Читать книгу Майя. Игрушка Шейха - Иман Кальби - Страница 8

На выходе у гардероба шейх к моему величайшему удивлению сам забирает из рук ждущего нас Амра мое пальто и галантно накидывает на плечи.

– Почему не шуба? – спрашивает, когда мы выныриваем из духоты клуба и попадаем на холод улицы, тут же спасаясь в темной роскоши салона автомобиля.

Я пожимаю плечами.

– Во– первых, это неприлично. В наше время, когда весь мир борется с изменением климата, носить на себе трупики животных–  как минимум дурной тон.

– А во– вторых?

– Во– вторых, я бы не хотела, чтобы за Ваш счет для меня совершались ненужные дорогостоящие покупки.

Он внимательно смотрит на меня. Сохраняет молчание. Это любопытство? Интерес? Просто забава? Все вместе…

Мы едем не более десяти минут–  на удивление нет пробок, а может это еще и чудодейственное свойство дипломатических номеров, которые позволяют Амру бесстрашно нарушать правила дорожного движения…

Останавливаемся у входа в помпезное здание стиля ампир. Заходим внутрь, где нас тут же встречает расплывшаяся в улыбке красавица–  хостесс. Проходим с ней в зал, поднимаемся по лестнице. Я все никак не могу понять, почему вокруг совершенно нет людей. Даже охранники. Они как– то ненавязчиво растворились в воздухе, хотя я и не питала иллюзий, что за нами не наблюдают.

Когда садимся за столик, до меня окончательно доходит–  ресторан полностью закрыт под нас. От этой мысли под ложечкой начинает сосать. Мне все это не очень нравится. Это неправильно. Совсем. И всё более двусмысленно как– то. Хотя я и понимала разумом, что для меня, простой девчонки из Подмосковья, слишком много чести думать так много на свой счет…

– Заказ за нас уже сделан, Майя. Лучшие блюда этого ресторана, но хорошо понятные и тебе, и мне, а не навороты клуба скорее для понтов. Мясо, овощи, зелень. Человеческая еда. Так что сейчас придется поесть, даже если воспоминания о Биг ма*е все еще свежи…

Я слегка улыбаюсь, но Тамер остается строгим.

– Комментируя твой ход мыслей в автомобиле. Во– первых, про то, что мех вышел из моды–  полная чушь, которую вбивают в голову девочкам старые уродливые феминистки. Они не могут себе позволить шубы, вот и несут её. Для их выделки звери отлавливаются не браконьерством. Это специальное производство, целая пищевая цепь. И если ее нарушить, скажем, разом перестать покупать шубы и выпустить всех зверьков из питомников и фабрик на свободу–  они заполонят всю планету, как крысы. Это так не работает. Человек– хищник. Он на вершите пищевой цепи. И ты этого не изменишь. Мы с тобой сейчас будем есть мясо–  и это тоже мертвые животные. Или не говори мне, что ты вегетарианка…

– Нет, –  подавленно отвечаю я, понимая логику его суждений, но…

– И второе. Ты оскорбляешь меня фразами о неуместности каких– то цен. Для своего ужина я выкупил целый ресторан, Майя. И даже если бы приехал сюда один, его бы все равно полностью под меня закрыли. Вот уж и правда нелепая трата денег. Но это правила моей жизни. Не будем сейчас затрагивать вопросы справедливости. Мир в целом несправедлив. Есть еще вопрос желаний. Я так захотел. Я захотел, чтобы ты не чувствовала себя неполноценной среди этих искусственных шармут (араб. – продажная женщина) и напыщенных индюков. Ты заслуживаешь самых красивых вещей, Майя. И купить тебе шубу–  самую лучшую в этом городе–  для меня ничего не стоит.

– Нелепость этой покупки в том, что тогда вам придется покупать мне дом, машину, да все на свете, шейх Тамер, –  я искренне улыбнулась, –  я к тому, что шикарная шуба не впишется в мою обычную жизнь. Я буду смотреться в ней нелепо. Такие подарки больше подходят тем девушкам, с которой Вы были в отеле, но не мне.

Он накрывает мою руку своей. Это так неожиданно, что я даже вскрикиваю. Его пальцы такие горячие. Длинные. Никогда не видела таких рук. Благородных.

– Я могу купить для тебя все, Майя. Это ничего мне не стоит. Если ты об Алине, мы давно друг друга знаем. И та пачка – денег- это максимум, на который она может рассчитывать, а ты…

Его взгляд сейчас слишком острый, даже собственнический. Я сейчас улавливаю в нем того самого хищника, что приказывал красотке ретироваться из гостиницы с пачкой денег. Меня это пугает.

– Это вообще– то была шутка…

Слава Богу, в этот момент приносят еду и это слегка разряжает момент.

Какое– то время мы едим молча. И я даже рада. Все дико вкусно. Никогда не ела такой вкуснятины. Мама тоже шикарно готовит, но это другое. Высокая кухня. Какое– то неземное удовольствие, заставляющее закатывать глаза от каждого кусочка.

– Ты сказала, что Ближний Восток тебя завораживает. Что именно, Майя? Где на Ближнем Востоке ты бывала?

– Нигде, –  честно отвечаю я, встречая его удивленный взгляд, –  не доводилось еще. Я познаю Ближний Восток из книг.

– Разве книги могут рассказать больше, чем глаза?

– Конечно! –  восклицаю я горячо, –  книги об истории, архитектуре, искусству. Арабский Восток–  это и правда вселенная. И только глупец будет оценивать эту великую древнюю землю, так много в себя впитавшую из прошлого и так многое давшую современности, по шаблонным стереотипам.

– Но согласись, если есть возможности еще и посещать те места, о которых читаешь, это ни с чем не сравнимое удовольствие. Ничто нам не приносит столько услады, как то, что можно увидеть, потрогать и попробовать на вкус…

– Неверно, шейх Тамер, – улыбаюсь я, натыкаясь на его удивленный взгляд, -Еще и услышать. Разве жизнь была бы полной без музыки?

–Верно, – улыбается в ответ, – какую музыку любишь? Как я понял, клубная современная- не твое…

–Любую… Музыку, на которой говорит сердце.

–Это слишком образное понятие…

–Но ведь это и правда так. У меня в плейлисте есть музыка разных народов мира и времен.

–Арабская есть?

–Есть, конечно.

–Любимая певица или певец?

–Их много, но любимая египтянка Ум Кульсум… Хотя ее величие превосходит страновые понятия. Когда я стала понимать слова ее песен, на глазах каждый раз наворачивались слезы. Это так глубоко! А Вы знаете, что она приехала в Советский Союз, но выступить здесь ей была не судьба? В тот же день пришла весть о гибели президента Египта, и она вернулась на родину, так и не дав концерт…

Он смотрит на меня как-то странно. Глубоко и вдумчиво.

–И что же любишь у Ум Кульсум?

– «Умри маак» (араб. – «Ты-моя жизнь»), конечно! Разве есть песня, исходящая от сердца, более сильная?

–Удивительно, – улыбается шейх мягко и даже восхищенно, а может мне это только кажется, – кто бы мне сказал, что я буду сидеть посреди зимы в Москве и обсуждать с молодой русской девочкой глубину песен Ум Кульсум…

Его голос сейчас был обволакивающим. Опять гипнотизировал. А я плыла. Блеск огней за окном, серебрящийся снег, кричащая красота зала и раскованность от того, что мы были только вдвоем и не нужно было отвлекаться на кого-то еще…

На пару мгновений между нами стало как-то слишком горячо, но потом я свернула на обсуждение науки и разговор продолжался в более легкой атмосфере, спокойно. Арабские халифаты, вязь и каллиграфия, медная чеканка. Предсказуемо, шейх Тамер знал любую тему, какую бы я ни затрагивала из сферы своих интересов, на голову выше меня. Но, а как иначе? Я только училась, а он был целым наследным принцем.

– А что ты знаешь о Киренаике?

Прикусила язык. К своему стыду, намного меньше, чем про другие страны региона… Киренаика всегда воспринималась арабистами как обособленная страна. И не только из– за свои североафриканские положения. Ее лидер, отец Тамера, был эксцентричен и говорил о том, что его люди больше связаны корнями с Африкой, чем с Ближним Востоком. Отчасти так оно и было, но… Все равно, арабы прощали ему эту дерзость за неслыханные богатства.

Здесь соло взял Тамер, а я почувствовала себя как в сказке, потому что он в буквальном смысле своим рассказом переносил меня за много тысяч километров от реальности, искусно вплетая арабский в русский и наоборот. Для пущего понимания. В душе я радовалась. Вот тебе и практика, Майя…

Время за оживленным увлекательным разговором пронеслось незаметно. Я совершенно случайно увидела на стене часы и охнула.

–Боже мой! Двенадцать часов ночи! Мне срочно пора домой! Мама будет ругаться!

–Никогда не задерживаешься?

–Нет… Простите, мне и правда пора, – засуетилась я и заерзала на стуле.

Тамер махнул рукой официантам. К этому времени мы уже съели основные блюда.

–Уделишь мне еще десять минут на чай? А потом я сам тебя отвезу…

–Вы? -засмеялась я, – я живу далеко, в Подмосковье.

–Я не так плохо знаю этот город, как ты думаешь, Майя.

А у меня почему-то всплыли в памяти слова Олеси о том, зачем такие, как Тамер, обычно приезжают в Россию… Что он здесь обычно делал и как развлекался…

Спустя четверть часа мы-таки оказываемся в автомобиле, и что самое удивительное- Тамер и правда за рулем. Мы только вдвоем. Позади еще один автомобиль с сопровождение, но я стараюсь о нем не думать. Очевидно, такие, как он, не остаются в одиночестве никогда.

–Давай адрес, вобью в навигатор…

В это сложно поверить, но наследный принц Киренаики везет меня по Яузской набережной в направлении дома. Даже улыбнуться от этого хочется.

–А расстояние неблизкое. И ты каждый день так ездишь на учебу?

–Да, – киваю я, – на метров выходит немного быстрее. Пробок не бывает…

–И тебе нравится эта жизнь? – спрашивает он скептически.

–Конечно. Это же моя жизнь. В ней уйма всего, что мне дорого. Да и потом, я ведь доучусь, встану на ноги, начну зарабатывать сама, если Вы о том, что я мучаюсь… Но я не мучаюсь. Я вообще рано встаю… Жаворонок…

–Жаворонок? – не понимает он меня.

–Птичка такая. У нас так говорят про тех, кто рано встает. А про тех, кто любит поспать- совы.

–Интересно, -хмыкает шейх, – значит, мы все совы. У нас почти вся жизнь испокон веков ориентирована на ночь. Ночью жара не такая палящая. В древние времена, когда не было кондиционеров, только это и было спасением… Даже названий у ночи несколько… Лейла- ранняя ночь, когда только восходит луна и мужчина мечтает о женщине, а женщина о мужчине… Джуджа- середина ночи, когда страсть утихла и отдает бразды правления сну. Джухейна- последняя половина ночи перед рассветом, самая темная. Знаешь почему, она такая темная, согласно поверьям бедуинов?

–Нет, – смотрю я на него зачарованно.

Тамер тоже поднимает на меня глаза.

–Это время бесстыдства и необузданности. Когда слияние двух тел после сна становится таким нестерпимо горячим и смелым, что ночь скрывает их от глаз Всевышнего, стыдливо прикрывая своей густой темнотой. На рассвете войны расставались со своими женщинами, уходя в бой. Каждый раз может быть, как последним. Это понимали и женщины, и мужчины. Они любили друг друга так же жадно, как арабы в пустыне припадают к источнику с водой…

Я застыла… Его слова сейчас обжигали все мое нутро. Никогда такое не испытывала. Никогда не думала, что всего пару его слов могут вот так сразить меня. Под дых…

Мы застываем, так и продолжая смотреть друг на друга. Он первым разрывает эту цепь.

–И каким ты видишь свое будущее? На какой работе?

Вопрос несколько некомфортный. Меня и саму сейчас штормит, когда задумываюсь о будущем. Наш диплом дает нам право пойти в науку или стать переводчиком. Кто-то уходит работать в нефтегазовые компании.

Именно последний вариант я ему и озвучиваю для пущей солидности. Пусть не думает, что я всю жизнь буду прозябать на побегушках у всяких там шейхов.

Он небрежно усмехается.

–Ты наивна, Майя. Очаровательна и наивна. Открою тебе тайну- на должностях, о которых ты мечтаешь и где могла бы потенциально работать, ты не заработаешь денег, способных изменить твою жизнь. А ты заслуживаешь большего.

Внутри что-то неприятно сжимается.

–Во-первых, Вы не знаете меня, чтобы категорично заявлять, чего я заслуживаю, а чего нет. А во-вторых, если я не смогу изменить жизнь, то проблема во мне и моем выборе, не находите?

–Выбор… Звучит смешно из уст женщины…

Мы переглядываемся. Сейчас между нами снова остро.

Неужели это случилось? Галантность шейха из сказки дала трещину, и он проявил свою истинную суть деспота?

–А я все ждала, когда же Вы заведете эту шовинистическую пластинку, – усмехаюсь, отворачиваясь к окну и закрывая руки на замок у груди, – возможно, не все стереотипы такие уж притянутые за уши.

Оба молчим в абсолютной тишине. Он не удосужился даже радио включить. А может такие снобы, как он, даже не слушают радио…

Мы пересекаем МКАД и уверенно несемся по областной трассе. На ней уже мало машин. Но я точно знаю, еще два часа назад тут был пробковый ад таких же работающих и учащихся в Москве.

–Как такая жизнь может нравиться? – снова разрывает шершавое полотно молчания Тамер, – разве это выбор, Майя? Вот так копошиться, как муравьи…

–Не всем посчастливилось родиться наследными принцами, как Вам.

–Не всем удалось родиться такими красавицами, как ты.

Опять перекрестная дуэль взглядов. А ведь он ни на секунду не сбавил скорости. И вот так отвлекается на меня от дороги. Ситуация начинает выходить из-под контроля- и мне это нравится все меньше.

– Я приму к сведению эту информацию, – сухо отвечаю я.

Он снова смотрит, на этот раз непонимающе.

–Что ты имеешь в виду?

–Буду знать, что мужчины считают меня красивой и перспективной в плане того, чтобы этой самой красотой поменять свою жизнь. Знаете, как-то раньше никто об этом не говорил. В моем окружении только скромные парни из группы, с которыми мы обсуждаем учебу, а не такие темы. Но появились Вы и я вдруг узнала, что смогу продать свою внешность мужчинам подороже…

–Не продешеви, – усмехается он жестко и снова замолкает. Но я вижу, что его скулы злобно играют. Доехать бы мне до дома живой-невредимой. Дура, Майя, куда ты вляпалась…

Тамер заворачивает за указатель, который возвещает, что через пару сотен метров я буду дома. Господи, долгожданное спасение… Неужели…

Его глаза на мне… Как?! Как до сих пор мы не протаранили какую-нибудь из встречных автомобилей или не сбили человека?

Тормозим в непосредственной близости от моего дома так же резко и порывисто, как и ехали.

–Вот, – Тамер достает с заднего сидения пакет и протягивает мне, – маленькая компенсация за сегодняшние неудобства и потраченное на меня время.

Я автоматически заглядываю в пакет и сразу начинаю качать головой.

–Нет, простите! Я не смогу принять такие подарки, – категорично говорю, когда вижу там коробку от нового айфона и… если глаза меня не обманывают, это красная коробочка известного роскошного ювелирного бренда, чей магазин расположен в лобби отеля.

–Ты не знаешь, что там. Это ничего для меня не стоит…

–Это стоит слишком много для меня, шейх Тамер… Простите! Мне правда не…

Не успеваю договорить, потому что он резко притягивает меня к себе, сминая пакеты. Его рука хватает затылок, а горячие полные губы накрывают мои. От неожиданности я теряю дар речи.

Нетерпеливо откидывает скукожившиеся подарки назад, придвигается еще ближе, делая пространство между нами минимальным.

– Что… что Вы делаете? –  говорю я прерывисто, задыхаясь, шокированная происходящим.

Тамер усмехается, оттягивая мою губу и немного сбавляя темп, но не прекращая поцелуя.

– Как видишь, даю тебе «языковую практику».

Его рука опускается на мою коленку, поддевает край разреза. Теперь уже мою и его кожу отделяет только капрон колготок. Он ведет вверх, властно сжимая бедра и выдыхая, словно бы разочарованно.

– Настоящие женщины должны носит чулки, Майя… Это очень красиво и очень возбуждает. А еще… Еще для того, чтобы быть всегда готовыми принять ласку своего мужчины…

Мой разум оживает, судя по всему, немного оправившись от шока. Что я творю? Что делаю? Что нас связывает с этим властным чужестранцем, что между нами общего? Пару часов разговора, во время которого я пребывала словно бы под гипнозом? Он просто очередной сексист, решивший поиграть с новой игрушкой. Все его разговоры- просто яд мне в уши. Паралитический газ перед тем, как прикончить…

–Пусти сейчас же! – бью его по рукам.

–А то что?

–Я думала, что Вы…

–Кто, Майя? Принц на белом коне? Шейх из сказки? Да, так оно и есть. Я и есть для тебя шейх из сказки. Иначе бы ты не пыталась весь день соблазнить меня, как самая настоящая самка…

–Я? – давлюсь в шоке? -да что Вы такое говорите?! Какое соблазнение?!

Моя борьба в очередной раз заканчивается поражением, когда его горячие пальцы сжимают мою грудь. Властно и умеючи поддевая сосок в чашке лифчика.

–Хватит ломаться. В этой дыре ведь есть отель? Никогда не брал такую красотку в гадюшнике. Это будет даже забавно. Или хочешь прямо в машине?

–Пустите! Я не… Я не отдамся Вам!

Он нетерпеливо хмыкает.

–Цену говори. Только повторяю- не продешеви. Всё не мог понять весь вечер, ты играешь в овечку или правда такая? Сейчас и узнаем…

–Я не продаюсь! – пытаюсь оттолкнуть его от себя, но тщетно.

Он гортанно смеется

–Все в этом мире продается и покупается, Майя. Ты не исключение!

– Не смейте! Я… Никогда! Не трогайте! Пожалуйста! – последнее вырывается из груди жалобным плачем, – я ни с кем никогда не… Я невинна…

Я уже не думала, что эти слова произведут на него хоть какое-то впечатление, но происходит именно так. Тамер словно замирает. Отодвигается от меня и смотрит в мои глаза.

Я не фокусирую на нем взгляда, потому что он смазан моими слезами, как окно во время дождя.

Я молюсь сейчас лишь о том, чтобы дверь открылась. После трех отчаянных попыток это сделать все-таки слышу заветный щелчок и тут же вылетаю прочь, оставив внутри и свою старую одежду, и его подарки.

Бегу до подъезда, не оборачиваясь и лишь молясь о том, чтобы он отступил. Но что-то подсказывает мне, что он и правда отступил, потому что дверь сама бы в таком автомобиле не открылась.

Забегаю внутрь нашего старого и обшарпанного подъезда, попадая в до боли знакомый мир. Теперь слезы бегут из глаз крупными горошинами.