у него болит спина, кто-то, – что болит ключица, кто-то и вовсе вчера проснулся с перепугом: «симптомы» заражения начали проявляться у каждого третьего. Сталкеры делали круглые глаза, многозначительно тыкали в больные места через комбинезоны и прочные куртки, кивали головами и бубнили, бубнили и бубнили.

– Эге-гей! Тысяча чертей! – крикнул кто-то за одним из столов, подражая известному актеру. – Мы бессмертны, каналья!

– Наливай, на..! – восторженно заорали ему в ответ.

Пьяная гурьба разрешила наконец для себя сбивающий с толку вопрос: что делать в связи с вышеизложенным? И нашла выход отпраздновать это с еще бо́льшим размахом. Послышались крики.

– Бармен, тащи на все!

– …кабанятину неси…

– …меню, меню дай хоть…

Один из столов, сгрудившись и обнявшись в едином порыве, восторженно запел:

– Че-е-ерны-ый во-о-рон, что ж ты вье-о-о-шься…

Якорь покачал головой. Сталкеры были неисправимы.