Читать книгу Храм Грааля. Главные тайны Ордена рыцарей Христа и Соломона - Инесса Милоцкая - Страница 5

Спустя сутки после зажигательного первомая заседал Государственный совет. Но никому не нужно было стекаться сквозь выделенные полосы и пробки мимо Красной площади и парка Зарядье к Боровицким воротам Кремля. Благодаря главному ньюс-мейкеру года, загадочному коронавирусу, основные власть имущие в стране совещались дистанционно и все башни Кремля с криком петуха заговорили одновременно и невпопад на все голоса и языки, словно у подножия разрушенной и проклятой Богом Вавилонской башни.

В каждом селекторном окне бледнело или румянилось более взволнованное лицо, чем прежде. Пульс учащала угроза отставки. Повестка дня звучала жёстче и взыскательнее. Словно все в чём-то провинились перед Всевышним или Верховным. Ведь в мире – в его информационном пространстве без границ, появился ещё один одушевлённый ньюс-мейкер. В России его блокировали новые установки Минкомсвязи, но главе государства, новому премьер-министру и членам Госсовета с их гвардиями действующих отставников спецслужб пришлось вместо повестки дня смотреть видео тайного бала с огненным жертвоприношением, поскольку в рекордные сроки в обществе был создан резонанс. Вирусно распространяющееся видео порождало фееричные версии народонаселения о том, что в главной масонской ложе страны председательствует бывший премьер из царской семьи Романовых, а серым кардиналом над ним давно действует ни кто иной, как бессменный глава газового монополиста. Анонимные хакеры уверяли, что образец голоса русского кардинала Мазарини, почему-то приравнявшего возвращение бывшего главы администрации президента Волхова к иезуитству, совпадал с почтенным управленцем Яхонтовым, также в прошлом становившимся главой правительства, который при этом решал, кому быть следующим президентом.

В прямом эфире зума государственные мужи скучно говорили, то что народ хотел бы слышать и чем утешиться в тревожный период пандемии, грозящий кризисом во всех сферах жизни. А без камер, журналистов и обслуги в тот день велись секретные переговоры с напряжённым поиском виновного. Все силились разгадать проникшено в герметичную ложу лазутчика, подозревая крота изнутри. В каждой норке по своему кроту. Тайные игры для взрослых дяденек, за исключением нескольких тётенек, набирали обороты ближе к заходу солнца.

Что это за игры и каковы их правила? Одна из них, к примеру, запустила ради шоу долгоиграющую эпопею с голосованием за новую Конституцию, символизирующую в тайных кругах Конструкцию Андерсена – первый кодекс законов вольных каменщиков, с одним новогодним фокусом и вирусом вступившим во власть в России. Другая отправила абсолютно здорового главу нового правительства и его главного строителя в инфекционную больницу с выявленным заражением инфекцией, масштабную эпидемию которого разыгрывали по сценарию всё из тех же Великих лож, опоясавших земной шар не хуже бубонной чумы, от Манхэттена до Тайваня.

Один за одним влиятельные дожы русского карнавала с безупречно стерильным форматом жизни стали на время выводится из большой игры и торжественно объявлять себя заражённым. Вирус с короной на голове подобно анархисту отменял масштабные мероприятия года, останавливал жизнедеятельность целых заводов и госучреждений, запрещал обычные нормы поведения населения и диктовал свою волю, как новый государь. Словом – стал на время коронованным правителем России и всех других государств.

Впрочем, и без внезапно отправленного на постановочный карантин премьер-министра Мишленина, пропустившего таким образом и ключевое собрание магистров года, в кулуарах Кремля и Старой площади было шумно, спустя сутки после скандальной церемонии. Одни пребывали в панике, а другие злорадствовали, подколами намекая в дискурсах на разоблачение остальных членов властной ложи. Напряжённая атмосфера двоевластия и грядущей войны накаляла воздух, телефонные и оптоволоконные линии рвались, как струны. Притом, что ветер перемен дул с первых месяцев переломного года, когда бывший премьер Романов был лишён своего поста и отправился в распоряжение к гофмейстеру русского дворянства в Совбез.

За месяц до того поговаривали, что некие феноменальные силы реанимировали таких динозавров прошлой эпохи, как автор управляемой демократии Александр Стальевича Волхов и его вечно оппонирующий спутник Абрам Абрамович Волковский. Скептиков чуда воскрешения смешили такие байки, но вскоре многие диггеры и политтехнологи, банкиры и советники ельцинской эпохи в самом деле стали будто восставать из могил и возвращаться к кипучей деятельности. Будто незримо наступал футуристический Апокалипсис и протрубил ангел с огненной чашей. Переписанные наскоро тексты, новости и указы как раньше, в период лихорадки молодой демократии, подсовывались под нос и в ухо говорящим куклам в самый последний момент. Всё стихийно переделывалось и переигрывалось, улучая момент. Ловкость рук и никакого мошенничества. Иммерсивное шоу «Вернувшиеся». Тот хорошо чует потустороннюю розу ветров и правила подковерной игры, кто читал «Байки кремлёвского диггера»…

Сразу после официального заседания «вернувшиеся» и главы Совета безопасности отправились на секретное совещание с главой государства. С глазу на глаз. Мобильники в коробку. Состоялось оно не только без журналистов, но и без масок и дистанции. Можно было догадываться, какие тайны двора обсуждались за закрытыми дверьми сусального золота и касались ли они опубликованного видео с требованиями истинного строителя храма каменщиков. Но именно это совещание скоропалительно оживило судьбу обозначенного на балу лефортовского узника, полтора года тому назад арестованного по делу о крупных растратах государственных средств какраз на строительных объектах неясного предназначения…

Политрук Совбеза Игнатьев отбыл домой за город, как на остров в мрачных думах философа Платона. Воспоминания о Стальском и его «крёстном отце» в большом бизнесе с византийской политикой в России так взбудоражили дворянскую душу, будто Николай Николаевич сам лично был сопричастен предшествовавшим несправедливому аресту событиям. Бывали времена, когда ему чудилось, что Стальевич сам был предводителем, тех волхвов, что приносили пару тысяч лет назад дары рожденному под Вифлеемской звездой младенцу – видел всё и вся насквозь, предугадывая мысли и шаги всех, воочию цитируя древнюю историю. Старая стёртая во времена последовавшей «охоты на ведьм» их кремлёвской инквизиции грань между истиной и чужой догмой начинала потихоньку прочерчиваться в разуме гофмейстера, которого за спиной называли Патриком или Патриархом, в зависимости от близости к телу. Говорят, любил иногда принимать ходоков у себя в негласной штаб-квартире большого дома на Патриарших.

Тем временем бывший неунывающий премьер, мягкий как мишка Тэдди, после аудиенции настрой имел прежний, лишь взгляд стал чуточку затуманенный и озабоченным. Под круглые, как блюдца, глаза легли тени и волны раздумий. Такое бывало нечасто. Ему бросили вызов прямо в лицо, пусть и в маске. Сердце на мгновение вспыхнуло запоздалым желанием мести за друзей и справедливости. Свобода, равенство, братство. Навестить своих просвещенных собратьев вероятный иллюминат с родословной уже не мог – одни томились за решёткой, другие, более удачливые, спасались от жестокого режима за границей.

Но, что ему оставалось, не сбросишь же мамку перед народом, так ещё и в опасный период эпидемии, лишь начать сложные переговоры на старой недоброй площади с использованием номинальных полномочий Следкома, где правил новый контингент, но ещё оставались контакты. Думал попробовать протащить тайную инициативу по веткам федерального собрания. Когда человек с комплексом «короля без королевства» потерпел безоговорочный крах во всех переговорах по так называемым вопросам из «дела атланта», за которое схватились журналисты-конспирологи наряду с блогерами, взбучку от досады экс-премьер устроил своим подчинённым. И вся ответственность за свободу братства вновь легла на плечи его помощников, теперь состоящих преимущественно из кротов, предпочитавших видеть портрет последнего русского императора перевёрнутым, а его семью расстрелянной.

Вялого «мишку Тэдди» в Кремлёвском королевстве уже полгода, как сменил другой Мишка… В кабинете подмосковной виллы захворавшего в предверии первомая нового главы правительства Михаила Мишленина тоже было неспокойно, хотя уровнем доверия и влиятельности он уже мог сравниться лишь с Анатолием Дмитриевичем. Что стало причиной несанкционированного проникновения заразы в его безупречное ренгме – было загадкой, но, после просмотра пылающего угрожающими разоблачениями и огнём бала в записи, ничуть не пожалел, что пропустил мацмкую мистерию.

Он так и не смог дозвониться до своего первого заместителя Белоглазова, который придерживался исключительно своего курса китобойной экономики – строго экономил каждый рубль мобильной связи и каждое своё слово. Зато непосредственное начальство Мишленина из прошлой жизни, серый кардинал, рукоположивший министра на долгую работу в Налоговой, был необычайно словоохотлив и красноречив. От «крёстного отца» во власти, и не только российской, в тот вечер звучали в основном приказы, подлежащие неукоснительному исполнению. Иначе болваны всё напутают. Он был в сдержанной ярости после собственных тайных переговоров с ложей Европы.

Все его повеления касались новых установок для нового мишкинского кабмина по удержанию сложившегося аппарата от внедрения людей Волхова и выдавливания неблагонадежных остатков. Делить свою абсолютную власть в двойственных и тройственных союзах Яхонтов и в сто лет бы ни с кем не стал. Что и было истинной причиной внезапной смены правительства зимой. Прочие капризы касались рычагов пропаганды и паноптикума его всевидящего ока – Минкомсвязи и Роскомнадзора, задачей которых становился бдительный контроль над утечкой крамольных видеозаписей бала, их обсуждений в рунете и телерадиовещание. Сенсационный скандал должен быть полностью замещен другими шумными событиями. Чтобы русская паства Яхонтова так надёжно забыла увиденное, будто майского бала с атлантом и не было вовсе. Никогда! Скрыть! Заслонить! В крайнем случае родами депутата прямо во время заседания Госдумы или запуском футболистов сборной в открытый космос!

Хмурый Миша делался ещё хмурее. Слушал и всё больше уверялся, что именно чухонский старец Яхонтов, на дух не переносящий именно древнеегипетских иерофантов, восседал в той пурпурной ложе горящего бала в самом центре. Да и «мишками» этот обезумивший от власти псевдорусской лжи кардинал нарекал всех своих протеже. Самого газового кардинала и манипулятора общественным мнением россиян за спиной истеблишмент моментально прозвал Завулоном после успешного кинопроката «дозоров».

Но не успел премьер оправиться от насилия над своим мозгом одним кукловодом, как в эфир по совершенно секретной линии рвался другой. Имя которого вообще не произносилось всуе. Будто это был не сам Яхонтов, а Яхве. Или чёрт… За исключением особых случаев, когда с размаху налетишь на дверной косяк. Абонент с голосом ещё одного уютного Михаила, юмориста Жванецкого, требовал к себе исключительного внимания и почтения. Из-под его чёрного мерча с капюшоном в расплывчатой дымке не виднелись ни рога, ни копыта. Но он был дьявольски зол:

– Миша, потрудись объяснить! —приглушённо шипел возмущенно-надтреснутым тоном экран компьютера перед Мишлениным, температура волнения которого росла, приближаясь к эпидемиологической, – Даже не чушь эту дешёвую с поджогом масонов на Ютубе и то что его сразу не заблокировали… Почему святоши Совбеза сегодня смеют обсуждать всё в Кремле?! С ума посходили?! Что там за поправки и амнистии Волхов лоббирует?

– Это вовсе не Волхов, там всё само по себе, Абрам…

– Тиш-ш-ше, – успел перехватить гневливый оппонент, – Я же велел называть меня мистер «G» в шифровках! Забыл?! Сейчас повсюду глаза и уши, большой брат, понимаешь ли… В прошлый раз во время совещания с вашим Главнюков тебе березовый фрэш подали и ты не убрал его к чертям со стола, а в следующий раз мой галстук?!

– Вы что так детально за мной следите? – перепуганного спросил премьер, выгнув надбровье дугой.

– А ты думал?! Я весь в деталях! Раньше тебя новости Говнокомандующего узнаю. Я глобален, как глобус и ещё кое-кто, потому и G. У меня, знаешь ли, тоже взаперти времени свободного, как в чёрной дыре. Только время и свободно. И теперь я хочу, чтобы весь мир ощутил себя мной – посидел взаперти. Начнем с тебя, Мишка. Ты фигурка на его доске, которую на самом деле поставил я на это место, потом и все остальные. Как магистр игры я должен следить за каждым вашим ходом, приглядывать, вдруг оступитесь. А вы это непременно сделаете, чёртовы болваны! Вот ты следишь за котировками на своей бирже?

– Слышал про сегодняшний обвал американского доллара… Полагаете?

– Естественно! – собеседники поняли друг друга сквозь жидкие кристаллы и оптоволокно, – Это всё ваш сраный атлант! Если бы ни биржа и наши банки не бывать твоему премьерскому чуду и вирусной золотой жилы, – сдавленно, как на подпольной стачке, выкрикивал мистер Джи, сильно приуменьшая заслуги цифрового интеллекта Мишленина и чьи-то ещё, зародившиеся в незримой солнечной реке на Крымском валу, – На биржах снова обвал, который на сей раз мне не нужен. Короче… – претензионно оборвал сам себя инкогнито, нервно теребивший в руках спелое зелёное яблоко со столовым ножом, – Достань мне его!

– Кого? Главу биржи или Центробанка?

– На кой чёрт мне эти куклы?! Атланта достань, из-под земли!

– Он ведь сгорел. К тому же меня там не было…

– Тогда в чём ты можешь быть уверен?! Он вас, как лохов развёл! Мне ли не знать. Это крупный джокер, ты понял? Люблю джокеров, но не сейчас. Он главная наша угроза. Ты посмотри и послушай запись – его проповеди перечеркивают всю нашу новую систему до основания, понимаешь?! Лишь она удобна и нужна всем! Задействуй же этих всех, подними на дыбы. Этот… «Атлант» явно внедрился в ваши ряды заранее. Прошерстите контакты этого верзилы, рекомендации и движения в ложе. Он явно из зарубежки. Слишком умный среди ваших «священных» дубов, – отрезал мистер Джи, кинув в рот сочный ломтик яблока, – А если это провокация? Если это сраные французы или швейцарцы… Значит обратитесь к нашему дуче, к богатеньким друзьям из Ватикана. Нет большего брата, чем разведка святош, к тому же они нам тоже задолжали. Будут рады сотрудничеству. Это в наших общих интересах. И ещё… – сделал несколько сакральную паузу мистер Джи, весь пульсирующий идеями «фикс», – Обязательно Сашу моего подключи. Пусть пробьет, кто видео в сеть слил и поддерживал…

– Литовца что ли?

– Ну какой же ты, Мишка! Еловый бор! Конечно с ним, который тебе эту особую связь со мной и обеспечивает. Других пока нету. Там за время моего отсутствия столько новых замков на все каналы понавесили, в частности от меня. Смешно. – не дрогнув затемненным лицом сказал Джи, – Но теперь к моим услугам будут все отмычки. Теперь только Литовец мне сгоревшего атланта из-под земли или из пепла достать может. Ныне и присно, и во веки веков. Аминь…

Последние слова прозвучали сакраментальным смехом, гнетуще низким и тягучим, в пылавшей голове Мишленина. Мышление затуманилось. Перед мутным взором всплыл жутковатый вид теневого главы Роскомнадзора с видом человека, давно ушедшего в мир иной и вернувшегося за ключами от колесницы дьявола. И пришёл Мишленин к единственному ясному выводу хмурого дня, почему Литовцу не проблема выдернуть всякого с того света.

Так. ближе к ночи окаянного и первого рабочего дня после первомая, один уволенный кремлёвский клерк брёл неровной походкой по мощеным улочкам центра. Шёл, чтобы нажраться до полного обнуления в любимом кабаке, который перед ним мог открыться по одному щелчку пальцев и в карантин. Бар и лаунджзона с девушками там работали подпольно и бесперебойно. Тонкий галстук на шее и язык были развязаны. Ведь терять было нечего. Помощника главы наблюдательного комитета правительства, ранее служившего в пуле и референтуре премьера Романова, вышвырнули за давнюю близость магнатам Волхова одним росчерком пера, который выйдет лишь следующим днём.

За барную стойку клерк по особому пропуску притащил, как на исповедальню, одного популярного блогера, пишущего различные политические провокации по заказу. В баре никто не подчинялся перчатно-масочному режиму, но от рукопожатия уклонялись. Блогер Zinger плюхнулся на соседний с пьянющим отставников стул и, хлебнув из протянутого стакана Мартини, включил диктофон.

– Убери это, дружище. – обиженно промямлил чуть окосевший кремлёвский паж, сбив с барной стойки устройство, – Я же хотел по-дружески… Давай пообщаемся и ты сам сделаешь выводы. Быть или не быть, окей?

Он попытался подмигнуть разочарованному визави, с которым пару курсов проучились вместе в МГУ, но потом их пути кардинально разошлись. Точнее, вертикально. Терпеливо вздохнув, Зингер сделал ещё пару глотков и принялся выслушивать пьяный плач человека, подвергнутого астрокизму бурлящей системы. Но к чистосердечным признаниям из пула сквозь скептичные шуточки простолюдина из блогосферы стал постепенно прислушиваться даже бармен.

Несмотря на изрядно принятую на грудь водку, бывший писарь царского наследника разразился всеми придворными откровениями последнего сложного дня, коснувшись первого дня правительственного переворота. Место нашлось и пьяным прорицания сивиллы, о том как мы все умрем в этой проклятой стране бесправия.

Клерк называл внезапную смену главы кабмина обласканного от рождения Романова на революционного Мишленина исключительно переворотом неожиданного альянса сил, что в финале должны были поиметь друг друга, как в порнофильме по мотивам «Сироты казанской» и «Списка Шиндлера». Бархатный переворот без крови. Романов всегда славился отсутствием мышц и крутой команды, поэтому спихнуть его всегда можно было бескровно. Но момент настал лишь после Рождества Христова 2020 года. Инсайдер был убежден в том же самом всемирном заговоре тайного общества, о котором жужжал весь интернет, распространивший видео инициации. Но человек в баре был единственным, кто мог разложить всю расстановку новых сил во власти перед блогером и барменом. Протечка, которой оставалось недолго…

– Дайте сигарет, – с заплетающимся языком обратился он воодушленный идеей и партнёры протянули ему по сигарете. Кремлянин нагло выхватил обе их пачки и начал строить из содержимого образные схемы, – Вот это типа мы, старая команда, которой пожертвовал Романыч… Который меня сегодня этим псам и скормил, лишь бы его не сожрали. Как учил его старый дядюшка из Ленинградского комитета за шашками. А вторая пачка с солдатиками пусть будет новая власть, там сигарет вдвое больше. Сегодня стало известно, что они, назовём их образно хунтой, всё решают и за Мишленина, которого временно отправили на «ковидный» покой… На воспитание, какому подвергали и нашего шёлкового наследника…

– Кстати, кэп, – перебил старого друга блогер и спросил, чуть икнув, – Ты же видел эпик с Атлантом, веришь, что твой бывший босс глава русских иллюминатов?

– Он не босс даже собственной жене! Второй Горби! – выкрикнул со злости моложавый мужчина в измятом деловом костюме, – В прошлом, ещё до разгона Сколково, масоны им просто прикрывались, он лишь картинка, представительские функции. Ни фига не решает сам, ваще. У него под носом его любимого кента Пересветова добивали – молчал в тряпку. Теперь остатки подчищают. И потом Стальских, которых сам буквально поднял, ручался – ни за кого не впрягся. Недаром, его звали фруктовым пюре. Сладенький и податливый, дедушкина гордость. С середины декабря прошла такая директива подготовить почву под возвращение Стальевича из эпохи динозавров, в наблюдательный совет. Непонятно как, но какое-то чудо его воскресило перед Новым годом. Конечно, отвели местечко ему при Романыче, но вроде как, даже Главный с Патриком дали добро. Что-то у них стало меняться в ноосфере, просветление настигло, что ли. Хрен его знает, но… Но на зимних резко поменялся курс – всё переиграли, другие спонсоры и банковская система, как в Америке, поменяла весь расклад – правительство, конституция… Кто-то положил на Стальевича, появился джокер с другой стороны, – клерк вынул подожженную сигарету изо рта и намеренно сунул её в гущу нетронутых сигарет наибольшей пачки, в которой сразу все солдатики занялись тлеющим красным огоньком, – Ну знаете как это примерно делается. Паршивая овца всё стадо и всё такое прочее… Всех настроенных пердосов нефтегазовых насосов ухитрился на свою сторону дёрнуть и против волховцев настроить. Но, сегодня наш Романыч, пропустивший все удары января, как с цепи сорвался. Всех обзванивал, обивал пороги, открыл второе дыхание. То есть, через нас, помощников. Позарез надо было выйти на главу Совфеда Матвееву, Валентину Николаевну. Ну знаете, такая тётка мировая, экс-губер Питера, раньше греческим послом была. Малыш любит прятаться под юбки. Наша Афина Зевсовна – последняя надежда и авторитет, после того, как Анатолия Дмитриевича новая администрация президента продинамила. Звоним, звоним… И выясняется, из особых источников, что ей самой недолго осталось. С прошлого года хунта и лично газовик Яхонтов отставки Матвеевой добиваются. Хотя, в кабинетах поговаривают, что её высший статус не устраивает председателя Госдумы. Саратовский рысак спит и видит себя преемником с полноправной властью… Да только…

Заслушавшийся бармен вдруг очнулся и вовремя выхватил из его рук чадящую пачку через полотенце и бросил её в кувшин с водой. Пепельницы было бы мало, чтобы погасить досаду кремлевского страдальца.

– Нахрена тебе они? Эти либералы или хунта, белые или красные, когда карьеру и бабло нужно делать? – прозвучало из бара туманно сквозь дым. Клерк почувствовал, что нутро выворачивает от обилия табака с дрянной водкой и стал медленно выползать с высокого стула на воздух. Пусть и был «под мухой», героически держал равновесие и всё принятое на грудь, дабы окончательно не изгадить подпольное злачное заведение.

– За державу обидно, за державу… – послышался его пьяный голос из клубной мглы, вдали которой едва мелькал свет утренних сумерек из сочувственно распахнутых перед ним дверей во внутренний двор.

Там на улице под отрезвляющим ветром прохлады он успел лишь пару раз глубоко вдохнуть и выдохнуть свободный воздух. Веки закрылись облегчённо и губы расплылось в блаженной улыбке. Скользнувший мимо серый джип без номеров сделал пару прицельных выстрелов, как в чикагском нуаре. И блаженная ухмылка застыла на лице замолкшего инсацдера Кремля навсегда.