Читать книгу Удивительный Китай - Инесса Плескачевская - Страница 3

«Лаовай, лаовай», – шушукаются у меня за спиной или говорят, глядя в глаза. Я привыкла – меня здесь так зовут. Это вообще интересная штуковина: как зовут иностранцев за границей. В Таиланде, например, белых называют фарангами, чаще всего имея в виду людей европейского происхождения. Мы вот граждан США часто презрительно обзываем «америкосами». Как известно, британцы так же презрительно-снисходительно называют своих соседей французов «лягушатниками», а французы, не оставаясь в долгу, зовут британцев (или только англичан?) «ростбифами» за красный цвет лица, вызванный любовью к мясу и пиву. Так что ничего удивительного в том, что и у китайцев есть прозвище для иностранцев, нет. Но почему именно так?

Издревле китайцы называли иностранцев «фань», что означает «чужеземец» и «и» – тоже чужеземец, но уроженец Востока. При династии Цин (1644–1911) во времена Первой опиумной войны (1840–1842) и последующих агрессий иностранных государств появилось новое название, рожденное, сами понимаете, не лучшими впечатлениями от встречи с зарубежными подданными. Знакомство с ними назвали «и хуань» – «бедствие, причиненное чужеземцами».

Китай для иностранцев долгое время был закрыт, но его несметные богатства манили и не давали спокойно спать. Военная эскадра помогла открыть столь долго запертые ворота великой Поднебесной и силой заставила китайцев знакомиться с иностранцами, которых со временем стали называть «янъи» и «янжэнь». В этих прозвищах нет эмоций – только констатация факта: «заморские люди».

Во время Боксерского восстания 1900 года, когда его участники ихэтуани уничтожали всех иностранцев и даже китайцев, принявших христианство, европейским пришельцам дали новое прозвище – «ян гуйцзы», или «заморские дьяволы». Между прочим, многие иностранные старожилы утверждают, что самое распространенное сейчас словечко «лаовай» означает тех же «дьяволов» и несет все тот же презрительно-обидный оттенок. Но на самом деле это не так или не совсем так: по содержанию – точно не несет, а вот эмоционально – может быть. Иногда. Частенько.

После войны и образования КНР, когда страна была на подъеме, а помогали ей в этом многочисленные советские специалисты, иностранцев стали называть «вайго лао», что означало «человек из другой страны». Потом появилось еще одно название с тем же смыслом – «вайго жэнь». Китайцы – «Чжунго жэнь», мы – «вайго жэнь». Нормальное такое выражение, хочешь уточнить, из какой именно страны, уточни – «Байэлосы жэнь», мол, я из Беларуси или – «Элосы жэнь», из России.

Термин же «лаовай», которое шелестит за спиной каждого, кто приезжает в Китай издалека или задерживается здесь надолго, появился в 1980-х годах. В этом термине «вай» – сокращение от уже известного «вайго жэнь», а «лао» (пожилой, уважаемый, почтенный) – вежливое слово, которое традиционно добавляют перед именем человека в знак уважения. Когда в Китае кому-то говорят Лао Чжан (в дословном переводе – «старый, почтенный» Чжан, где Чжан это фамилия), это располагает к доверительности и душевности.

В общем-то, в самом слове нет ничего плохого, и когда я сама себя называю «лаоваем», у моих китайских друзей это вызывает приступ веселого хохота, который способен растопить любое, даже самое холодное, сердце (а у меня сердце горячее, и дополнительно растапливать его не нужно). Потому что такое самоназвание означает, что я и понимаю, и принимаю правила игры. Да, я лаовай в чужой стране, но чувствую себя здесь хорошо и комфортно, меня вполне устраивает быть «почтенным иностранцем» и жить по принятым в этой среде правилам. В конце концов, я всего лишь в гостях, правда?