Читать книгу Развод по-кавказски. Инстинкт собственника - Иман Кальби - Страница 2

– Я вижу, что роды прошли легко, естественно. Есть один шов, небольшой и аккуратный, но в целом все заживает совершенного органично и по плану. Полагаю, что спустя две недели Вы сможете спокойно начать половую жизнь,– врач говорит об этих вопросах буднично, просто, словно бы я сейчас была счастливой женой и молодой мамой на плановой консультации, а у меня в душе все разом переворачивается…

Они скажут ему сейчас, когда можно…

Все произойдет накануне его свадьбы с другой…

Почему-то я не сомневаюсь, что ждать он не будет…

Специально…

Утолит свой голод со мной, а потом коснется нового ненадкусанного

плода… Она будет желанной, как все еще не испробованное, молодой и нерожавшей…

Почему от этой мысли мне больно?

Выкинь лишнее из головы, Аня.

Тебе нужно справиться с этим кошмаром.

Любовница так любовница, если другого выхода быть рядом с сыном нет…

А пока его нет, черт побери! Рамазану Илиеву не переходят дорогу, не перечат, не воюют с ним, если в руках ничего нет: не то, чтобы козырей- даже шестерок…

– Я подобрала для Вас оптимальный вариант контрацепции,– продолжает беззаботно вещать доктор, уже из-за стола, внося какие-то записи в карточку, пока я одеваюсь в гардеробной. – Это мягкие гормоны, которые никак не навредят ни вашему ГВ, ни в целом восстановлению. Мне было сказано, что другие виды контрацепции, то есть механические варианты, следует исключить…

Не могу не усмехнуться про себя.

Рамазан никогда не признавал секс «в скафандре», как он всегда это описывал презрительно и даже брезгливо. Но обычно контролировал себя. Мы ведь обсуждали и не раз, что пока не готовы к тому, чтобы становиться родителями.

Он успевал, всегда успевал. В самые опасные дни в цикле мы все-таки не рисковали и использовали защиту, а вот в тот день он не церемонился…

Кто знает, может быть, он сделал это нарочно…

Снова и снова за сегодня возвращаюсь в воспоминания прошлого год назад…

Я в отчаянии, завтра последний день, когда нам надо явиться в ЗАГС, чтобы наш брак расторгли. Паспорта на руках у меня нет. Но я знаю, где он…

В его сейфе в кабинете. Место, которое мне знакомо как свои пять пальцев.

Мы провели тут не один час. Когда он засиживался по делам, а мне было слишком грустно без него в холодной постели, я приходила и мир вокруг сразу загорался огнем нашей страсти. Это было жарко, феерично, сильно, дико и искренне…

Иногда даже наша горячая любовь требовала штиля. Когда между нами была идиллия, он любил сажать меня к себе на колени и рассказывать что-то интересное. Гладил, целовал, перебирал волосы. Говорил, это его форма отдыха и медитации. Мы могли часами вот так сидеть и смотреть в огромное окно в пол- на кружащие снежинки, опадающую листву, слушать шепот дождя или наслаждаться летим закатом…

С ним каждое время года было особенным и запоминающимся… И хотя в нашей жизни их было всего пять- пряное лето, которое тут же сменилось нашей осенней свадьбой и годом семейной жизни, я помнила каждый миг вот так, в объятиях. В настоящей любви, пусть и совсем не совершенной…

Это теплые воспоминания, по-правильному женские. И он никогда не отнимет их у меня, даже если будет сейчас со мной самым жестоким человеком на свете.

Даже из-за того, что так вероломно предал как мужчина…

Просто потому, что тогда мы и правда друг друга любили.

Просто потому, что тогда между нами все было искренне и только для двоих.

И да, спокойно не было никогда, но как-то получалось находить общий язык, сглаживать, слышать друг друга после диких криков, битой посуды и хлопаний дверями…

Я все была готова ему простить кроме измены…

Но другую не простила.

Другая убила во мне любовь к нему.

Никогда.

Ни за что…

Рамазан Илиев больше никогда не получит моего сердца… Никогда…

Сколько бы ни заявлял свои права собственника на мое тело.

Это всего лишь оболочка.

Главное- что внутри.

Сейчас, обнимая своего сыночка, я понимаю это, как никогда…

Перед глазами до сих пор тот ворох сообщений с анонимного номера…

«Ты, русская дура, думала, он и правда тобой будет долго увлечен? Посмотри, с кем он прекрасно проводит время, пока ты сидишь и ждешь его дома, овца»…

Десятки фотографий На ней красивая, высокая, породистая, под стать ему, брюнетка с белоснежной улыбкой. Она не забита. Одета шикарно. Они в ресторане, на прогулке, в какой-то домашней атмосфере, она на лошади… И он рядом- такой расслабленный, совсем не испытывающий вины и сомнений.. Я бы могла претвориться и оправдать эти фото тем, что они были до меня, но нет… Слишком много на них наводящего о том, что они из моего кошмарного настоящего…

Номер женского журнала, торчащий из ее сумки, золотая осень, какой не было лет десять, а в этом году вот была, его новая машина, купленная месяц назад…

У меня не было сил на выяснения отношений. Да и что выяснять? О чем говорить, когда он предал? Даже хуже, предавал. Планомерно, растянуто, систематично…

Как же мне хотелось тогда скрыться подальше от него, вытравить себя из его жизни, чтобы он чувствовал боль, одиночество и тоску, чтобы он понял, черт возьми, что он натворил!

Как же это, а?!

Как же это невыносимо и бесчеловечно!

Азбека смотрела на меня стеклянными глазами, когда я разглядывала его фотографии с другой. Он улыбался ей, вел себя галантно и вежливо. Обольщал. Держал за руку…

– А что ты хотела, Анна? Я говорила тебе, как будет. Прими это. Прими и смирись. Пока муж продолжает обращать внимание и на тебя, у тебя еще есть надежда…

– Надежда на что?– выдавила из себя с горьким смешком.

– На то, чтобы быть рядом, чтобы не быть забытой, покинутой, иссохшей, как никому не нужный сорняк, который даже полить забывают… А еще лучше роди. Так наши женщины дают знать всем злым языкам, что про них мужья тоже не забыли. Что их постели тоже не холодные…

Она говорит это- а меня выворачивает наизнанку от боли… Это немыслимо…

Это невыносимо…

Нет, я не смогу справиться с этой болью…