Читать книгу Белая мышь - Имоджен Кили - Страница 11

Нэнси открыла своим ключом парадную дверь и увидела, что в холле её ждёт горничная – уже одетая в выходное пальто и с маленьким хлипким чемоданчиком у ног.

– Мадам Фиокка, я…

Нэнси стянула перчатки, не в силах даже взглянуть на девушку.

– Конечно, тебе нужно уезжать, Клодет. Поедешь к матери, в Сен-Жюльен?

Нэнси достала из сумки ещё один ключ и открыла ящик маленького секретера. Анри всегда держал там кожаное портмоне, набитое купюрами. Достав пару тысяч франков, она протянула их девушке. Клодет посмотрела на деньги и затрясла головой.

– Я не могу, мадам. Только не сейчас, я и так вас бросаю.

– Можешь, чёрт возьми, – отрезала Нэнси. – Просто возьми.

Клодет неловко забрала купюры из рук Нэнси, пробормотала благодарность и засунула их во внутренний карман пальто.

– Иди через сад, Клодет. И будь осторожна.

– Удачи, мадам. Мне очень нравилось у вас работать.

Только сейчас Нэнси смогла поднять взгляд. Нет, если кто и предал Анри, то это не она. Ей вдруг показалось, что сейчас нужно дать ей какой-то совет, сказать что-то умное, яркое, что Клодет будет помнить всю жизнь, что-то, что позволит ей стать лучшим человеком и о чём она потом будет рассказывать детям и внукам. Что-то вдохновляющее. Но в голову ничего не приходило. Ей просто нужно выпить. Когда Нэнси убегала из дома, никто ей не сказал ничего вдохновляющего, так что это они во всем виноваты.

– Я рада. А теперь в путь, дорогая.

Клодет взяла чемодан.

– На кухне ваш друг Филипп, мадам Фиокка.

– Спасибо.

Клодет пошла в заднюю часть дома, а Нэнси осталась в холле – в пальто, с лакированной сумочкой через плечо. На столе стояли свежие цветы, деревянные перила были отполированы до блеска, на стенах ровными рядами висели полотна с изображением Марселя и морских судов. До этого момента она их даже не замечала. Анри любил картины. Она пошла в гостиную, подошла к шкафу, достала декантер и налила себе в тяжёлый стеклянный стакан щедрую порцию бренди. Выпив её, она взяла ещё один стакан, декантер и пошла на кухню.

Когда она вошла, Филипп поднялся. Она поставила стаканы и декантер на чистую деревянную столешницу, наполнила стаканы, села, сбросила с себя пальто и, скрестив ноги, сделала глоток. Филипп так и продолжал стоять.

– Сядь, чёрт тебя подери! – сказала она и снова потянулась к декантеру. Он сморщился. – Что? Никогда не видел, как женщина пьёт?

Он аккуратно сел, но ножки стула всё равно заскрежетали по серой плитке.

– Мне очень жаль, Нэнси.

Её начало трясти. От злобы или вины? Она не понимала, что это за чувство. Что бы это ни было, её трясло так, что зубы стучали о стакан.

– Я во всем виновата. Он всегда говорил мне, чтобы я была осторожна, а я продолжала гнуть свою линию, просила всё больше и больше денег.

Значит, всё-таки вина.

Филипп взял стакан и покачал головой.

– Это был выбор Анри. Не отнимай это у него, Нэнси.

– Но…

– Теперь пришло твоё время сделать выбор, – сказал он. Она знала, что он сейчас скажет, и она не хотела это слышать. Заткнись. Заткнись. У неё так сильно дрожали руки, что даже стакан ко рту поднести было невероятно трудно. Он не заткнулся. – Нам нужно тебя вывезти. Сейчас.

– Я не могу оставить его здесь, с ними! – Она так сильно стукнула стаканом о стол, что на полках буфета зазвенела посуда. – Я подожгу себя у них на лестнице. Засуну гранату им в зад. Войду и застрелю секретаря. Анри не заставит меня уехать!

Филипп поставил свой стакан на стол с щелчком, как при заряде патрона в обойму.

– Я знаю, что ты не боишься смерти, Нэнси. Но тебе нужно уехать. Если не ради себя, то ради него. Они заставят его смотреть, как ты мучаешься, а ты будешь мучаться. Они возьмут тебя живой и будут пытать вас обоих до тех пор, пока не накроют всю сеть. Я знаю, что он будет молчать столько, сколько сможет, но я также знаю, что он скажет им всё, чтобы спасти тебя. Поэтому ради нас всех – уезжай.

Она закрыла глаза, чтобы спрятаться от этой правды.

– У него есть адвокаты. Дорогие адвокаты. Может, они вытащат его…

Филипп опустил взгляд и тихо сказал:

– Когда они его вытащат, мы вывезем его из Франции. Отправим туда, где будешь ты. Но ты должна уехать сейчас.

Она сморгнула слёзы.

– Обещаешь?

– Обещаю, что сделаю всё, что смогу, Нэнси. Этого достаточно?

Наконец она кивнула. Больше этого он обещать не мог.

– Это был мой первый настоящий дом.

Он допил бренди.

– Будь готова выйти, как только стемнеет, Нэнси. За домом следят – и спереди, и сзади, но мы их отвлечём. Выходи с парадного входа. Садись на последний автобус до Тулузы. Адрес тамошней квартиры ты знаешь, так?

Она ограничилась кивком, опасаясь, что расплачется, если скажет хоть слово.