Читать книгу Калипсо - Ингар Йонсруд - Страница 12

Холодный и синий как море проблеск осветил лестницу в подвал в Центральной больнице. Стальные перила тоже были холодными.

– Mortui vivos docent[3], – прошептал Андреас Фредрику на ухо, когда они увидели, кто их ждет.

Судмедэксперт Конрад Хайссманн стоял у двери кремового цвета с надписью «Вскрытия». Он протянул руку размером с книгу для рукопожатия.

– Mortui vivos docent. Мы говорим голосом мертвых, – поприветствовал он их.

Неизменное приветствие австрийца. Хайссманн пригнулся, чтобы пройти в дверь, и провел их дальше. Не потому что косяк был низкий, а потому, что лысый патологоанатом с впалыми висками был почти на голову выше них. Он остановился в приемной. На стенах бирюзового цвета висели пожелтевшие плакаты со схемами по анатомии человека. На полках стояли банки с поблекшими сердцами, мозгами и легкими в формалине. Предупреждение о том, что за дверями их ждет благословенный прилавок со свежими продуктами.

Фредрик видел достаточно мертвых тел, во всевозможных состояниях. Но больше его пугали не сами трупы. К чему он никак не мог привыкнуть – так это к клиническим подробностям в комментариях медика. К черпаку, который патологоанатом использовал, чтобы освободить мертвые тела от крови. К начищенным стальным столам, голубой врачебной маске, пульсирующей от дыхания, скальпелю, ножницам для ребер и пиле для костей на белой материи.

Когда это было возможно, Фредрик предпочитал оставаться в приемной. Так же к этому относился и его товарищ. Андреас Фигерас с удовольствием слушал голос мертвых, но не любил их вид.

– Дело срочное, раз вы не стали дожидаться отчета?

Грамматика в его речи была правильной, но мелодия языка – не та. Австриец стоял, опершись на кафедру, и предавался одной из своих привычек – сложив руки на свой голый череп, потирал виски большими пальцами. Может быть, поэтому они так и выглядят.

– Не совсем так, – ответил Андреас. – Мы не можем установить личность погибшего. Надеемся, ты сможешь помочь нам с этим.

Врач снял резинку с пластиковой папки.

– Мужчина, возраст чуть за сорок. Внешность нордическая. Смерть наступила от двух до трех недель назад. Его нашли в сточном люке, правильно?

Фредрик кивнул.

– Вчера.

– Должно быть, труп спустили туда всего пару дней назад. Если бы он пролежал там дольше, от него мало что осталось бы.

Вытащить тело через узкий проход было совсем не простой задачей. Когда криминалисты в первый раз спустились в люк, крысы неохотно отошли на пару шагов в сторону. Чтобы труп не развалился, ребятам пришлось положить его в мешок и обвязать, а затем аккуратно поднять тело краном.

– Мужчина нормального телосложения, рост сто восемьдесят три сантиметра. Погибший был одет в брюки и свитер. На нем были также трусы и ботинки. Сорок четыре кроны в кармане брюк, две монеты по двадцать и четыре по одной кроне. Каталог аукционного дома Бьерхе в заднем кармане. Ни кошелька, ни удостоверений личности.

– Аукционный каталог?

Хайссманн выудил пластиковый пакет из папки. Внутри лежал рваный листок бумаги. Страницы окрасились от жидкостей из тела.

– Я его пролистал. Журнал для аукциона, который прошел чуть больше месяца назад. Я не увидел никаких пометок, кроме одной – крестик напротив зеркала. Такое старомодное трюмо. В стиле рококо, с лепниной и всеми этими дорогими штуками.

Патологоанатом протянул пакет Андреасу и продолжил:

– В желудке и кишечнике мы нашли остатки пиццы. Сыр с ветчиной, переваренные в различной степени.

– Что это означает?

– Что он питался одним продуктом. Ел пиццу последние два-три приема пищи перед смертью.

– А причина смерти?

– Да, точно, – закивал австриец. – Пойдемте со мной.

Белые стены, облицованные плиткой, усиливали звук капающей из крана в алюминиевую раковину воды. Сладковатый запах разложения и химикалий оседал на задней стенке нёба. Хайссманн отодвинул пленку в сторону.

– Это должно быть полезно, – сказал он и бросил взгляд на Фредрика, стоявшего по другую сторону от стола для вскрытий. Андреас держался позади.

Холод пробегал по телу Фредрика, когда мертвецы лежали вот так. Голое тело на стальном столе, обнаженный торс и ляжки, печально съежившиеся наружные половые органы. Иногда он видел трупы до того, как судмедэксперты зашили их. Разрез в форме буквы Y от плеч к животу. И тогда он не мог не смотреть на сердце. Мышца размером со сжатый кулак, бледная и безжизненная. Сердце казалось таким холодным.

Но этот мужчина был уже зашит, его кожа приобрела цвет, приближенный к зелено-черному. Из короткостриженой головы на них смотрели пустые глазницы. Они явно свидетельствовали о том, что тут поработали падальщики. Но не это имел в виду австриец. Рядом с плечом лежала рука. Искусственная правая рука. Протез.

– Подождите немного, – быстро сказал Хайссманн, когда Фредрик наклонился посмотреть. – Позвольте мне сначала перенести вас в то мгновение, когда была решена судьба этого несчастного человека.

Патологоанатом помедлил, словно обдумывал, с чего начать. Затем взялся за плечо умершего рукой в латексной перчатке и приподнял его. Их взору открылась рана рядом с плечевой костью. Глубокая, но диаметром не больше монеты в пять крон.

– Через сутки этот человек умрет. Мы находимся где-то снаружи, может быть, в подворотне его дома, может, на темной улице. Он пребывает в состоянии благодушия и не чувствует никакой опасности, когда тяжелый острый предмет настигает его сзади. Раздроблены два ребра, обломки костей протыкают правое легкое. Сраженный болью, он падает вперед. Нападающий заклеивает ему рот, связывает руки и ноги, швыряет жертву в багажник машины и исчезает.

Это была смоделированная версия Хайссманна. Теперь последовало объяснение.

– В плечевой ране мы находим фрагменты разного типа тканей. Орудие прошло сквозь несколько слоев одежды, в том числе верхней. Значит, он был на улице. На брюках пятна грязи на коленях от падения, на лице, запястьях и ногах – остатки скотча. Свитер в пятнах, как выяснилось позже, стеклоомывающей жидкости и машинного масла. Значит, он был в багажнике машины.

Хайссманн продолжил, подняв сжатую кисть руки однорукого. Провел пальцем по костяшкам, на них была содрана кожа.

– Пыль от грубого бетона. Таким заливают пол. Это повреждение схоже с раной на плече тем, что их поверхности были на одной стадии заживления. После того, как жертву похитили, ее поместили в подвал, – продолжил объяснять патологоанатом. – Куда столкнули с лестницы. Падая, он выставил руки вперед и поранился.

Хайссманн поднял руку, прежде чем Фредрик успел что-то сказать.

– Нет. Никакого гаража. Потому что крики, которые этот человек издавал, привлекли бы внимание.

Остатки скотча были не единственным, что эксперты нашли на лодыжках и запястьях убитого. На них присутствовали и глубокие порезы. Такие обычно бывают, когда человека связывают тонкой, прочной веревкой.

– Как бы то ни было, следы трения в ранах показывают, что он пытался высвободиться. Это должно было быть весьма болезненно. Но он пытался вырваться, потому что знал, что умрет.

Судмедэксперт разогнул пальцы трупа. Верхние фаланги на указательном и среднем пальцах были отрезаны. Из-под ногтей на оставшихся пальцах торчали острые деревянные занозы.

– Где-то там должно быть кресло с глубокими следами от ногтей на левом подлокотнике. В этом кресле сидел этот человек.

– Господи, – простонал Андреас. – Что, черт побери, он такое натворил? Чтобы заслужить это?

– Или что такое он мог знать? – отозвался Хайссманн. – Что за тайну у него пытались выведать такими пытками?

Алюминий задребезжал, когда он выпустил руку мертвеца.

– Очень многому учишься на этой работе, – продолжил патологоанатом. – Например, я постепенно становлюсь экспертом по пристрастиям падальщиков. Мелкие рыбешки любят мягкую плоть. Вгрызаются в двойные подбородки, подмышечные впадины, пенисы и половые губы. Бездомные собаки любят что-нибудь более жевательное. Например, локтевую кость. А крысы… знаете, за чем охотятся крысы?

Фредрик понятия не имел, но предполагал, что ответ кроется в пустых глазницах.

– Мы нашли труп крысы, который изжевали почти полностью ее же друзья. Мелкие чудовища не любят, когда врываются без очереди. У этого парня ничего не осталось от глаз. Но я кое-что нашел. Это следы ожогов. Вокруг глазниц. Полагаю, от окурков. Или просто от зажигалки. Ведь нынче больше никто не курит.

Андреас, стоящий поодаль, что-то забормотал.

– У него кровоподтеки по всему телу вследствие многочисленных ударов и пинков. Большой палец сломан. В обратную сторону. Мучения должны были быть непереносимыми. Но способ нанесения увечий, вся их систематичность в целом, затраченное время заставляют меня думать, что речь тут идет не о мести.

Он сжал пальцы и распрямил их, так что они захрустели.

– Причина смерти – сильный удар в область затылка. Тем же продолговатым предметом, каким нанесли рану в плечо. – Он пальцем провел по торчащим между остатками волос неровным краям пробитого черепа.

– Нож?

– Нет. Что-то более тяжелое и широкое. Опять же, сила и точность, которых требует такой удар, говорят о том, что несчастный должен был сидеть крепко связанным, когда его убивали. И да, никаких следов сексуального насилия.

– Это по крайней мере уже что-то, – пробормотал Андреас.

Фредрик подтолкнул протез латексной перчаткой. Он немного знал про такое, но этот был желтым, как воск, а пальцы похожи на пальцы куклы-манекена.

– Так как труп лежал и гнил довольно долго, это не очень хорошо видно. Но у погибшего есть ряд мелких шрамов на плече и груди. Такие шрамы остаются от выстрелов из дробовика. Но сам шрам от ампутации мастерски сделан. Значит, пуля не отстрелила руку, но ранение могло стать причиной ампутации.

Врач снова положил руки себе на голову.

Андреас кашлянул. Его голос был выше, чем обычно.

– Вот такие протезы. Их делают на заказ, не так ли? Тогда его руку можно попробовать отследить?

Доктор Хайссманн кивнул.

– Richtig.[4] Именно это я и хотел предложить. Ну и, конечно, мы работаем над анализом зубов. Но вы знаете, это занимает какое-то время.

– А руку? – спросил Фредрик. – Мы можем ее забрать с собой?

Конрад Хайссманн огляделся в поисках пакета.