Читать книгу Сто дней с пиратом. Книга первая - Иман Кальби - Страница 5

Когда Валерия пришла в себя, в зале остались только Он и она. Никого больше не было. Опасный мужчина сидел на своем месте и смотрел на нее изучающе, с интересом. Теперь его лицо было полностью открыто и Валерия смогла рассмотреть эти опасные, резкие, но удивительно привлекательные черты лица… Был бы он в Европе, его бы точно позвали сниматься в кино или в рекламу… Смешная мысль… С учетом того, что перед ней сидел жестокий пират… Который несколько минут назад хладнокровно приказал отрубить руку бедному человеку… Высокий лоб, острые скулы, волевой подбородок. Идеально правильные пропорции лица, словно по нему прошлось золотое сечение. Огромные черные глаза, широкий нос, чувственные полные губы. Весь его вид говорил о какой – то природной порочности, греховности… Или это больное воображение Валерии подсказывало ей столь нелепые вещи, сублимируя животный страх от присутствия один на один с ним здесь и сейчас…

Девушка лежала на другом конце зала у стены, не шевелилась и мысленно благодарила Бога, что на ней все еще эти идиотские мужские вещи, в которых было так чертовски жарко все это время, зато они здорово защищали ее от его испытующих глаз… Хоть какое – то спасение, какая – то иллюзорная защищенность…

Автоматически бросила взгляд на место, где до ее обморока развернулась страшная картина… Теперь там было пусто, единственное, что свидетельствовало о том, что все произошедшее – не ее страшный сон, – это серое мокрое большое пятно на бетонном полу – кто – то убрал и помыл пол… Так бы и ее память подчистили…

– Встать можешь? – спросил на прекрасном английском вдруг Корсан, чем ошарашил ее. Не просто на прекрасном английском. Идеальном… Словно всю жизнь прожил в Англии… Именно в Англии, ибо она как говорящая на американском английском почти с рождения, без труда могла распознать настоящий акцент жителей Старого Света…

Валерия опасливо кивнула и, не дожидаясь приказа, поднялась, опираясь о стенку.

Он подошел, держа в руках пластиковую бутылку воды.

Протянул.

– Пей.

Девушка в нерешительности взяла ее, но, как поступить, не знала… Почему – то не хотелось жадно пить при нем из горлышка… Но пить хотелось неимоверно, а в горле теперь так пересохло, что можно было просто поперхнуться от сухости…

Она набрала полные легкие воздуха и все – таки припала губами к горлышку. Она, наконец, утолит свою жажду. На секунду сознанием овладевает лишь блаженство от долгожданного насыщения истощенного организма влагой, которое перебивает все другие эмоции. И только снова подняв на него глаза, она понимает, что он все так же внимательно ее все это время рассматривал…

– Сними шапку, – приказывает он своим хриплым голосом, и ей становится страшно и как – то волнительно. Никогда не слышала такого голоса…Этот голос пробирал до костей и… в то же время, волновал…

Секунда, вторая… Рука дрожит, но – таки касается ткани и стягивает ее с головы. Волосы заколоты, но он видит, что они платиново белые. Его глаза словно округляются, зрачки расширяются, а ноздри широкого носа раздуваются, как паруса. Валерия видит это, потому что какая – то непреодолимая инстинктивная сила заставляет ее смотреть в этот момент своего разоблачения ему в глаза… Что это? Какая – то природная, на животном уровне, тяга узнать его реакцию… И почему ей было важно увидеть, как он отреагирует… Странно, удивительно, непривычно для нее.

Делает еще несколько глотков, максимально быстро и аккуратно. Все, нужно остановиться, воду стоит экономить… Кто знает, может это все, что они выделили ей на ближайшие дни…

Он подходит ближе. Поднимает ее лицо за подбородок. Смотрит в глаза. Вернее не так. Заставляет ее смотреть в две черные бездны его глаз, обрамленные белоснежными белками.

– Ты знаешь, что женщина на корабле – к беде?… Обычно мы выбрасываем их за борт после того, как мы с ними… – В его голосе какие – то едва уловимые нотки издевательства и игры… Он словно предвкушает то, что сейчас будет…

Валерия сглатывает…

– И что вы с ними делаете? – спрашивает она сиплым голосом. И зачем только? Какой – такой ответ она хотела услышать, дурочка.. Все дело в смущении и боязни… От такого близкого контакта не знаешь, куда себя деть…

Он усмехается. Порочно. Не надо быть умницей, чтобы понять его ответ.

Одним движением хватает заколку в ее волосах и распускает их, а те каскадом рассыпаются по плечам. По выражению его лица видно, что ему нравится то, что он видит…

– Зачем ты меня искала, златовласая женщина?

Она набирает в легкие воздух…

– Мне нужно, чтобы Вы меня выслушали и приняли справедливое решение! – выдает она как на духу. – Спасите моего мужа! Прошу!

– Понимаете, нам нечего Вам предложить! – говорит она отчаянно, после того, как быстро, но четко, как советовал Абу Самак, изложила Корсану причину своего приезда и желания пообщаться с ним, – ни у меня, ни у семьи Ричарда нет таких денег… Это какое – то отчаяние… Безысходность… Американское правительство никогда не заплатит за него выкуп… А у меня за душой не больше десятка тысячи долларов… Люди моей специальности не получают много…

– Тогда зачем ты здесь, златовласка? – спрашивает с искренним удивлением, и в то же время, в его голосе слышен сарказм. Ему смешно…

– Потому что… потому что я должна ему помочь…. Он мой муж! Я люблю его! Я хочу, чтобы его освободили, чтобы он вернулся домой! Понимаете, это несправедливость, недоразумение! Он не сделал ничего плохого!!!

Он теперь улыбается в открытую… Его веселит ее тирада и, возможно, искренность.

Трогает лицо девушки.

– Какие красивые европейские женщины… – говорит задумчиво, философски, словно, казалось, еще секунду назад не слушал про ее семейную драму, на которую ему, по большому счету, было абсолютно плевать…  – И какие глупые. Пытаетесь поменяться ролями с мужчинами, а в итоге получаете слабых червяков вместо самцов рядом… И кто от этого в итоге выигрывает?

Валерия молчит, отчаянно надеясь увидеть в его глазах хоть проблеск того, за чем приехала…

– Нечего предложить, говоришь? Не сказал бы, – он недвусмысленно оглядывает Валерию…

– Раздевайся!

– Что? – ошарашенно спрашивает она.

– Давай, быстрее… У меня дела…

– Зачем?

– Сколько назначен выкуп за твоего мужа? 10 миллионов долларов? Посмотрим, сколько есть при тебе…

До Валерии с опозданием доходят его слова.

– При мне нет… Я не… Вы не так поняли…

– Раздевайся, Златовласка… Это единственная валюта, которая у тебя есть… Вот только я еще пока не понял, хочу ли я ее у тебя взять…

Она стала судорожно стягивать с себя вещи. Слезы унижения и страха застилали глаза. Тело было липким от пота и грязи за все дни пребывания в этих чудовищных условиях. Джинсы еле – еле слезали с немного припухших от жары ног, на коже под футболкой собрался липкий пот… Она тяжело вздохнула, стараясь побороть в себе стыд и унижение. Так нужно, Валерия… Другого выхода у тебя нет… Другого выхода у нас с Ричардом нет… Холодными пальцами коснулась белья, но он ее остановил, на удивление.

– Не нужно. Достаточно… – говорит тихо, хрипло.

Она замирает, не дышит. Значит, не понравилась… Еще бы… Она ведь не гетера Афинская.. Что там может понравиться… Обычная женщина… Еще и не особо парящаяся о своей внешности…

Обошел ее по кругу. Поперебирал в своих руках ее волосы. На удивление очень нежно. Никакой грубости.

Провел теперь рукой по ее лицу, шее, грудь не трогал, зато скользнул по животу и к бедру. Какие горячие руки у него… Теперь они очерчивают шрам на ее бедре…

– Откуда? – спрашивает.

– Крюк от рыбы…. Спасала черепаху, зацепилась сама…

Усмехается…Молчит… Отходит в сторону, развернувшись на сто восемьдесят градусов. Она дрожит, хоть в помещении и нестерпимо жарко… Руки отчаянно сцеплены в замок, словно она пытается прикрыться… Сердце стучит в районе горла… Страшно… Волнительно… Унизительно…

– Сто дней… По сто тысяч долларов за день… Таких денег не платят даже за самых лучших эскортниц в мире… Считай, тебе повезло…

Поднимает на него недоуменный взгляд… Он смотрит на нее теперь, усевшись обратно на свой «трон», а вернее, развалившись на нем полусидя, потому что это место скорее напоминало топчан с подушками.

– Ты все верно поняла, Златовласка… Эти сто дней ты проведешь со мной… И тем самым ты выплатишь выкуп за своего мужа. По истечении срока можете оба быть свободны…

– И что будет в течение этих дней? – спрашивает опасливо, сглатывая сухой ком в горле. Ответ она знает, но не хочет в него верить…

Он ловит понимание в ее глазах и порочно усмехается…

– Догадливая девочка. Эти сто дней ты будешь отдаваться мне, Валерия… Во всех смыслах этого слова… Жарко… Дико… Страстно… Так, как прикажу… Так, как сама скоро захочешь… Так, как никогда не умела со своим недомужем…

Он не ждет ее ответа. Просто теперь встает и идет на выход.

– Одевайся и жди. За тобой придут и проводят в твою новую комнату, – кидает на ходу, даже не поворачивая на нее головы, – Не благодари сейчас за мою несказанную щедрость. У тебя будет время отблагодарить меня этой ночью. Время пошло. Да, и отныне ходи на людях только в никабе. Ты играешь с огнем, глупая… Полагающуюся верхнюю одежду тебе сейчас принесут.

– А если я не согласна? – выдает ему в спину. Это последний рубеж, последняя попытка хоть какую – то видимость создать что она тоже имеет голос, что что – то решает….

Он поворачивается к ней. На его чувственном рту играет озорная улыбка, зато в глазах еще более темно…

– Тогда твоему мужу на твоих глазах перережут глотку. Медленно, мучительно, тупой джамбией (прим. – национальный йеменский нож, имеющий специфическую форму загнутого клинка без гарды). Мы поручим делать это какому – нибудь неопытному юнцу, руки которого будут дрожать, поэтому убивать он будет крайне некрасиво и медленно… А ты будешь на это смотреть, чувствуя, как тебя имеют во все дыры по очереди мои люди… Не питай иллюзий, Златовласка. У любого терпения и великодушия есть границы.. Знай их… И будь благодарна…