Читать книгу В ритме Барселоны - Инесса Барра - Страница 5

Эвита переступила порог и толкнула за собой дверь. Та захлопнулась с громким стуком, который отразился от стен и разнесся гулом по пустой квартире. Эвита сделала несколько шагов. Взгляд выхватил упавший с вешалки шарф – он, словно кот, свернулся клубком на домашних туфлях отца. Замерев, она посмотрела на него, а потом сползла по стене на пол и разрыдалась. Вот и все. Внезапная смерть и похороны отца полностью опустошили ее. Собрав остатки сил, Эвита дошла до дивана и упала в его объятия. День был мучительно долгим.

Еще в Сан-Франциско, когда зазвонил телефон и на нем высветился неизвестный номер с испанским кодом, ей стало тревожно и неуютно. Сердце взволнованно колыхнулось.

– Алло, говорите! – был конец рабочего дня, и Эвита уже собиралась уходить.

– Сеньора Гарсия Круз? – спросил незнакомец и представился нотариусом из Барселоны.

Она смотрела в окно на сверкающий огнями город. По мере того как до нее доходил смысл слов говорящего в трубке мужчины, состояние менялось. Спустя несколько минут она вымолвила:

– Да, я приеду. Спасибо.

Пальцы разжались, и телефон выпал из руки. За окном внезапно прогремело, но она даже не вздрогнула. Крупные капли дождя ударили по стеклу одновременно с прорвавшимися слезами.

Сердечный приступ. Ей даже в голову не могло прийти, что отец когда-то умрет и она останется совсем одна. Успешно возглавляя маркетинговый отдел крупной американской рекламной компании вот уже много лет, она по-прежнему оставалась маленькой девочкой. Новость оказалась настолько шокирующей, что мысль о билете до Барселоны никак не переходила в действие. В висках пульсировало.

На полу завибрировал телефон. Эвита долго не решалась поднять его.

– Дорогая, ты где? Жду тебя еще десять минут и уезжаю, – весело щебетала подруга.

Но, не услышав ответа, она настороженно спросила:

– Что произошло? Я сейчас поднимусь, ты у себя?

– Да, – выдавила девушка.

Аманда влетела в кабинет и, обнаружив Эвиту сидящей на полу, поняла: случилось что-то непоправимое. Такой подругу она не видела никогда.

– Вставай, поехали домой.

– Мне нужно купить билеты, – слабым голосом выговорила девушка.

– Куда?

– В Барселону, – она подняла голову, по лицу текли слезы, смешиваясь с тушью, пудрой и румянами. – Папа умер.

– Ох, мне очень жаль. Давай я поищу билеты сама. Нет, сначала налью тебе воды, – подруга суетилась. – Вот, пей.

Аманда подняла Эвиту с пола, усадила на стул и, видя ее отсутствующий взгляд, забронировала билет на утренний рейс.

– Готово. Вылет завтра в девять, я приеду к тебе пораньше, помогу собрать вещи и отвезу в аэропорт.

***

Эвита стояла на вершине Монжуика, глядя вниз на Барселону. Несмотря на февраль, погода была солнечной и довольно теплой. Вечнозеленые молчаливые кипарисы на аллее кладбища, крики чаек и шум города. В кармане – ключ с выбитым номером. Его выдали при захоронении.

«Папа, вот вы с мамой и вместе! Навсегда. А я теперь совсем одна. Не знаю, возвращаться ли мне обратно в Америку? Что делать? И главное, зачем? Для кого?»

Все завершилось, и пора уходить.

***

Уладив с утра дела в нотариальной конторе, Эвита вышла на улицу. Она подсознательно искала какие-то подсказки и знаки, ей хотелось побыть с городом наедине. Но насколько это возможно в мегаполисе, где жизнь не прекращается ни на минуту?

Девушка не спеша добрела до Триумфальной арки. Внезапно та показалась ей своеобразными воротами, разделяющими мир надвое: первый, в котором отец еще жив, и второй, где она теперь совершенно одна. Эвита стояла в нерешительности. И уже хотела обойти это место, но мимо пронеслась толпа школьников, случайно задев ее. Она вдруг подалась вперед, шагнула под кирпичный свод и очутилась по ту сторону арки. Реальность вокруг никак не изменилась, вопреки ожиданиям. Туристы также глазели по сторонам и фотографировались, горожане спешили по своим делам, дети в разноцветных масках бегали по редким лужам, расплескивая их. Было время карнавала.

Никто не обращал внимания на одиноко бредущую девушку. Город бурлил, в нем явственно чувствовалась энергия жизни, яркость, разнообразие. Не зря визитная карточка Барселоны – декоративная мозаика. В ней отражение сути города. Красота, сложенная из разноцветных кусочков. Сейчас жизнь Эвиты тоже напоминала осколки, вот только рисунок из них не складывался.

Улицы, переулки, дворики и площади бережно вели Эвиту, привычно окутывая своим духом. «Куда я иду? Что мне нужно делать? И есть ли хоть какой-то смысл в этом?» – спрашивала она себя.

Очутившись перед Санта Марией Дел Пи, Эвита остановилась. Она почувствовала себя маленькой и хрупкой на фоне мощных серых стен базилики. «Интересно, насколько прочны люди и велика ли их жажда жизни по сравнению со зданиями? Вот церковь, устоявшая, несмотря на пожары, войны и землетрясения. Сквозь нее пронеслись века и бесчисленные судьбы. Но она не может дать мне ответа».

***

Эвита совершенно случайно забрела сюда, и странно, что раньше здесь не бывала. Бар Марсела будто вынырнул из какой-то временнóй параллели вместе с его посетителями. Вроде обычные люди, но в этой атмосфере они играли свою роль: каждый из них зачем-то нужен. Она взяла себе чашку кофе и присела за свободный столик в дальнем углу бара.

Вошедший мужчина в легком пиджаке и желтой рубашке привлек ее внимание. Он сделал заказ у стойки и направился прямиком к ней. Она позволила ему присесть. Легко завели разговор, как старые приятели, которые просто не виделись много лет. Эвита рассказала о смерти отца, о похоронах и даже о своей работе в Америке. Прошло уже около часа, и ей показалось, что время остановилось.

– Так что, возвращаешься в Сан-Франциско? – Михель пригубил абсент.

– В том-то и дело, я не знаю, – Эвита облокотилась на холодную мраморную поверхность круглого столика.

Помолчали. Михель не торопил ее, будто чувствовал, что она не готова сейчас ничего решать. Он сменил тему:

– Обрати внимание на мозаичную плитку на полу, потемневшие зеркала, облупленный потолок, на стены и пыльные бутылки на полках. Они свидетели многих историй. Я люблю приходить сюда и слушать их.

Эвита обвела взглядом пространство.

– И какие истории ты слышишь? – Эвита подумала, что у парня галлюцинации из-за крепкого спиртного, хотя… какая разница. Ей совершенно не хочется ничего делать, а значит есть время поболтать.

– Знаешь ли ты, что здесь когда-то бывали Хемингуэй и Пикассо? Я уверен, они заходили сюда не просто пропустить по стаканчику абсента, но и вдохновиться. В этом баре витает особенный дух. Не зря Вуди Аллен выбрал его для съемок своего фильма, – он сделал паузу и добавил: – Кстати, я сейчас пишу книгу.

– О чем она?

– О путешествиях, о любви, о судьбах людей… в общем, о жизни. Мне осталось дописать последнюю главу.

Неожиданно для самой себя Эвита спросила:

– А можно почитать?

– Да, вот только допишу и с удовольствием дам. Мне бы пора уже начать искать иллюстратора. Ты случайно не знаешь кого-то?

Эвита помолчала, а потом сказала:

– Раньше я так любила рисовать! Даже закончила художественную студию.

– Это здорово! Где можно увидеть твои работы?

– В папке, в ящике стола, – она грустно усмехнулась. – Я бросила рисование, когда поступила на учебу. Папа считал, что мне нужно быть самостоятельной. Получить профессию, зарабатывать деньги. А малевалочки – лишь забавы, и они должны остаться в детстве. Он договорился с компаньоном, и сразу после университета мне предоставили должность в крупной компании, потом перевели в головной офис в Сан-Франциско.

– Тебе нравится твоя работа?

– Нормальная. Мне хорошо платят. Но я…

Девушка положила голову на руки и сидела так какое-то время. Михель тоже молчал, ждал. Посетители уходили, приходили другие. В этом вневременном баре, заполненном гулом голосов, запахами кофе, пива и абсента, под желтым мутным светом ламп наступал момент перелома судьбы Эвиты. Но она об этом пока не знала.

Девушка подняла голову и предложила:

– Проводи меня домой и, если захочешь, я покажу тебе рисунки.

Михель кивнул, расплатился, и они двинулись к двери.

Когда вышли из бара, на них обрушился гул приближающейся толпы, звуки барабанов, песни и музыка.

– Что это? – не сразу сообразила Эвита.

– Карнавал продолжается! Очень люблю это время.

– Я раньше тоже любила, но сейчас совсем не праздничное настроение.

Толпа, не спросив разрешения и не обратив внимания на настроение, впитала их в себя. Общая энергия веселья передавалась как цепная реакция. Казалось, что люди беспричинно радовались, пели, танцевали и играли на музыкальных инструментах. Какое-то время Эвита и Михель не могли вырваться из потока карнавала. Но все же они сумели пересечь улицу и пошли вдоль домов, разрисованных многочисленными граффити.

***

– У тебя талант, – ничуть не заигрывая и не пытаясь польстить, сказал Михель и закрыл папку с рисунками. – Хочешь попробовать проиллюстрировать мою книгу? Через неделю я пришлю тебе рукопись.

Предложение прозвучало обыденно и просто.

***

В следующие месяцы Эвита погрузилась в работу над иллюстрациями для книги Михеля, находя в этом процессе исцеление и новый смысл. Она осталась в любимой Барселоне.

На службе решила сначала взять отпуск, а там – как сложится. Ведь пока неизвестно, что у нее получится и понравятся ли автору ее рисунки. Пару раз из Сан-Франциско звонил заместитель директора. Спрашивал, когда она приедет. Это возвращало ее в реальность, выдергивая из мира образов книги Михеля. Положив трубку, она шла в душ. Подолгу стояла под струями воды и задавала себе вопрос: «Что же делать?», на который глубоко внутри уже знала ответ, но никак не решалась признаться себе вслух.

Эвита вчитывалась в текст Михеля. Погружалась в сюжет. У нее возникали образы, которые ей хотелось оживить в рисунке. Отсутствие практики сказывалось: порой она впадала в ярость от того, что не удавалось передать эмоцию или характер героя через портрет. В такие моменты, после длительных попыток и десятка разорванных и разбросанных по комнате листов бумаги, она шла гулять. Прогулки давали отдых мыслям, эмоциям и руке. Казалось, что с каждой законченной иллюстрацией у нее прибавлялись силы.

Они встретились в кафе Skybar. Эвита волновалась, пока Михель рассматривал наброски. Заказанный ею кофе уже остыл, а она не сделала и глотка.

– Мне определенно нравится!

Девушка выдохнула и залпом выпила свой эспрессо.

– Завтра покажу издателю. Но это формальность. Уверен, что с их стороны все будет гладко. Жди контракт, – он ей подмигнул, взял папку и, сославшись на встречу с приятелем, ушел.

На террасе кафе Эвита сидела за столиком одна, посетителей было мало. Внизу, у подножия здания, бурлила площадь Каталонии. С высоты седьмого этажа она видела, как вдалеке голубым поблескивало море, зеленели холмы Монжуика и работали краны на строительстве Саграды. От живописной перспективы и мысли о том, что ее работа понравилась, Эвита ощущала прилив сил. Она позвала официанта и заказала бокал кавы.

***

Книга была завершена, и тираж готовился к печати. Совсем скоро они смогут взять в руки их совместное творение. Эта мысль вызывала в Эвите трепет и азарт.

Презентация прошла в уютном книжном магазине La Central в Эшампле. Они с Михелем рассказывали историю знакомства и то, как начали работать вместе, поделились творческими замыслами. Заинтересованные лица людей, вопросы, автографы на книгах – вся эта атмосфера казалась Эвите нереальной, ведь всего полгода назад она совершенно не понимала, что ей делать и как жить дальше. А сейчас у нее столько планов и предложений, что кружится голова. Но главное, она осознала: ей нравится рисовать, она растворяется в этом процессе, летит, увлекается. Она выражает себя.

Ее удивила пришедшая однажды ночью мысль. Эвита завершила очередную иллюстрацию, отложила ее и, удовлетворенно рассматривая, подумала: «Кажется, только сейчас я начала жить по-настоящему, как в детстве, когда ты точно знаешь, чего тебе хочется, когда можно выражать эмоции и желания».

– Как тебе презентация? Думаю, все прошло очень хорошо, – Михель закончил беседовать с пожилой дамой и подошел к Эвите.

– Я так тряслась и переживала! Кажется, у меня дрожал голос, – призналась девушка.

– А у меня для тебя кое-что есть. Держи, – он достал из сумки издание с яркой обложкой. «Художники Каталонии».

– Спасибо, – ее порадовало внимание и подарок.

Эвита собиралась посмотреть книгу дома, но писатель сказал:

– Открой сейчас.

Она вопросительно глянула на него. Ее внимание привлекло имя автора, отчего сердце застучало быстрее. «Не может быть! Однофамилец?»

– Ну же, – Михель внимательно смотрел на нее.

Перелистнув страницу, девушка прочитала: «Посвящаю моей дочери, Эвите. С верой в то, что однажды ее работы войдут в историю живописи Каталонии». Глаза наполнились слезами.

– Как? Откуда? Я не знала, что папа… – связных фраз не получалось.

– Когда я принес рисунки и у меня спросили имя художника, издатель показал мне эту книгу. Он сказал, что ему приятно было работать с твоим отцом и он надеется, что и с дочерью сложатся хорошие рабочие отношения. Я решил купить эту книгу, но подарить уже после издания нашей. Видишь, отец знал, чувствовал и надеялся, что ты вернешься к рисованию, – Михель обнял ее.

По щекам Эвиты катились слезы, а внутри установилось спокойствие и уверенность.

– Сеньора, можно ваш автограф? Чудесные иллюстрации!

***

Очередное солнечное утро заглядывало сквозь занавески в комнату. Эвита улыбнулась, потянулась, почувствовав, что сегодня будет чудесный день. Приняла прохладный душ. Быстро по-спортивному оделась.

Недолгая пробежка по пляжу. Эвита остановилась у кромки воды и закрыла глаза, наслаждаясь ощущением солнечного тепла на коже. А когда открыла, то ей показалось, что она видит лицо отца, нечеткое, словно под водой. Он внимательно смотрел на нее. Эвита встретилась с ним взглядом и услышала голос: «Прости, возможно, я был не прав. Твори, живи. Я горжусь тобой и люблю». Он с нежностью улыбался ей, а потом видение медленно испарилось.

По щекам покатились слезы. Вернувшись домой, она нарисовала портрет отца на фоне моря. Закончив, взяла телефон и набрала Михеля.

– Он меня благословил.