Читать книгу Охота на ламию. Институт неблагородных - Инесса Иванова - Страница 8

В кабинете проректора было темновато, а обстановка казалась настолько аскетичной, что наводила на мысль, что хозяин кабинета осуждает любое проявление радости и жизнелюбия. Тёмные картины, развешанные по стенам, на них едва ли можно было разглядеть сгорбленных существ, стремительно убегающих от любопытных взглядов.

– Присаживайтесь, вила, – мягко произнёс Стенсен и даже самолично подвинул кресло, что совсем меня насторожило. Трудно было представить менее галантного человека (а я по привычке всех считала людьми), чем поборник строгой добродетели Нардик Стенсен.

– Я слышал, что декан уже говорила с вами. Не удивляйтесь, я знаю всё, что творится в этих стенах, даже если оно не предназначено для моих глаз и ушей.

Да, все знали, что проректор – глаза и уши ректора Келисии.

– Так вот, не верьте вашей покровительнице. Она всем обещает найти место в Отделе Дознания, но туда возьмут от силы двух-трёх ламий с выпуска, а остальным двадцати семи придётся самим устраивать свою судьбу. Не думайте, что если станете служить Истинным, уберегая их чадо от дурных мыслей и поступков, то они перестанут считать вас грязью у сапог. Обслугой, змеёй, простите, ползающей под ногами. Пока она даёт целебный яд, её держат, а потом перерубают шею одним движением. А тело выбрасывают.

Проректор неторопливо вышагивал за моей спиной, отчего приходилось сворачивать шею, чтобы посмотреть на него. В какой-то момент его безэмоциональная речь утомила меня. Слушать гадости, неприятно само по себе, так ещё исходили они от того, кто впервые проявил ко мне внимание, что было и вовсе странно.

Я закусила нижнюю губу и опустила голову, дожидаясь окончания странной аудиенции. В присутствии аскетичного проректора мне невольно хотелось сжаться в комок и исчезнуть. Каково же было моё удивление, когда разглагольствуя о наказании, при слове «шея» сухарь Стенсен дотронулся до моей кожи. Мазнул холодными как лёд пальцами, заставив вздрогнуть и инстинктивно податься вперёд.

Но проректора это ничуть не смутило. На слове «тело» он схватил меня за волосы и запрокинул голову так, что у меня перехватило дыхание. Наши взгляды встретились, и в серых глазах мужчины я увидела только похоть и желание унизить.

– Ты в курсе, Регина, что некие силы объявили на ламий охоту? Конечно, нет, но скоро эти слухи поползут по Кломмхольму, обрастая новыми ужасающими подробностями. Официальные органы молчат, потому что в деле прослеживается след Истинных, а обвинять их без доказательств нельзя.

Наконец, меня отпустили, едва не выдрав клок волос. Сердце колотилось как бешенное, а руки дрожали, но я пыталась казаться невозмутимо оскорблённой.

– Что вы себе позволяете, гранд Стенсен?! – произнесла я, чувствуя, как в голосе звенит ярость. Спокойно поднявшись, пригладила растрепавшиеся пряди, выбившиеся из хвоста, и обернулась к хозяину кабинета. – Я не ваша служанка, которую можно наказать за любую провинность.

Тот отошёл к окну, повернувшись так, чтобы лицо оставалось в тени, и, скрестив руки на груди, отчеканил:

– Ты хуже, Регина. Ты ламия. Существо, которое боятся и презирают, а я могу защитить тебя не только от нерадостного будущего в глухой дыре на окраине Илиодора, но и от возможности стать следующей жертвой. Магия Древних, которая течёт в моей крови, и не на такое способна. Что для неё эти новомодные артефакты по лишению Дара? Так, безделушки!

– Разрешите идти? – холодно произнесла я, вскинув подбородок.

И почувствовала, что в присутствии этого господина в чёрном сюртуке, застегнутом в самую страшную жару на все пуговицы, у меня мурашки бегают вдоль позвоночника.

Стенсен отделился от окна и медленно двинулся в мою сторону. Я могла в два счёта оказаться в коридоре, все ламии быстры и стремительны, но понимала: это не тот случай, чтобы проявлять дерзость. И всё же запугать себя окончательно не позволю! Пусть думает, что мне не страшно. Ни на грамм.

– Позже. Я дам тебе время подумать над моим предложением.

– Я его так и не услышала.

Сказать такое было дерзостью, но и разговор выходил не вполне официальный.

– Но прекрасно поняла. Ты будешь скрашивать мои дни, а особенно ночи, а я предоставлю тебе защиту, покровительство и дам попробовать кровь Древних. Она придаст сил и подарит новые ощущения, можешь быть уверена.

– Почему я? – только и сумела выдохнуть, когда проректор сократил дистанцию между нами до расстояния одного локтя. Эх, ну и плевать на приличия! Я отступила к двери, выставив руки перед собой.

– Не подходите! Не смейте!

И чуть оторопев от собственной смелости, не разбирая дороги, бросилась к выходу, чуть не налетев лбом на открывающуюся дверь.

Позади было слышно лишь довольное хмыканье проректора, ответить на которое я смогла только одним способом: захлопнуть за собой дверь кабинета так, что та чуть не сорвалась с петель.