Читать книгу Сто дней с пиратом. Книга первая - Иман Кальби - Страница 6

Будь благодарна… Она повторяла эти слова про себя, как мантру… Уже третий час мысленно готовя себя к пугающей перспективе ночи с ним. Зачем она здесь? Зачем она влезла по собственной глупости и ненужной смелости в эту авантюру? Чтобы теперь стоять вот здесь, посреди затерянного Богом места в ожидании «хозяина», от мысли о чем все тело передернуло с отвращением и неприятием… Униженная, низведенная до уровня безвольной и бесправной рабыни… Этой ли перспективы ты для себя хотела, Валерия? И куда только делась ее бравада и привычная смелость? Туда же, куда и все остальные права… В этом месте, словно в аномальной зоне, не действовали никакие привычные для нее как для свободного, независимого индивида правила и законы… Зато работал один – единственный закон – закон силы… Вот она, безрадостная правда жизни…

Ее действительно достаточно быстро забрали из зала, отвели через большой, песчаного цвета, двор в другое здание… Валерия шла и пыталась поймать полуопущенным взглядом хоть что – то, что помогло бы ей понять, где она, где может содержаться ее муж… Но не видела ровным счетом ничего, кроме безжизненной унылой картины… Большой пустой двор был вроде чистым, вымощенным желтым плитняком, но совершенно пустынным. Как же многое значила зелень для уюта. Эта земля была проклята ее отсутствием… Морская соль, песок и жара иссушили здесь все, даже сердца этих жестоких людей… Двор словно опоясывался двух – трехэтажными зданиями по кругу… Все они являлись строениями одного комплекса. Было очевидно, они принадлежали Корсану, вот только выполняли разную роль.

Ее забрала из зала высокая смуглая женщина. Статная и яркая, она не прикрывала тело никабом, хоть и была облачена в красивый фиолетовый кафтан, очень гармонировавший с оттенком ее кожи. Зато Валерии она презрительно кинула в ноги черную хламиду, давая понять, что ей нужно напялить это на себя… Молча зашли в одноэтажное здание с куполом посередине. Там она обнаружила, что попала в то, что у ближневосточных народов называлось хаммам – восточную баню. И здесь все было предельно аскетично, без изысканных убранств и декора в виде витражей, высеченных в камне узоров и красивой деревянной инкрустированной мебели в зоне отдыха. Она вспомнила потрясающей красоты хаммам, который они посещали с Ричардом в свою поездку в Стамбул. Сердце снова сжалось… С Ричардом… В той, нормальной жизни… Она помнила свои чувства, когда лежала, блаженно расслабившись, под руками умелой массажистки, вся укутанная пеной с головы до ног. Почему – то думала о жизни наложниц в гареме султана. Тогда все это ей казалось сюрреалистичной сказкой, придуманной для туристов. А теперь… Теперь она понимала, каково, возможно, было тем женщинам, которые становились жертвами обстоятельств и желаний сильных мужчин… Насколько от их воли ничего не зависело… Это чувство просто разъедало изнутри… Уничтожало…

– Раздевайся догола, девка, – грубо произнесла на английском женщина.

Валерия в очередной раз удивилась, что все вокруг нее говорили на английском… С другой стороны, они ведь пираты… Своего рода, космополиты, которым приходится общаться с огромным количеством… пленников… сама усмехнулась своим мыслям… Если верить тому, что она читала в интернете, захват кораблей и заложников – это лишь вершина айсберга всех тех дел, которыми промышлял Корсан – контрабанда всего на свете, включая людей, спекуляция и влияние на цены на нефтепродукты за счет задержки крупнейших танкеров, браконьерство, наркоторговля, банальный рэкет в зоне залива, когда кораблям попросту перекрывали путь, пока не заплатят соответствующую мзду… Этот список нелегальных, но крайне прибыльных дел можно было продолжать больше часа…

Валерия мечтала, наконец, избавиться от ненавистной мужской одежды, пропахшей потом, но пристально – оценивающий взгляд этой женщины, которая, судя по всему, не собиралась ее оставлять один на один с водой и мылом, заставили поежиться и прикрыться руками.

– Нечего стесняться, глупая, – сказала та, одарив презрительной улыбкой, – чего там у тебя есть того, что я не видела… Поверь мне, видела в основном намного лучше…

Валерия быстро скинула с себя одежду до белья и попыталась прикрыться. Взгляд этой мегеры унижал даже больше, чем Корсана. Подошла оценивающе к девушке, с силой расцепила руки, которые были крепко сжаты на груди.

– Это что за два прыщика? – прыснула она, – он и груди – то твоей разглядеть не сможет.

Валерия ничего не ответила, но нельзя сказать, что слова смуглянки ее не задели. Она не считала свою грудь некрасивой или уж очень маленькой. Между первым – вторм размером, красивая форма, розовые соски… Ричард любил ее грудь и говорил, что она крайне привлекательна, а еще делает Валерию вечно юной… По его версии, огромная грудь сильно придавала женщине возраста… Сама девушка на эту тему мало парилась. Просто часто радовалась, что можно ходить без лифчика, не обременять себя этими зажимающими тисками… И почему только сейчас ее зацепили слова этой пантеры в женском обличии…

Презрительный взгляд женщины теперь проследовал вдоль живота Валерии, устремившись ей между ног.

– Какой уродливый шрам… Знаешь, цена женщины намного падает, если на ее теле есть шрамы или татуировки… И что это за бедра? Думаю, милочка, он порвет тебя, не успев даже войти… – снова гнусный смешок. И что эта женщины так сильно хотела ужалить Валерию… – не думаю, что ты долго протянешь под ним… рядом с ним…

– А я и не собираюсь тут долго протягивать, – ответила резко, наконец, Валерия, не выдержав потока желчи,  – у нас с ним договор. Сто дней. И больше Вы меня не увидите здесь… Так что сильно так не переживайте…

На секунду глаза пантеры блеснули злобным блеском, а потом она резко разродилась громким, раскатистым смехом. Словно потешалась над Валерией…

– Сто дней? Да ты наскучишь ему через неделю, глупая! – потом она резко перестала смеяться, растянутые в улыбку губы превратились в оскал, с силой схватила за запястье Валерию, больно тряхнув. Получалось это у нее с легкостью, потому что была намного физически сильнее девушки.

– Слушай сюда, западная шлюха. И хорошенько запоминай. Меня зовут Балкис. И я любимица Корсана. Таких, как ты, у него сотни, а я одна… Не знаю, кто ты и что задумала, но не смей переходить мне дорогу  – тогда останешься цела… А иначе не проживешь и недели – не успеешь и опомниться, как я скормлю тебя рыбам…

Балкис оттолкнула Валерию так, что та упала на влажный пол хаммам. Презрительно кинула ей киису (араб. – специальная перчатка для мытья из конского волоса) и оливковое мыло.

– Бери, вымойся. Как закончишь, выходи в соседний зал. Обработаю твои руки…

Как только тела Валерии коснулась живительная влага и ароматное мыло, она забыла обо всем на свете, даже о постоянно зудящей боли в ладонях. Просто наслаждалась чистотой, наслаждалась тем, что можно смытть с себя многодневный налет пота, страха и пыли. Она потеряла счет времени, просто растворилась в этих ощущениях, не горя желанием возвращаться к Балкис и ждать дальнейшего продолжения ночи… Но время неумолимо шло, пришлось накинуть на себя тонкое вафельное полотенце и таки – выйти в большой круглый зал под куполом, куда после банных процедур обычно устремлялись отдохнуть и расслабиться…

– Наконец – то, а то я уж было обрадовалась, что ты утонула, – сострила Балкис. Валерия разглядывала ее, пока та небрежно и довольно больно перематывала ей раны на руках. Красивая, породистая… Но эта красота и порода какие – то дикие, необузданные, пугающие своей энергетикой… Такая же аура исходила и от Корсана… Валерия на их фоне казалась каким – то маленьким несуразным белым пятном…

После того, как ее привели в порядок и надели прямо на голое тело какое – то странное, цветное шелковое платье и отвели в одну из спален другого здания, заперев за ней дверь, покой и умиротворенность, неизбежно наступившие после долгожданного соприкосновения тела с водой, прошел. Валерия металась по комнате, заранее холодея от осознания того, что Он придет сегодня за ней… Он будет унижать… Топтать… Он уничтожит ее как свободную, независимую женщину, как личность… И эта мысль выворачивала душу девушки наизнанку от неприятия, отвращения и…, как бы больно и обидно пораженчески это ни было признать, страха… Да, она трусливо и малодушно боялась. И этот страх может впоследствии заставить ее пойти на многие низости, много раз переступить через себя – вот это было самым нестерпимым среди всех мыслей, кружащихся теперь в ее голове. И в то же время она мысленно уговаривала себя отключить разум, постараться покорно принять свою участь… Жизнь ее мужа да и ее собственная жизнь сейчас целиком и полностью были в руках этого устрашающего мужчины… Она должна быть приветливой, послушной, услужливой… Не девочка, ведь наконец… Даже если не получится, надо стараться, изо всех сил стараться… На худой конец, он пока не сделал ей ничего плохого… В его действиях можно было даже рассмотреть некие элементы заботы… Она тут же громко усмехнулась своим мыслям… Какая забота? Так фрукты и овощи моют перед тем, как нарезать их в салат… Вот его забота… И какие иллюзии она строит? После того, что он сделал с тем мужчиной в зале… После того наполненного смирением и ужасом взгляда в пол Абу Самака… Она имела дело с очень жестоким и опасным человеком… Куда же ты влезла, Валерия… Куда же ты влезла…