Читать книгу Книга о семейных ценностях - Инна Леонидовна Кылымник - Страница 5

«Все мы родом из детства». Фраза давно стала крылатой и теперь, как правило, означает, что все те проблемы, которые с человеком случаются, так или иначе имеют корни в его детском возрасте. Блоггер Марта Кетро пишет: «Телевизор научил нас плохому, теперь каждый, посмотревший дюжину американских фильмов, знает, что все его проблемы родом из детства. «Народная психоаналитика» с легкостью дает ответ, почему тридцатилетняя девочка спит со всеми подряд, а сорокалетний мальчик не может жениться – конечно же, детская травма, и мама их никогда не любила! Каждый может сосредоточиться и припомнить что-нибудь ужасное: как она кричала «Лучше бы тебе не родиться», как между делом сказала: «А ножки-то у тебя кривенькие, зубки плохие и носик картошечкой» и подытожила: «И замуж никто не возьмет». И, разумеется, это омрачило последующие двадцать лет.»[14]. Да, у многих, действительно, есть детские травмы, но далеко не у всех, слава Богу, хотя то, как прошло детство значимо влияет на многое уже во взрослой жизни.

Давайте попробуем поразбираться, во-первых, чем конкретно важна семья для ребенка на каждом этапе его возрастного (а значит и психического, у детей это неразрывно связано) развития, а во-вторых, как влияют дети на своих взрослых и на семью в целом.

Сначала про то, зачем семье нужен ребенок. Вопрос неоднозначный. Но на него есть ответ с точки зрения психологии семьи как системы. Например, семья принимает решение стать приемной (не важно, усыновить ли ребенка, взять ли под опеку родственника, который потерял родителей). Они обязательно идут на специальные курсы – Школу принимающих родителей. Это длинный, состоящий из многих встреч психологический и обучающий тренинг. И буквально второе его занятие посвящено мотивации. Участники исследуют, зачем им приемный ребенок, ведь зачастую, неосознанно, таким способом семья пытается решить какие-то свои внутренние проблемы и трудности. Допустим, свои дети выросли и разъехались, дома пусто, есть много любви, нежности и свободного времени, и все это теперь, как будто некуда девать. Такая мотивация будет отнесена как к конструктивной, так и к деструктивной: с одной стороны, есть ресурс, некий избыток, которым хочется делиться. И это, несомненно, хорошо. А с другой, идея снова стать родителями пришла тогда, когда супруги ощутили пустоту, нехватку чего-то, дефицит. И этот дефицит хотят восполнить.

Безусловно, дети – это счастье. И одни должны рождаться. Но кроме большой радости они приносят в любую семью, даже состоящую из двух человек (мама и, собственно, ребенок), много изменений, которые, в свою очередь, становятся неслабой такой проверкой на прочность для всей семейной системы. Неслучайно, очень большая доля разводов приходится на период первых двух лет родительства. Молодые мама и папа просто не справляются с тем объемом абсолютно новых и, чего греха таить, выматывающих событий, обязанностей и обстоятельств. И здесь им обязательно нужна поддержка, а ее часто или не бывает (да вы что, дети – это счастье, чего это вы не справляетесь?), или она не такая, какая нужна (советы вместо реальных дел, нравоучения вместо сочувствия и так далее). И если в отношениях супругов до рождения малыша были недомолвки и шероховатости, то они обязательно станут больше с его появлением.

Таким образом, единственная на 100 % конструктивная причина, по которой стоит планировать появление ребенка в семье – это избыток. Избыток любви, нежности, радости, материальных благ. Но не всегда так получается в реальной жизни. И тогда надо понимать, что вам потребуется помощь. Один в поле не воин. Или воин, но очень недолго. Обращайтесь к родственникам, идите на консультацию к психологу, обзаводитесь друзьями из таких же, как вы, молодых родителей. И тогда всё получится.

Теперь поговорим, зачем ребенку нужна семья. Здесь у семьи на каждом этапе функция ровно одна: удовлетворять потребности ребенка. Погодите кидать в нас тухлыми помидорами и кричать, что детоцентрированность – зло. Мы говорим не о капризах, не о постоянных «хочу-хочу, купи-купи». Мы говорим, в первую очередь, о жизненно важных потребностях. Про них вы уже читали выше. Да-да, снова пирамида А.Маслоу. Но мы чуть более подробно остановимся на тех психологических потребностях ребенка, которые могут удовлетвориться только в семье.

Итак, вот ребенок в животе у мамы. Он уже не малюсенькая клеточка, не головастик, а вполне себе человечек. И у него есть самое близкое существо – мама. Уже семья. Если при этом есть еще и брат/сестра близнец, то семья побольше. А если еще и папа принимает участие в жизни беременной мамы, то совсем все хорошо. Доказано, что во внутриутробный период с определенного «возраста» ребенок не просто слышит голоса «из вне», но и эмоционально настраивается на маму, на ее настроение, на ее отношение к нему. И эта связь потом значимо влияет на самоотношение уже родившегося малыша вплоть до совсем драматических моментов, когда дети-отказники, оставленные в родильном доме, запускали «режим самоуничтожения», отказываясь от еды без каких-либо физиологических причин. (Более подробно об этом можно прочитать в книге Кэролин Эльячефф «Затаенная боль. Записки психотерапевта»).

Основная потребность ребенка на этом этапе, кроме физической безопасности, конечно, – в позитивном к себе отношении. Согласны, бывает трудно любить того, кто пинает тебя в печень и не дает нормально поесть. Но речь идет не об отсутствии злости на своего нерожденного ребенка, а об общем эмоциональном фоне мамы (пока остальные для малыша не так важны), о том, чтоб вся эта ситуация ей в принципе нравилась. Или хотя бы была просто нормально переносима.

Наконец, ребенок рождается. Он абсолютно беспомощен и если рядом не окажется взрослого, то погибнет. Физически. Основная потребность на этом этапе, опять же кроме физиологических, в тепле, пище, безопасности, – быть со своим взрослым, быть чьим-то. Потребность в привязанности. Идеально, чтоб этим «своим» взрослым была мама, так как до этого уже были 9 месяцев совместности, младенец к ней уже привязан, даже если отношение к самому факту его существования не вызывало у мамы восторга. Людмила Петрановская в книге «Тайная опора: привязанность в жизни ребенка» пишет: «Каждый младенец, приходящий в мир, на глубоком, инстинктивном уровне знает правила игры. Они просты и суровы….Сам по себе ты не жилец. Если будет взрослый, который будет считать тебя своим, который станет о тебе заботиться, кормить, согревать и защищать тебя – будешь жить, расти и развиваться. Не найдется такого – значит, в этой жизни для тебя места нет, прости, попытка не удалась»[21]. Все это абсолютно не означает, что мама должна безвылазно находиться возле ребенка. Но она должна быть, как это называется в научной литературе по психологии раннего возраста, основным ухаживающим для своего ребенка. Это означает, что на пару-тройку часов в день ребенка передать можно и нужно. Но все же в основном с ним мать. И здесь вот какая штука: в том, что мама с ним должен быть уверен в первую очередь сам ребенок. А как он это проверяет? Правильно, криком призывая маму (папу, бабушку или еще кого-то) к себе. Ему важно, чтоб на его призыв тут же откликались. Тогда он чувствует свою принадлежность, понимает, что не один, и растет, развивается, не опасаясь за свою жизнь. А от этого и спит спокойнее, и есть лучше, и играет увлечённее.

Далее весь первый год жизни малыша он познает окружающий мир, знакомится со своей семьей, уже расширенной, – это не только мама и папа, но и все дедушки, бабушки, тети, дяди, братья и сестры. За это время у ребенка формируется так называемый «круг привязанностей» – это те люди, кому он доверяет. Если, к примеру, с ребенком весь первый год жизни была няня, то она тоже будет в этой компании.

Потом наступает кризис первого года жизни, он обычно приходит раньше, месяцев в 9, когда ребенок уже очень уверенно ползает и научается вставать. Малыш, во-первых, начинает осваивать окружающий мир сам (начинает ходить сначала у опоры, потом автономно), во-вторых, начинает отказываться взаимодействовать с «не своими» взрослыми. Выглядит все это как постоянное настойчивое «лазание, куда не надо» и резкое нежелание идти на контакт с теми, с кем раньше, вроде, все было хорошо – докторами в поликлинике, друзьями семьи, соседями по подъезду.

Потребности на этом этапе у ребенка две: в психологической безопасности (что родные, свои, ни за что его не бросят и не оставят, не отдадут кому-то, особенно актуально в поликлинике или больнице) и в возможности познавать мир (да, даже если это означает позволять ползать по дому с крышкой от кастрюли и стучать ею в пол). Итак, семья рядом, никому не отдаст и дает возможность пробовать этот мир на вкус и прочность.

В возрасте от одного года до трех ребенок продолжает осваивать пространство вокруг и уже вступает в первые социальные контакты. Но пока других людей он воспринимает как просто предметы, еще не понимает и не умеет с ними взаимодействовать. Чужой папа на детской площадке для маленького человека либо страшный монстр, и он его боится, либо интересное существо, которое можно потрогать, повисеть на нем, а если удастся, то и за нос цапнуть. Потребности малыша – те же: в ощущении защищенности (отбегу от своего взрослого, но в любой момент могу вернуться к нему) и в свободе познавания мира.

И вот ребенок приближается к своему третьему дню рождения. Родители, конечно, уже знают про кризис трех лет и морально готовятся. Зря, если честно. К нему невозможно подготовиться. Во-первых, потому, что он начнется не в три, а в два с половиной года как минимум, а во-вторых, потому, что каждый конкретный ребенок будет себя вести по-разному в нем. И, поверьте, ваш малыш, делая все в соответствии с возрастом, найдет, чем вывести из себя конкретно вас. Если вы приверженец чистоты, то ему будет жизненно необходимо, руководствуясь девизом «я-сам», исследовать все грязные лужи в округе. Если вы испытываете трудности с тем, что на вас обращают внимание в общественных местах, то истерики в магазине вам обеспечены. Таким образом малыш будет проверять вас на прочность: «А ты меня такого примешь»? – как бы будет она вас постоянно спрашивать своими действиями. Его потребности в этом возрасте – во-первых, быть максимально самостоятельным и при этом любимым безусловно, во-вторых, в четких границах поведения. Совать пальцы в розетку, переходить дорогу одному, убегать от мамы на прогулке – категорически нельзя, и за такое поведение наступают вполне понятные и заранее объявленные последствия: лишение мультиков, лакомств, прекращение интересной прогулки, даже если только что вышли, уход из развлекательного центра. А в-третьих, трехлетке неимоверно важно научиться в этот период делать собственный выбор, основанный на своих желаниях. Пожалуй, это основная потребность и задача возраста. И если она не решена, то у ребенка формируется психологическая склонность к зависимому поведению. Это означает, что в дальнейшем он будет более внушаем, и будет поступать с оглядкой на значимых людей (а в скором времени этими людьми уже будут не родители, а сверстники). В самом худшем варианте развития событий, употребление запрещенных препаратов, алкоголя и табака. Но удовлетворить эту потребность в собственном выборе ой как непросто. Потому, что выбирать малыш пока умеет, только отказываясь от того, чего не хочет. Он пока не понимает, что именно ему надо, но точно знает, чего не надо. Это может прозвучать бредом, но маленькому мальчику, действительно, важно в этом возрасте, в каких трусах пойти в детский сад. Да. Именно мальчику. И если он вам говорит, что вот эти с корабликом не наденет, то это не блажь. Предложите, пожалуйста, другие. Да, им принципиально, какой дорогой пойти. Да, если вы неправильно выложили им в тарелку кашу – это катастрофа вселенского масштаба. Согласитесь, уже читая все это, хочется рявкнуть и заставить уже прекратить капризы. Вы можете, но помните о последствиях – они не научатся принимать решения сами. Зачем, если важные решения «не в кассу» самым дорогим и любимым? Проще послушаться. И тогда, как в анекдоте: «Мама, я замерз?» «Нет, малыш, ты проголодался.» Как выжить в этот период? Написано много книг, как пережить кризис трех лет. Есть масса уловок, как облегчить себе этот этап родительства. Если уж совсем будет плохо – запишитесь к детскому психологу на консультацию, поговорите, спросите совета. Терпение – вот то, что вам действительно понадобится в этот период.

Итак, подытожим.

Ребенку нужно: самостоятельность, безусловная любовь и принятие, возможность делать самостоятельный выбор.

Задача семьи – это обеспечить. Да, как один из способов справиться и выжить родителям, – устраивайте дежурство.

Следующий «краеугольный» возраст, о котором важно сказать – четыре-пять лет. Здесь нет никакого кризиса, но происходит важный психологический и социальный процесс – осознание себя как мальчика/девочки. В литературе этот период часто называют эдипальным.

Конечно, ребенок начинает понимать про свой пол намного раньше, но именно теперь интерес к этому вопросу резко возрастает. Мальчики влюбляются в мам и собираются на них жениться, напрочь игнорируя папу, девочки хотят замуж за пап, а мама пусть будет свободна. Потребность у них в первичной сексуальной и гендерной идентификации (речь не идет о сексе как о физиологическом процессе, конечно). И вот тут, внимание, запускаются два очень важных процесса, которые ребенку необходимо пережить позитивно и с родителями. Это конкуренция и отвержение. То, как они будут протекать, повлияет на дальнейшее отношение к конкуренции и отвержению в межполовых контактах. Говоря проще, от того, как поведут себя родители сейчас, зависит, как их ребенок будет конкурировать за понравившегося партнера в будущем, а также воспринимать отвержение, если этот партнер выберет не его, а кого-то другого.

Итак, конкуренция. Сына с папой за маму и дочери с мамой за папу. Здесь важно, чтобы однополый родитель эту конкуренцию, во-первых, признал, а во-вторых, участвовал в ней как можно более мягко и осознанно.

Например, если вы папа, то можно сказать сыну, что мама уже замужем, за вами, и вы ее никому не отдадите. Ни в коем случае нельзя обесценивать порывы сына и высмеивать его матримониальные планы и надежды. Фразы «женилка еще не отросла, чтоб свататься» и прочие саркастические высказывания оставьте при себе, если не хотите, чтоб ваш отпрыск в будущем стал тихим, инертным и не очень активным в отношении противоположного пола.

Все это же справедливо и для женской конкуренции. Удержитесь от обесценивания вашей дочери, в противном случае она не сможет потом, когда вырастет, позволить себе претендовать на того мужчину, который ей будет нравиться, а будет довольствоваться теми, кто обратит на нее внимание первым.

Теперь про отвержение. За него отвечает родитель противоположного пола. Задача папы объяснить девочке, что он женат на маме, он сделал свой выбор, что мама – это его жена, а девочка – дочь, и никогда женой стать не сможет. Опять же, важно быть как можно более корректным, мягким, поддерживающим. Именно от вас зависит, как потом дочь будет воспринимать отвержение мужчин, что оно будет для неё значить: что она негодная, плохая женщина, либо что конкретно этот парень не хочет быть с ней сейчас. С мамой и сыном – то же самое. От того, насколько корректно мать сможет выразить невозможность супружества со своим сыном, зависит его отношение к женскому отказу в будущем.

Безусловно, опыт конкуренции и отвержения ребенок приобретает не только дома, но так устроена наша психика, что, если до этого момента с малышом все было хорошо, первое в своей жизни предложение руки и сердца он сделает самым любимым, важным и близким мужчине или женщине – маме и папе. И именно от них будет зависеть его дальнейшее семейное счастье. Но здесь дочка еще остается девочкой, а сын – мальчиком. Второй виток их идентичности, конкуренции и отвержения в отношениях с родителями будет в подростковом возрасте, когда они станут девушками и юношами, молодыми мужчинами и женщинами.

Следующая веха на пути возрастного, а значит и психологического развития, – это кризис семи лет. Или кризис первоклассника, как его иногда называют. Обычно про него не так много пишут, и протекает он чуть менее драматично, чем кризис трех лет или подростковый. Но и здесь есть важный момент, разобраться с которым без семьи нельзя. Это отношения в треугольнике родители-ребенок-первый учитель. В возрасте семи лет дети перестают считать главным авторитетом родителей. И это нормально, так и должно быть. Возраст с семи до двенадцати лет – единственный из всех, когда ведущий вид деятельности (та деятельность, занимаясь которой ребенок развивается психологически, получает необходимые для дальнейшего взросления знания, умения и навыки) у ребенка – учеба. И самый авторитетный человек – учитель. Поэтому важно подбирать первого учителя, пожалуй, не менее тщательно, чем супруга. И да, вот он, тот возраст, начиная с которого вы больше никогда уже не будете самым большим авторитетом для ваших детей. Да, вы навсегда останетесь самыми любимым людьми, но вашему мнению уже не будут безоговорочно доверять, его будут ставить под сомнение.

Потребность ребенка в этот период – чтобы родители признали его взрослость (пусть и самое ее начало), дали самостоятельность (еще больше, чем в три года, хотя способ эту самостоятельность взять может быть очень похож на скандалы трехлетки) и позволили соглашаться с мнением других значимых людей (учителей). Последний пункт не так прост в исполнении. В этот момент родители часто начинают ощущать себя ненужными и неосознанно пытаются вернуть ребенка под свой контроль, закрепить свой авторитет. Последствиями станет торможение в проживании данного кризиса, а значит и замедление психологического и социального развития. И «догонять» ваш ребенок это все будет уже во взрослом возрасте, когда, например, станет совершеннолетним или уедет учиться в другой город, другими словами, вырвется от вас уже насовсем. Но при этом в душе он останется тем семилетним мальчиком или девочкой. А как вы думаете, насколько успешно может учиться в ВУЗе ребенок такого возраста? Ни насколько, да. Поэтому дайте возможность ему взрослеть в свое время, ведь, как говорится, маленькие детки – маленькие бедки. Действительно, цена ошибки с возрастом увеличивается. Если в первом классе стабильно невыученные уроки – это просто замечание и разговор с вами, родителями, то в пятом – двойки, в девятом и одиннадцатом – реальный шанс испортить себе дальнейшую жизнь уже серьезно, не получить необходимое количество баллов на ОГЭ и ЕГЭ. Но вот первый класс пройден, к школе адаптировались все: и ученик, и родители. Ну, что ж, есть пара лет, чтобы немного расслабиться. Потому что потом – ОН.

Кризис подросткового возраста. Не будем писать здесь про все его прелести и трудности, обсудим лишь, зачем уже не ребенку в этот период семья.

Во-первых, подростковый возраст – это возраст, когда наступает время реально ощутить, что такое ответственность, научиться строить причинно-следственные связи «если так, то будет вот это». Не убираешь за собой, не моешь чашки после чая? В какой-то момент чистая посуда кончится. Да-да, уважаемые родители. Здесь важно усидеть на собственных руках и не мыть, не стирать, не убирать, если хотите, чтоб приучался к самообслуживанию. Это звучит как бред, но тем не менее. Поверьте, одно замечание в школе от сверстников, а еще лучше от того, кто нравится, что он как-то не так выглядит, и подросток начнет и умываться, и выбирать одежду, и пользоваться дезодорантами. Или если ему будет некуда налить чай, он помоет себе чашку. Сам. Итак, навыки самообслуживания. Учимся в семье, в быту. И да, разговоры здесь не работают. Совсем. Только выработка привычки многократным повторением (обычно хватает одного-двух раз, но иногда приходится потерпеть чуть дольше).

А во-вторых, подростковый возраст очень коррелирует с тем временем, когда ребенок осознавал свою гендерную идентичность, с пятилетним возрастом. Только сейчас уже подростки не женятся на папах-мамах. Происходит другая вещь. Помните сказку про Морозко? Или про золушку? У них есть общий психологический смысл. Главная героиня достигает такого возраста, когда из девочки превращается в девушку. На Руси было такое понятие «заневестилась». Вот Настенька и Золушка как раз заневестились – стали интересоваться балами, похорошели, к ним скоро начнут свататься. И мачехи у обеих начитают их изводить со страшной силой. Даже в лес на съедение волкам отправить норовят. А родной отец при этом не заступается. Почему? Да потому, что в семье перестает существовать союз женщина (мама) – девочка (дочь) – мужчина (папа), и появляется новая система: женщина (мама) – женщина (девушка-подросток) – мужчина (отец). И здесь снова возникают процессы конкуренции и отвержения. И снова, как и в пять лет, важно конкуренцию проиграть, а отвержение получить во взаимодействии с родителями, снова максимально мягко и позитивно (подробнее о психологической зрелости женщины читайте в книге Риммы Ефимкиной «Пробуждение спящей красавицы»).

Подростковый возраст – время находить свое место к группе сверстников, осваивать ответственность и совершать ошибки. Серьезные, но пока не фатальные. И задача семьи – дать фундамент, базу, на которую можно опереться, где можно получить помощь и поддержку, если что-то не получается, чтобы потом, с новыми силами, идти и жить уже еще чуть более взрослую жизнь.

И напоследок поговорим еще про один кризис. Юношеский. Происходит в 16–18 лет и связан с профессиональным и жизненным самоопределением. Обычно протекает без особых проблем, при условии, что все предыдущие кризисы были прожиты так, как должны. В этот период молодым людям важно научиться принимать самостоятельные важные решения: выбрать учебное заведение, место работы, любимого человека. И решения не всегда самые верные, ошибки – мелкие и крупные – неизбежны. И задача семьи – поддержать. Чтобы было куда спрятаться, было кому позвонить, чтобы выручили, было кому пожаловаться.

Теперь ребенок – уже вовсе не ребенок, он взрослый, юный взрослый человек, у которого есть свои убеждения, ценности, мнение, интересы, желания, стремления, мечты и планы. И здорово, чтобы это все у него было в достаточном количестве, чтобы жить счастливо.

А еще, и об этом иногда очень легко забыть, именно в семье мы учимся такому важному умению как эмпатия, которое ой как важно в жизни. Учимся понимать, что у мамы болит голова, и, значит, кричать и скакать рядом с ней не стоит. Учимся сопереживать папе, у которого сегодня, к примеру, на рыбалке ну вот совсем не клевало, и он расстроен. Учимся как-то обходиться с тем, что младший брат кричит всё ночь и не дает нам спать из-за прорезывания зубов. И злимся на него, но и жалеем одновременно. И согласитесь, все это нам пригодится потом, когда собственный муж придет с работы грустный и уставший, когда собственные дети будут не давать спать ночью, когда у жены будет мигрень и она не сможет чего-то для вас сделать. И если мы будем эмпатичны, научимся понимать, что с другими происходит и сопереживать, сочувствовать им, то находиться в своей собственной семье, да и в других отношениях, станет проще, а значит, больше шансов на то, что они (эти отношения) будут счастливыми.

Ведь именно для этого и нужна каждому ребенку семья – чтобы он был счастлив. Сейчас и потом.